Великолепная восьмерка. Новый год

- Поговори с ним. – На талию легли теплые руки, а к спине прижалось сильное гибкое тело. Джеймс потерся виском о скулу Ива и вздохнул, глядя за окно, возле которого простоял почти пятнадцать минут. Солнце село две минуты назад, на двор опустились сумерки и совсем скоро вдоль дорожек и на лужайке зажгутся садовые фонари на солнечных батареях. - Поговорю. Но, может, все-таки стоит тебе? – он с трудом отвел взгляд от съежившейся фигурки на больших садовых качелях. - Он никогда не расскажет мне то, что может доверить тебе, - в голосе Ива пело сожаление, но вместе с ним там было еще и понимание. – Никогда еще не видел его таким. Он был и грустным, и злым, а то, какой он сейчас… - Слишком взрослый для тринадцатилетнего подростка, - Джеймс нахмурился. Но озвучивать другие свои мысли не стал. Ив был отличным психологом, но особого опыта в воспитании подростков у него не было. А это время, когда любое неосторожное слово может причинить гораздо больший вред, чем может показаться на первый взгляд. Ив отпустил его, разжав руки, и просто встал рядом. - Надеюсь, это не то, что я думаю… Джеймс спрашивать его ни о чем не стал. Только провел невесомой лаской по ребру ладони и направился к двери. Чтобы уже через пять минут выйти во двор с большим теплым пледом, который он накинул на съежившегося до крошечного комочка Ми-ира. - Уже слишком прохладно для таких посиделок, малыш. – И, вопреки собственным словам, устроился рядом. Вытянул ноги и со вздохом откинулся на спинку сидения, бездумно глядя на зажигающиеся фонари. Красный, синий, зеленый, белый. А вот розовый надо заменить, лампочка почти не светит. Хотя, может, просто батарея запылилась. - Почему я такой, па? – Ми-ир под пледом, казалось, съежился еще больше, хотя куда уж больше. - Какой? – Джеймс мгновенно напрягся, сбрасывая рассеянность. Что-то в голосе Ми-ира… -Такой… недоразвитый? – негромко выдохнул тот, упрямо глядя куда-то в землю. - Кто тебе эту чушь сказал?! – мгновенно вскинулся Джеймс, разворачиваясь к нему и пытаясь поймать взгляд своего самого любимого котенка. Чувствуя, как ползет по позвоночнику холодок страха и тревоги. - Ильза, - выговорил Ми-ир и зажмурился. – Сказала, что я странный, потому что недоразвитый. И с головой у меня проблемы. Джеймс аж зашипел совсем как Ив, когда был на что-то очень зол. Да, у Ми-ира были проблемы с общением и не только, но они их преодолели. Все вместе преодолели. И если в начальных классах Ми-иру было невероятно тяжело учиться по общей программе, то уже через два года все вошло в норму, даже если он остался таким же открытым и непосредственным, как в свои шесть лет. Да, при сильном волнении он начинал говорить короткими фразами, словно он снова маленький и только-только учится разговаривать. Но и это уйдет со временем, как только прибавится уверенности в себе. На минуту Джеймсу захотелось собственноручно придушить эту кошечку, которая выносила мозг Ми-иру вот уже который месяц, но проблему это вряд ли решит. - Ми-ир, - он медленно выдохнул, беря под контроль эмоции. Порычит он потом, когда сына не будет рядом. – Малыш, это не так. Она не права. Иди ко мне, - он потянул котенка к себе, обнимая за плечи, и тот доверчиво уткнулся лицом в его плечо, шмыгая носом. – Да, тебе пришлось нелегко в самом начале, но ты у нас умница и со всем справился. - Тогда почему она так сказала, па? – Ми-ир дышал тяжело, почти загнано, и стискивал рубашку Джеймса. – Потому что я не знаю, куда деть руки, да? И тело словно не мое. Как будто я забываю, как ходить. - Просто ты меняешься, малыш. Становишься взрослым. Растет твое тело, и это нормально. Немного времени и все снова придет в норму. Просто девочки ее возраста этого не понимают. Для нее ты все тот же котенок, который учился с ней в первом классе. Ну, не думай об этом и не слушай всякие глупости. Последние тесты ты сдал лучше нее, так