Работа над ошибками. Часть первая.

Бечено — olegowna, stazy2.       Наверное, на моем лице в этот момент отражается целая гамма чувств. В прошлой жизни я ежедневно проводил перед зеркалом довольно много времени (и это если не считать занятий актерским мастерством во времена моей учебы в РАДА), пытаясь научиться в полной мере владеть своими эмоциями. Не всегда следует показывать собеседнику свои истинные чувства. А Северус… что ж, он пока что всего лишь мальчишка. Талантливый, без сомнений, но — самый обычный ребенок. Возможно, я не совсем объективен, к тому же здесь он считается совершеннолетним, но эта его детская импульсивность… и не стоит забывать о том, что я смотрю на него самого и совершенные им поступки с высоты своих прожитых лет… шестьдесят девять против семнадцати. Сравнение явно не в его пользу. Осталось научиться держать себя в руках, подавляя доставшуюся мне от него излишнюю импульсивность.       А вот тот, кто стоит передо мной, в отличие от меня — нынешнего — мужчина в расцвете лет. Глаза не лгут, и я отчетливо вижу в задумчивом взгляде синих глаз, направленном на меня, сомнение вперемешку с надеждой. Интересное сочетание…       — Если позволите, — мне, наконец, удается справиться с бушующими эмоциями и оглянуться в сторону банка, — мне пора идти. Рад знакомству, но…       Темный Лорд, услышав мои слова, озадаченно переглядывается с весьма удивленным моим поведением Малфоем.       — Мне показалось, что… — растерянно произносит Темный Лорд и вновь переводит свой взгляд на меня. — Вы, молодой человек, очевидно совершенно не знакомы с принятыми в обществе манерами. Впрочем, в настоящий момент я могу простить вам ваше вопиющее невежество. Поскольку, если бы вы сочли возможным выслушать мое предложение, то поняли бы, что я хочу предложить вам работу. Люциус заинтересовал меня вашим талантом, и…       — Простите, сэр, — в настоящую минуту мне совершенно безразличны его замечания об отсутствии у меня каких-то мифических манер… безусловно, я владею ими безукоризненно, поскольку сомневаюсь, что многочисленное окружение Алана Рикмана, среди которого нередко встречались члены правящей королевской фамилии, вряд ли в полной мере оценило бы его эпатаж* на любом из приемов. Но сейчас… когда на кону стоит не просто моя жизнь, а возможное будущее служение тому, кого я предпочел бы не видеть до конца моих дней — ответ очевиден. Лучше я буду вести себя так отвратительно, как только смогу, сделаю все, что угодно — лишь бы он потерял ко мне всякий интерес. — Совершенно не представляю, сэр, с какой стати мистер Малфой решил, что мои умения смогут быть вам чем-то полезны. Не знаю, может, конечно, это и в самом деле так, но… меня не интересует эта работа. Прошу прощения, сэр.       Невольно отступаю на шаг при виде расширившихся от изумления глаз Риддла. В какой-то момент мне начинает казаться, что все закончится на этом самом месте. И Северус не доживет до отмеренных ему щедрой рукой Роулинг тридцати восьми лет. А получит «Авадой» в лоб прямо здесь и сейчас. За свою невероятную дерзость.       — Хм, — скептический взгляд синих глаз скользит по моей одежде, вынуждая меня покраснеть от смущения. — Странно, но мне показалось, что вам просто необходима работа. Полагаю, обычную помощь, замаскированную под жест благотворительности, вы от меня не примете?       А вот теперь наступает моя очередь таращиться на Риддла, напоминая самому себе сову.       — Благотворительности? — мой голос все-таки срывается в конце, сведя на «нет» мое стремление выглядеть независимым. — Нет, сэр. Я не нуждаюсь в этом. Более того, осмелившись предположить подобное, вы оскорбляете меня.       — Прошу прошения, — искренне надеюсь на то, что мои глаза еще остаются на месте… все-таки извиняющийся Лорд Волдеморт — это зрелище не для слабонервных. Хоть он и выглядит сейчас, как самый обычный человек, притом даже не посчитавший необходимым надеть мантию, хотя бы для того, чтобы скрыть классический маггловский костюм. Но вот сама ситуация… — Жаль… впрочем, настаивать не стану. Но, определенно буду рад, Северус, если вы все-таки передумаете.       