Гарри Поттера, пожалуйста (если можно, соблазненного и на все готового)

В прошлый раз Гарри испытывал подобное посреди холодной сырой хижины, когда бородатый великан назвал его волшебником. Вершина счастья — вот, как он мог бы назвать это чувство. Тогда, хотя ему было всего одиннадцать, он знал, что его жизнь навсегда изменится к лучшему. Это воспоминание осталось самым ярким; он никогда не чувствовал такой радости, такого оживления, никогда — до нынешнего момента. На несколько божественных секунд Гарри перенесся в рай. Несмотря на доказательства обратного, доводы разума и логики, твердящие свое, на несколько секунд он действительно поверил, что Драко Малфой желал его, восхищался им, любил его. Все должно было происходить как в замедленной съемке. Как это бывает в слезливых мелодрамах. Малфой должен был неспешно приблизиться, продлевая в душе Гарри ощущение счастья, позволяя ему вдоволь наглядеться на то, что он вот-вот получит. Но вместо этого Малфой спустя миг уже сидел за его столом и улыбался широкой и явно фальшивой улыбкой. — Поттер, — Малфой кивнул и вытянул вперед руку, протягивая Гарри розу. — Муха залетит. Гарри уставился на розу. Здравомыслие постепенно возвращалось к нему. Голос Малфоя разрушил иллюзию — его звук напомнил Гарри о реальности происходящего. А в реальности Малфой его ненавидел. Гарри знал наверняка, что Малфой не был его тайным поклонником, и эта уверенность основывалась на весомых доказательствах. Улыбка Малфоя погасла, он уронил розу на стол и спрятал руки на коленях. Прошло немало времени, прежде чем Гарри сумел вновь заговорить. Официантка успела приблизиться и уйти, и снова вернуться, принеся Малфою виски, и только тогда Гарри смог сказать: — Что ты с ним сделал? — спросил Гарри. Его зубы были стиснуты так крепко, что он сомневался, что сможет когда-нибудь их разжать. Малфой моргнул и склонил голову набок: — Прости? — С моим настоящим тайным поклонником. Малфой моргнул еще раз и оглянулся по сторонам, будто говоря "я здесь больше никого не вижу." — Что ты с ним сделал? — прорычал Гарри так громко, что пара, сидевшая за соседним столиком, обернулась и уставилась на него. — Спустил в канализацию, — Малфой пригубил виски и пару секунд пялился на свой стакан. Он сделал еще глоток, а после единым махом опрокинул в себя оставшийся виски. — Ты так развлекаешься? По-твоему это забавно? Малфой откинулся на спинку стула и, почти смежив веки, из-под ресниц поглядывал на Гарри. — Я понимаю, что ты разочарован, но... — Разочарован? Скорее, взбешен! — Ну что ж, я надеялся, есть шанс, что ты отреагируешь иначе. С сожалением вижу, что я ошибался, — у Малфоя хватило наглости выглядеть взаправду оскорбленным. — А чего конкретно ты ждал? Что я поздравлю тебя с моим намеренно испорченным свиданием? Что поблагодарю за вмешательство в мою жизнь? Ты правда боялся, что я умру и этим нанесу урон твоей карьере? Или ты ловишь от этого кайф? Губы Малфоя сжались в жесткую линию. Он наклонился вперед и положил руку на стол, почти касаясь пальцев Гарри. Мгновенно отвлекшись, Гарри задержал дыхание, когда рука Малфоя придвинулась ближе. Его пальцы уже дрожали в предвкушении прикосновения, но Малфой вместо этого потянулся к розе. — Ты пропустил момент, когда я вошел, держа в руках вот это? — Малфой помахал розой, уставившись на Гарри. Это явно был неудачный момент, чтобы заметить, что в свете свечей глаза Малфоя казались особенно темными, а светлые ресницы лишь подчеркивали черноту зрачков. Мягкое освещение смягчало также его черты и придавало волосам особое сияние. Так Малфой казался ранимым — будто бы в шаге от отчаяния. Но это не доказывало ничего, кроме его актерских способностей. Наверное, именно благодаря им его голос звучал так искренне, когда он сказал: — Это должно было доказать тебе, что я — тот человек, который втайне думает о тебе и хочет быть рядом. И это — правда. — Это лишь доказывает, что ты пронырливый ублюдок, каким всегда и был. Малфой