Самое лучшее поражение

— Конечно, для труса всегда есть выход, — сказал Питер. Портал зиял чернотой и вспыхивал по краям фиолетовым, и Локи казалось, что эти вспышки не снаружи, а где-то внутри его самого. Он стоял на четвереньках на асфальте, а после заданной Халком трёпки перед глазами всё плыло. Почему он всегда проигрывает? Каждый раз он хотел поставить мир на колени, но стоящим на коленях оказывался сам, побеждённый. Побеждённый и опустошенный. Вот сейчас он сбежит в портал, а дальше? Сначала будет беситься от злости, потом, немного остыв, строить планы мести. И всё начнётся сначала. Портал манил разверстой пастью, но Локи почувствовал, что не может двинуться — не от побоев, бывало и хуже, а от дикой усталости. — Этих ты уже не выдержишь, — добавил Питер. К ним приближались Тор и Железный человек. Локи уставился на валявшийся на асфальте рог от собственного шлема. — Добейте, — сказал он. Мстители опешили. — Чего? — рыкнул Халк. Происходило что-то, ему не понятное: враг не сражался, но и не убегал. — Брат? — Тор взял Локи за плечо, но Локи не шевельнулся. — Вы победили — добивайте, — произнёс он, глядя в землю. Голова сильно кружилась. Никто добивать его не стал. Тор поставил Локи на ноги, однорогий шлем свалился с головы бога лжи и загремел по асфальту. На всякий случай Человек-Паук связал Локи паутиной, тот на это никак не отреагировал. Глядя на пленного бога, которого вели к башне, Питер понимал, что, теоретически, он должен бы радоваться победе, но радости он не испытывал, напротив, ему почему-то захотелось вернуть прежнего Локи, весёлого и злого. Внутренний голос шептал Локи, что ещё можно убежать, вырвать скипетр из рук Сокола (ему доверили нести магическое оружие пленника), но Локи, как зомби, покорно шагал рядом с придерживавшим его Тором. За спиной переговаривались Мстители, Локи по привычке, выработанной с детства, прислушивался к разговорам. Мстители перебрасывались шутками, обсуждали сражение, Капитан Америка устроил молодой поросли разбор полётов. Молодая поросль в лице Человека Паука и Тигрицы оправдывалась, немного ершилась, но не огрызалась и в целом внимала поучениям. Клинт издевался над Железным человеком, который, вместо того, чтобы топать пешком — до Башни было совсем близко — летел низко над улицей. Старк сначала слушал молча, потом пригрозил, что поднимает Клинта и понесёт его. Вверх ногами. Идею активно поддержала Чёрная Вдова, Клинт возмущался, на чьей она стороне. Соколу надоело идти и он взмыл в небо на своих красных крыльях, не выпуская из рук скипетра Локи. — Ну вот, ещё один, — проворчал Клинт. — Да ты просто завидуешь, — откликнулся Железный Человек, неспешно летящий метрах в двух над землёй. Он поднял забрало шлема, и ветерок овевал его лицо. — Ничего я не завидую... — Да ладно, я тоже так могу, — вклинился в разговор Человек-Паук. — Ну, почти так. Им было хорошо друг с другом. Они шутили, но шутки эти не размазывали собеседника, подобно молоту Тора, они были лёгкими и... добрыми. Вот разве он, Локи, мог так шутить с теми, кого обманом заставил надеть оболочку из венома? На улице появлялись первые, самые храбрые прохожие, на компанию Мстителей и на Локи глазели, некоторые фотографировали их телефонами. Локи равнодушно глядел перед собой. Башня с земли казалась просто гигантской, и Локи даже замедлил шаг. У него ещё есть шанс сбежать, тем более что этот простофиля Сокол уже спустился и небрежно держит жезл в руке. Правда, надо ещё что-то сделать с паутиной... Он откроет новый портал и сбежит... Куда сбежит? И сколько ещё он может бегать? Может, мальчишка-паук прав и он в самом деле трус? Они вошли в башню, Локи привычно запоминал все лифты и коридоры, прикидывая пути побега. Он ожидал, что его поведут куда-нибудь в подвал, но лифт со металлическими стенами, куда