***
«Подарю ему камень» — совсем утратив надежду на что-нибудь стоящее. Юнги посмотрел на дисплей совсем новенького смартфона, удостоверив себя о сохранении его коллекции в целости и сохранности. Мин повернул тачку к кассе, подумывая уже унести свой, порядком, усталый зад с этого места, ибо Намджун ясно дал понять- кранты если что-то пойдет не по его плану. — Апчхиии, — Мин скорее рефлекторно обернулся на причину этого, весьма громкого звука, слегка подпрыгивая от неожиданности. Юнги заметил рыжую макушку, что по идиотски прыгала вокруг огромной, искусственной ёлки, пытаясь её то ли завалить, то ли обнять, попутно потирая нос от очередного громкого чиха. Парень выглядел каким-то зашуганным и настороженным, а шерстяной воротник свитера закрывал большую половину лица, выставляя на обозрение бегущие от одного угла к другому глаза. Чистое любопытство заиграло яркими красками в воображении Юнги, и уже через несколько секунд, оставляя тачку с дешевым барахлом, Мин подкрался к заинтересовавшей его фигуре. Слегка дернув за рукав черного пуховика парня, Мин узрел самый запуганный взгляд, сопровождаемый душераздирающим криком, больше напоминающий припадочный ор перед смертью, который только мог увидеть в своей жизни. Уставившись на нарушителя личного пространства, парень заметно выдохнул, засовывая дрожащие пальцы в карманы, пока Юнги, да и обычные прохожие, отходили от ультразвука, созданным рыжеволосым парнем. — Фух, ты меня не слабо так напугал вообще-то, — жалобно простонал парень, подтирая нос о мокрый воротник свитера, что уже на сквозь пропитан соплями этого несчастного. — Хватит пялиться и постой лучше на стреме, — быстро протороторив, парень снова отвернулся к искусственной ёлке, стараясь обхватить её в оборот, практически падая на неё всем телом. — А ты чё делаешь?, — полностью проигнорировав слова о стреме, заинтересованно спросил Мин. Юнги признал, что его, человека которого буквально ничего не может удивить, был мягко говоря в шоке от сложившийся перед ним ситуации, ибо парень ну никак не тянет на рабочего, который зачем-то всем телом наваливается на полу живую ёлку, вдавливая полу живой пластик в пол. Да и зачем обычному грузчику просить постоять на стреме? — Боже, — раздражённо фыркнул парень, стараясь как можно чаще оборачиваться, привлекая внимание всех, кому не лень повернуть голову, — я хочу украсть эту ёлку,— "грабитель" указал взглядом на пластик с иголками, продолжая растерянно бегать глазами от одного угла к другому, — не видно что ли? Удивлению Юнги не было предела, а вечеринка с тачкой, и тем более Монстер Намджун, благополучно уходят в самый дальний угол мозга Мина под названием "похуй обязанности подождут". Авантюра была откровенно палевная и не логичная, ибо вряд ли никто не заметит пропажу огромной (пусть и ненастоящей) ели из торгового центра, напичканным охранниками и камерами наблюдения со всех сторон общественного места. Вид рыжего был настолько жалким, что непонятное чувство совести, что кстати не свойственно Мину, заиграло своими красками, а где-то вдалеке, сознание Юнги кричит съебываться от ненормального. Поправив свой серый (когда-то был белым) шарф, Юнги кивнул незнакомцу, но видя что он разным углам торгового центра уделяет больше внимание, громко кашлянув, Мину удается привлечь внимание "грабителя". — Ну..каков план? — Юнги сейчас выглядит так глупо и несуразно, что нервный смешок все- таки вырывается из уст подахуевшего Мина. Подумать только, он в новогоднюю ночь помогает зашуганному грабителю спиздить пластиковую ель..