Работа над ошибками. Часть первая.

Бечено — Аспер.       Эльфийка появляется ранним утром следующего дня — «Дня Х», как я его называю, — разбудив меня негромким хлопком аппарации на самом рассвете. Привычно уже вцепившись в свои уши, она косится на спящую рядом со мной Петунью и немедленно начинает тараторить громким шепотом:       — Лаки внимательно смотрела за теми, на кого ей указал хозяин Северус. Очень долго смотрела… но негодная Лаки не смогла выполнить приказ своего хозяина…       В ее голосе звучит настолько неприкрытое горе, что я отчетливо понимаю: до битья головой о выступающие поверхности в комнате остаются считанные мгновения. А потому, торопливо выпростав ноги из-под одеяла, встаю, нашарив под кроватью тапочки, и накинув на плечи халат, выхожу в соседнюю комнату наших покоев в Малфой-мэноре, играющую роль гостиной. Устроившись в одном из кресел, я пристально смотрю в лицо эльфийке, что, очевидно, заставляет ее нервничать еще сильнее.       — Лаки плохая-а-а… — негромко подвывает она, вырвав из моей груди тяжелый вздох. Наверное, надо и в самом деле родиться в этом мире, насквозь пронизанным волшебством, чтобы с гранитным спокойствием воспринимать подобные выходки домовиков. У меня это так и не получилось, несмотря на прожитые здесь четыре с половиной года.       — Немедленно прекрати истерику! — невольно перехожу на сердитое шипение, мимолетно отметив, что не помешало бы потом, со временем, уточнить: а не передалась ли мне по наследству от отца способность разговаривать со змеями? В истории Джо Северус этим умением не обладал. А может — неплохо скрывал… шпион, ведь, одно слово. — Рассказывай все, что узнала — четко и внятно!       Четкие приказы моя домовушка понимает на «Превосходно», а потому, вытянувшись в струнку, она преданно заглядывает в мои глаза, так и не выпустив из зажатого кулачка одно из своих ушей и торопливо тараторит:       — Большой двухэтажный дом, хозяин Северус. Хозяев — четверо. Старшие хозяин и хозяйка, и две маленькие хозяйки. Кто из них волшебница — Лаки узнать не смогла. При ней не колдовали, а палочку она не увидела, — приободренная моим заинтересованным видом, она продолжает: — Лаки внимательно следила за этими людьми и узнала, что старшие хозяин и хозяйка постоянно ссорятся, а младшие часто плачут, но скрывают это от старших.       — Они магглы? — спокойно спрашиваю я, невольно стараясь скрыть царящую внутри меня бурю, и эльфийка, немного помедлив, кивает:       — Лаки думает, что да, хозяин Северус.       Я жестом останавливаю ее, погружаясь в размышления.       Что же, очевидно, этот след снова оказывается ложным, как и многие предыдущие до него. Рита никак не может быть одной из детей. Но и матерью семейства, насколько мне известно, она тоже никогда не была. Либо же Джоан по какой-то причине не сочла нужным раскрыть эту информацию в своих книгах. Она вообще, надо признаться честно хотя бы перед самим собой, скрывала и недоговаривала (точнее — не дописывала) очень многое. Ведь знай я все это заранее — скольких ошибок можно было бы избежать…       Решительно поднявшись на ноги, перед тем взглянув на часы, стоящие на каминной полке, я иду к выходу и уже возле двери вдруг останавливаюсь, захваченный сиюминутной идеей. Минута уходит на ее обдумывание, после чего я невольно расплываюсь в улыбке. Возможно, еще не все потеряно. Эта особа отлично умеет скрываться — это мы выяснили уже давно. Но у всякого в рукаве дурак сидит*, а потому, я практически уверен — у меня все получится!       — Лаки, сейчас я отправлю сову на имя того человека, которого ищу, а ты немедленно аппарируешь туда и проследишь — кому из этих четверых она доставит мое письмо. Расскажешь мне о том, кто его получил, и было ли оно вообще доставлено именно в тот дом… когда я тебя вызову. Да, пожалуй, так и сделаем.       Я вовремя вспоминаю о том, что сегодня я весь день проведу в Министерстве Магии рядом с отцом и его соратниками. Не знаю, как именно закончится все это безумие последних лет, называемое «борьбой за власть», искренне надеюсь — что хорошо, но свободного времени у меня сегодня не будет. Это факт.       