Я неопределенно дергаю плечом, с облегчением понимая, что «Авада» на сегодня, кажется, отменяется.       — И, несмотря на ваш отказ, я постараюсь сохранить надежду на то, что рано или поздно вы согласитесь работать на меня, — довольно безразлично добавляет он, вынудив меня, уже успевшего расслабиться, вздрогнуть от испуга.       Проводив взглядом обоих мужчин и сердито буркнув себе под нос: — «Вот привязался!», — я вспоминаю о том, что собирался посетить банк. Все-таки неожиданная встреча выбила меня из колеи намного сильнее, чем я могу сознаться в этом. Даже самому себе.       Не обратив внимания на текст выгравированного над входом в банк стихотворения и проигнорировав стоящих на ступенях гоблинов-охранников (хотя мне это удается с очень большим трудом, потому что здешние гоблины на вид намного отвратительнее тех, которых зрители увидели в снятых по книгам Джо фильмах), я вхожу в просторный холл.       Что ж, и здесь, внутри, практически все точно так, как описано в книгах. Вот интересно: почему некоторые предметы, помещения, люди — выглядят абсолютно достоверно, сообразно ее авторской фантазии, а другие… взять, к примеру, Дамблдора или того же Риддла — нет? Если первый, согласно фантазии Джо, должен быть представлен в образе «доброго дедушки», то второй просто обязан изображать из себя «вселенское зло». Тогда почему, кто мне ответит, я воспринимаю их совершенно наоборот?! Именно директор Хогвартса кажется мне опасным хищником. А Риддл, наоборот, оставляет после знакомства с собой ощущение…       Нервно мотнув головой, я отгоняю свои мысли, так и норовящие завести мои размышления куда-то не туда, мимолетно подумав о том, что, скорее всего, именно память парня подкидывает мне этакие странные выверты. А с другой стороны, Снейп только сегодня впервые встретился с Лордом Волдемортом. Этот факт сомнению не подлежит. Тогда откуда в моей голове взялись все эти мысли?       Выбрав самого дальнего, если считать от входа, гоблина, я уже направляюсь к нему, как вдруг мою голову посещает еще одна мысль, осознав смысл которой, я в замешательстве останавливаюсь посреди холла. Ведь в своих книгах Джо писала о том, что гоблины являются хранителями золота волшебников. Всего лишь только ими. А про все остальные дополнительные услуги, включая и проверки на родство, которые предоставляет их раса всем желающим, я прочел в одном из тех альтернативных рассказов.       И что теперь с этим делать? Не стану ли я выглядеть в глазах сотрудников банка истинным неучем, если осмелюсь спросить о подобной возможности? Не то чтобы меня так уж сильно волновало их мнение на мой счет, но все же… любая репутация складывается из мелочей.       Так и не придя ни к какому разумному решению, я в волнении взъерошиваю свои растрепавшиеся от легкого ветра на улице волосы и решительно подхожу к выбранному мной гоблину.       — Добрый день, уважаемый…       — Криукс, — в скрипучем голосе отчетливо звучит недовольство. — Что у вас?       Едва не поперхнувшись воздухом от подобного пренебрежения, высказанного в мой адрес, я, тем не менее, умудряюсь удержать свое стремление возмутиться и довольно спокойным тоном продолжаю:       — …Криукс. Мне хотелось бы узнать: есть ли какая-то возможность выяснить кое-что? Дело в том, что моя мать была изгнана из своей семьи после брака с магглом. А теперь она умерла. Я остался совсем один. Конечно, в наших с ней разговорах раньше всплывала ее прежняя фамилия, но…       — Желаете узнать про наследство? — гоблин мерзко хихикает. — Как предсказуемо…       — Позвольте, — я все-таки не выдерживаю, но сразу же умолкаю, осаженный злобным:       — Не позволю! — он рассматривает меня маленькими злобными глазками так пристально, что у меня складывается впечатление, что меня желают прожечь им насквозь. — Фамилия? — спустя еще некоторое время недовольно цедит он, и я, ощутив, как внутри меня все сжимается от страха, произношу:       — Принц.       