ничего не ответил; он лишь крепко сжал кулак, сломав стебель пополам. Гарри перевел взгляд от пальцев Малфоя на его лицо. Он безуспешно старался прочесть его мысли, пытался разгадать, почему Малфой выглядел таким злым, а в следующий миг — таким отчаявшимся. Неужели ему так тяжело дается это притворство? — Ты правда ждешь, что я поверю, будто ты в меня влюблен? — Гарри вонзил себе ногти в ладонь, стараясь отвлечь себя этой болью от той, что прошила его насквозь, когда он произнес "влюблен" в присутствии Малфоя. Малфой казался глубоко шокированным, но потом он отвел взгляд и прочистил горло. — Я ничего от тебя не жду. Я просто... Слушай, мы можем просто забыть обо всех этих подарках и письмах? Давай просто поужинаем и поговорим? Ради Мерлина, мы же напарники! Мы каждый день работаем вместе. Давай хотя бы попытаемся поладить? — Письма не просили об ужинах и разговорах. Это были любовные письма, но я понимаю, что ты никак не мог об этом знать. Малфой открыл рот, вероятно, чтобы опровергнуть эти обвинения с помощью еще большей лжи, но Гарри не позволил ему сказать. — С каких это пор ты гей? — спросил он. Малфой возмущенно вскинулся. — Я не гей! Гарри приподнял брови и подождал, пока разум Малфоя догонит его язык. Потребовалось совсем немного времени, чтобы Малфой дал задний ход. — В смысле, я не то чтобы гей. Я открыт для новых впечатлений. Я теперь изменившийся человек, — он энергично закивал. — Я больше не разделяю людей на классы; колдуны, ведьмы, магглы, магглорожденные, мужчины, женщины — для меня различий нет. Мои мнения стали очень эмм... политкорректны, — закончил он с очень довольным видом. — Ты говоришь так, будто испытывать влечение к людям своего пола — это то, что человек может выбрать по своему желанию. Малфой казался сбитым с толку. — А разве это не так? — Нет. Не так. — Ну а я не согласен. Я считаю, это абсолютно естественно для людей — иметь фантазии, некоторые из которых — или даже большинство — о людях одного с ними пола. Такие фантазии порой могут быть очень откровенными, но если человек решает не идти у них на поводу, то он, вероятно, просто... — Лжет самому себе. Рот Малфоя резко захлопнулся; он нахмурился и уставился на Гарри ставшим уже привычным взглядом "эй, у тебя что, лишняя голова выросла?" Гарри фыркнул и покачал головой. — Но к тебе-то это не относится, Малфой. Ты пошел на поводу у своих фантазий. Малфой на несколько секунд завис, но потом кивнул и согласился: — Конечно. — Уж ты-то точно знаешь, чего хочешь. Те письма были очень подробны до мельчайших деталей. — Я педантичен. — И поэтичен? — В глубине души. — И как следует из описаний, у тебя серьезное пристрастие к оральному... Гарри быстро оборвал себя. Это был неверный вопрос, и Гарри с опозданием осознал это. Щеки Малфоя зарделись так, как Гарри еще не доводилось видеть. И этот румянец порождал необъяснимые реакции в теле Гарри: в руках и ногах, груди, животе. И прекрасно объяснимые — в члене. — Нам обязательно обсуждать эти письма? — тихо спросил Малфой. — Да, обязательно. Я хотел бы, чтобы ты объяснил, почему письмо, которое ты у меня вчера вырвал, вызвало у тебя столько злости и отвращения? В этом нет никакого смысла, если ты сам был автором письма, не так ли? — Я думаю... думаю, причина очевидна. — Вот как? Малфой кивнул, но не произнес ни слова. Гарри подождал минуту, но Малфой сохранял молчание. — Когда будешь готов, Малфой. Но прошу, не нужно торопиться, придумай что-нибудь убедительное. — О, я не думал, что ты ждешь объяснения. Я сказал, что это очевидно, и думал, что об остальном ты и сам догадаешься. Но раз уж ты настаиваешь, то я объясню. Хотя, как я и сказал, это оче... — Довольно. Малфой выгнул бровь и задрал подбородок. — Очень хорошо. Он скрестил руки на груди, выпрямился и сказал: — Я был уверен, что ты никогда не пойдешь на свидание с незнакомцем, так что я попытался тебя развести. Поэтому я сказал тебе, что это опасно, и что я против этой идеи. Я знал, что ты