что все это просто пустые слова. Ми-ир… - Джеймс легко потянул его назад, заставляя откинуть голову на плечо. Заглянул в лицо, нежно вытер влажные дорожки со щек и улыбнулся. – Какой же ты у нас красивый. – И правда красивый. Шоколадного цвета волосы, посветлевшая на ушках и хвосте до цвета кофе с молоком шерстка, большие синие глаза – даже для каноанни Ми-ир выглядел очень экзотично. А когда закончится подростковый период, черты лица заострятся, ресницы удлинятся и почернеют, и отбоя от поклонников у Ми-ира не будет. И, если честно, Джеймс этого почти боялся. Ми-ир к взрослой жизни еще не готов. Слишком доверчивый, слишком ранимый и открытый. - Правда? – Ми-ир попытался улыбнуться, но улыбка вышла слабой, зато полной надежды. - Правда, - Джеймс поцеловал его в лоб и натянул плед на плечи, баюкая в своих руках. – Скоро Новый год. Ты уже придумал, какой подарок хочешь получить? - Я уже не маленький, па, - фыркнул Ми-ир, сморщив нос. Словно и не было слез еще пять минут назад. - Хочешь сказать, что я маленький? – Джеймс вскинул бровь, глядя на него с теплой усмешкой. – Я жду этого праздника. И хочу себе подарок. И даже уже придумал какой. Ми-ир смущенно шмыгнул носом. - Прости. Я не подумал. Традиции и все такое… А какой подарок ты хочешь? - А ты не слишком любопытный, м? – Джеймс щелкнул его по этому самому «смущенному» носу. Ми-ир потер многострадальный нос: – А я могу загадать что угодно? - В пределах разумного, малыш. Звезду с неба тебе даже отец не достанет. - Я уже взрослый, - проворчал Ми-ир. – И все понимаю. Просто… ну… А вдруг вы смеяться будете? Ну или тот, кому мое желание достанется, не так поймет? Или решит, что я шучу. - Ты о нашей семье говоришь? – Джеймс вскинул бровь. Что же такого хочет Ми-ир, что у него такие сомнения появились? - Ну, понимаешь… Я не хочу, чтобы меня считали маленьким. - Не переживай. Чтобы ты ни загадал, любой из нас попытается твое желание исполнить. Ты же знаешь. - Знаю, - Ми-ир кивнул, а Джеймс вспомнил прошлый Новый год, когда сам Ми-ир, которому досталось желание Илеара, довел до истерики и сердечного приступа работников музыкального магазина, пока не получил вожделенный раритетный диск какого-то очень ограниченного выпуска и о котором Илеар мечтал, как оказалось, очень давно. Ми-ир тогда чуть не расплакался от эмоций, глядя в счастливые глаза самого любимого своего брата. - Ну вот и не переживай, - Джеймс немного расслабился, слушая успокоившееся дыхание сына. В этот раз ничего страшного не случилось, но отпускать контроль над ситуацией не стоит. Их малышу не повезло влюбиться первой любовью в пустоголовую кошку, и любое ее слово будет жалить его очень и очень больно. Но и с этим они справятся. Впереди Новый год. И это отличный шанс немного развеять Ми-ира. …Новый год был единственным праздником, оставшимся еще с тех, старых времен, когда на Земле жили только люди и который сейчас праздновали одинаково на всей планете что люди, что каноанни. Сами каноанни привнесли в мир свои собственные праздники, у людей тоже остались некоторые свои, но Новый год был единственным, который праздновали обе расы. С размахом, долгой и тщательной подготовкой, обязательными подарками, отсчитыванием последних секунд уходящего года и шампанским. В их большой семье была своя традиция, этакий вариант старого «секретного Санты», когда каждый записывал свое желание на бумажке, тщательно сворачивал ее и отправлял в специальный праздничный «мешок Санты». Чтобы ровно за месяц до Нового года эти желания разыграть. Каждый вытаскивал наугад бумажку с желанием, но раскрывал ее уже без свидетелей. А в последнее время они все начали писать несколько желаний сразу, чтобы у дарителя был выбор, а пожелавший до самого конца не знал, что же именно получит. Это здорово добавило интриги в сам праздник, но до сих пор первенство по самым неожиданным пожеланиям держал Илеар. Угадать его