* * *
Ну, и опьянение не заставило себя долго ждать, пришло сразу после двух полных рюмок виски. Рассудок помутился, и захотелось поговорить о жизни. Пожаловаться, поныть и обматерить всё то дерьмо, которое когда-то происходило и будет происходить в нашей жизни. Но, увы, как только я приоткрыл рот, чтобы начать жаловаться, заныл ты. В неразборчивой пьяной болтовне я уловил пару фраз о твоих будущих гастролях, очередных ролях и пьяных вечерах в барах. «Очередных ролях», — в голове ненавязчиво проскользнула эта мысль. Я мог поклясться, что в тот момент я подумал именно о твоих «женских» ролях. Не знаю почему, но порой это даже заводило. Не так, как делается это в дешёвых стрип-барах в подворотнях или переулках, а как-то по-своему. Однажды ты надел женский парик, иногда натягивал даже платье ради смеха, и я путал тебя с девчонкой. Подходил и ударял по твоей упругой заднице; эти ощущения я не забуду никогда. Потом извинялся, тараторя, что принял тебя за «свою девушку», ведь она того же роста, что и ты. Я врал. И видел, как опускается твой взгляд, ты медленно стягиваешь кудрявый парик и, набрав полную грудь воздуха, говоришь, что всё не так плохо — бывает. И я наигранно улыбаюсь. Да кого я вообще обманываю? У меня никогда не было девушки, и в последние месяцы, с кем я провожу большую часть своего свободного времени так это с тобой. Женские роли тебе всегда давались хорошо. Мне даже нравилось на это смотреть, но потом я вдруг задумался: «Какого хрена? Какого хрена мне нравится смотреть на твоё изгибающееся, подражающее женщине тело?» И тогда я просто делал глоток любого напитка, который только попадался под руку, и тысячами брызг сплёвывал его на пол. Порой это помогало, но в последнее время — не действовало, и я отворачивался. Не мог смотреть на это: на тебя и твоё тело. Почему? Потому что им хотелось владеть. Я помотал головой в тщетной попытке стряхнуть наваждение и поднял взгляд на тебя. Ты битую минуту жаловался на то, какая же сложная жизнь комика, тем более учитывая то, что приходится работать втроём и при этом выслушивать мнение каждого. Я уже давно убедился в том, что у тебя есть и вторая сторона, которая открывается только тогда, когда ты пьян. Казалось бы, такой весёлый по жизни человек просто не может грустить. Нет. Улыбка — это лишь маска, которую ты натягиваешь, выходя на сцену, а в жизни ты совсем другой: можешь так же грустить, так же лить слезу, но ты это никогда не признаешь, ведь мужчина — не тряпка. Не плачет. Я сжал прозрачный стакан и поднёс к губам, чтобы сделать глоток. Кубики льда перекатились со дна к моим губам, пропуская между собой алкоголь. Горло тут же приятно обожгло, и я дёрнул уголками губ. Но вместо красивой улыбки на моём лице появилась странная лыба, которую в моём полупьяном состоянии лучше не видеть. — Илья, — тихо перебиваю тебя. Мой голос ещё никогда так не дрожал. По телу пробежалась еле ощутимая дрожь, и я поморщился. Волнуюсь, как будто на первом свидании с какой-нибудь симпатичной девчонкой. Обычно, когда я так делаю — называю их имена и произношу милые слова о том, что был бы не против завести с ней отношения, — моя избранница уходит. Просто уходит, не оставив даже номер. Очень надеюсь, что ты — не уйдёшь. Дрожащими пальцами касаюсь твоей ладони и беру её в свои руки. Она такая маленькая, по сравнению с моей, прям как у девчонки. Я готов поспорить, что мне это нравится — гладить её и прикасаться губами к слегка шершавой от мороза коже. Ты смотришь на меня широко раскрытыми глазами и не понимаешь, что я делаю. Веду пальцем вниз по фалангам пальцев к ярко выраженным костяшкам и утыкаюсь в них носом. Почему-то я действительно чувствую себя влюблённым двенадцатилетним очкариком в самую популярную девочку школы. Зовёшь меня по имени, но я не реагирую. Что-то шепчу в ответ и снова целую твою ладонь. Это очень странно и не свойственно для меня. — Ты красивая девчонка, — это бред. Я абсолютно не думаю, что говорю. Но, блин, это чертовски верно. Ты становишься краше, когда играешь женские роли. И я глупо улыбаюсь от одной подобной мысли, ведь это мило. Слишком. — Можно я буду твоим? Ты будешь моей девочкой, а я — твоим парнем? Разумеется, это всего лишь пьяные бредни. С утра это всё забудется, и я снова приду к тебе в гости, позову прогуляться, а потом ты, быстро собрав сумку и придерживая шапку, чтобы та не упала от слишком быстрого бега, смотаешься на репетиции. Снова будут роли: и женские, и мужские. А я, наверное, как всегда, приду тебя забирать поздно вечером, словно боясь, что ты заплутаешь среди тысяч тёмных улиц Петербурга. Снова спрошу о том, как всё прошло, и уже буду придерживать тебя за плечи, словно напоминая об этом разговоре.Часть 1
9 января 2018 г. в 20:00
На город давно опустились сумерки. Толпы туристов уже разошлись, заняв свободные места в уютных гостиницах или в тёплом транспорте. Да где угодно, ведь они не хотели мёрзнуть вечером, ещё и под плотным декабрьским снегом. Жаль только, что мы не успели занять тёплое местечко, пришлось чапать четыре квартала по сугробам. Ждать транспорта смысла нет — недалеко живём, — поэтому мы решили не стоять и не тратить время, а побыстрее дойти и согреться под пледом с чашкой горячего чая в руках.