Привязав записку с очередной просьбой о встрече, адресованную Рите, к лапе совы, которая в последние пару дней поселяется в наших покоях, я выпускаю ее в окно. Проследив взглядом за удаляющейся точкой, теряющейся на фоне свинцовых туч (кажется сегодня в Уилтшире все-таки пойдет снег), я отправляюсь в спальню будить Петунью.       Несколько позже, неторопливо попивая чай, доставленный в наши покои одним из домовиков Малфой-мэнора, Петти задумчиво покачивает ногой, откинувшись на спинку своего кресла.       — Жаль, что след оказался ложным, — медленно произносит она, все еще обдумывая то, что сумела разузнать Лаки. — Ты точно уверен, что эта Рита не может быть кем-то из этих людей?       Я недовольно дергаю плечом и встаю, отходя к окну.       — Я уже ни в чем не уверен. Все, что я слышал об этой девице во времена своей учебы в Хогвартсе, говорило об одном: это абсолютно беспринципная особа, которая ради сенсации продаст даже родную мать. Что уж говорить о незнакомых ей людях. По здравому размышлению она показалась мне достойной кандидатурой на то, чтобы предложить ей авторство будущей книги об Альбусе. Я был уверен, что никто не сумеет показать всю глубину падения величайшего светлого волшебника лучше, чем она. И да, отвечая на твой вопрос — она совершенно точно никак не может быть одной из этих людей. Потому что мисс Скитер, насколько мне известно, была чистокровной волшебницей** и уж точно никак не могла связаться с магглами. К тому же ее возраст… она, если меня не подводит память, должна быть на несколько лет старше Люциуса, а следовательно, сейчас ей должно быть… — я задумчиво разглядываю каменную дорожку, смутно проглядывающую сквозь сумрачный свет хмурого декабрьского утра своими серыми боками, — …около тридцати. Плюс-минус… Как ты понимаешь, под этот возраст может подходить только мать этого семейства, но Лаки сказала, что она маггла, а это значит, что мы опять выбрали ложный путь.       Петунья несколько мгновений обдумывает мои слова, а затем встает, отставляя опустевшую чашку на массивный деревянный столик, стоящий возле ее кресла.       — Полагаю, сейчас думать о том, на что мы никак не можем повлиять — как минимум глупо. Сегодняшний день нам совершенно точно не следует посвящать этому бесполезному занятию.       — Не могу не согласиться, — киваю я, отрываясь, наконец, от созерцания пейзажа за окном и, подойдя к Петти, подаю ей руку. — Идем, дорогая. Думаю, уже пора.       Сразу после завтрака отправляясь в Министерство вместе с отцом и его соратниками, в лице того самого «Ближнего Круга» из истории Джоан, я примерно представляю, чего именно всем нам стоит ожидать в этот день.       Да, несмотря на то, что прошло уже достаточное количество лет с того момента, как супруга Алана Рикмана — Рима — в последний раз баллотировалась в Парламент Великобритании, я прекрасно помню, как проходил этот день для нее с супругом.       Тогда, в день выборов, кандидаты от лейбористов изо всех округов Великобритании собирались в штабе, принадлежащем партии и… просто общались, обсуждая прогнозы, поддерживая друг друга и лидера партии, оставаясь там, как правило, до утра следующего дня, пока не станут известны результаты прошедших выборов. Причем, зачастую на этой встрече присутствовали не только сами кандидаты, но и члены их семей, и просто близкие люди, пришедшие таким образом оказать ту же поддержку. К огромному сожалению, из-за работы Рикмана, ему не всегда удавалось оказаться рядом с его Римой в этот день, но, изредка, все же случалось. И, надо сказать, те два раза, когда она проиграла на выборах — он все-таки был рядом… к тому же отсутствие рядом с супругой вовсе не мешало ему сопереживать ей.       Я невольно усмехаюсь, практически мгновенно пряча эту усмешку за серьезным выражением лица. Благо все окружающие заняты и никто, к счастью, не обращает внимания на мое нечаянное ехидство.       