купишься на этот трюк и непременно примчишься на эту встречу. И я был прав, — Малфой с самодовольным видом улыбнулся. Гарри не знал, то ли его сердце все это время колотилось, как бешеное, то ли оно только сейчас понеслось вскачь. Это казалось невероятным, но в предложенном Малфоем объяснении была своя, заковыристая, логика. Или Гарри просто отчаянно жаждал поверить ему. В любом случае, он бы не явился на эту встречу, если бы Малфой не был так зол вчера. Эта тактика, если, конечно, это действительно была тактика, а не ложь, сработала, и Малфой достаточно хорошо знал Гарри, чтобы предугадать это. — Нет, — сказал Гарри, стараясь убедить себя в том, что Малфой лжет. — Это не может быть правдой. Почерк был не твой. — И это говорит мне аврор? — фыркнул Малфой. — Как будто я не мог его подделать. Письма не были бы анонимными, напиши я их собственным почерком, разве нет? И это тоже звучало логично. Гарри едва дышал. — Но тогда — раз уж ты видел, как я получил и прочел письмо, и был так уверен, что я приду — почему ты прислал мне еще одно письмо, подписав его "Д"? Малфой долго глядел на него, а потом ответил: — Письмо было уничтожено, и я хотел убедиться, что ты запомнил точное время и место. И я думал, что ты, собираясь на встречу, ожидал увидеть там Дерека. Ты бы, конечно, предпочел найти здесь его, но, насколько я помню, мое имя — Драко. Видишь? Начинается на букву "Д". Гарри тряс головой в отрицании. Все это казалось таким логичным. Как такое было возможно? — Нет, это не может быть правдой. Почему ты даже ничего не сказал? Ты всегда был так груб; даже не пытался пригласить меня куда-нибдь. Малфой через стол наклонился к нему, теперь он был зол. — Неужели? Насколько я помню, я звал тебя, но ты меня продинамил. Гарри, в шоке, уставился на него. — Хочешь сказать... в ту ночь когда ты, пьяный, появился у меня на пороге, ты тогда ждал меня? — Да, Поттер, — Малфой казался искренне рассерженным, как будто носил это в себе долгое время и был теперь рад наконец-то вслух высказать Гарри свой укор. — В самом деле! Разве мог бы ты купиться на эту сказочку, если только сам не хотел в нее поверить? Ты когда-нибудь слышал о других волшебниках, живущих по-соседству с тобой? Волшебниках, которые могли бы быть моими друзьями? Я ждал тебя целую вечность, а ты даже... — под конец тирады голос изменил Малфою, и он замолчал, глядя на стол. Гарри был на грани обморока. Это было чересчур. От одной только мысли, что Малфой дожидался его тогда, ждал Гарри, думая, что у них будет свидание, а не просто ужин, а Гарри даже не появился... — Куда ты собрался? — Малфой почти кричал, и Гарри только тогда понял, что он стоит у стола и смотрит на Малфоя сверху вниз. Он даже не помнил, когда успел подняться на ноги. Малфой, задрав голову, уставился на него, на его лице ясно читалось беспокойство, а рука вцепилась в запястье Гарри мертвой хваткой. — Я... — Гарри старался дышать. Ему нужно было проветрить голову, подумать. Все это было слишком запутано и сложно. — Туалет. Я иду в туалет. — О, — Малфой все еще сжимал его руку. — Но потом мы поужинаем, да? Гарри машинально кивнул. — Отлично, — улыбнулся Малфой. На этот раз улыбка казалась искренней. — Я закажу устрицы и шампанское. И пирог. С клубничным джемом? — Чудно, — сказал Гарри, совсем не слушая и стараясь не глядеть на Малфоя. Как только Малфой отпустил его запястье, он сбежал. Добравшись до туалетной комнаты, он снял очки и поплескал на лицо водой. Потом он умылся повторно и, подняв голову, поглядел на свое мутное отражение в зеркале. Возможно ли это? Возможно ли, что Малфой действительно в него влюблен? Мог ли Гарри неверно интерпретировать каждый его шаг? Малфой, казалось, испытывал искреннее смущение из-за своей ориентации, и это выставляло в ином свете все его гадкие выходки. Если нападки Малфоя были вызваны страхом перед новыми для него чувствами, то Гарри мог это понять... Подмеченное Гарри отвращение во взгляде было ничем иным, как