правильно мать говорила, идти работать, а не тусоваться с Намджуном по клубам, может Юнги бы в такой ситуации бы не оказался. Тем не менее, реальность жестока и непредсказуема, а сейчас перед ним стоит человек, с которым он сейчас отправится в приключение под название "вперед к пиздецу нахой". Мина окатывает вторая волна под названием "пиздец куда я визался", когда Зашуганный, оттянув воротник свитера, самодовольно улыбается: — План таков — хватаем красотку (указывает на ель) и бежим, — скидывая руки вверх выкрикнул парень, приковывая внимания нескольких прохожих своей громкостью. — Это не план, а ху.. — Юнги нещадно перебили, разбивая самолюбие Мину о пластик колючей? ёлки в прямом смысле слова. Верхушка ели бесшумно и быстро оказалось на плече Мина, чем ещё больше вводя в ступор (хотя куда еще больше?), ибо всего несколько минут назад, Зашуганный кряхтя и пыхтя, мог только смотреть по сторонам, наваливаясь на бездыханную ель. Неужели прилив смелости, что в тюремной камере ему составит компанию ещё и его "сообщник". Тем временем, Зашуганный уже во всю орудовал с елью, помогая себе ногами? как можно компактнее уложить непослушные ветви пластика на плечи Юнги. Мин удивленно приподнял бровь, видя как парень сам и без проблем может «украсть» такую ему нужную ель, пока не слышит хриплое: — Бежим бля! Чё встал олух! — Зашуганный натянул на голову воротник того же свитера, и Юнги задается немым вопросом: «Как это дэбил увидит куда бежать с ебучим куском шерсти на глазах?» Кое-как завязав на себе шарф (не так как это сделал этот слепошарый), Юнги бегло осмотрел территорию, понимая, придется на пролом. Тело само двинулось в ритмичном беге, если можно это так назвать, ибо груз из пластмассовый, колючей ели, плюс слепой дэбил за спиной, как так сказать..слегка усложняет передвижение по торговому центру, где к тому же орудуют кучу народу. К ебучему удивлению, пара долбаёбов и пластмассовая ель, все же покинули территорию торгового центра, не создавая личного шума и переполоха. К счастью? место с пластиковыми красотками было отведено недалеко от выхода для работающего персонала и все-таки получилось бесшумно сьебаться, либо это сами охранники сжалились над их усилиями и решили отпустить двух "воров", надеясь что собственный тупизм сам как-то их покарает. Да. Скорее второе. Опустив горе ёлку на снежную поверхность, Зашуганный, размяв спину, звонко засмеялся, раздражая этим позитивным? настроем. Юнги, весть мокрый, усталый и оскорбленный, взглядом задавал немой вопрос, пытаясь вызвать хоть какое-то чувство вены за свою погребенную под гору пластика совесть. Но "ходячий позитив", лишь недоумевающе хлопал глазками, делая вид что не он сейчас спиздил ёлку в торговом центре вместе с горбатым хмырем в шарфе. Нет. Не он. — И что это нахуй было? — спрашивая скорее самого себя Юнги, пытаясь хоть как-то переварить все события что произошли за последние пятнадцать минут его жизни. Но все тщетно, ибо сейчас прозвучал вопрос, от которого глаз Мина предательски задергался, а скрежет зубов был слышен за километр. — А теперь поможешь дотащить эту красотку до дома?— рыжий всерьез надеется на помощь от Мина, наивно хлопая ресничками, еще больше раздражая заебанного человека перед собой. — Конечно! Всю жизнь мечтал схуяриться из торгового центра вместе с куском вонючего пластика за спиной и с парнем долбоклювом, который заставил участвовать в своей авантюре ничем неповинного прекрасного юношу? — Ээ..во-первых, ты сам согласился на эту «авантюру». Во-вторых, Хосоком меня звать и тут можно поспорить, кто из нас прекрасный юноша, — театрально пустив слезу, Долбоклюв завалился на украденную ёлку, из-за чего она жалобна прогнулось под весом рыжей тушки, чуть ли не крича всем видом ЧТО ЕЙ ЁПТИТЬ МАТЬ ТЯЖЕЛО ЁПТ. «Актер хренов» — Юнги смирился со своей участью жертвы, решая как можно поскорее смыться от нежеланной компании, в лице распластавшегося на пластике парня. — Ну так что? Поможешь до дома затащить, потом я тебя чаем угощу, а то я сам не справлюсь с этой тяжестью. Или ты устал? Неужели для парня в шарфе так тяжело дались эти десять минут бега? Ммм? — парень ухмылялся, чувствую приближающуюся победу, пока не получил холодным снежком по самодовольной физиономии. «Ага, конечно, на слабо решил меня взять, ну держись, салага» — Уговорил, помогу тебе, а то я вижу ты и вправду сам не справишься, слишком хилинький, — в мыслях Юнги проклинал свои последние сказанные реплики, ибо эти слова могут сыграть с Мином плохую шутку под названием «а ты та на себя посмотри, ничем не лучше же хмырь ебаный». — И кстати радуйся, я захерачил в тебя снежком, а мог камнем, — раздраженно прыснул Мин, отряхивая оледеневавшие костяшки, засовывая их в холодные карманы куртки. — Пасиб, а