Ну, а как еще мне реагировать на тот факт, что при воспоминании о своей прошлой жизни ко мне внезапно приходит осознание того, что думаю о самом себе я уже как об абсолютно постороннем человеке. Да и мысли о Риме уже не причиняют той острой боли, что раньше. Возможно, виной этому то, что последние годы мне некогда было страдать по утраченному, невольно с головой погрузившись в новую жизнь, что, в свою очередь, все же поспособствовало окончательному разделению Рикмана и Снейпа в моем сознании.       Прошлая жизнь действительно осталась в прошлом.       Но при всем при этом…       Надо сказать, выборы Министра в Магической части Великобритании разительно отличаются от выборов в Палату Общин маггловского Парламента.       Начать с того, что у магов не существует никаких пунктов для голосования, визит в один из которых я предвкушал накануне. Все оказывается гораздо проще. Министерские совы накануне выборов разносят всем совершеннолетним магам, проживающим на территории Британии, пергамент, зачарованный таким образом, чтобы в момент проставления на нем отметки напротив имени одного из кандидатов в Министры, результат отражается в своеобразном артефакте, хранящемся в Министерстве.       Сам я узнаю обо всей этой системе вместе с Петуньей, за завтраком, и невольно поражаюсь. Несомненно преимущество такого рода выборов, ведь никому не нужно проводить подсчет голосов. Все видно и так. Впрочем, время окончания голосования в пергаментах указано в районе полудня сегодняшнего дня. И я, опять же, не могу с этим не согласиться. Какой смысл растягивать все действо, если даже самые ленивые могут отдать свой голос за понравившегося ему кандидата, не выходя из дома?       Все это рассказывает мне и Петти Ричард, заметив легкое удивление на моем лице. Но легко принимает мое объяснение, что это первый раз, когда я, став совершеннолетним, буду голосовать. О моей супруге подобный вопрос у Нотта не возникает, и я прекрасно понимаю почему. Он, как и многие другие присутствующие в столовой Малфой-мэнора маги, был на той пресс-конференции в Министерстве, с которой так бесцеремонно похитили отца. И оказался единственным, кто понял, что говоря о своей семье, Том имеет в виду нас с Петти. После осознания моего положения он заметно изменил свое отношение ко мне. Из презрительно-высокомерного, известного мне еще по Хогвартсу, оно стало настороженно-уважительным. Я, посомневавшись некоторое время — является ли это результатом того, что я лорд или же это в первую очередь относится к Риддлу и нашему с ним родству? — и так и не придя к единому решению, просто махнул на это рукой. В дальнейшем это отношение, в свою очередь, прекращает удивлять, поскольку я прекрасно понимаю: Нотт просто не знает, чего стоит ожидать от меня в качестве сына своего лидера.       К тому же, зачем вспоминать о том, что уже минуло?       Я с некоей долей удовольствия выслушиваю краткий рассказ Ричарда и проставляю отметку на своем пергаменте перед тем, как отправиться в Министерство.       Да, возможно, мне стоило озаботиться и разузнать о правилах проведения магических выборов раньше. Оправдать меня в этом случае может лишь погружение в тайну Риты, которую я с таким рвением стараюсь разгадать. А вообще… честно говоря, я просто не думал об этом. К чему обманывать самого себя?       В Министерство, гудящее как растревоженный улей, а именно такая ассоциация возникает у меня при виде суетящихся магов в Атриуме, мы отправляемся по каминной сети сразу после завтрака в районе девяти утра.       То тут, то там ослепительные вспышки колдокамер разрывают приятный полумрак, царящий в помещении. Журналисты, слоняющиеся вокруг фонтана, при виде отца все как один устремляются к нему, напоминая собой грязевую лавину вперемешку с камнями, учитывая темно-серый и черный цвет мантий, преобладающий в этой толпе.       — Никаких комментариев, — Том останавливается, обведя взглядом мгновенно притихших при первых звуках его голоса акул пера. — Как вы понимаете, я не пророк, чтобы предсказывать результаты выборов. Но… обещаю, что в случае моей победы, сегодня же, в два пополудни, будет назначена пресс-конференция, на которой я отвечу на все интересующие вас вопросы.       