Шпиль

Шпиль возвышался черной иглой над изъеденной рытвинами ржавой землей и потрепанным городом, сразу ставшим каким-то осевшим, приземленным и неказистым. Шпиль, напротив, поражал четкостью форм, гармоничными пропорциями, блеском стекла и металла. Переходы между этажами, ярусы и арки издали казались суставами лапы гигантского насекомого, завораживали и пугали одновременно. На самой вершине были навешаны мозаикой хрупкие, едва различимые снизу приборы, поблескивающие окулярами в лучах солнца. Попасть внутрь можно было только по спецпропускам. Ван Майр, как специалист по межпланетным связям, на чьих плечах лежало все бремя переговоров с Тенями, получил пропуск одним из первых. Мистер Морден с улыбкой протянул ему блестящую новенькую карточку и пригласил на обзорную экскурсию по центру высоких технологий, каким должен стать шпиль. — И все же, мистер Морден, — так же вежливо улыбаясь в ответ, спросил Ван Майр. — Кому должно служить это чудо техники — нам или Теням? Мы позволили вам построить это здание на нашей земле, и мы надеемся, что оно принесет пользу и жителям колонии. Хоть я пока что не вижу — как. — Терпение, мистер Ван Майр, — казалось, что улыбаться еще обаятельнее просто невозможно. — Мы еще раскроем перед вами весь потенциал нашей техники. Все ваши желания, Ван Майр, все ваши мечты… На скоростном автолете они переместились из административного центра колонии к шпилю. У подножия еще не высохла грязь, валялись неубранные леса и строительная техника, но гостям не пришлось пробираться по этому болоту: автолет подлетел к балкону четвертого яруса. По выдвижной лестнице они прошли внутрь, и Ван Майр, привыкший к дешевым и старомодным интерьерам родного мира, изумлялся, оглядывая легкие раздвижные двери, сверкающие панели из биопластика и высокие потолки. Лифт поднял их на верхний ярус. — Вы помните, Ван Майр, каким было ваше условие при заключении договора? — спросил Морден, пока Ван Майр с любопытством разглядывал зеркало в кабине. — Да, я помню, и вы обещали мне, что ваши технологии способны на это. Избавить человека от старости, болезней, смерти — о чем еще можно мечтать? Я уже стар и, возможно, болен — не телом, так душой, и мне ничего не нужно, но… — У вас есть дети. И ради будущего своих детей вы заключили договор. Похвально. Сегодня я покажу вам, что мы держим свои обещания. Ван Майр вздрогнул, почувствовав, как забилось сердце. На секунду ему показалось, что отражение мистера Мордена в зеркале потемнело. Он обернулся — его спутник стоял у дверей, по-прежнему непринужденно улыбаясь, и Ван Майр постарался отогнать мысль, что улыбка его слишком уж постоянная и слишком лучезарная. Скорее всего, это просто привычка, воспитанная долгой дипломатической практикой. Привычка, ничего более. — Вы покажите мне какой-нибудь препарат, способный победить смерть? Или аппарат? — пряча тревогу за воодушевлением, спросил Ван Майр. — Идемте. Двери лифта распахнулись, и гости прошли по широкому, подсвеченному голубым светом коридору к центральному залу. Там, в сердце шпиля, возвышался уходящий в потолок стеклянный цилиндр, оплетенный понизу проводками. В стенке цилиндра было сделано что-то вроде мандорлы более темного цвета, в которой виднелась человеческая фигура. Справа находилась точно такая же мандорла, и, если исходить из требований симметрии, еще одна должна была быть сзади. Ван Майру стало неприятно при виде этих фигур. Разумеется, он знал, что в центральном процессоре своих кораблей Тени использовали живых людей, но ему хотелось бы, чтоб это не было настолько очевидно. По крайней мере, не здесь, не в шпиле — не в его шпиле, который должен был стать символом возрождения колонии на Эрии-4. Нервно сглотнув, он прошел боком по залу, стараясь не глядеть прямо на заточенных в биостекло людей. — Надеюсь, это не то, зачем вы меня привели? — Что же вы так боитесь? Больше Ван Майр не мог себя обманывать: тон мистера Мордена, выражение его лица стало откровенно зловещим и глумливым. Он собрался с духом и поднял глаза на цилиндр, еще не зная, чего должен бояться, и уговаривая себя, что, возможно, мистер Морден смеется над ним по другим причинам, не таким страшным, какие… он даже не знал, какие. Он поднял взгляд. Сердце остановилось, дыхание замерло в груди, словно кто-то резко ударил в живот. Нежный овал лица, тонкие брови, пушистые ресницы на прикрытых веках, неяркий румянец