***
Парочка прибыла в пункт назначения – небольшую кофейную будку снаружи Грант Парка. Заведение это было действительно небольшим – даже присесть некуда было, в отличие от Кафé Тристе, и действительно невысокого уровня, к которому привык такой высокоуровневый человек как Брюс Уэйн. Однако Джона, это, видимо, не слишком волновало. В конце концов они подошли к стойке делать заказ. Брюс ждал Джона, сосредоточенно изучавшего меню на стене. — На фраппе смотришь? – усмехнулся Брюс, припоминая поистине грандиозный и массивный фраппучино, который заказал Джон в последний раз, когда они ходили за кофе вместе. Тот подтянул уголки губ и обернулся на него. — Нет, я, наверное, возьму то же, что и у тебя. Брюс ответил на это улыбкой. Дотерпевшись до своих эспрессо, Брюс отлил себе соевого молока из кувшина. С тихим ужасом он наблюдал за тем, как Джон выплеснул половину своего кофе на тротуар и за его место до отказа забил стаканчик взбитыми сливками. С эликсиром жизни в руках, они повернули вглубь парка, по дорожке, выстланной гравием. Было холодное, туманное утро, ничем не примечательное для любого, кто вырос в Готэме, а это было применимо к ним обоим. Или, по крайней мере, Брюсу так казалось. Был ли Джон плоть от плоти готамитом или нет – не мог сказать никто, даже он сам. Было столько всего, что он не знал о Джоне. Столько всего, что он, вероятно, никогда и не узнает. Брюс мог лишь догадываться о том, кого из себя представлял человек, так ловко проделавший створку в его голове, человек, полностью подчинивший его мысли, своим очарованием завоевавший роль не только союзника Брюса, но и самого близкого друга, которого ему посчастливилось иметь за очень, очень долгое время. Джону не было дела до мстителя в маске, до миллиардера, до гангстерского сына; он хотел Брюса. Он хотел кого-то, кто мог по-настоящему его понять. И только если бы Брюс признался в этом самому себе, он тоже хотел этого кого-то. — С чем тебе нравится пить кофе, Брюс? – вдруг спросил Джон своим скрипучим голоском, выводя Уэйна из размышлений. – Ты на вид суровый парень, – дальше он снизил тон и хрипло, пытаясь сделать очевидную пародию на серьезный, исполненный горечи говор, прорычал, – "Мой кофе бывает только черным, как моя душа!", – и сразу отпустил звонкий маниакальный смешок. — Очень смешно, – Брюс пронзил его раздраженным взглядом. Кончив угарать, Джон, без предупреждения, потянулся и выхватил напиток Брюса из его рук. — Дай-ка попробовать, – объяснился он, перед тем как сделать глоточек, после которого его ухмылка превратилась в гримасу глубокого отвращения. — Что ты вообще туда положил?! Потовый концентрат?! — "Потовый концентрат"? – прыснул Брюс, опеша. – Это соевое молоко. Джон скривился и вернул стакан обратно его хозяину, качая головой. — Нет, ну уж нет, это не для меня, дружище! Джон прищурился. — Хлебнешь моего? – поинтересовался он, суя свою бурду Брюсу прямо в лицо. Тот обескураженно попятился назад. — Э-э-э, нет, спасибо. Мне нельзя молоко, – теперь кривился уже Брюс, а глаза закатывал Джон, убирая руки прочь. — Ладно, ладно, – пробубнил он себе под нос, с легкой досадой. Вдвоем они добрались до сплошь покрытого мхом фонтана, бассейном с натуральный пруд. В парке гуляло не так уж и много людей. Мимо пробежало пару-тройку юнцов в спортивных костюмах, но в большинстве своем пространство оставалось пустым – что неудивительно, учитывая, какая же была рань. Джон вскочил на край основания фонтана, пролив немного своей жижи в него. Он присел, взял камешек и бросил его к нижним ярусам постамента. — И чем же такой тип, как Брюс Уэйн, развлекается в свободное время, а? – вдруг из ниоткуда спросил Джон. – Ну, знаешь, кроме... – он повертел кистью меж ними, указательно промычав. Брюс опустился на кромку того же изваяния и задумался на миг. Все что он делал – Уэйном или Мышью – все было работой. Слово "развлечения" не то чтобы входило в его словарь. Он затих. И сделал глоток своего эспрессо. — Ты не из тех, кто любит развлекаться, да, – сказал Джон себе в чашку. Но тотчас взметнулся, – Вопрос получше! Что ты делаешь, чтобы выпустить пар? – Джон проурчал последние слова. – Я смотрю за людьми, Брюс, и нет никого, за кем бы я смотрел больше, чем за тобой, – он заулыбался. – Эти твои шрамы... И не думай, что я не заметил