Следующие несколько минут проходят в полном молчании. Гоблин прожигает меня взглядом своих маленьких, узко сощуренных глазок, из которых льются буквально физически ощутимые злость и отвращение к моей персоне. И мне совсем не понятно подобное отношение. Вероятнее всего, этим поведением он желает, по какой-то непонятной мне причине, вывести меня из себя. Что ж, надо сказать, у него это выходит довольно хорошо. Все вместе: непонятная ситуация, странный взгляд, ледяное молчание — уверенности в себе мне не добавляют. Более того, я практически уверен, что в настоящий момент только умение Рикмана держать себя в руках в любой ситуации, доставшееся Снейпу вместе с моей душой, позволяет мне выйти с честью из этого противостояния. Я более чем уверен, что будь на моем месте прежний Северус, парень не выдержал бы и сорвался уже через несколько мгновений. Его импульсивность порой просто зашкаливает. К счастью, именно в этот раз мне удается удержать ее под контролем.       — Что ж, — в глазах гоблина появляется некое подобие… уважения, что ли? — Неплохо… следуйте за мной.       Дернув плечом, сильно нервничая от того, что первые же слова, нарушившие напряженную тишину, ясности не добавили, я послушно иду за зеленошкурым коротышкой с отвратительной внешностью по какому-то длинному и извилистому коридору.       Следующие несколько поворотов заставляют меня распрощаться с надеждой на то, что мне удастся запомнить дорогу.       — Сюда, — мой немногословный проводник щелчком пальцев открывает какую-то дверь, и я вхожу в небольшое помещение. — Этот… молодой человек утверждает, что является наследником рода Принц, — произносит он в высшей степени равнодушно, обращаясь к сидящему за столом древнему на вид гоблину.       Хм, интересно, с какой стати я посчитал, что те коротышки, работающие в холле Гринготтса, уродливы? Нет, уродлив именно этот, находящийся в кабинете. Причем настолько, что я с трудом удерживаю себя от того, чтобы позорно не сбежать отсюда, невзирая на желание узнать правду о своей гипотетической родне.       — У молодого человека есть причины думать так? — голос обитателя кабинета напоминает скрежет древесины.       — Да, уважаемый… — мне все-таки удается придать своему голосу необходимую твердость. — Моя мать была урожденной Принц. К сожалению, я не знаю всех подробностей произошедшего с ней. Мне известно только то, что за брак с магглом ее выгнали из дома.       Гоблин полностью игнорирует мой намек на то, что его имя мне неизвестно. Он пристально вглядывается в мое лицо, но в отличие от того, другого взгляда моего первого собеседника, в этом просто светится искренний интерес.       Спустя несколько показавшихся мне бесконечными минут, гоблин, словно решившись на что-то, из ближайшего к нему шкафа левитирует лист пергамента и странного вида перо, которые опускает передо мной на стол.       — Напишите ваше имя, — звучит приказ.       А я, взяв в руки перо и выполняя сказанное мне, в который раз убеждаюсь в том, что Джо абсолютно верно описала еще один предмет в одной из своих книг: то самое перо, которое Амбридж применяла в качестве наказания для Гарри Поттера. И без того достаточно жуткая задумка Роулинг, используемая мной в настоящий момент, заставляет почувствовать себя отвратительно.       К счастью, нескольких капель моей крови хватает, и я со скрытым восторгом наблюдаю за тем, как на пустом пергаменте проступают строки.       Гоблин, пристально вглядываясь в написанное, издает какой-то неопределенный звук, который я идентифицирую как хмыканье.       — Вы можете обращаться ко мне — Бирденокс, — произносит он с несомненным достоинством, — я поверенный рода Принц. Вы, молодой человек, проверку прошли, и теперь с уверенностью можно заявлять о том, что в вас, несомненно, присутствует кровь рода Принц. Но в силу вашего происхождения… — он издает еще один смешок: — Принц-полукровка, нда-с…       А я вздрагиваю от неожиданности.       — Что ж, ваша матушка поступила крайне… неразумно, связав свою жизнь с тем, кого вы, волшебники, называете магглами. Так считала ваша бабка, со злости решившая выжечь свою дочь с родового гобелена.       При этих словах мне вспоминаются декорации комнаты с гобеленом семьи Блэк, сравнимым по размеру с одной из стен помещения дома на Гриммуальд плейс. Неужели фантазия Джо — правда и в этом?       Наверное, мое сомнение отражается на лице, потому что гоблин укоризненно качает головой:       — В этом и состоит основная проблема тех, кого волшебники называют нечистокровными. Вы попираете традиции, которые ваши предки чтили за многие сотни лет до вашего рождения. Впрочем, чего можно ожидать от той, кто предпочла променять память своих поколений и дары Магии на жизнь с бесполезным ничтожеством…       Он не спрашивает. Он утверждает. Но от этого факта в груди становится не менее больно.       — Я предпочел бы, — искренне надеюсь на то, что в моем голосе звучит хотя бы малая часть присущего мне в прошлой жизни достоинства, — чтобы вы прекратили оскорблять мою мать. Она уже умерла. А ее выбор — это ее личное дело. Даже я, ее сын, не смею осуждать ее за это. Тем более это делать не вам. Вы всего лишь поверенный. Вы занимаетесь финансами, вот и продолжайте это делать. А туда, куда вас никто не просит вмешиваться — не смейте лезть!       По окончании своей речи я ожидаю всего, чего угодно. Вплоть до того, что мне прикажут покинуть этот кабинет. Но только не того, что гоблин с довольной ухмылкой откинется на спинку своего стула и заявит:       — Истинный Принц. Аурелиос будет доволен!..       Я покидаю кабинет спустя еще, наверное, целый час. Новости, на самом деле, оказываются ошеломительными. Да, моя бабка оказалась той еще ведьмой и после маминого побега из дома собственноручно выжгла ее с родового гобелена. Хм, пожалуй, мне все же стоит воздержаться от оскорблений ближайшей родственницы, какой бы она ни была. Причем ключевое слово — была. Как сообщает мне поверенный рода Принц — Аманда Принц, урожденная Розье, умершая спустя несколько дней после смерти своей дочери Эйлин, была ревнительницей чистой крови еще похлеще тех же Блэков. Правда, я совершенно не уверен в том, что в этой реальности дела с предпочтениями семейства Блэк совпадают с историей Джо.       А вот мой дед, Аурелиос Принц, втайне от жены поступил так, как никогда не поступил бы ни один из чистокровных магов. Он устал мучиться от безвестности, а потому просто нанял маггловского детектива, который, в конце концов, разыскал его дочь приблизительно за полгода до ее смерти. И, соответственно, меня - его внука. После этого, по словам того же гоблина, лорд Принц начал пристально следить за нашей с мамой жизнью. То, что я родился достаточно сильным волшебником, фактически примирило его с тем, что, спустя многие поколения чистой крови, его собственный внук родился обычным полукровкой.       А еще для меня определенным откровением стало то, что после смерти Аманды дед внес мое имя на родовой гобелен, тем самым признав во мне достойного представителя рода Принц. И, вроде бы, пытался связаться со мной. Но я ему упорно не отвечал.       Вообще, во всей этой истории оказывается такое множество непонятных мне моментов, что можно сойти с ума, просто размышляя обо всем этом. Но, пожалуй, всю эту ситуацию я обдумаю дома.       Посещаю аптеку, в которой удается договориться с мистером Малпеппером о заказах на некоторые виды стандартных зелий, таких как: Перечное, Умиротворяющий бальзам, Восстанавливающее зелье и тому подобную ерунду. Потратив на закупку необходимых для их варки ингредиентов около пяти галлеонов, с заполненной сумкой выхожу на улицу. Для Снейпа, умеющего идеально варить сложносоставные зелья, это предложение — словно плевок в лицо. Но, поскольку деньги из воздуха все-таки не возникают, особо выбирать не приходится.       