он вошёл в сопровождении Тора, Человека-Паука, Беннера (уже избавившегося от личины Халка) и Железного человека, поехал наверх. — Как знал, что пригодится, — сказал Старк. — Что — пригодится? — спросил Человек-Паук. — Да у меня на двадцатом этаже камера есть, укрепленная. Сверхпрочные стены, видеонаблюдение из трёх точек, отдельная вентиляция с возможностью подачи усыпляющего газа. Всё как у людей. Ну и ещё по мелочи. — Тебе понравится, олененок, — добавил он, хлопая Локи железной перчаткой по плечу. — Джарвис! Подготовь помещение номер три — у нас... гость. — Понял, сэр. В коридоре им встретилась темноволосая девушка в очках и короткой юбке. Подмышкой она несла ноутбук. — Привет, Дарси, — сказал ей Человек-Паук, — Зацени, кого мы поймали. — О, — Дарси, с любопытством, но без враждебности уставилась на бога лжи. — Это... — Локи, — сказал Тор. — Мой брат. — Ну, — Дарси, похоже, на секунду смутилась. — Приятно было познакомиться. Локи повели дальше. Кто эта Дарси? Прислуга Железного Человека? Тогда для прислуги она слишком дурно воспитана. Хотя, какая теперь разница... — У меня идея, — сказал Старк. — Может, устроим вечеринку в честь поимки этого молодца? Он слегка встряхнул Локи. — Круто! — отозвался Человек-Паук. — Здесь, в башне? Знаменитая вечеринка у Тони Старка? — Скромная вечеринка, в тесном кругу, — предупредил Старк. — Ну всё равно же круто. — Пир? — задумчиво произнёс Тор. — Да, после победы надо пировать. У Локи была готова сорваться с языка подходящая случаю колкость, но он промолчал. Его камера оказалась просторной и даже с окном во всю стену, но Локи сразу понял, что разбить его не удасться. От коридора её отделяла прозрачная стена, койка представляла собой параллелепипед с положенным сверху матрацем (проведи Локи на Земле больше времени, он бы назвал койку полутораспальной) и застеленной бельём. Внизу, в самом параллелепипеде, были проделаны неровные неглубокие отверстия, наверное, для хранения разных мелочей, но спрятать там что-то было бы затруднительно. Вдоль окна тянулась скамья, судя по высоте, она могла использоваться в качестве стола. Вместо стула — здоровенный тёмно-оранжевый бин-бег — мягкий, чтобы его нельзя было бросить и что-нибудь разбить. На персикового цвета стенах — светлые узоры. Прозрачная стена отъехала в сторону. Затем Железный Человек коснулся Локи, что-то тихо прожужжало, и перерезанные паутинные верёвки упали на пол. — Ну, располагайся! — Локи втолкнули внутрь. Стена вернулась на место. Локи забрался на скамью с ногами и прислонился лбом к стеклу. Внизу уже кипела обычная для Нью-Йорка жизнь: ездили, собираясь в пробки, машины, по тротуарам брели людские толпы. Точно и не было вторжения веномов. Просьбу Старка присмотреть за Локи Чёрная Вдова восприняла очень ответственно. Она устроилась в кресле перед большим, почти в её рост, монитором, налив себе здоровенную кружку кофе с молоком, прихватив пачку печенья. На монитор выводились изображение с двух камер — одна на уровне человеческого роста, другая под потолком. Была ещё и третья — в скрытой за матовой перегородкой ванной — что поделать, пленнику приватность не положена. — Ты уже полтора часа так сидишь, — сказал Клинт. — Не надоело? Он пододвинул табуретку к креслу Наташи и тоже уставился в монитор. — У него нервный срыв, — сказала Чёрная Вдова. — Хм, — Клинт не стал издеваться, несмотря на то, что ему хотелось пройтись по поводу тонкой душевной организации Локи. — Почему ты так решила? Он взял печеньку из пачки Вдовы и захрустел. — Он всегда убегал, — ответила Наташа. — А сегодня не стал. Он всегда убегал, а сегодня не стал. Слова мальчишки неожиданно больно царапнули его: он трус. Неужели он в самом деле тень своего могучего брата? Шут, годный лишь выставлять себя на посмешище, проигрывая раз за разом? Щенок, подобранный