Я осторожно щёлкнул зажигалкой и поднёс к уже зажатой в зубах сигарете. Она поджигается, и в небо маленькими облачками устремляется светло-серый дым — такой привычный для меня. Я всегда курю, когда мне скучно, одиноко или когда рядом ты. Да, низкий для своих лет парнишка, одетый в тёплую болоньевую куртку, вязаные варежки и шапку с помпоном. Знаешь, а я ведь всегда тебя узнаю, даже если будешь стоять спиной ко мне. В толпе, в метро, когда до отъезда в аэропорт остаётся всего ничего и вы всем Трио опаздываете на самолёт, или в тихой обстановке в кофейне, куда ты любишь заходить после тяжёлого рабочего дня.
Достаю из кармана пачку и предлагаю тебе закурить. Ты отказываешься. Всегда. Отказываешься каждый раз, когда предлагаю именно я. Хочешь сделать вид, что правильный, не куришь, не пьёшь, хотя на экранах тысячи телевизоров играешь роли заядлых алкашей или пьяных баб. К слову, они тебе всегда легко давались, эти женские роли, я даже порой не понимал как. Всё хотел спросить, но никак не получалось. Неудобно мне просить мужика сыграть женскую роль, не знаю почему. Возможно, я слишком восприимчив к этому. Всё-таки с противоположным полом у меня с самого детсада не клеилось, начиная с песочницы и заканчивая белым танцем на выпускном. С парнями всё проще: подошёл, предложил выпить и вот, уже разговор по душам склеился. Собственно, мы-то с тобой так и познакомились.
Ты был один, в клубе, куда пришёл впервые, и ждал, как выяснилось позже, когда подтянутся остальные твои приятели — Иванов и Смирнов. Дурни, как всегда, опаздывали. Это, пожалуй, вошло в их привычку, ведь за всё время знакомства и с тобой, и с ребятами я понял, какие они несобранные, хотя я тоже не отличаюсь сосредоточенностью. Ровным счётом отвлекаюсь на всё, что вижу и слышу. Но когда в моей жизни появился ты, я стал рассчитывать время и стараться успеть на любую встречу, запланированную на день, а вечерком встретить вас с репетиции и расслабиться в ближайшей кафешке.
С первого дня нашего знакомства я даже не представлял себе, что в мире есть такой открытый человек, как ты. Нет, конечно, я смотрю выступления вашего Трио на «Comedy» каждый вечер на экране маленького общажного телевизора, но чтобы вживую познакомиться… Да я готов был сквозь землю провалиться, лишь бы пожать вам троим руки. Тогда, при первой нашей встрече я к тебе подсел и, как обычно при знакомстве, предложил выпить грамм сто виски. А потом, пока ждали официанта, разговорились. Что ж, тот весело проведённый вечер я не забуду никогда.
— Хочешь выпить? Тут рядом кафешка есть. Я бы не отказался согреться, — твой звонкий, дрожащий на морозе голос выводит меня из мыслей. Я еле заметно вздрагиваю и смотрю на тебя. Милое зрелище: ты морщишь свой замёрзший курносый носик и чихаешь от залетевшей в нос снежинки, ещё больше укутываясь в и без того закрывающий твоё лицо шарф.
Мы остановились у входа в тот самый ресторан. Полюбившееся мне место за эти несколько месяцев. Я бы тоже не отказался от дешёвого алкоголя, хотя… планировалось посидеть у меня, а не в каком-то заведении. Но отказываться тоже не дело, поэтому оставалось только одно: зайти и, стряхнув с себя сугробы снега, плюхнуться на мягкие диванчики, и выпить, а ещё лучше — напиться, стряхнув с себя стресс будничных дней.
Тяжело вздохнув, я кивнул. Поднявшись по грязным керамическим ступенькам небольшой лестницы, мы зашли в тёплый зал заведения. Народа было немного, радовало, значит, странных взглядов в нашу сторону почти не будет.
Вскоре, когда мы заняли свободное место у окна, где открывался вид на уже усиливающуюся пургу, к нам подошёл официант. Парень быстро записал наш заказ: две небольшие бутылки виски, — и не заставил себя долго ждать. Появился спустя пару минут с нашим заказом на подносе и двумя чистыми стеклянными рюмками в руках.