очередное желание до сих пор не мог никто. Даже Ми-ир и собственный супруг. И это было очень забавно. До Нового года остался месяц и два дня. Совсем скоро… 2. Когда Ми-ир был маленьким, больше всего ему нравилось покусывать кончик собственного хвоста. В школе в первых классах из-за этой привычки над ним смеялись. А еще над слишком большими ушками и тем, что он медленно разговаривал и иногда забывал слова. На насмешки Ми-ир не отвечал просто потому, что не знал, как это сделать. Только прижимал ушки к голове, опускал голову и уходил, забиваясь в какой-нибудь темный уголок. И упорно не хотел ничего рассказывать ни родителям, ни братьям. Только однажды, оказавшись в теплых руках Илеара, расплакался вдруг. Встревожившийся брат быстро выпытал у него причину слез, а потом Илеар словно стал другим, совсем другим. Всегда мечтательный и немного рассеянный Илеар вдруг выпустил когти, показал клыки и зашипел так, что даже Ми-ир немного испугался. А уж когда распушился вдруг хвост… Но разбираться с обидчиками Ми-ира Илеар не пошел. Зато, превратив в ворох перьев диванную подушку и чуть успокоившись, он взял Ми-ира за руку и отвел его к Ярангу. В двух словах обрисовал удивленному такой сосредоточенностью Илеара брату ситуацию и попросил помощи. Яранг долго хмурился, но согласился сразу же. И уже через день Ми-ир был в спортивном зале, а Яранг обучал его основным принципам самообороны. Впрочем, Илеар о проблеме «мелкого» рассказал не только Ярангу, и за него взялись всей семьей скопом. С ним занимались, с ним разговаривали, заставляли читать, делиться мнением, пересказывать прочитанное или просмотренное. Ми-иру нравилось. А когда он смог в первый раз ответить на очередное оскорбление, да так, что обидчик ушел, поджав хвост, счастью его не было предела. И счастье это продолжалось несколько лет. Пока он вдруг однажды не увидел Ильзу. Вообще-то, она училась вместе с ним с самого первого класса. Только тогда Ми-иру было как-то не до нее. Впрочем, как и до всех остальных особей женского пола. Его день и мир был полон другими, очень интересными вещами. Поиграть, почитать, поговорить, сходить с отцом или Илеаром на пруд, помочь Дайму в его мастерской или Артуру в его гараже – дел было полно, и Ми-ир во все хотел сунуть свой любопытный нос. А в один далеко не самый прекрасный день он просто скучал в ожидании начала урока, но вместо учителя в класс влетела явно опаздывающая Ильза. И Ми-ир замер, глядя во все глаза на раскрасневшуюся, растрепанную от бега кошечку. И словно снова забыл как разговаривать. Тогда, поймав его потерянный взгляд, Ильза только пренебрежительно фыркнула и отвернулась, присоединившись к подружкам, а Ми-ир потом весь день ходил, как во сне. Только тогда он еще не понял, что детство закончилось. Ми-ир вздохнул, свернулся клубком и прикусил кончик хвоста совсем как в детстве. Он больше не будет думать об этой противной кошке. Илеар сказал, что первый раз всегда так, но скоро пройдет. Когда он немного еще вырастет. Вот и папа говорит, что он растет. И ушки уже не кажутся такими большими. А Новый год уже сегодня. Хорошо, что он успел с подарком. В этот раз ему досталось интересное желание. Пришлось побегать-поискать, но в результате под елкой уже лежал упакованный в красивую коробочку подарок. Кстати, самый первый, чем Ми-ир искренне гордился. В коробочке лежал альбом. Для рисования. Жесткая строгая обложка, плотная бумага, большое количество листов. В век технологий бумажный чистый альбом, как оказалось, можно было найти только в антикварно-букинистическом магазине. У Ми-ира даже руки задрожали, когда продавец выложил перед ним на прилавок это чудо, и он тут же купил в комплект целый набор разноцветных грифельных карандашей, на его везение, тоже оказавшихся в продаже. И теперь очень надеялся, что его подарок понравится. - Ми-ир? Котенок, ты проснулся? – В дверь негромко, очень деликатно