Путь к надежде

С этих ее слов: «Я люблю вас, Воронвэ…», началась для меня совершенно новая жизнь. Только после того, как я услышал эти невероятные слова Леди Анвэн, я осознал, что оказался в Блаженном Амане, в беспечальном краю вечной юности и процветания. Душа моя возликовала вместе с ее душой. И мы соединили наши руки и смешали наши дыхания. Анвэн была прекрасна: такая совершенная, трепещущая, с алым румянцем на свежих щеках и пьянящей сладостью мирувора на нежных губах. Я держал ее в объятиях и, прикрыв глаза, наслаждался открывшимся мне ощущением великого счастья от сбывшейся надежды, которая еще мгновение назад казалась столь призрачной. Покидая через два дня Альквалонде в компании Лорда Альвэ, Маладора, сестры и Лорда Глорфинделя, я увозил на указательном пальце серебряный перстень с крупным прозрачным искрящимся в свете Анара аквамарином — знак ее верности и согласия на скорую свадьбу. В дороге мой взгляд часто останавливался на этом кольце, чей блеск и ярко-голубой цвет напоминал о цвете глаз Леди Анвэн. Стремясь скрепить нашу помолвку и не остаться в долгу, я одарил ее кольцом моей матери, которое в день помолвки даровал ей мой отец и которое она отдала мне незадолго до своей гибели, сказав, что оно предназначается для моей нареченной. Это тонкое и простое на вид серебряное кольцо пришлось ей в пору, словно было сделано специально для изящного указательного пальца Ар-Фалавэн. Согласно обычаю, мы, как и Лорд Глорфиндель с Серлотэлью, должны были ожидать не менее года со дня помолвки, чтобы затем провести в кругу родичей и друзей церемонию произнесения брачных обетов. Необходимость в ожидании, однако, не казалась нам в тягость. Следующий год прошел в трудах и заботах об обустройстве нашего с Анвэн будущего. Было решено, что после свадьбы мы поселимся в Альквалонде. Родители отца поначалу не желали отпускать меня, но я упросил Леди Аилинэль не противиться моему решению. Тирион для меня был прекрасным отголоском отцовского прошлого, но я не мог считать его моим домом. В то время как Лебединая Гавань являлась родным городом не желавшей уезжать слишком далеко от отца Леди Анвэн. А потому Аинайрос просил Кириарана, чтобы тот отдал распоряжение приготовить для нас один из беломраморных дворцов, расположенных на живописном побережье у входа в главную бухту. Я же настоял на том, чтобы нам отвели скромный дом на соседней улице от роскошных палат, где жил с дочерью вожак солосимпи, и часто приезжал в Альквалонде, чтобы помогать при его обновлении и обустройстве, не упуская случая зайти в дом Аинайроса, чтобы встретиться с Анвэн. В те дни, когда я пребывал в столице нолдор, я с радостью помогал Лорду Глорфинделю и нанятым Лордом Альвэ рабочим ремонтировать покосившуюся крышу и обновлять фасады и стены старого дома, принадлежавшего Леди Алмиэль, где жила Серлотэль. Работы велись денно и нощно, поскольку сестра согласилась последовать за будущим супругом в Валмар только при условии, что ее свадьба пройдет в этом небольшом ветхом домишке, где она родилась и выросла. Туор и госпожа Леди Итарильдэ настаивали на том, чтобы наша с Ар-Фалавэн церемония обмена клятвами прошла во дворце Нолдарана. Мой верный друг вознамерился самолично добиться для нас с Анвэн этой чести и убедить Владыку нолдор предоставить залы своего дворца под роскошное празднество. Я решительно возражал. — Если уж и проводить церемонию здесь, в Тирионе, то только в родительском доме отца, — говорил я Туору в пылу спора. — Но ты — сын одного из Лордов Гондолина, посланник Ульмо и самый отважный мореход из тех, кого я знаю! — не сдавался тот. — Кто как ни ты заслуживает праздновать свадьбу с прекрасной тэлерэ в чертогах Владыки?! — Я ценю твою заботу, но я сам, также, как и Анвэн, желаю произнести обеты в доме, где прошли детство и юность отца. В память о нем я хотел бы, чтобы гости помнили, чей я сын, и кому обязан появлением на свет и спокойной жизнью в годы страшных испытаний, выпавших на долю нашего народа в изгнании. — Быть посему, — отвечал Туор. — Но я призову лучших музыкантов и поваров из королевских чертогов, чтобы ваш с невестой праздник стал самым веселым и шумным! Будем гулять