теперь ковыляем до тооой остановки, — рыжий указал на заваленную снегом остановку, где кроме грязной горы слякоти не был не души, ну кроме полу живого снеговика, что удобно расположился на скамейке под козырьком, конечно. Поднявшись, рыжеволосый отряхнул мокрые от снега джинсы, и схватив за один конец ёлки, указал взглядом Юнги на другую часть пластиковой ветки. Из-за снега передвижения по земле причиняло неудобство, а полные дороги машин создавали сильнейший гам от тормозов и гудков. Удивительно, что в такое время большинство людей не находятся дома в теплом кругу семьи за вкусным столом. Юнги пару раз ёбнулся в снег, из-за чего у Долбоклюва начинался сильнейший приступ, который остановить можно было только путем длительного и мучительного удушения, предварительно засунув красную от смеха физиономию в смесь грязного снега у дороги. Пробка- дела проблематичное, особенно если у тебя на руках украденная пластиковая ель и гиперактивный парень, не способный нормально объяснить о своем месте проживания. Остановка все больше и больше наполнялось народом, а шум и крики наполняли когда-то безлюдные улицы. Встав под козырек остановки, горе грабители мирно ждали свой автобус, моля Бога о благополучной и не забитой народом поездке, пока холод одолевал усталые тушки, что тряслись от очередного ветерка. Какого было их удивление (нет), когда пустой и безлюдный автобус в миг стал забитым битком, а наши страдальцы, прижаты с елью к окну чей-то тушкой в норковой шубке, от которой несло чем-то приторно-цветочным. Ну заебись. За всю дорогу к остановке, Мина не раз посещала мысль, что лучше бы они веревкой связали кое-что. Нет. Не Долбоклюва (это самовнушение, Мин Юнги), а эту ужасно пахнущую химией и дешевым пластиком ель, ибо ветки неприлично часто лезут в лица окружающим людям. Химозный запах пластика, распространился по всему транспорту, из-за чего пассажиров буквально выворачивало от ужасного аромата ели. Новогоднее чудо, ёптить. — Бл, может хватит чихать уже?, — после очередного чиха его спутника, Юнги не выдержал. — Прости, аллергия. Придется терпеть, верный мой товарищ. Аааапчхии, — Юнги стоит полностью прижатый к рыжему, как в какой-то сопливенькой дораме, из-за чего Мин может чувствовать его теплое дыхание и кучу слюней, что летят от Долбоклюва после очередного громкого чиха. Плюс ветка искусственной ели упирается в зад бедному Мин Юнги, из-за чего на каждой кочке Мин жалобно всхлипывает, ибо ЁП ТВОЮ МЕТЬ БОЛЬНО. Долбоклюв, что молчал всю дорогу до остановки и пять минут после движения автобуса, резко вспомнил о такой возможности как "ебать мозги дохлому Камушку Мин Юнги", в перерывах между чихами и оплевыванием лица Юнги, что уже и в Бога начал верить, главное чтобы это закончилось. — Эй. Нам еще долго?, — Юнги сам поражался, как в силу своей вспыльчивости, ещё не отмудохал этого человека, что за каких-то тридцать минут буквально уничтожал все моральные и не моральные принципы Мина. — Долго. На очередной горке, автобус подпрыгнул, а вместе все пассажиры, а вместе и Долбоклюв с Юнги, а вместе и эта ебучая пластиковая ель, что каждый раз пиздила бедную женщину по носу (и зад Юнги), а ветки этой красавицы кололи тела людей, даже через слой теплой одежды. — Ты мне на ногу наступил! Слезь, слезь! Больно умираю помогите! — жалобно скулил рыжий, когда Мину осточертела быть козлом отпущения в их компашке самоубийц. Юнги нравилось как этот парень молит его прекратить наступать на онемевшую ногу, Мин даже прикинул, как он будет пищать от пластиковой ветки в заднем проходе. Юнги немного испугался таких мыслей, переставая надавливать пяткой обуви на ногу рыжему, и уловив его вздох облегчения, снова надавил на больную ногу. Мин Юнги не садист. Определенно нет. Да. Очередная остановка и очередной рассказ рыжего о каком-то Чимине, биографию которого Юнги успешно прослушал, ибо Мина все чаще и чаще начинает поднапригать чувство тревоги. — Ты что, совсем не слушаешь? — как-то обиженно пробормотал рыжик, смотря на отстраненного и полу живого парня, слегка толкнув его плечом. — Неа. Обидно. Но конечно же, через тридцать минут двое парней и ель успешно вышли из