стукнули, и Ми-ир невольно улыбнулся. Папа. Так делал только он. - Да, пап, заходи. – Он сел на кровати, распрямил примявшееся ушко и спрятал мокрый кончик хвоста за спину. - Доброе утро, малыш, - папа открыл дверь и переступил порог со своей самой мягкой улыбкой. Вообще Ми-ир давно заметил, что у папы для каждого из них своя особенная улыбка. Предназначенная для кого-то одного. Ему самому папа всегда улыбался вот так: мягко, очень нежно. Словно Ми-ир все еще маленький. Но ему нравилось. - Привет, па. Сегодня Новый год, да? Папа рассмеялся, подходя к нему. - Да, малыш, сегодня Новый год, и у нас много дел. - Знаю, па, - Ми-ир с готовностью подставил ухо под утреннюю ласку, и тихо замурлыкал. – Я помогу тебе на кухне. И затоплю камин. А еще отец попросил меня съездить с ним за тортом в кондитерскую. Он будет большим, да? - Сегодня у нас много гостей, малыш. Так что да, торт будет большим. Поможешь мне накрыть на стол? - Конечно, пап, - Ми-ир зажмурился и вдруг фыркнул. – Нас будет тринадцать. - Самый раз для нашей семейки, да? – папа взъерошил его шерстку на ушке. – Мы собираемся завтракать. Так что, если не хочешь остаться без вафель, тебе лучше поторопиться. Ми-ир тут же вскинулся: - Отец испек вафли? – от восторга он аж мявкнул. Если и было что-то, что он любил так же, как отцовские вафли, то Ми-ир этого не знал. - Конечно. Сегодня же последнее утро уходящего года, которое нужно хорошо встретить, - папа рассмеялся. – Так что поторопись, котенок. Свою любовь к вафлям ты взял у отца, а он конкурентов не щадит, так что… сам понимаешь, - папа подмигнул, усмехнувшись одними уголком губ и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Ми-ир тут же слетел с кровати, вихрем закружившись по комнате. Вафли! Тонкие, хрустящие, самые вкусные вафли. Отец готовил их редко, так как в будние дни торопился на работу, а в выходные папа вставал раньше и готовил завтрак сам. Но сегодня… это почти как подарок на Новый год! Ми-ир оказался за порогом комнаты еще до того, как натянул домашнюю майку. У лестницы притормозил, вовремя вспомнив, что за неумытый вид может получить по ушам и ринулся в ванную. Наскоро умылся, решив, что душ примет ближе к вечеру, и наконец оказался на кухне, в которой они обычно завтракали, обедали и ужинали, если не собирались всей семьей. Втянул носом ванильный запах готовых вафель и счастливо улыбнулся. - Спасибо, папа! С добрым утром, папа! – выдал разом все свои эмоции, на мгновение крепко прижался к отцу и устроился за столом. - И тебе доброго утра, - отец хмыкнул, не сильно дернул его за кончик ушка и поставил перед ним целую тарелку вафель и чашку со взбитыми сливками. Ми-ир только и смог благодарно муркнуть, и исчез из реального мира на целых десять минут. День начался отлично. …И продолжился суматохой. Папа решил устроить грандиозный праздник в честь того, что они наконец-то соберутся всей большой и шумной семьей, и Ми-ир чувствовал себя поваренком на кухне большого ресторана. Но они справились и даже успели съездить с отцом за тортом. Накрыли на стол, разожгли камин и свечи, и Ми-ир поднялся к себе. Принял душ и выглянул в окно, чтобы посмотреть, не приехал ли уже кто-нибудь. Но машин во дворе не было. Там был только холод. Ясное звездное небо и голая земля. Ми-ир только вздохнул, ткнувшись носом в стекло. Время вечной осени. Снега опять можно не ждать. За всю свою не особо долгую жизнь Ми-ир видел снег только в старых-старых фильмах. Папа рассказывал, что он холодный и тает, если взять его в руку. И снежинки такие интересные, красивые. Только в их городке снега никогда не было. Во двор, урча, словно недовольный старый кот, въехала машина, и Ми-ир мгновенно позабыл про свою меланхолию. Пока первые гости выбирались из салона, он принялся лихорадочно вытираться и сушить волосы и шерстку на хвосте. Но все равно не успел. И дверь открывал с полотенцем на