Beteg a föld, vagy csak úgy hiszem, árnyak ülnek idegen szívemen És hamis a dal, hamis a dal, pedig úgy röppen föl, mint díszes madárraj Színes a köd, színes a zaj, hiába szép, ha valamit eltakar Mert legalább ketten becsaptak engem, a játékot túl komolyan vettem De ne hallgasd, hogy mit beszélek, hisz bennem is csak dolgozik a lélek De elhagyom a helyet, ahol fájdalom ért, és nem állok bosszút a kapott sebekért
***
— Вставай! Ну давай, вставай! — Габор упорно толкал и тряс Вольфганга, но тот что-то недовольно мычал и отмахивался рукой. — Серьезно, давай ты наконец-то встанешь? А то кровать уже скрипит. — вся эта процессия уже начинала надоедать бедному венгру, который ежедневно пытался будить Вольфа полчаса, а то и больше. — Да отстань ты уже! — Флюр кинул подушкой в Габора. — Я бы отстал, если бы ты сам мог принять таблетки. «Таблетки». Это слово резко заставило Вольфганга взбодриться. Он на дух не мог переносить таблетки, которые давал ему Габор, да еще и приговаривая, мол, «венгерский стандарт, качество хорошее, сам их пил». Положительное воздействие они, конечно, давали, но горький привкус во рту оставался надолго. Вольф резко вскочил, оттолкнул Габора и побежал в сторону балкона. Такой расклад совсем не порадовал Менцеля, бегун из которого как из бревна балерина. Послышался грохот и треск. «Только этого еще не хватало», — подумал Габор, который уже понял, что его друг что-то разбил. — Вашу ж мать… — послышался громкий крик Вольфганга. По голосу чувствовалось, что он был зол, потому что эти горшки с цветами уже который раз не давали ему нормально пройти, но одновременно был расстроен, понимая, что это был один из любимых цветков Габора (по крайней мере, он так предполагал). Слышались шаги. Вольфганг нервно заметался по кухне и не придумал ничего умнее, как забраться под стол, но попытка не увенчалась успехом: он уронил стул. Нервы второго были на пределе. — Черт тебя! Мне же уборку потом делать! — надрывался Габор, но Вольф продолжал бежать, изредка выкрикивая фразы из серии «Все равно не буду».***
Маты, грохоты и импровизационные слоганы были слышны на весь дом. В ход частенько шли угрозы и обманные ходы. Бóльшая часть мебели была перевернута. Вся эта беготня длилась очень долго, но все закончилось тем, что Габор догнал Вольфа и завернул его в одеяло, не давая возможности выбраться. — Пусти! Это нарушение личного пространства! — орал Флюр, но Габор даже не смотрел на него. — Свое личное пространство ты покажешь в икее, потому что практически все испорчено по твоей вине. — холодно ответил мадьяр, разводя таблетку в воде. — Ну Габи, ну пожалуйста. Ну куплю я тебе мебель, только не надо мне этой хрени. Пожалуйста. Умоляю! Габор хмыкнул, подсел к Вольфу и протянул ему стакан. — Пей. Оно тебе помогает. — Не буду! — крикнул Вольф, за что получил легкую пощечину. — Пей давай. А то укушу. — венгр настойчиво тыкал стаканом. — Вы в Венгрии все такие настырные, да? — недовольно буркнул Флюр. — Что ты там про Венгрию сказал? У Габора рука уже начинала затекать, поэтому он решил не медлить, зажал другу нос и начал насильно поить его. — Гадость-то какая. — Зато помогает. Никто из них двоих не знал, что ответить. Габор молча смотрел в потолок, как вдруг почувствовал, что Вольфганг положил свою голову ему на плечо. — Не подлизывайся. Я ведь из-за тебя пропустил курсы. — монотонно сказал Менцель. — Прости. — Вольфганг опустил глаза и посмотрел на свои руки. На левом запястье остались несколько царапин, но боль практически не чувствовалась. — По крайней мере, за тебя я могу не волноваться.