Удовлетворенные обещанием журналисты отступают, а мы отправляемся в зал ожидания, пожалуй, стоит назвать его именно так, особенно если учесть, что помимо нас в нем находятся и прочие кандидаты.       — Какая глупость, — нервно шипит Люциус, выставив перед собой свою знаменитую трость, с которой он не расстается в последние года полтора, и указывая оскалившейся рукояткой в виде головы разъяренной змеи на притихших магов, явно ошеломленных нашим появлением. — Миллисент Багнолд, Бартемиус Крауч-старший… — Люц хмыкает и, подойдя к Тому, что-то говорит ему горячим шепотом.       Не могу не согласиться с возмущенным Малфоем. Собирать всех пауков в одной банке, как минимум, глупо. Впрочем, здесь отсутствует действующий пока еще Министр — Гарольд Минчум, — который сегодня, я уверен, распрощается с этой должностью. Но и присутствующих более чем достаточно.       При появлении Тома наступает мгновенная тишина, которая, спустя мгновение, взрывается возмущенными выкриками толпы магов. К слову, больше всего старается та самая Миллисент, очевидно, видевшая Тома в своих мечтах в Азкабане, и мистер Крауч.       Что до взъерошенной ведьмы — я мимолетно делаю скидку на женскую возбудимость, которая зачастую бывает излишней, приводя к повышенной эмоциональности. Но вот от Председателя Визенгамота, каковым является на настоящий момент мистер Крауч, я подобных выкриков не понимаю. К тому же его собственный сын находится рядом с Томом и сейчас старательно делает вид, что со своим отцом он даже не знаком. Не могу не понять — подобное отношение к собственному ребенку, пусть даже он уже и не ребенок, а взрослый маг — отвратительно! Хотя, возможно, что настроение старшего Крауча является таковым именно из-за выбора его сына. Все-таки было логично ожидать, что Барти окажет поддержку своему отцу, а не его политическому оппоненту.       Но все так, как есть, а потому со стороны этот всплеск эмоций выглядит, по меньшей мере, глупо, и Том, к чести сказать, поступает как истинный аристократ. Не ответив своим противникам ни словом, ни даже жестом, он лишь коротко склоняет голову, приветствуя их, и эффектно развернувшись, идет к месту, выделенному ему и его сторонникам, тем самым заставив возмущенных его появлением магов ошеломленно умолкнуть. Не представляю, чего именно они ожидали от него, провоцируя своими оскорблениями, возможно нервного срыва с целью получения доказательств его безумия, но точно не подобного безразличия.       Все-таки то, что в последние дни «Пророк» публикует правду, пусть и несколько дозированную, тем не менее, широко осветив роль Альбуса в смерти Поттеров и нападении ложных «Пожирателей», коими в большей степени являлись его соратники по «Ордену» и некоторые авроры, на мирных обывателей оказало положительное воздействие.       Разумеется, этому не верят многие. Но появление Тома здесь является своего рода доказательством. Ведь раз он здесь, значит, все прошлые инсинуации в его адрес — грязная ложь.       Так и сейчас, выплеснув первые порывы своего негодования, оппоненты и их окружение провожают нас внимательными взглядами, и на ближайшие несколько часов в зале воцаряется тихий гул голосов.       Обсуждают, разумеется, мистера Риддла и его сторонников. То, что все они являются аристократами далеко не в первом поколении, несколько примиряет противников отца с действительностью, хотя на некоторых этот факт действует как красная тряпка на быка…       В любом случае, отец ведет себя так, словно его вообще не интересуют результаты проходящего в стране голосования. Сидя за выделенным ему столом, он внимательно проглядывает какие-то пергаменты, и лишь изредка отрывает от них взгляд с тем, чтобы взглянуть на тот самый артефакт, установленный в центре комнаты, на поверхности которого в режиме реального времени отражаются результаты голосования.       