Манеры

      Эггзи пропустил момент, когда началось это безумие, когда зависимость от Гарри достигла такой стадии. Кажется, что это было с ним всегда, просто пряталось где-то в глубине души, поджидая подходящего момента. Самое смешное, что осознание настигло его не в опасный для жизни момент, и даже не когда Гарри умер, а потом воскрес, а в одно тихое утро, когда они сидели на кухне и вели неспешный диалог. Тогда, смотря на улыбающегося мужчину, Эггзи понял, что чертовски сильно его любит.       И сейчас, направляясь к нему в кабинет, Эггзи всеми силами старался подавить дурацкую улыбку, которая появлялась каждый раз, как он видел Гарри. Постучав и в который раз не дождавшись разрешения войти (за что, скорее всего, опять получит лекцию), Эггзи открыл дверь и вошел, с удивлением отмечая, что внутри никого не было. Поразившись отсутствию Артура на месте, он решил сходить в гости к Мерлину, чтобы узнать, куда делся его наставник. Не очень-то и аккуратно поставив стопку отчетов на стол, Эггзи поспешил выполнить задуманное.       То, что что-то случилось, Гэри понял, даже не доходя до координаторской: из комнаты слышался такой мат, что Эггзи подумал, что у Мерлина полетела вся аппаратура разом, не меньше. Но все оказалось куда проще и куда сложнее одновременно: на экране Гарри проворачивал просто самоубийственные трюки, игнорируя указания координатора. Когда Артур оказался в относительно безопасном месте, Эггзи призвал остатки своего спокойствия и сказал: — Гарри, блять. — Эггзи? — голос Харта звучал очень удивленно, мужчина не ожидал, что Гэри так быстро закончит свое задание. — Агент Галахад, что Вы здесь делаете? — не менее удивленно спросил Мерлин. — Да так, знаешь, Мерлин, зашел занести отчеты о проделанной работе, но не обнаружил Артура на месте, ну и подумал: дай к тебе зайду, вдруг ты знаешь, куда этот трудоголик делся. Захожу и вижу, что этот дурак, блять, пытается сделать то, что не получилось даже у Валентайна: убить себя окончательно, — Гэри в порыве ярости со всей силы стукнул по столу, опрокидывая, к счастью, пустую чашку. — Эггзи, — устало выдохнул Харт, — манеры — это… — … лицо мужчины, да-да, я помню, — отмахнулся парень. — Но знаешь, Гарри, когда человек, который тебе далеко не безразличен, своими же руками вгоняет себя в глубокую жопу, то уже как-то не до культуры речи становится.       На пару минут по ту и эту стороны повисло потрясенное молчание. До Эггзи дошло, что он сказал в порыве гнева, хотелось закрыть лицо руками и начать костерить себя за несдержанность, но Гэри не позволил себе этого, молчаливо ожидая реакции Харта. — Эти твои слова можно расценивать как признание в любви? — спросил пораженный мужчина. — А ты вернись живым и хотя бы относительно здоровым, и узнаешь, — Эггзи круто развернулся на каблуках, скрывая смущенный румянец, и стремительным шагом вылетел из комнаты. — Мерлин, вытаскивай меня отсюда, — сказал подозрительно счастливый Гарри. — Как скажете, Артур, — мужчина хмыкнул, думая о том, что нашел отличный способ воздействия на своего непосредственного начальника, главное, вместе эту парочку на миссии не отправлять, а не то он поседеет, и не важно, что по нему видно не будет.

***

      Эггзи мрачно рухнул в кресло в кабинете Артура. «Блять, когда же я научусь сначала думать, а потом уже делать? Хотя, кажется, Гарри был не против, а даже, наоборот, заинтересован», — примерно такие мысли посещали голову Эггзи, пока он осматривал и без того знакомый вдоль и поперек кабинет.       Время тянулось невероятно медленно (или это из-за ожидания так казалось? Эггзи предпочитал не думать об этом), Гэри клонило в сон и сопротивляться этому желанию становилось все сложнее и сложнее, поэтому через пару минут Эггзи, удобно развалившись в кресле своего наставника, заснул.       В кабинете стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь мерным сопением Эггзи, поэтому неожиданно раздавшийся скрип двери был подобен раскату грома в безлунную ночь, хотя Гэри, вымотанный переживаниями, даже не шелохнулся. Гарри улыбнулся, Эггзи, улегшийся в его кресле, выглядел запредельно мило, будить его страшно не хотелось, но Харт понимал, что парню такой отдых на пользу не пойдет. — Эггзи, — позвал он того по имени, легко коснувшись плеча. — Ммм, Гарри, ты мне снишься? — спросил несколько дезориентированный спросонья Эггзи. — Думаю, что нет, — со смешком ответил ему Харт, но почти сразу же посерьезнел. — Так что насчет моего вопроса? — Какого вопроса? — попытался прикинуться дурачком нервничающий Гэри.       Гарри не был настроен на долгие разговоры, поэтому прямо, не давая возможности истолковать свой вопрос по-другому, уточнил: — Могу я твои сегодняшние слова расценивать как признание в любви?       Эггзи сглотнул, смачивая не вовремя пересохшее горло, а после, собравшись с силами, ответил: — Да, — и решив, что этого недостаточно. — Я люблю тебя, Гарри. — Я тоже тебя люблю, Гэри.       И нежно поцеловал парня. Эггзи удивленно охнул, а после, осознав, что его мечты стали реальностью, схватил Гарри за лацканы пиджака и притянул ближе к себе, со всей страстью отвечая на поцелуй. Губы горели, а голова кружилась от ощущений, но ни один не мог оторваться от другого. Чувства, давно скрываемые друг от друга, погребли их под собой, благоразумие оставило их еще в самом начале, поэтому ни Гарри, ни Эггзи не заметили абсолютно смущенного наблюдателя этой сцены, который очень не вовремя решил занести Артуру отчет. У дверей его встретил ехидно улыбающийся Мерлин, а на его возмущенный взгляд сказал лишь несколько слов: — Привыкайте, сэр Оуэн, это теперь надолго, а если быть точным — на всю жизнь.