-------
Приключения на этом не закончились: утром Эдриан Чейз заявился в мэрию. Каким-то образом он обошел охрану и личного секретаря Оливера, и размашисто распахнул дверь его кабинета, а потом аккуратно прикрыл ее за собой и подошел к столу Оливера с лицом мрачной решимости. Ночью Оливер отпустил его, как только Фелисити сказала, что команда направляется к нему, и теперь здорово жалел об этом: неожиданный визит мозолил ему глаза. — Извините, что ворвался вот так. Вопрос жизни и смерти, мистер мэр, — серьезно произнес гость. Оливер вздохнул. — Я не буду тебя убивать. — Ну пожалуйста, — Чейз плюхнулся на стул напротив и сложил руки в умоляющем жесте. — Ну тебе что, трудно, что ли? — Да что с тобой не так? — Здоровое человеческое желание умереть, — Чейз пожал плечами. — Ну а я здесь при чем? — Ты убил столько человек — одним больше, одним меньше, какая разница. Убей меня. Ради нас обоих. Я же даже «пожалуйста» сказал. Оливер откинулся на спинку кресла и раздраженно уставился на него. — В конце концов, ты убил моего отца, а я всегда шел по его стопам, — добавил Чейз. — А! — Оливер закатил глаза. — Ну теперь понятно, ты мне мстишь за отца. — Да нет, он был мудаком, — Чейз снова пожал плечами. — Ты помогаешь людям, ты же герой, вот мне и нужна твоя помощь. — Ты что, издеваешься? — Немножко, — Чейз поднял глаза к потолку. — Я надеюсь вывести тебя из себя. Вот, — он порылся в складках пиджака и вытащил оттуда нож, который аккуратно положил на стол перед Оливером. — Я принес его тебе. — Хватит делать мне подарки. — Это не тебе, это мне. Подари его мне. Место для дарения на твое усмотрение. Только не в глаз, вдруг я, не дай бог, выживу, и тогда мне придется носить повязку на одном глазу. И лучше не перерезай мне горло, я залью кровью весь твой кабинет, а ее тяжело отмыть. — Я не буду тебя убивать. — Что ты за человек такой? — мучительно выдохнул Чейз. — Вставай, — Оливер поднялся с кресла. — У меня есть идея получше.-----
Минут десять они молчали; скрестив руки на груди, Оливер смотрел в одну точку и буквально чувствовал на себе взгляд Чейза, сидевшего рядом на небольшом диванчике, но четко решил, что первым он не заговорит — пусть этот клоун сам все объясняет. По истечении десяти минут неуютного молчания, сидевший напротив них молодой доктор неловко кашлянул и таки нарушил тишину. — Может, один из вас хочет что-то сказать другому? — Мне нечего сказать, — отрезал Оливер. Чейз собрался с духом, бросил на него очередной взгляд — на этот раз гневный — и выпалил на одном дыхании: — Я хочу умереть, а он не хочет меня убивать. — Потому что ты прицепился ко мне, я тебя даже не знаю, но ты хочешь, чтобы я тебя убил, — возмутился Оливер, поворачиваясь к нему. — Ты мой краш, — ответил Чейз таким тоном, словно это все объясняло. — Умереть от твоих рук было бы честью и величайшим подарком. — Ты мне ничего не сделал, чтобы я хотел тебя убить. — Но ты и не говоришь мне, что я должен сделать! Ударить тебя ножом? Убить кого-то, кто тебе дорог? Ты даже не говоришь, кто тебе дорог! Я не читаю мысли! — Найди себе другой краш! — Это возмутительно! Ты думаешь, я увидел тебя и решил «а дай-ка я буду считать его самым горячим и красивым»? Я это не выбирал! — Найми себе киллера, в конце концов. — Это дорого, а тебя я могу доводить бесплатно. — Это не принесет тебе результата. — Посмотрим. Я настойчивый. Оливер фыркнул и отвернулся. Молодой доктор, остолбенев, перевел взгляд с него на Чейза — и обратно, а потом неловко произнес: — Вы же знаете, что я семейный психотерапевт? Оливер чертыхнулся и откинул голову назад, зажмурившись. — Фелисити, — простонал он. Чейз с любопытством посмотрел на него. — Я могу ее убить, — робко предложил он.-----
— А потом, — Чейз закрыл лицо руками и поставил локти на стол. — Потом я решил стать прокурором, чтобы подобраться к тебе, но я потратил столько лет в этой дурацкой школе адвокатов, а все ради чего? Ради тебя, да пошел ты к чертовой матери, ты испортил мне всю мою чертову жизнь! Я мог бы жить как все, спокойно и мирно, но меня так все достало, особенно ты, что я начинаю ненавидеть тебя даже еще раньше, чем проснусь! Понимаешь? Я сплю, а потом начинаю тебя ненавидеть — и от этого просыпаюсь. Проверенный будильник. Никогда еще меня не подводил. Ненавижу тебя. Моя жизнь бардак, я пытаюсь ее исправить, а потом я вижу твое идеальное лицо и ненавижу тебя; я даже не могу разобраться со всем этим дерьмом в моей жизни, потому что я ненавижу тебя и это отнимает все мое время и все силы. Это буквально единственное мое хобби. Черт бы тебя побрал! Ты мудак еще хуже моего отца. Он замолчал и выдохнул, восстанавливая дыхание. — Пожалуй, — пробормотал Оливер, когда в пылкой речи Чейза образовалась пауза, и отодвинул от него стакан с недопитой водкой. — Тебе уже хватит...-----