страхом, который когда-то испытывал и Гарри. И это еще не все, в таком случае ненависть Малфоя к Дерреку была вызвана ревностью. Неужели Малфой действительно мечтал о Гарри все это время? Покупал ему подарки и писал эти письма? Неважно, насколько сильно Гарри хотелось этого, он не мог на самом деле поверить в правдивость своих догадок. Но если существовал хотя бы малейший шанс, что это не какая-то жестокая шутка, и Малфой действительно хочет его, тогда стоит ли этот шанс риска унижения? Да, стоит. Таков был немедленный ответ Гарри. Он слишком сильно этого желал, слишком долго мечтал об этом, он должен был ухватиться за этот шанс, каким бы ни был исход. Ощущая, что прежнее чувство безграничного счастья снова вернулось, Гарри вытер лицо и подобрал очки. Выходя из туалета, он успел мельком увидеть свое отражение, ставшее более четким теперь, когда он мог видеть. Его глаза были налиты кровью, от раздражения водой, пришел к выводу Гарри, а лицо — смертельно бледным; волосы в полном беспорядке торчали, как обычно, во все стороны. Вероятность того, что Малфой может хотеть его, внезапно показалась еще более призрачной. Усилием воли отбросив от себя эти мысли, Гарри вышел из туалета — с надеждой на лучшее, но готовый к худшему. Когда он проходил мимо стойки администратора, собираясь присоединиться к Малфою за столом, Гарри краем глаза заметил что-то странное. Официантка и хостесс, близко склонив головы друг к другу, о чем-то встревоженно шептались. Это не было странным само по себе, но они постоянно бросали полные подозрений взгляды в направлении Малфоя. Гарри тоже поглядел на Малфоя, но кроме светловолосого затылка не увидел ничего подозрительного. Гарри собирался уже пройти мимо, думая, что они просто сплетничают о двух мужчинах за романтическим ужином, но когда он внимательнее взглянул на официантку, то понял по ее лицу, что она всерьез обеспокоена. Хостесс заметила его и широко улыбаясь, сделала шаг навстречу. — У вас какие-то проблемы, сэр? Ваш ужин скоро будет подан. Гарри посмотрел на официантку, которая выглядела так, как будто хотела сказать ему что-то. — Я не знаю. У вас есть какие-то проблемы? — спросил Гарри переводя взгляд с одной женщины на другую. Официантка быстро покачала головой, но потом снова взглянула на Малфоя и нахмурилась. — Может быть, я смогу вам помочь? — спросил Гарри и потянулся к заднему карману. — Я детектив, — уверил он женщин, демонстрируя им маггловский полицейский значок. Такой был при себе у каждого аврора, хотя, к сожалению, многие коллеги Гарри считали, что применить к магглам Конфундус или Обливиэйт проще, чем пытаться сойти за "своего". Хостесс поглядела на значок и широко улыбнулась Гарри. — О, вот как! Гарри стоило труда удержаться и не притопывать в нетерпении ногой; судя по голосу, женщина была всерьез заинтригована. Официантка покусывала губу, а потом спросила: — А ваш парень? Он тоже детектив? Гарри кивнул и увидел, как официантка тот час же расслабилась. — О, тогда не обращайте внимания, — сказала она с улыбкой. Не желая оставлять эту тему, Гарри выжидающе поглядел на нее. Хостесс улыбнулась, в знак извинения: — Мари тут думала, что нас собираются ограбить, или вроде того. В самом деле! Мари, официантка, сердито поглядела на хостесс: — Такое могло случится! — Потому что... — подсказал Гарри. У него было какое-то плохое предчувствие. Уголок его сознания почти сумел связать все факты, но Гарри не желал видеть результат, и прогнал эту мысль, сфокусировавшись на словах официантки. — Видите ли, я уже видела ранее вашего друга на улице. Он говорил с другим мужчиной. И, ну, в какой-то момент было похоже, что он целится в него чем-то, и я вроде как видела вспышку. Но, конечно, это не мог быть выстрел, ведь я ничего не слышала. Просто это происшествие тревожило меня. Правда, тот мужчина казался невредимым, разве что не твердо стоял на ногах... И он просто ушел. Теперь, когда я об этом думаю, скорее всего, он был просто