два дня подряд! Эту церемонию еще долго будут помнить в Тирионе! — выкрикивал он, стоя в дверях, готовый в любой момент сорваться с места и кинуться на поиски изысканных вин и дорогих закусок. Вскоре выяснилось, что нам никак не будет возможно отделаться лишь одной церемонией произнесения клятв любви и верности. Многочисленные приближенные и родичи Аинайроса, как и он сам, не желали ехать в Тирион. А потому мы с Анвэн решили уступить настойчивым уговорам ее отца и позволить ему организовать вторую церемонию в Альквалонде, сообразуясь с собственным вкусом и замыслом. Утомленный спорами вокруг собственного торжества, я был рад узнать, что торжество Лорда Глорфинделя и Серлотэли будет праздноваться лишь единожды и должно состояться уже совсем скоро, в середине месяца Наркуэлие*. Месяц этот, даром что приходился серединой осени, периода сбора урожая и пышно праздновавшегося, как и в прошлом году, в палатах Нолдарана праздника Осеннего Равноденствия, выдался необычайно теплым. Поэтому столы с угощениями для гостей праздника и всех желающих в день церемонии были накрыты на небольшой лужайке рядом с обновленным домом Леди Алмиэль. Вопреки ожиданиям, гостей собралось много. Среди них были: родичи Леди Алмиэль, родичи, друзья и боевые товарищи Лорда Глорфинделя, многочисленные бойцы отряда дозорной охраны под командой Лорда Альвэ, подруги и родня Леди Аилинэль. Пришли по моему приглашению и Туор с Леди Итарильдэ, лучший друг моего отца Арвилинвэ, Маладор с супругой и толпой приятелей и некоторые другие эльдар — нолдор, ваниар и фалатрим, кто переплыл вместе со мною Великий Океан в надежде обрести новый дом в Благословенной Земле. Из Альквалонде прибыла с охраной и множеством даров, предназначенных молодым супругам, Леди Анвэн. Сестра и мой бывший командир сияли красотой и изысканной роскошью платья. Их лица светились. Серлотэль, как я заметил, выглядела не менее счастливой, чем ее супруг, смотревший на нее с неизменным обожанием и восхищением. Клятвы были произнесены, золотые кольца красовались на указательных пальцах молодоженов, столы ломились от угощений и вина. Ближе к вечеру начались танцы. Я почти весь вечер танцевал с одной Анвэн, уступив один танец невесте и еще один Леди Аилинэль, сиявшей искренней радостью и не устававшей воздавать хвалу Единому за то, что позволил Серлотэли стать счастливой. К полуночи почти все гости разошлись. В доме Леди Алмиэль, в украшенной цветами гостиной которого ярко горел свет, оставались лишь: сама хозяйка, Лорд и Леди Альвэ, я, Ар-Фалавэн, благородный Арвилинвэ Веарвион, Маладор с женой и тихо перешептывавшиеся в дальнем углу молодожены. — Благодарю за то, что приняли нас. Это был очень важный день и для меня тоже, — сказал я, обращаясь к Леди Алмиэль. Она смутилась: — Ты не должен благодарить, ведь это ты, как истинный брат, защищал ее честь, заботился о ней и оберегал мою дочь от других и от самой себя. Я не стал спорить с ней, взглянув на стоявшую рядом Анвэн: — Приходите через неделю на нашу церемонию в дом Лорда Альвэ, госпожа моя. Обещаю, вы не пожалеете о потраченном времени. Леди ответила согласием, кивнув и слегка смущенно улыбнувшись. — Я уверена в этом, ведь с твоим появлением наша с Серлотэлью жизнь изменилась к лучшему. Кто знает, сколько еще важных событий и происшествий ждет нас впереди?.. — задумчиво произнесла она, отводя взор куда-то в сторону. В этот момент входная дверь за спиной Леди Алмиэль отворилась, и на пороге показалась высокая мужская фигура в темном дорожном плаще с капюшоном. Незваный гость, пошатываясь, сделал пару шагов, переступив порог дома. Все бывшие в гостиной обернулись и замерли, глядя на него, тоже недвижно стоявшего темным силуэтом перед распахнутой дверью. Казалось, прошла вечность, прежде чем он медленно поднял руку в запыленной перчатке и стащил с головы скрывавший лицо капюшон. Моя бабка, Леди Аилинэль, тихо вскрикнула в установившейся абсолютной тишине. Я смотрел на него во все глаза и не мог поверить тому, что вижу. Перед нами, вытянувшись во весь высокий рост, бледный как полотно и потрясенно глядящий на всех нас темно-синими безднами, стоял мой отец — Аранвэ Альвион.