Одином из жалости? Каждый раз он вынужден был убегать, поджав хвост. Почему? Ведь он продумывал всё до мелочей. Локи смотрел вниз, на город. Когда всё началось? Когда он вдруг понял, что он не хуже Тора, а в чём-то даже и лучше? Но лучшим был именно Тор, ведь он так эффектно вскидывал молот над головой, так ослепительно улыбался. А он, Локи, стоял у трона Всеотца, смотрел и... завидовал. Ведь его никогда не приветствовали таким восторженным рёвом, как старшего принца. И когда он, Локи, разучился радоваться? Наверное, тогда же, когда стал завидовать брату. На город опускались сумерки, над улицами зажглись фонари, а машины включили фары. Те, что ехали к башне, светили белым, от башни — красным. Переливались неоном разноцветные рекламы на небоскрёбах, Локи бездумно их рассматривал. Может быть, всё дело в том, что для счастья им нужно так мало? У Соколиного Глаза где-то есть семья, у Паука — тетка и вроде бы даже подружка. У Тора — Джейн. Да в конце концов — они все есть друг у друга! Когда-то и у него было так же. Тор, Сиф, Огун, Фандрал, Вольфштагг — они все были для него семьёй. Наверное, отдалившись, отгородившись насмешками, он потерял какую-то часть себя. Локи зазнобило. Магическое истощение, чтоб его. Он поежился. И что теперь с ним сделают? Заключат в очередную тюрьму? — Брат? Локи обернулся — прозрачная дверь отъехала в сторону, на пороге стоял Тор. Совершенно неожиданно Локи почувствовал себя спокойнее. Тор ведь всегда был таким… своим, надежным. Всегда помогал, всегда защищал. — Зачем ты пришёл? — Локи спустил ноги на пол. Он понадеялся, что всё же выглядит не слишком жалко. — Железный человек хочет пригласит тебя на пир. В Мидгарде его называют «праздничный ужин». Тор усмехнулся, но разрядить обстановку ему не удалось. Ему это никогда не удавалось. Локи рассмеялся, но смех его был невесёлым. — Вот как! Мало ему, что я побеждён, он хочет ещё и поглумиться? — Ты ошибаешься, брат. Он — не такой. — Да неужели? — Локи слез со скамьи. Голова немного кружилась, но он бы скорее умер, чем сейчас признался в этом брату. Тор задумчиво посмотрел на него. — Переоденься. И бросил на кровать небольшой свёрток, который всё это время держал в руках. У Мидгарда есть свои плюсы, и один из них — душ. Вода сама льется сверху, и той температуры, какой захочешь. И никаких тазиков, даже антикварных и позолоченных. Санузел в камере скрывался за матовой раздвижной дверью и был самого простого устройства — раковина, унитаз и душ, даже без перегородки, а вода уходила в отверстие в полу. Но Локи это вполне устроило. Помывшись, он переоделся в принесённую Тором одежду и посмотрел во вделанное в стену зеркало. Железный Человек выдал ему серую футболку с эмблемой собственной компании, мягкие, без ремня, на резинке, штаны (наверное, Мстители опасались, что ремнём Локи кого-нибудь придушит или удавится на нём сам) и похожие на мокасины тапки, тоже с эмблемой. Странное это было ощущение — носить настоящую мидгардскую, не наколдованную, одежду. Локи казалось, что с него содрали кожу или же он потерял часть себя, так непривычно это было. Он точно стал меньше ростом и бледнее. — Пойдём, Локи, — сказал Тор, наблюдавший за братом через открытую дверь в душ. — Нас ждут. Гостиная у Старка была огромной, по обе стороны возвышались подиумы с хаотично разбросанными по ним подушками и бин-бэгами. Посередине же стоял стол, над ним на разной высоте висели конусообразные металлически лампы и освещали множество блюд. Пахло просто умопомрачительно, к счастью, физиология йотунов отличается от человеческой, и потому, хоть желудок Локи и сжался, но предательского голодного урчания не последовало. Мстители уже собрались, они рассаживались вокруг стола, отодвигая стулья и переговаривались. Локи усадили между Тором и доктором Беннером, который