Интересная вещь, надо сказать. Оно больше похоже на огромное напольное зеркало, при этом обладая темной матовой поверхностью, на которой и появляются, сменяя друг друга, заветные строки. Отчетливо уловив, что темы для разговоров собравшиеся в комнате выбирают какие угодно, помимо обсуждения проходящих выборов, я, в свою очередь, интересуюсь историей зеркального артефакта у Нотта и получаю более чем развернутый ответ. Кажется, Ричарду тоже скучно, как впрочем, и большей части «Рыцарей Вальпурги».       Чего нельзя сказать о других кандидатах в лице Миллисенты Багнолд и Бартемиуса Крауча-старшего вкупе с их группами поддержки. Действующий Министр, очевидно, считает ниже своего достоинства ожидать результаты вместе со своими оппонентами.       В этой реальности история пошла совсем не по тому пути, который в моей прошлой жизни задала ей Джоан, соответственно, младшего Крауча никто не арестовал после обвинения в принадлежности к «Пожирателям Смерти», а потому у Крауча-старшего не было никаких причин отказываться от участия в выборах. Пусть его и злит безмерно выбор собственного сына, но…       Что же касается Миллисент…       Я могу ошибаться, поскольку довольно плохо знаю историю магического мира до рождения Гарри Поттера, описанную Джо, но, кажется, в ней именно она и была следующим Министром Магии после Минчума. Впрочем, я уверен, в этой реальности ей этого не светит.       Мне сейчас не хватает Петти, оставшейся в мэноре вместе с Нарциссой и Беллатрикс. И да, здесь присутствует сугубо мужская компания. Преодолев достаточно активное сопротивление женской половины, отец выразился за завтраком в категоричной форме — их пригласят в Министерство лишь в случае победы Тома на выборах. Сейчас же, глядя на весь этот бедлам, творящийся вокруг нашего островка спокойствия, я осознаю, что он, как всегда, был прав.       Признаться, во время выборов в Парламент в моей прошлой жизни тоже хватало и волнений, и ссор, и, порой, неприкрытых оскорблений между сторонниками различных партий, но… то были магглы, и самое большее, что могло грозить противоборствующему оппоненту — банальный мордобой. Здесь же — маги. И маги — не из слабейших, а значит, априори существует опасность попасть под какое-нибудь шальное заклинание нервного волшебника или ведьмы.       С момента нашего появления в зале подозрительность и опасливая настороженность, царящие в помещении, кажутся более чем естественными чувствами для оппонентов, собранных непонятно с какой целью в одном месте. А вот внезапное дружелюбие, проявленное этими же политическими противниками ближе к полудню, изначально заставляет меня насторожиться. К слову, не меня одного. Люциус нервно сжимает в руках свою знаменитую трость, будучи готовым в мгновение ока выхватить палочку, явно опасаясь какого-то подвоха. Вот только все разъясняется достаточно быстро. Не представляю, какова причина такой невнимательности Люциуса, но меня может оправдать лишь моя задумчивость. Зато тонкий ручеек, состоящий из магов в количестве от одного до нескольких человек, с заискивающими улыбками на лицах по очереди подходящих к Риддлу и пытающихся поговорить с ним, несмотря на его довольно-таки равнодушный вид, вызывают желание протереть глаза.       Впрочем, и эта загадка разъясняется практически мгновенно — стоит лишь взглянуть на поверхность зеркала.       Томас Марволо Риддл — 48,9% голосов       Миллисента Люсия Багнолд — 31,3% голосов       Гарольд Джозеф Минчум — 16,8% голосов       Бартемиус Крауч — 3,0% голосов       Вне всяких сомнений, исход выборов очевиден.       Надо сказать, глядя на поверхность артефакта, что у Миллисент были весьма неплохие шансы на то, чтобы стать следующим Министром Магии. Но не сложилось. Явно придя к точно такому же выводу, она берет себя в руки после постигшего ее разочарования и подходит к Тому в полном одиночестве, оставив за спиной свою группу поддержки, сейчас глухо ропщущую на несправедливость. Мне так кажется, особенно если судить по доносящимся до нашего месторасположения комментариям.       — Поздравляю, мистер Риддл, — ее голос звучит сухо и лишь Мерлин, наверное, знает, чего стоит ей это показное спокойствие.       — Благодарю, Миллисент, — Том, поднявшийся со своего стула в момент приближения мисс Багнолд, вместо ожидаемого рукопожатия целует ей запястье и улыбается своей фирменной улыбкой. — Я буду только рад дальнейшему сотрудничеству с вами.       — Посмотрим, — бросает она неопределенно и, развернувшись к нам спиной, возвращается на свое место. Впрочем, отец недовольным не выглядит, а это значит, что все идет по какому-то его хитрому плану.       Крауч-старший, в отличие от мисс Багнолд, поздравлять отца не спешит. Более того, явно пребывая в разъяренном состоянии, за несколько минут до наступления полудня он вихрем проносится к выходу из помещения.       — И это Председатель Визенгамота, — насмешливо комментирует Том, проводив Бартемиуса задумчивым взглядом.       — Смею предположить, что при подобном отношении он останется на этом посту недолго, — не менее насмешливо произносит Люциус, и Том переводит взгляд на оставшуюся в комнате Миллисент.       — Как знать… кстати, я практически уверен, что мисс Багнолд окажется на своем месте, заняв этот пост… — произносит он медленно.       Спустя несколько минут меня отвлекает от разговора, в котором я увлеченно обсуждаю возможности и перспективы развития Хогвартса, ведь как ни крути, а у меня в этой реальности трое детей и, разумеется, хотелось бы, чтобы их образование было достойным, ласковое прикосновение знакомой ладони к моему плечу. Кто-то уже дал знать нашим дамам о необъявленной еще победе Тома, и они поспешили присоединиться к нашему обществу.       Впрочем, обменяться новостями с Петти мы так и не успеваем, поскольку устроитель всего этого безобразия (а я сейчас имею в виду действующего Министра, разумеется), входит в комнату с крайне недовольным видом и точно таким же тоном сообщает, куда именно всем собравшимся здесь магам следует последовать…       Зал, в котором проходила та злосчастная (или нет, это с какой стороны посмотреть), пресс-конференция, забит настолько, что негде упасть яблоку. Полагаю, объявись здесь сейчас Рита Скитер в своей анимагической форме, ей тоже пришлось бы почувствовать себя крайне некомфортно.       Хотя на кандидатов в Министры и их сопровождение все это не распространяется. Им отданы первые ряды перед трибуной, где с относительным комфортом мы и размещаемся, дойдя до места по живому коридору из собравшихся в зале людей.       Следующий час посвящен сдаче действующих полномочий действующим Министром и передаче их Тому Риддлу.       Вступительная речь только что избранного Министра Магии плавно открывает ту самую пресс-конференцию, обещанную им в Атриуме Министерства журналистам.       Все присутствующие в конференц-зале ловят каждое слово Тома, вполголоса обсуждая грядущие реформы в жизни магической Британии, о которых сейчас идет речь.       Несколько увлекшись открывающимися перспективами, я вздрагиваю, ощутив острый локоть супруги, уткнувшийся в мои ребра.       — …а сейчас позвольте пригласить сюда тех, без чьей поддержи я, определенно, не имел бы ни малейшего шанса победить в этих выборах, — голос отца звучит торжествующе и я делаю глубокий вдох, старательно скрывая свое волнение. Кажется, вот оно… — Мой сын, дамы и господа. Северус Снейп, лорд Принц, и его супруга — леди Принц, в девичестве мисс Эванс. И — да, предвосхищая ваши дальнейшие расспросы, спешу ответить — моя невестка, ставшая мне дочерью — родная сестра той самой мисс Лилианы Эванс, в замужестве Поттер, погибшей от рук мистера Дамблдора, оказавшегося, как вы все знаете, тем самым Темным Лордом…       — О, Мерлин, — выдыхает Петти, оглушенная поднявшимся вокруг нас шумом, и, уцепившись за протянутую мной руку, поднимается на ноги. — Дай нам сил пережить эту бурю…       — И не говори, милая, — в тон ей негромко отвечаю я, мгновенно накинув на себя одну из масок, используемых Рикманом в прошлой жизни для общения с прессой и поклонниками, и направляясь к трибуне. — Да поможет нам Бог…

***Конец 1 части***