на щеках, почти детских. Вьющиеся волосы, уложенные в косы, подвязанные в баранки у висков — и розовая лента переплетается с тонкими проводками, прорастающими из-под кожи. Это была его дочь. На негнущихся ногах Ван Майр подошел к цилиндру и оперся руками на стекло. Она стояла там, тихая, неподвижная, по-девичьи красивая — даже платье на ней было то самое, которое Ван Майр купил ей на Денебе-4 прошлым летом. В клеточку, с кружевами, она так любила его и надевала на свидания с какими-то глупыми мальчишками — Ван Майр их терпеть не мог. «Этого не может быть, я просто все не так понял. Конечно же, я все не так понял, вероятно, это просто какой-то высокотехнологичный оздоровительный аппарат, и сейчас они откроют его… Я так не доверяю своим союзникам, что сразу же думаю о самом плохом?» Потому что это правда. Ван Майр оглянулся кругом. Пол уходил у него из-под ног, а зал стремительно темнел. Вероятно, просто помутнело в глазах от волнения. И в этой сгущающейся пелене Ван Майр увидел по-прежнему улыбающееся лицо Мордена, и вдруг понял, что впервые видит его настоящего. — Но как же так? Вы обещали? — И выполнили обещание, — ответил посланец Теней. — Ваши дочери — все три — не умрут. Пока стоит шпиль, пока мои союзники управляют Галактикой — вечно, по человеческим меркам. Что вам не нравится? — Вы издеваетесь? — злость помогла Ван Майру обрести остатки самообладания, в глазах прояснилось, а сердце застучало с удвоенной силой. — Посмотрим, — надменно произнес мистер Морден. — Вы хотели, чтоб они никогда не умерли — сделано. Никогда не постарели — сделано. Сохранили свою личность… ах да, вам еще нужно это проверить. Он подошел к панели, вмонтированной в основание цилиндра, и вынул из ячейки какой-то прибор, напоминающий наушники. — Вы не можете поговорить с ними напрямую, но у нас есть средство — что-то вроде машинной телепатии. Примерьте. Ван Майр не сопротивлялся, когда Морден натянул ему на голову эту штуковину и прижал к вискам мягкие подушечки, хоть и думал, что хорошо бы сейчас выдрать провода у него из рук и дать в морду. Но вместо этого стоял и смотрел. Морден нажал на кнопку, и на Ван Майра хлынул поток чувств, видений и мыслей. Раздирающая боль, неверие и обида, переплетенная с ненавистью, затухающая надежда, сменяющееся отчаянием. Он оглох и ослеп, и в наступившей темноте он видел только быстрые, сполохами сменяющиеся картины. Он бы не хотел знать, что они изображают, но знание приходило к нему вместе с ощущениями — разрезанная скальпелями кожа на голове, отодвинутая в сторону вместе с волосами, просверленная и откинутая черепная коробка, какие-то пленки и бугры, перепачканные кровью, обвитые, словно клубком змей, тонкими проводами. Провода были вживлены в ткань мозга, соединены тщательно с нервными окончаниями, тянулись через виски к машинам, и странная, чуждая человеческому сознанию информация передавалась по ним. — Разве это не прекрасно? Межгалактический маяк, призванный собирать наших союзников и отслеживать врагов. Может быть, когда-нибудь они поумнеют и оценят то, что делают. В обрушившемся вихре чувств Ван Майр наконец разобрал: ненависть предназначалась мистеру Мордену, а обида — ему. Это была обида его дочерей, на то, каким тупым, горделивым, недальновидным дебилом он себя проявил. «Нет. Нет. Нет», — не в силах выносить это больше, он содрал аппарат со своей головы. — Нет, нет, вы не могли. Морден все еще стоял перед ним и смотрел. Так равнодушно, даже без интереса, что Ван Майр подумал: почему он вообще решил, что Морден — человек? Он размахнулся, чтоб ударить эту нечеловеческую рожу, но Морден очень ловко переместился в пространстве, и Ван Майр упал на четвереньки, потеряв равновесие. И, словно надеясь, что физическая боль поможет ему проснуться и обнаружить, что все происходящее — всего лишь кошмарный сон, он ударился со всей силы лбом о ступеньку, ведущую к панели цилиндра. А потом бился снова и снова, размазывая кровь по отполированному камню. И сквозь застилающую кровавую пелену услышал: — Еще момент. Мы помним, что вы этого не просили, но мы подумали… Как вы сможете проверить, выполнили ли мы до конца наше обещание, если сами умрете? Он почувствовал, как чьи-то руки — или лапы — подняли его и потащили, уложили на твердую поверхность и посветили в лицо. И тот же голос продолжил: — А у нас пустует еще один паззл в процессоре. В самом центре.