голове. - Привет, малыш, - Дайм обнял его прямо так. И Ми-ир утонул в тонком чистом аромате парфюма брата, обнимая его в ответ. - Ты приехал самым первым. - Я же обещал, - Дайм чмокнул его в нос, отстранил, вваливаясь в комнату вместе с объемной сумкой. – Примеряй обновки. На этом празднике ты будешь самым красивым. Ми-ир восторженно мявкнул и тут же сунулся в сумку. Он не был тряпочником и чаще всего к вещам был равнодушен, но вот одежду от Дайма просто обожал. За ощущение тепла и заботы, которые охватывали его каждый раз, когда он надевал хоть особо модную рубашку, хоть обычную майку. Давно обзаведясь цехом по пошиву одежды и кучей помощников, для семьи Дайм все равно всегда шил собственноручно, вкладывая в свою работу все мысли и заботу. А с некоторых пор Ми-ир стал его второй любимой Музой после Артура, чем и нагло пользовался. Но к Новому году Дайм обещал сшить ему нечто особенное, только для него. Не для подиума и продажи, а в единственном экземпляре. Дайм только фыркнул, глядя на его восторженное лицо, отмахнулся от благодарности и быстро и профессионально принялся помогать одеваться. Ми-ир натянул брюки, тонкую рубашку, жилетку, обернулся к зеркалу, да так и застыл, глядя на себя такого. Изменившегося. Словно повзрослевшего. И разве утром он выглядел так? Словно… словно он больше не котенок. Котята не носят жилетки с кожаными вставками. И такие узкие брюки. Ми-ир поежился, глядя на свое отражение большими глазами. - Котенок? – Дайм поймал в зеркале его взгляд и придвинулся ближе, обнимая за плечи и чуть хмурясь. – Что случилось? Тебе не нравится? - Нравится, - еле слышно выдохнул Ми-ир, не зная, как объяснить то, что чувствует. – Очень нравится. Но там… словно не я. Разве я такой? Мя? - Ты еще лучше, - Дайм улыбнулся, кажется, разобравшись в эмоциях Ми-ира даже лучше него самого. – Просто ты уже почти вырос. И больше не мелкий. А большие котята носят другую одежду. Просто ты не привык. Ми-ир склонил голову к плечу, дернув ухом. Дайм еле слышно хмыкнул и отошел, чтобы вернуться спустя минуту, держа в руках шейный платок в любимой Ми-иром расцветке. Повязал его тому на шею и снова развернулся к зеркалу. - Так лучше? Ми-ир подергал за кончик и кивнул, улыбаясь. Платок придавал ему немного небрежный и залихватский вид, как раз такой, какой Ми-ир любил и в котором чувствовал себя комфортно. Все-таки до по-настоящему взрослой одежды он еще не дорос. А так – очень даже красиво. И можно расслабиться. И счастливо рассмеяться. И повиснуть на шее брата. - Спасибо, Дайм! Тот только охнул под его тяжестью, но подхватил и закружил по комнате. Ми-ир испугано мявкнул, но уже через секунду залился смехом. А еще через несколько оказался на полу. - Ладно, котенок, собирайся, - Дайм пригладил его еще влажные волосы и направился к выходу.- И волосы просуши обязательно. В сумке еще есть вещи, но это мы потом примерим, ладно? Я хочу посмотреть, как они на тебе сидят. О, еще кто-то приехал? Ми-ир тут же метнулся к окну, но успел заметить только длинный пушистый хвост, исчезающий под козырьком парадного крыльца. - Это Тыгриску. – Увидел еще одну машину и не смог удержаться от улыбки. – Яранг с Июмом. И с ними Илеар с Юджином. Вместе приехали. Дайм только глаза закатил: - А звезда наша, как всегда, в последнюю секунду явится. Ладно, малыш, приводи себя в порядок и спускайся. Скоро сядем за стол. Дверь за ним закрылась, и Ми-ир принялся энергично сушить волосы, помахивая хвостом. Быстро расчесался, обвязал основание хвоста кожаным ремешком, который нашел в кармане жилетки и спустился в гостиную, разом попав в шумную и веселую толпу. Его обнимали, тормошили, тискали, он юлой крутился среди братьев и их половинок, заливисто смеялся и чувствовал себя самым счастливым котенком на свете. И первым понесся открывать дверь Шаранту с Севером, которые приехали всего-то за десять минут, а не в последнюю секунду, как предсказывал