Уже отойдя от банка на порядочное расстояние, двигаясь по направлению к «Дырявому котлу», я вспоминаю еще об одном месте и торопливо возвращаюсь назад, но в этот раз направляюсь не в аптеку мистера Малпеппера, а к заведению, которое содержат его конкуренты, под названием «Слаг и Джиггер».       — Да, есть у меня один заказ, — говорит мистер Джиггер, владелец этой аптеки. — Но не думаю, что мальчишке, еще не окончившему Хогвартс, по силам взяться за его приготовление.       — Моя мать — Эйлин Принц, — спокойно поясняю я. — Она из семьи потомственных зельеваров. Так что я уверен, она сможет справиться с этим заказом.       — Хм, — аптекарь рассматривает меня очень долго. — Что ж, рискните, молодой человек. Правда, должен предупредить, что ингредиенты для этого зелья вам придется приобретать за свой счет. Их стоимость уже заложена в цену готового зелья. Принесете итоговый результат, который устроит покупателя — получите всю сумму. Или вы передумали?       Я просматриваю список необходимых ингредиентов, прикидывая свои возможности. По любому выходит, что оставшихся двадцати пяти галлеонов мне хватит в аккурат на все, что необходимо для приготовления этого зелья. А это, в свою очередь, означает, что сегодня я определенно останусь без ужина. Ну и пусть. Зелья для аптеки Малпеппера я сварю уже завтра и получу пусть маленькую, но прибыль. А вот с этим — предстоит повозиться целых две недели, но зато потом, если получится, я получу сразу двести пятьдесят галлеонов. Этого хватит на то, чтобы полностью обновить свой гардероб. А тогда уже и с дедом можно будет связываться.       Можно бы, конечно, рискнуть прямо сейчас, послав ему сову, но не уверен, что нищий оборванец вызовет у лорда Принца точно такие же чувства по отношению к себе, как и человек, твердо стоящий на ногах и абсолютно уверенный в своих силах и возможностях.       — Согласен, — киваю я аптекарю и с головой погружаюсь в выбор необходимых ингредиентов.       Как бы мне ни хотелось упасть на диван в гостиной и хоть немного прийти в себя после неожиданной встречи с Темным Лордом, но здравый смысл, к счастью, не покидает меня, а потому, для начала я спускаюсь в лабораторию и раскладываю приобретенные мной ингредиенты по местам хранения.       Все-таки «мисс Элис» сделала мне поистине королевский подарок: память Снейпа и моя память о прошлой жизни практически полностью укладываются в моей голове, не вызывая каких-то серьезных конфликтов при попытке вспомнить о чем-то из той или из этой жизни. Странное ощущение. Уже в аптеке я смог ощутить, что знания Северуса о том, как варить то или иное зелье, доступны мне в полном объеме. Что ж, уверен — в данной ситуации это окажется крайне полезным умением.       Закончив с работой в лаборатории и решив заняться приготовлением зелий завтра с самого утра, я поднимаюсь наверх и, напившись обычной воды (поскольку еды в доме определенно не прибавилось), отправляюсь наверх, в комнату, которая носит гордое название: «Спальня Северуса Снейпа». И пусть кровать в ней наполовину разваливается, а на вторую половину ужасно скрипит, пусть над моей головой нависает не кремовый потолок привычной спальни в нашей с Римой доме, оставшемся в Ноттинг Хилл образца две тысячи шестнадцатого года, а грязно-серый, наверняка ни разу не беленый. Пусть… все это сейчас абсолютно не важно.       В конце концов, мне дан единственный шанс, который, я уверен, выпадает далеко не всегда и уж точно не каждому. А это значит, что я намерен использовать его по максимуму. Я не буду Аланом Рикманом, если не смогу вытащить мизантропа Снейпа из той кучи драконьего навоза, в которую он с радостью должен был кинуться очертя голову в самом скором времени.       Хм, я, кажется, начинаю мыслить категориями Снейпа. Что там на очереди? Упоминание по делу и без дела Мордреда и Морганы вкупе с Мерлином? Смешно… но, увы, придется соответствовать…       С тем и засыпаю.