пьян. Вероятно, ваш друг спас нас от... — Как он выглядел? — выдохнул Гарри, чувствуя, что и сам еле держится на ногах. Официантка нахмурилась: — Ну, в точности как сейчас. Высокий,светловолосый, симпатичный... — Другой мужчина, — проворчал Гарри, стараясь скрыть нетерпение. — О! — официантка покраснела. — Ну, он был высоким и темноволосым. С маленьким носом. И широкой улыбкой. Такой жизнерадостный тип. Хотя думаю, он и правда был пьян. Гарри почти не слушал. Это был Дерек. Должен был быть он. Не то, чтобы это имело какое-нибудь значение. Это значило, что первоначальный вывод Гарри был верным: Малфой вовсе не был его тайным обожателем. Он просто явился сюда чтобы испортить свидание. Он, должно быть, подкараулил Дерека — или кто это был — снаружи ресторана и проклял его Конфундусом, а потом имел наглость забрать у него розу и войти внутрь. — Он ведь мог нас ограбить! Я же говорила, что это может оказаться опасным! Потерявшись в своих невеселых мыслях, Гарри едва не подпрыгнул, когда кто-то легонько тронул его за плечо. — О, но вы бы защитили нас, не правда ли, сэр? — улыбнулась ему хостесс. Гарри ответил ей натянутой улыбкой. Но она, вероятно, больше была похожа на гримасу, потому что хостесс быстро отдернула руку. — Я полагаю, у вас здесь свидание? — чопорно спросила она. Гарри кивнул, и тотчас же пожалел об этом движении. У него кружилась голова. — Понятно, — проворчала хостесс и вернулась к своей стойке. Официантка, однако, широко улыбнулась Гарри и, беззвучно прошептав: "Удачи!", показала ему два поднятых больших пальца. Гарри развернулся и, не думая, сделал несколько шагов по направлению к Малфою. Потом замер на месте, его тело просто отказалось работать, вынуждая его остановиться. Почему это стало для него таким шоком? Он должен был знать. Он почти попался в эту ловушку. Почти поверил в нелепую байку Малфоя. Как он мог быть таким дураком? Он должен пойти и постараться разыскать Дерека чтобы убедиться, что Малфой не сделал с ним ничего по-настоящему жуткого. Хотя официантка сказала, что Дерек сам ушел от ресторана, так что с ним, по всей видимости, все было в порядке, просто легкий Конфундус, только и всего. Гарри беспокоило, как мало значило для него благополучие Дерека в этот момент, но единственное, на чем мог сфокусироваться сейчас его разум, — это Малфой и его ложь. Почему Малфой сделал это? Почему было не проклясть Дерека и просто уйти? К чему все это притворство? Неужели Малфой ненавидел его так сильно, что был готов пойти на эту ложь, лишь бы посмотреть на его боль? Как можно быть таким садистом? На Гарри навалилась внезапная потребность расплакаться. Он не мог поверить, что почти сумел убедить себя в том, что Малфой страдает от кризиса ориентации. — Вы в порядке, сэр? — спросил кто-то. Гарри даже не обернулся, чтобы выяснить была ли это официантка или хостесс. — Да, — ответил он, и собственный голос показался ему чужим. Что ему нужно сделать сейчас — это развернуться и уйти, и никогда больше не видеть Малфоя. Боль была так сильна, что он был убежден, что сможет подавить и забыть все светлые чувства, которые он когда-либо испытывал к Малфою. Но тогда Малфой останется здесь и будет насмехаться над ним. Будет поздравлять себя с тем, что сумел запугать Гарри и обратить его в бегство. С какой стати ему доставлять Малфою такое удовольствие? Глядя на светловолосый затылок, Гарри принял решение. Он не побежит. Он никогда не убегал и не собирается начинать сейчас. Гарри сузил глаза, в голове прояснилось, он обрел новую цель — месть. Не зная, чего Малфой старался добиться, Гарри задавался вопросом: как далеко он решится пойти, чтобы достичь этого? Насколько далеко придется Гарри подталкивать Малфоя, чтобы обратить его в бегство? Потому что Гарри был готов пойти до конца. Заставив свои ноги шагать и натянув на лицо широкую улыбку, Гарри направился к столу, уже имея в голове четкий план. Если Малфой хочет поиграть с ним, Гарри сыграет тоже. И он его переиграет.