Дайм. …За стол рассаживались шумно и так, словно им всем снова десять. Каждый хотел сесть поближе к папам и любимому блюду, поэтому не обошлось без потрепанных ушек и потасканных хвостов. В конце концов, отец взял все в свои руки, и место тут же нашлось для каждого. Папа только посмеивался, глядя на присмиревших сыновей, но вмешиваться не стал. Только встал первым, чтобы проводить уходящий год. А потом они все вместе хором отсчитывали последние секунды. И чокались бокалами с шампанским, пить которое в этот праздник разрешили даже Ми-иру. Разговоры, смех, звон бокалов, стук приборов, легкий запах мяты и алкоголя – новогодняя ночь шла своим чередом. Но когда пробили часы, отмечая прошедший первый час первого дня наступившего года, пришло время подарков. Ми-ир у горки с подарками оказался первым. Как самому младшему в семье, ему доверили самое ответственное дело – вручать подарки их адресатам. И это было весело. Ми-ир только на мгновение напрягся, вручая свой собственный подарок Дайму. Но тот от альбома был в восторге, а увидев карандаши, только мявкнул от радости и удивления, на мгновение превратившись в котенка, и Ми-ир облегченно перевел дух. Но коробочек было все меньше и меньше, пока не осталось ни одной. Все получили свои подарки. Все, кроме самого Ми-ира. Он даже заглянул под большие пушистые ветки елки, но и там было пусто. От навалившейся разом почти детской обиды он сжался, обнимая себя за плечи и прижав ушки к голове, но тут на его макушку легла теплая тяжелая рука. - Котенок, неужели ты подумал, что мы оставили тебя без подарка? Ну, подними глазки, малыш, - отец присел на корточки, ласково погладил его за ушками, и Мир вскинул на него полный надежды взгляд. - Па? Но тот только покачал головой и поднялся на ноги, поднимая и Мира. - Пойдем, нам нужно одеться. Ми-ир только недоуменно дернул ухом, но послушно пошел следом. Покорно позволил накинуть на себя теплую куртку, на чувствительные ушки надеть шапочку, а на руки перчатки. Кинул на лукаво улыбающегося папу потерянный взгляд, и вышел за порог вслед за отцом. Ступил на крыльцо во двор и потрясенно замер. Снег. Он лежал повсюду во дворе. На земле, укрыв ее ровным белоснежным покрывалом, на деревьях, даже на фонарях и садовых качелях. Снег. Белый снег. Искрящийся, словно дышащий морозом. Как во сне, Ми-ир сошел по ступенькам и снова застыл, услышав, как скрипит снег под ногами. Опустился на корточки, метя хвостом, стянул перчатки и подрагивающими пальцами коснулся белого покрывала. Холодный. Мягкий. Рассыпающийся и тающий на ладони. Настоящий снег. - С новым годом, котенок, - теплый, словно ласкающий отцовский голос коснулся сознания. – Пусть у тебя все будет хорошо. Мир сжался, зажмурился, а потом вдруг развернулся к отцу, ткнулся лицом в его плечо и расплакался. Как в детстве. Он плакал, и никак не мог остановиться. - Спасибо, - всхлипывая, шептал он горячо, почти заполошно. – Спасибо-спасибо-спасибо! - Тш-ш, ну, не плачь, малыш, - отец укачивал его в руках, словно маленького, поглаживая по голове, до тех пор, пока он не успокоился. Отстранился, шмыгая носом и вытирая глаза, глядя чуть виновато. Плакса. - Спасибо, папа. – И тут же заверещал, когда подкравшийся сзади Илеар засунул ему охапку снега за шиворот. Вскинулся, взмыл, мгновенно забыв о своих слезах, и тут же оказался облеплен снежками со всех сторон. - Ах, так!!! - увернулся от летящего снежного снаряда, натянул перчатки и ринулся в бой, заливаясь счастливым смехом. Его тут же окунули в снег, заставили «нарисовать ангела», а потом научили лепить снежки и снеговиков. …Смех звенел почти до самого утра. Звонкий, счастливый, свободный. И родителям почти силком пришлось загонять расшалившихся сыновей и их половинок в дом, вытряхивать снег из одежды и шерстки, греть носы, пятки и пальцы, сушить волосы. И теперь, устроившись вокруг камина, с чашкой благоухающего чая и блюдцем