— Только не снова, — пробормотал Оливер, глядя на мигающий огонек оставленных на автоответчике сообщений. Четыре сообщения. Он не солгал; действительно настойчивый. «Это я. Ты еще не передумал?». Оливер удалил сообщение и включил следующее. «Мой друг, тот, для которого я спрашивал тебя о предпочтениях, спрашивает, не сможешь ли ты со мной поужинать, раз уж ты не хочешь меня убивать. Ну знаешь, вдруг ты посмотришь на меня этим своим мрачным взглядом и я случайно подавлюсь. Тебе даже делать ничего не придется, а я умру из-за тебя. Несчастный случай. Мама была права, компромиссы — это классная штука». Оливер со вздохом стер сообщение. «Ну пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Почему ты такой грубый? У меня ведь тоже есть чувства, а твой игнор ранит их». Оливер едва поборол настойчивое желание отключить телефон. «Если передумаешь, я в машине у твоего дома. Передумай, пожалуйста, тут неудобно спать, а я принципиально не уеду, пока ты меня не убьешь». — Да твою... — начал Оливер, но не договорил. Он спустился вниз, перешел пустую дорогу и остановился у машины с водительской стороны, а потом постучал по стеклу. Чейз, кое-как устроившийся на сидении, резко подскочил и повернулся к окну с миксом настороженности и надежды на лице; он опустил стекло и нетерпеливо спросил: — Ты передумал? Оливер тяжело вздохнул и покачал головой. — Что ты за человек вообще?-----
Когда Чейз утром появился в его офисе снова, Оливер уже похоронил надежду на спокойный день. Он проследил, как Чейз прошелся по его кабинету, убрав руки в карманы, обернулся и уставился на Оливера, ничего не говоря. Пауза продолжалась несколько мгновений, а потом Чейз многозначно произнес: — Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Оливер повел плечами, ожидая продолжения. — Раз ты не хочешь по-хорошему, значит мне придется стать твоим заклятым врагом, найти всех, кто тебе дорог, и убить их, и тогда ты сам придешь за мной. — Удачи пожелать? — едко спросил Оливер. Лицо Чейза исказилось мученической гримасой. — Да почему не сработало, — простонал он. — Ты можешь просто меня убить? Я уже угрожал, просил, требовал... Я следил за тобой, ты убивал тех, кто просил тебя не убивать, а я чем хуже? Нечестно. Оливер не ответил. Чейз пылко выдохнул и опустил голову. — Ну ладно, — спокойно произнес он. — Увидимся на улицах. Посмотрим, что ты скажешь. Еще пожалеешь, что не убил меня сразу. Оливер пожал плечами. Чейз развернулся на месте и направился к двери; он вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь, но не успел Оливер выдохнуть с облегчением, радуясь тому, что все закончилось достаточно быстро, как дверь снова приоткрылась и голова Чейза всунулась в проем с оживленным выражением на лице. — Если вдруг надумаешь поужинать, — сказал он, — позвони. Ты хоть и мудак, но все равно мой краш. Ничего не поделаешь, любовь жестокая штука. — Проваливай. — Очень жестокая. Подумай о том, что я единственный, кто готов принимать тебя со всеми твоими недостатками, включая твой эгоизм и вредный харак... Голова Чейза, избегая столкновения с массивной подставкой, брошенной Оливером, исчезла в проеме; дверь захлопнулась. — Мудак! — донеслось из-за нее. Оливер тяжело вздохнул.-----
Вопреки надежде на то, что он наконец исчезнет, Оливер с неприязнью и удивлением увидел его машину напротив своего дома, когда возвращался вечером из мэрии. Он припарковался, подавил вздох и, выйдя из машины, направился прямиком к не очень тайной засаде. Чейз смотрел фильм в наушниках на ноутбуке и не видел Оливера, пока тот не постучал, а потом с опаской опустил стекло — на всякий случай так, чтобы в него нельзя было ничего просунуть. Например, подставку. Оливер подался вперед к этой щели. — Я тебя ненавижу, — сказал он. Чейз недоуменно моргнул. — Я тебя тоже? — ответил он так, что это прозвучало как вопрос; будто фраза Оливера имела подтекст, а он пытался ответить, не понимая двусмысленность. — И еще я ненавижу себя за это, — добавил Оливер, — но... поднимешься выпить чего-нибудь? На лице Чейза появилась настороженность. — У меня не сложилось с водкой в прошлый раз, — сказал он. Оливер улыбнулся. — Ты не умеешь пить, — ответил он и выпрямился, кивнув на свой дом. — Пойдем. Долго уговаривать Чейза не пришлось.