на этот раз находился в своей человеческой ипостаси, впрочем, Локи знал, как быстро доктор способен преобразиться. Напротив него сидела Дарси. Локи ожидал, что кормить его не будут, а заставят, голодного, смотреть, как едят другие, во всяком случае, он бы точно проделал такую штуку. Но бог обмана ошибся — на тарелку ему плюхнули солидную порцию тёплого рыбного салата и положили к нему две булочки, тёмную ржаную и светлую, из пшеничной муки. — Давай, наваливайся, — сказал Бартон. — Поешь, — добавил Тор. Булочки были ещё горячими, и Локи с наслаждением впился в ржаную зубами. Он мог страдать, сколько угодно, но измученный колдовством организм мага требовал восстановления. Если бы кто-нибудь подшутил над жадностью, с которой он набросился на еду, Локи бы отодвинул тарелку и больше бы не прикоснулся ни к одному блюду, но никто ничего не сказал, напротив, когда он расправился с салатом, ему сразу же положили пару многослойных горячих бутербродов. Голод, терзавший Локи, почти утих. Бутерброды сменились куском свинины в панировке, не забывали Мстители и про напитки: виски, водка и вина разных сортов не то что лились рекой, а грохотали водопадами. Впрочем, при таком количестве закуски это не было проблемой. Смех становился всё громче, обсуждали минувшее сражение так, точно Локи и не было рядом. Бог обмана опрокинул в себя стакан виски, который, впрочем, тут же наполнили вновь, а на тарелку вместо съеденной свинины (кстати, сочной и вкусной) положили лапшу с морепродуктами. — Когда противник наверху, надо всегда учитывать... — говорил Капитан Питеру. Противник — это он, Локи. Разбирают сражение на крыше. Локи очень хотелось высказать Мстителям всё, что он думает об их стратегии и тактике, причем в самых красочных выражениях, но вместо этого он отхлебнул шампанского и принялся за лапшу. Лапша оказалась великолепной, что несколько примирило бога обмана с действительностью. Желудок приятно тяжелел, а в голове слегка шумело. — Да знаю я, — отмахивался Паркер. Дарси улыбнулась Локи, глаза её за очками влажно блестели. Чёрная Вдова положила ему на тарелку горку пельменей, щедро политых сметаной и посыпанных зеленью. Вот это было уже лишнее. — Рулета ему отрежьте... — И ту штуку с беконом... — Ты совсем не ешь. Локи ел, помня о том, что должен повиноваться. — Ешь, Локи, — произнёс Тор. — Не обижай хозяев. К тому же это вкусно. Это превратилось в какую-то игру: каждый из Мстителей высматривал, что Локи ещё не пробовал, и когда такое блюдо находилось, оно оказывалось в тарелке бога обмана. Он пытался было есть медленно, но хитрость его была разгадана и его со смехом поторапливали. — Пожалуйста, — произнёс он, когда опустошил тарелку блинчиков. Язык его слегка заплетался. — Я б-больше не могу. Бог обмана откинулся на стуле, тяжело дыша, футболка на животе натянулась, точно Локи засунул туда половинку мяча. Локи нерешительно и как-то жалко улыбнулся. Теперь он уже ничем не напоминал того великолепного воина, что сражался с Мстителями, да и кожаные доспехи бы на него не налезли. — Как же прославленный метаболизм богов? — спросил Брюс, жуя запеканку. — Он не бог, он йотун, — ехидно заметил Клинт. Локи прикрыл зеленые глаза. — Мне нужна передышка, — повторил он. — П-п-пожалуйста. Он с надеждой посмотрел на Тора, но Тор лишь усмехнулся: — Братишка, ты ещё мидгардские сладости не пробовал. Перед Локи поставили здоровенный, с пивную кружку, вафельный стаканчик, наполненный перемешанными с шоколадным кремом вишнями в ликёре. Наташа с помощью Беннера принесла самовар и чай. Пить чай было тяжело, места в раздувшемся животе почти не осталось и каждый глоток давался богу обмана с трудом, но десерт... десерт был восхитителен. Сладкое Локи любил. Когда стало ясно, что Локи сейчас просто свалится, обожравшись до отключки, Старк