с тортом – они молчали, сонно улыбаясь друг другу, и Ми-ир, пойманный этой тишиной и тихим счастьем, свернулся клубком прямо перед огнем, глядя на танцующие языки пламени. Отец накинул на него плед, папа сунул под голову подушку, и Ми-ир сам не заметил, как задремал, убаюканный теплом. И даже тихий разговор, который он слышал сквозь дрему, не доходил до сознания. Он был счастлив. Просто счастлив. -…Как вам удалось? – Яранг только головой качал, глядя на пушистый комочек, в который превратился уснувший Ми-ир. – И почему снег? Он никогда не говорил, что мечтает о снеге. - Это было одно из его желаний, - Ив улыбался, глядя на огонь. – Он написал его последним. Как будто оно совсем для него ничего не значит. - Боялся, что его посчитают маленьким и будут смеяться, - добавил Джеймс, с гордостью оглядывая свою разросшуюся семью. Забавно, как быстро они с Ивом приняли половинок своих мальчишек. Юджин, Сай, Север – они словно с самого начала были рядом. У каждого свой характер, свои привычки, только одно их объединяло: они все без памяти любили тех, с кем были рядом. Словно были созданы для них. Серьезный и заботливый Юджин, принявший эстафету заботы об Илеаре. Неугомонный Сай, напоминающий Тыгриску о той жизни, что есть за пределами лаборатории. Север, как никто понимающий Шаранта и умеющий поддержать и спрятать от целого мира. - Снег доставили с гор, - Ив улыбнулся, со вздохом протягивая ноги к огню. – На киностудии заказали снежную машину, и пока мы с Ми-иром катались в кондитерскую, засыпали снегом задний двор. - Его окна выходят на крыльцо, - Июм понимающе усмехнулся. – Окна столовой тоже. - И мы задернули шторы везде, где он мог бы его увидеть раньше времени. Сначала мы думали, что на этот Новый год отправимся в путешествие куда-нибудь на север или в горы, но месяца на подготовку нам не хватило бы. Да и собрать вас всех тогда было бы гораздо тяжелее, так что мы решили, что будем учиться кататься на лыжах на следующий год. Так что имейте в виду, - Джеймс отставил в сторону чашку с блюдцем, встал, подошел, склонившись к Ми-иру. – Он уснул. Мой серебряный… - Я отнесу его, - Ив поднялся тут же. Илеар метнулся к лестнице наверх. - Я открою дверь в комнату и расстелю постель. - Он улыбается, - Ив тоже склонился над самым младшим сыном, отвел прядки от его лица. – Устал. - Значит, не проснется, - Джеймс помог ему поднять Ми-ира на руки и придержал плед. Оказавшись у Ива на руках, Ми-ир только мурлыкнул и доверчиво прижался к плечу. Джеймс улыбнулся и, проводив взглядом уходящего супруга, вернулся на место. - Он почти вырос. И когда успел? – покачал головой, не скрывая удивления в глазах. - Я такое выражение у тебя уже видел, - тут же заявил Тыгриску, глядя на него. - Точно, - поддержал его Шарант, тихо пофыркивая и прячась в руках Севера. - Ты тогда пришел из магазина. Долго смотрел на нас, а потом сбежал, - добавил Яранг. - И на следующий день сказал, что надо бы подыскать новый дом, побольше, - Июм сморщил нос, словно пытаясь удержаться от смеха. - Пап, ну в этот раз тебя это не должно было застать врасплох. Как-никак, опыт уже есть, - хмыкнул Даймонд. - Цыц, мелочь, - Джеймс кусал губы, чтобы не рассмеяться, но те все равно расползались в улыбке. – Я все еще могу вас за уши оттаскать. - А мы что, мы ничего, - тут же подал голос Артур, пригребая Дайма к себе поближе. - И вообще, снег нам тоже понравился, - заявил Тыгриску, хлопая ресницами. - И ужин… - И торт… Все разом, вразнобой. И вдруг слитно, единым выдохом: - Спасибо, папа! Джеймс только застонал, пряча лицо в ладонях. И плакать хочется, и смеяться. От счастья. От нежности. От радости и восторга. - Кстати, о папе, - спустившийся со второго этажа и простоявший какое-то время в тени Ив, выступил вперед, отвлекая внимание на себя. – Раз уж мы все здесь собрались… В этом году у Джеймса юбилей. Есть предложения, где можно его отпраздновать?