душного транспорта. Счастью не было придела не только Мину, а еще и оставшемся в автобусе пассажиром, что с улыбками на лицах и со слезами на глазах, просили больше не ехать в общественных транспортах. Никогда. Забавно, что на лице какого-то мужчины, виднелся след от ветки искусственной ели. Неловко, пока автобус красиво и быстренько не тронулся и поехал к следующей остановке. Кажется, даже водитель рад их исчезновению из транспорта. Не удивительно. — А ты далеко живешь? — совершенно спокойно спросил Юнги, успев остыть от накопившихся мыслей, наконец-то нормально рассмотрев парня на против себя. «Ничё такой» — Мин ухмыльнулся своим неожиданно наплывшим мыслям, подмечая, что рыжий не такой уж и надоедливый? вблизи. — Хочешь поскорее от меня избавиться? — парень растянул губы в улыбке, обнажая ряд белоснежных зубов. Юнги невольно хмыкнул. Чего вдруг эта ржущая лошадь с вечно красным от смеха хлебалом, стал таким милым? что ли. Чем дальше они шли, тем сильнее Юнги приобретал здравый смысл, что наконец-то достучался до тупенькой головы Мина. А вдруг Хосок какой-то там маньяк или насильник? А вдруг он захочет продать щупленького Юнги на органы, перед этим хорошенько попытав его? «Заманивает жертв предложением украсть кусок вонючего, химозного пластика, заставляет тащить эту «красавицу» до самого дома, минуя сугробы и все препятствия, потом втереться в доверие с помощью какого-то Члемена? А потом закопать под этой самой пластмасской на заднем дворе дома..умно, умно. Я б не додумался». — Прости, — Юнги вздрогнул, полностью погрузившись в свои мысли. — За что? — Догадайся, — Рыжик вздохнул, перенеся верхушку искусственной ели на другое плечо, а Мин только сейчас замечает, что всю дорогу толком не держал эту полу осыпавшуюся ёлку, а составлял компанию. Ну как компанию. Просто мирно шел и слушал, удивляясь как у "грабителя" ещё не иссяк словарный запас, а язык не онемел от стольких произнесенных им сегодня рассказов на холоде. Если посмотреть с другой стороны, Мин просто вечно всем не довольная тушка в сером шарфе, что старательно создает иллюзию помощи и рабочего процесса, постоянно бурча о сломанной в пластик гордости, не замечая и не слушая даже те же банальные истории рыжего. Юнги решил промолчать. «Неужели совесть, Мин Юнги» На улице спокойно, это умиротворяющая тишина слишком тихая, после шума дорог и вечно недовольных людей в транспорте. После ярких вывесок магазинов и сверкающих огней фар, здесь слишком темно. Только одинокие фонари освещают небольшие островки пространства, усыпанные белой росписью снежинок. Снег поблескивает на свету, создавая иллюзию рассыпанных блесток на темной поверхности асфальта. Маленькие снежинки хрустят под ногами, лаская слух. И только сейчас до Юнги доходит. Он называл рыжего как угодно, но только не по имени. Зачем совесть проснулась именно в этот момент? А? Тупой мозг.. — Забавно, мы с тобой знакомы от силы часа два, а я рассказал тебе большую часть своей жизни, — Рыжик остановился возле небольшого дома с пятью этажами. Ничего примечательного, холодный подъезд, из окон слышны выкрики, а над головами блестят и переливаются яркие волны разноцветных салютов, если прислушаться, можно уловить хлопанье хлопушек и пьяные оры людей. — Я.. — КАК ТЕБЯ ЗОВУТ!? — выкрикнул Мин, перед тем как оступиться из-за распластавшийся на снегу пластиковой ёлки, сваливаясь прямо в ноги к рыжему, уловив тихий (нет) смешок парня, который по видимому и не собирался помогать встать бедному Камешку с грязной земли. «Мог бы и поймать. Всю романтику испортил» — Юнги мысленно пиздит себе пощечину с разбегу тапкам за такие мысли. — Я уже говорил. Хосок, — изо всех сил Хосок пытался сдержать уже не такой маленький приступ смеха, что ограничился с захлёбыванием собственными слюнями. Мин поднялся, стряхивая грязь с в жопу испорченных джинс, забывая поднять свою гордость и жизненные принципы, полностью втоптав их в землю. — Мог и помочь..