сказал: — Давайте его уложим. Из-под подиума выехала круглая кровать, из-за приподнятых мягких бортиков она больше всего походила на гнездо. Кровать была уже застелена красно-серебристым бельём. — Отличная кроватка, то, что нужно после вечеринки, — сказал Старк. — Я сам на ней сколько раз отруб... засыпал. Тор перевалил Локи через бортик, тот тяжело рухнул на спину, охнул и окинул Мстителей мутным взглядом. Под глазами у него залегли заметные синяки, и вид был уставший. Попытался приподняться, но не смог и упал обратно на спружинившую постель. Живот бога лжи выдавался под футболкой заметным холмиком. — Кажется, кто-то сейчас лопнет, — заметил Питер. — Да нет, — задумчиво ответил Бартон. — В него еще тортик войдет. И пара хот-догов. Локи посмотрел на него в самой настоящей панике. — Что бы такое с ним сотворить? — задумчиво произнёс Старк. — Пожалуйста, — проговорил Локи. — Я же сдался... Он снова робко улыбнулся. — Предлагаю слегка помучать! — сказала Наташа. Локи обречённо закрыл глаза. — Не бойся, брат, тебе не сделают ничего плохого, — сказал Тор. Локи укрыли сразу двумя одеялами, положенными поперёк внахлёст, а Старк включил подогрев кровати. Сами же Мстители расселись вокруг: Клинт с ногами забрался на подиум, рядом с ним по-турецки уселись Наташа и Сокол, Беннер устроился в «ушастом» кресле, Тор занял диван, Старк развалился в подвесном кресле, а молодые Мстители во главе с Питером оккупировали бин-беги и большие подушки на подиуме, к ним присоединился и Стив. Дарси же досталось второе подвесное кресло, совсем рядом с кроватью Локи. До этого Локи ещё как-то держался, но он наелся до отвала и порядком набрался после магического истощения, да ещё и это коварное расслабляющее тепло... — Хорошо, — пробормотал он. — Как хорошо... — Ну всё, его развезло, — прокомментировал Бартон с подиума. Локи осоловело улыбался. — Спасибо, — произнёс он, сползая глубже под одеяло. Наташа пристроилась на кровать рядом с Локи и просунула руку между одеялами. — Какое милое сытенькое пузико, — сказала она. Локи блаженствовал и сгорал от стыда одновременно. Его должны были пытать, наказать или сделать что-то подобное, а вместо этого его напоили и... ох, накормили. Локи почувствовал, что ему щекочут живот. Он приоткрыл глаза — Чёрная Вдова. Её пальцы плясали вокруг пупка, потом перешли на рёбра, а втянуть живот не было никакой возможности. Бог обмана протестующе замычал и попытался перевернуться на бок. — Он боится щекотки! — восхитился Питер. Локи страдальчески взглянул на Человека-Паука, затем он всё же сумел лечь на бок, хоть живот и мешал. Он, как гусеница, пополз к краю кровати, вернее, к мягкому бортику, умудрился вписаться в него головой и затих. Мстители ржали так, что позже Старк сказал, что их слышал весь Манхэттен. — Пожалуйста, — проговорил Локи, зарываясь в разворошенные одеяла. — Не надо. Я... всё... не могу больше. Сдаюсь... сдаюсь... Черная Вдова перестала его тиранить. — Ну чего ты? — спросила она и погладила Локи по голове. Тот вздохнул, не открывая глаз. — Почему? — спросил он. — Вы могли бы меня пытать. — А оно нам надо? — вопросом на вопрос ответил Бартон. — К тому же так веселее. — Тебе не сделают ничего плохого, брат, — сказал Тор. Локи немного подумал и снова перевернулся на спину. Волосы его разметались по подушке, и Черная Вдова поправила их, затем снова погладила Локи по голове. С помощью Тора Локи уложили как следует и опять укрыли. Чёрная Вдова гладила его по голове, и очень хотелось спать. Локи то проваливался в хмельную дремоту с неясными полуснами, то выныривал из неё, обнаруживал себя под двумя одеялами, в тепле, и снова отключался. Мысли еле-еле пробивались через тяжёлую вату сытости. Ему действительно не делают ничего плохого. Гладят, подтыкают одеяло. Согревают. Почему? Это всё