В новогоднюю ночь

      Правую лопатку жжёт так, словно к ней приложили горячий уголёк. Чёртова метка, ненужная и неправильная, снова напоминает о себе спустя несколько часов относительного затишья, подаренного несколькими таблетками обезболивающего. Нет ни единой связной мысли, сплошной туман и не до конца оформившееся желание не то напиться в честь праздника, не то пойти лечь спать и найти покой по сне. Но первое не позволит сделать чересчур заботливая в последнее время старшая сестра, второе же противоречит негласному правилу не спать в новогоднюю ночь до утра.       Листвичка кладёт голову на спинку дивана и прикрывает раскосые янтарные глаза, прислушиваясь к звукам, доносящимся из небольшого телевизора. Под начавшуюся песню — очередную дурацкую перепевку чего-то знакомого, но почти забытого — заснуть хочется ещё больше, но тепло тела прижавшейся к ней Белки, чувствующееся даже сквозь одежду, да ещё и боль от метки не дают этого. Старшая сестра хихикает над очередной репликой, сказанной кем-то по ту сторону экрана, и прислоняется щекой к плечу Листвички. Та едва сдерживает тяжёлый вздох, понимая, что незаметно отстраниться не получится.       Это — первый Новый Год, который они празднуют не в родительском доме вместе с семьёй и близкими друзьями, а в съёмной однокомнатной квартире, куда переехали после того, как Остролистая зачем-то открыла всем позорную правду. Их много раз звали обратно, просили и требовали вернуться, но Листвичке было тяжело смотреть в глаза родителям, которых они обманули, а Белка почему-то решила, что младшая пропадёт в одиночестве. В конце концов, Огнезвёзд и Песчаная Буря всё же оставили дочерей в покое, взяв обещание «звонить, если что-то случится». Сегодня они должны праздновать вместе, но Белка, боявшаяся показаться приёмным сыновьям и Ежевике, отказалась, а Листвичка не посмела оставить её одну. Зря, наверно. Вряд ли демонстративное отчуждение родных детей, которые никогда не назовут её матерью, может быть хуже таково вот времяпровождения.       Листвичка смотрит на ярко-красные часы, висящие на бежевой стене над телевизором. До полуночи — меньше двух минут осталось, совсем скоро кончится этот суматошный год, принёсший больше горя и проблем, чем радости и счастья. Совсем скоро можно будет загадать желание и пойти спать, надеясь, что к моменту пробуждения оно сбудется. Глупая, детская привычка. Просто так ничего не случается. Если ты что-то хочешь, например, завоевать чьё-то сердце, но надо делать для этого всё возможное, а не просто загадывать желание. Но у младшей дочери храбрейших родителей нет для этого ни сил, ни уверенности в своих силах. Всё, что она может — надеяться, предпочитая не помнить о том, что это глупо.       Боковым зрением Листвичка видит, как Белка берёт в руки свой телефон и, не снимая блокировку, рассеянно вертит его в руках. Она тоже собирается загадать желание и тоже надеется на то, что оно исполнится. Потому что надежда — это всё, что у неё осталось. Листвичка прекрасно знает о мечте сестры и с завистью думает, что та, скорее всего, сбудется. Потому что ни одна из меток Белки не болит, даже та, что на левом предплечье, всего лишь нагревается иногда. Не бьёт холодом, не обжигает, потому что Ежевика, носящий имя старшей дочери Огнезвёзда на выбритом левом виске, всё ещё любит её, несмотря на то, что разорвал все отношения, заблокировал родственную душу во всех соц.сетях и кинул её номер в «чёрный список». Листвичка знает, что однажды он остынет и всё вернётся на круги своя. И Белка снова оставит её одну. И метка болеть не перестанет.       За минуту до полуночи Белка толкает её локтем в бок. Листвичка ожидаемо дёргается и укоризненно смотрит на сестру, но та только плечами пожимает и отворачивается. Младшая вздыхает и садится ровно, опустив ноги с дивана на жёсткий ковёр. Прокручивает в мыслях формулировку желания, чтобы не сбиться в ответственный момент. Белка сидит к ней спиной, затаив дыхание. Обе ждут.       Минутная стрелка останавливается на двенадцати. Из телевизора доносится лишний сейчас шум. «Я хочу, чтобы Белка любила меня, а не Ежевику. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, » — просит Листвичка и зажмуривается, будто это может помочь желанию исполнится.       В следующую секунду Белка легко вскакивает с дивана и устремляется на кухню — звонить и поздравлять всех знакомых. Может, даже дети, которые, можно сказать, их общие, соизволят ответить. Листвичка же остаётся на месте, по-прежнему держа глаза закрытыми и машинально поглаживая мягкую обивку дивана. Игнорируя невыключенный телевизор, слушает, как Белка общается. Ей и самой надо бы взять себя в руки и позвонить Мотылинке, но не может себя заставить.       На кухне воцаряется тишина. Проходит минута, две, но ничего не меняется. Потом Белка возвращается.  — Всё в порядке? — заботливо спрашивает Листвичка.       Белка улыбается, пытаясь скрыть разочарование и обиду, но тут телефон, который она сжимает в левой руке, издаёт резкий сигнал. Старшая дочь Огнезвёзда быстро подносит его к лицу, снимает блокировку и улыбается так счастливо и светло, что всё становится понятно.  — Он написал? — осторожно интересуется Листвичка, понимая, что уже знает ответ. Слишком уж счастливой выглядит сестра.  — Да, — всё же отвечает Белка, не замечая, что ответ уже не нужен. И прижимает телефон к груди.       Метку по-прежнему жжёт. Листвичка чувствует себя разрушенной и благодарит всех предков за то, что сестра слишком счастлива, чтобы что-то заметить.