кхм. — Мог. Считай, что это плата за мои мучения в автобусе, — Хосок улыбнулся показывая на обозрение теплые ямочки, которые даже при таком поганом освещении можно увидеть. Как Юнги этого раньше не заметил? «Потому что ты дэбил Мин Юнги, блэт», — спасибо, мозг. Юнги улыбнулся, он впервые это сделал за всю их не долгую «прогулку». Как бы жалко это не звучало, Мин совсем-совсем немного, привязался к этому Долбоклюву, которого оказывается зовут Хосок. И нет, его не капельки не интересовало, зачем они двое спиздили с торгового центра искусственную ёлку, и тем более, какие у них назривают отношения. — Кстати, а я до сих пор не знаю, как тебя зовут? — Мин немного сглупил, они хоть и знакомы всего несколько часов, но так облажаться мог только Мин Юнги. «Кстати об облажаться» — Юнги. А зачем тебе эта ел.. — во второй раз Юнги был жестко перебит писклявым девичьем голоском, что резал слух даже через несколько этажей от окна. — С НОВЫМ ГОДОООМ ЮЮЮХХУУУУУУУ! — чуть ли не выпрыгивая из окна, орала девушка, размахивая конечностями в самые разные стороны, выворачиваясь и изгибаясь..блевала из окна на не давно украденную ёлку, под ахуетительный крик Хосока. Хлопушки. Салюты. Крики. Блюющая барышня. Новый год удался. Повисло неловкое молчание, пока за девушкой не появились несколько силуэтов, оттягивая её от окна, попутно бросая несколько извинений за испорченное имущество. «Мин Юнги, ты дэбил» — Ёб твою мать блять!!!Какого хуя!!! — Мин ахуел от жизни. Судьба быстренько и аккуратненько поимела Юнги во всех возможных позах в прямом и переносном смысле. «Ну чё пацаны, суицид», — мозг так и подбрасывает самые разные варианты дальнейших событий. Мин одним резким движением сорвал теплый шарф с шеи, быстрыми махинациями завязал его на ещё ахуевшем Хосоке, стараясь не удушить рыжего, но Долбоклюв увидел в этом действии совсем другой подтекст, и уже через секунду, орал и кричал, моля и помощи и плача от "боли", мысленно моля Бога простит его за все грехи этого человечества. Громкий мат и крики Хосока заполнили улицы Сеула, пока соседи и люди выглядывали из окна и падали со смеху от неловкости и одновременно тупости происходящего. Выполнив свою миссию по удушению Хосока (Юнги просто завязал на Долбоклюве шарф, Хосок просто дэбил), Мин тут же сорвался с места и спотыкаясь поскакал к остановки, игнорируя аплодисменты и выкрики людей из окон. Поправочка. Пьяных людей из окон. — Завтра. В 13:00. У торгового центра. Если придешь без шарфа огребёшь от меня! —последнее что услышал Хосок, перед тем как Юнги скрылся из виду. Закутавшись в теплый, правда, промахнувший сигаретами шарф Мина, Хосок лихорадочна смотрит на ёлку, на которой красуется «опорожнения» его соседки с окна, решая, что ему не так уж и сильно нужна облеванная ель в хате, а достав телефон из внутреннего кармана пуховика, Хосок убеждается, не получиться сделать фотку в Инсту с новогодней тематикой. В этом году. 00:10 Спор та он выполнил, а куда девать пластиковая недоразумение, Хосок понятие не имеет. Не растиравшийся, рыжий использует план «Б». Тихо, бесшумно и быстро, красавица осталась лежать около подъезда в гордом одиночестве, пока сам Хосок, так же быстро и бесследно исчезает в дверях своей однушки, за которой скрывается веселый и счастливый, радостный Члемен. 00:13 Юнги дрожащими руками набирает до боли знакомый номер Намджуна, когда замечает на в жопу разбитом дисплее телефона пятьдесят шесть пропущенных звонков и тридцать сообщений с угрозами от того же абонента. «Кажется, придется собирать новую коллекцию Кумамон, Мин Юнги» — А папочка Юнги знает, что если натянуть нижнюю губу на голову и хорошенько сглотнуть, ты исчезнешь? — наигранно мило писклявит Намджун, стоя пьяный у стеллажа Юнги в новогодней шапке со звездочками с блестками. — Понял. Отключаюсь, — Юнги понял, всё понял. Понял что одним подаренным камнем точно не отделаться. И когда Юнги получит пиздюлей от тяжелой намджуновской руки, за испорченный праздник, в голове будет всплывать мысли о том парне с пластиковой ёлкой..следовало его удушить тем шарфам. И Юнги ничуть не жалеет. Вообще. Ничуть. Пока. Пластик покрывается толстым слоем снега, тем самым деформируя свою форму, но кого это уже волнует? Только дворников утром, когда вместо праздничных хлопушек и конфетти, придется убирать облеванное пластиковое недоразумение.Plastic misunderstanding