Назови

Свет в съёмочном павильоне слишком яркий, на наставников устремлены сотни глаз массовки, и как только объявляют небольшой перерыв, мы с тобой одновременно покидаем красные кресла и устремляемся в общую гримёрку, ожидая, что Леня и Александр Борисович последуют за нами. Но мужчины слишком увлечены диалогом. Несмотря на попытки Агутина рассказать мэтру, кто такой Алексеев, Градский категорично качает головой, и вздыхая, утешается лишь тем, что его подопечные выступают не следом за командой Димы, потому что Высоцкий после Пьяного солнца был бы выше его сил. А в это время мы сидим напротив и молчание начинает затягиваться. - Как дочка? - я задаю этот вопрос, потому что он первый пришел мне в голову и, кроме того, мне действительно интересно. Я задаю этот вопрос из чистого любопытства и никак не ожидаю, куда нас заведет этот диалог. - Хорошо. Растет Таисия. Серьезная барышня уже, - ты нежно улыбаешься при воспоминании о дочери. - А как у тебя на личном? Я видела тебя с той девушкой, вы правда вместе? - продолжаешь ты. А у меня перехватывает дыхание, но я быстро беру себя в руки. - Правда. Она хорошая, - пожимаю я плечами и мысленно аплодирую себе за идеально подобранное слово, позволяющее избежать это сложное "люблю". Это как нейтральный флаг на Олимпийских играх - вроде бы та же суть, но что-то совсем не то, не настоящее. - Но она же ещё подросток, - удивляешься ты, не сразу понимая, что говоришь. А я готов уже съязвить тебе, что мне не пришлось далеко ходить за примером, когда ты, наконец, соображаешь, что сказала лишнее и вспоминаешь, что нам пора. Свет в ресторане приглушён, наша золотая четверка занимает уютный столик в отдалении, где нам никто не мешает и мы увлеченно общаемся, вспоминая разные моменты этого сезона, яркие номера участников и музыкальные открытия для каждого из нас. Всё это происходит в настолько теплой и душевной атмосфере, что мы чувствуем себя действительно семьёй. И когда твой телефон вибрирует от входящего звонка и показывает время, Леня присвистывает от того, как мы засиделись. А мой взгляд цепляется за уменьшительно-ласкательное твоего супруга, и вибрация отдается противным ощущением внутри. - Да, Вань, - отвечаешь ты на звонок. - Уже приехал? - а теперь ты удивлена, и я бы был готов безрассудно поставить всю ставку на то, что ты не хочешь уходить прямо сейчас, что тебе действительно интересно и комфортно в нашей компании. Но тебе же нельзя давать повод, ты же мать, тебя же ждёт дома душевный вечер с любимым мужем. Именно поэтому ты сейчас смущённо извинишься перед нами, сообщив, что тебе пора, и спешно одевшись, покинешь ресторан. Но воображаемая мною картинка разбивается на осколки, когда ты переводишь на меня взгляд и вдруг выдаешь в трубку: "Ваня, ты езжай домой, меня довезёт Дима". И неважно, что прошла вечность с тех пор, как мы оставались с тобой наедине вне работы. Плевать, что я вообще сегодня на такси. Я чувствую себя безумцем, сорвавшим джекпот, только нужен ли мне был этот выигрыш? Впрочем, об этом я подумаю позже. В номере столичного отеля темно и тихо. Ты лежишь у меня на плече, а я перебираю пальцами твои локоны, слушаю наше дыхание и уношусь в воспоминания. - А помнишь, как мы однажды сбежали после съёмок вдвоем, чудом не попавшись на глаза Аксюте? - усмехаюсь я. - Представляя себя секретными агентами? Помню, - улыбаешься ты. Помнишь. Я мягко поглаживаю тебя по талии, а ты доверчиво прижимаешься ко мне. Мы одеты, и тебе нечего будет стыдиться перед мужем. Но ты ни за что не расскажешь ему об этом нашем вечере. Потому что с ним у тебя такого не бывает. Потому что с ним у тебя могут быть горячие ночи, завтраки в постель, хоккейные матчи и совместные выходы в свет при необходимости, но он никогда не поймет про плавники и штрих-коды. И сколько бы ни прошло времени, между нами с тобой будет сохраняться невидимая связь, наша вселенная на двоих, которую никто и ничто не отнимет. И назови меня эгоистом, если я продолжу день за днём искать её в других. И называй меня другом, если я буду находить её только в тебе.