было хорошо, так хорошо, что было совершенно невыносимо. К нему относились... по-доброму, а Локи не привык к добру и совершенно растерялся. Он всегда был как сжатая пружина, готовый сражаться, колдовать, обманывать, и всё это в таких сложных комбинациях, что те становились настоящими произведениями искусства. Отразить удар в спину и нанести новый, о котором никто не подозревает — да, это про него. Добро, милосердие — всё это он презирал. А что делать, когда не встать с мягкого ложа, живот распирает и так нежно гладят по голове, что хочется, чтобы всё это длилось вечность? И вообще, каково это — быть... добрым... Вот зачем они это делают? Неужели.... просто так?! Локи не мог отплатить тем же, он был нищим перед богачами. Он мог только одно — покориться. Бог обмана вздохнул, и вздох этот дался с трудом. Он лежал, прислушиваясь к своим ощущениям — странно, но от того, что желудок его был набит до отказа, до невозможности пошевелиться, он испытывал даже некое удовольствие. — Он не привык к тому, что о нём заботятся, — сказал Стив. Локи взглянул на него с выражением странной надежды. Он всегда считал Капитана дурачком, хоть и почти равным по силе богам, но сейчас чувствовал, что «дурачок» знает нечто, его не знает он, Локи, и это нечто очень важное. — Спи, — сказал Капитан. — Тебя никто не обидит. Локи, как послушный мальчик, закрыл глаза. Чёрная Вдова укутала его по самый подбородок и вернулась на подиум к Бартону. — Делайте со мной, что хотите, — проговорил Локи. — Так хорошо... мне никогда не было так хорошо. — Я же говорю — его развезло, — заметил Бартон. Бартон и Старк попробовали поупражнять на Локи своё остроумие, но совершенно обалдевший Локи на всё реагировал с туповатым добродушием, достойным его старшего брата, и Мстители потеряли к нему интерес. Сокол пошёл налить себе ещё вина, Старк решил составить ему компанию, к ним присоединилась Наташа. Питер прозрачно намекнул, что молодые Мстители хоть и молодые, но вполне взрослые, Стив намёк понял и строго заявил, что до совершеннолетия — только сок. Мстители кучками разбрелись по огромной гостиной Старк-Тауэр, кто-то включил огромный телевизор — посмотреть, что говорят о победе над веномами. У Локи появилась отличная возможность сбежать, вот только он был не в том состоянии. Дарси вылезла из подвесного кресла и плюхнулась на кровать рядом с Локи. — Теперь моя очередь тебя мучать. Что у нас тут? Лапша...а здесь пельмешки... Дарси стала поглаживать ему живот, медленно, по часовой стрелке. Сложно было сказать, кому это доставляло больше удовольствия: Дарси обнаружила, что кожа у бога обмана очень гладкая, а тугой купол живота подрагивает в такт дыханию и гладить его приятно, Локи же просто пропал. — Да! — выдохнул он. — Ещё... — Как ты ещё дышишь? — спросила Дарси. — С трудом... ох, ещё погладь... Рука Дарси обводила его живот, в котором, по расчётам Локи, находилось небольшое ведёрко еды. Спать хотелось безумно, а когда Дарси стала его ещё и почёсывать, Локи точно унесло куда-то. Только тепло, толстое мягкое одеяло и эти прикосновения. — Ну и чего ты ершился? — спросила Дарси, продолжая его гладить. — Ты же такой хороший... Эти слова проникли сквозь сон, как золотые монеты падают в воду. Он — хороший. Почему Дарси сказала это? Она... считает его хорошим?! Не чудовищем, а хорошим?! — Можно, я сдамся ещё раз — тебе лично? — проговорил Локи заплетающимся языком. — Это моё с...самое лучшее поражение. Локи хотелось многое обдумать, но он был пьян, и сон наваливался на него чудовищной тяжестью, заполнял его всего, не оставляя места для мыслей, а Дарси так славно его гладила. Он, кажется, в самом деле лопнет — от наслаждения. Это было потрясающе — лежать так, пусть и еле дыша от сытости, зато нежные пальчики чуть-чуть проминают живот, гладят, почёсывают... Тихо бурчит телевизор, слышны голоса Мстителей, тепло, мягко.. спать... — Я буду очень хорошим, — пробормотал бог обмана. Когда Локи размеренно засопел, Дарси поправила ему одеяло и очень осторожно, чтобы не разбудить бога обмана, вылезла из круглой кровати. Локи спал самозабвенно, выжимая из пребывания в постели всё, что можно. Во сне он то улыбался, то вдруг смешно надувал губы, когда, наверное, сон шёл не по его сценарию. Локи проснулся от двух вещей: первое — от солнца, бьющего прямо в лицо, и второе — от того, что кто-то опять гладил его по голове. Была ещё третья вещь — сводящий с ума запах кофе. Локи открыл глаза, тут же зажмурился — солнце на верхнем этаже башни было нестерпимо ярким, но успел увидеть, что по голове его гладит Дарси. Он всё также лежал в круглой кровати, ночью его не стали расталкивать, чтобы перевести в камеру, а дали выспаться. Значит... ему доверяли?! Снова раздавались голоса, только не в это комнате, а подальше. — Между прочим, — сказала Дарси. — Если ты не встанешь, завтрак съедят без тебя. А он — вкусный. — Ммм, — промычал Локи, не открывая глаз. Мстители придумали воистину жуткую пытку — Локи предстояло вылезти из уютнейшей кровати с подогревом, из мягкого, обложенного подушками гнезда. — Старк сказал, что, если я тебя вчера усыпила, то и поднимать тоже мне, — Дарси попыталась потрясти Локи, но тот лишь глубже зарылся в одеяла. Вставать не хотелось ужасно. — Смотри, я ведь могу к крайним мерам перейти, — предупредила Дарси. — Я трепещу, — пробормотал Локи, укрываясь с головой — солнце было уж слишком ярким. Но то, что Дарси его тормошит, ему неожиданно понравилось. Сильной, во всяком случае для аса или йотуна, она не была, поэтому её попытки напоминали скорее массаж. — Крайние меры! — Дарси с размаху прыгнула на Локи. На того, кто может врезаться в бетонную стену, разрушить её своим телом, а после продолжать сражение, впечатление это не произвело, с тем же успехом на Локи могла прыгнуть и кошка. Дарси тоже не была в восторге: Локи, казалось, состоял из костей и сухих и жёстких мышц. — Ты чего такой твёрдый?! — Дарси подпрыгнула на нём от возмущения. — В каком смысле? — поинтересовался Локи из-под одеяла. Голос у него был уже не такой сонный. — Пошляк! Вот тебе! И Дарси, сорвав с него одеяло, принялась его щекотать. — Только не это! — Локи перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушки. Дарси взобралась ему на спину. — Кто-то, — она попыталась подсунуть под живот Локи руки, — похудел за ночь. Как бы ветром не сдуло. Тут Локи не выдержал и рассмеялся, Дарси воспользовалась случаем и, сумев просунуть под него руки, снова принялась щекотать его. Тогда он сбросил её с себя и быстро, пока Дарси не опомнилась, замотал её в одеяло. — Это не честно! — Я — бог коварства, так что смирись, — отчаянно зевая, Локи уселся в кровати, нашёл на подиуме кружку с кофе и с наслаждением сделал глоток. Выспался в кровати Старка он отлично. — Между прочим, я тебе кофе принесла, — обиженно сказала Дарси. — Ммм, — Локи жмурился от солнца. Кофе был вкусный — сладкий и с молоком. Теперь уже пахло не только им, но и омлетом и свежей выпечкой. — И все тебя ждут, — добавила Дарси. — Ждут? — переспросил Локи. — Отвести в камеру? — Не тупи. Какая камера — завтракать. Локи посмотрел на белую, в квадратах, раздвижную дверь, отделявшую гостиную от кухни. Там раздавались голоса, кто-то ходил, звенела посуда, и вдруг Локи охватил настоящий ужас: он должен встать и войти туда, сесть со всеми, то есть с Мстителями за стол... Они же враги... Дарси перекинула ноги через бортик. — Ну что, допил? Тогда идём. Ужас прошёл, на смену ему пришло смущение. Что он будет делать там? Что говорить? Увидев, что Локи медлит, Дарси взяла его за руку. — Пойдём вместе. Ты булочки с клубничным вареньем любишь?