их еще там, в Аркхеме. – Брюса передернуло под взором Джона. – И твоя... – продолжал Джон. Его глаза ползли к ключицам Брюса. – форма, в смысле. Ты такой мускулистый. Такой... плотный. Он наклонился потрогать бицепс Брюса а потом застыл на месте. Он нервозно прочистил горло и посмотрел вниз, чтобы не встретиться с ним взглядом, пока отодвигал руку назад. Вот это уж точно застало Брюса врасплох. Маленькое замечание Джона почти заставило его забыть о чем в принципе был изначальный вопрос. Но потом он собрался и вспомнил: что делает Брюс Уэйн, чтобы выпустить пар, да. Ему нужно было отмазаться, солгать. А лгать Джону никогда не казалось правильным. Всякий раз, как он переправлял вопрос или увертывался от ответа, всякий раз Брюс чувствовал себя отвратительно. Джон был таким откровенным, а Брюс не мог даже рассказать ему, чем он занимается на досуге. Но, если подумать, он никак не мог обойтись без этого. А Джон был любопытным человеком. Ему нравилось вести с людьми беседу, понимать их, хоть это, скорее всего, просто облегчало манипуляцию, подчеркнул для себя Брюс. Так что стараться помалкивать о себе самом с Джоном было очень непросто. И ему все еще нужно было его отвлечь. Диверсия. Шутка. — Подпольные рестлинг-арены, – отчеканил Брюс с каменным лицом. Джон расцвел. — Ох, – проговорил он сквозь тяжкие вздохи, – Ты не знаешь, как мне хотелось бы, чтобы это было правдой! – Джон развернулся, засмотревшись вдаль парка и на взводе взмахнув руками. – Я так четко могу себе это представить! Ты, выдавливаешь из них последнее дыхание, душишь их, пока они не посинеют! Крошишь им все косточки до единой! Разламываешь их жалкие ручонки надвое! Убогие горемычные искатели "острых ощущений", которые и не поймут, что их пришибло! – Джон заливался, откинув голову назад. Тут она и показалась: та сторона Джона, не так уж и выдававшаяся. Он видел ее раньше, когда они встретились впервые. В Аркхеме Джон был невменяемым, истеричным. Это было так давно, что теперь он казался другим, будто изменился, даже в лучшую сторону. Такие приступы случались редко, но когда они случались, то болезненно напоминали о том, что творилось внутри его головы, том, кем Джон мог быть, если не был уже. Брюс потерял слишком много друзей в прошлом, не потому что они расставались с жизнью, а потому, что они расставались с собой. Заметив кислую мину, что держалась на Брюсе, Джон перестал витать в облаках. — Что случилось, приятель? – спросил он, искренне обеспокоенным тоном. – Ты выглядишь... отторженно. — Я просто... думаю, – Брюс посмотрел в противоположную от Джона сторону, в воду, разливающуюся по фонтану. – О тебе. — Какое совпадение! А я все время думаю о тебе, – хихикнул тот. Брюс повернулся взглянуть на него. — Джон, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, что бы ни произошло, ты можешь сказать мне. Джон выглядел вправду удивленным, его обыкновенная улыбка ушла. После такой реакции Брюс осознал, насколько неожиданным стал этот разговор. Но было уже поздно. Того, что он сказал, уже не вернуть, даже если бы ему хотелось. — Я никогда от тебя не отвернусь, я всегда выслушаю. Я рядом, Джон. Глаза Брюса смотрели мягко, пока слова лились из него. Джон пялился на него пару секунд, потом посмотрел вниз на свою кисть, его бровь качнулась. То, что сказал Брюс еще не совсем улеглось у него в голове. Но тут до него дошло. Он вернулся к нему с улыбкой. Джон положил свою ладонь поверх ладони Брюса и, аккуратно, чуть сжал его пальцы. — Спасибо. Я ценю это. Брюс тоже улыбнулся. — А для чего еще нужны друзья? Взгляд Джона упал на их руки. Он поводил большим пальцем по костяшкам Брюса. Бледная кожа казалась еще светлее в сравнении. Брюс чувствовал, как дыбом встают волоски у него на шее. Ладонь Джона была шершавой и сухой, его огрубевшая кожа терлась об избитые суставы. Брюс невольно задавался вопросом, почему Джон выглядит таким удовлетворенным, держа его мокрую ладонь. Джон прикусил губу через улыбку. Он запустил руки себе в волосы и убрал зеленые локоны с лица. — Вау, – пробормотал Джон самому себе в неверье. Он посмотрел в сторону от Брюса и продолжал улыбаться. Факт того, что Брюс на самом деле позволял ему так держать свою руку, был слишком большой ношей для его сознания. Брюс взглянул на Джона на пару мгновений. Все его лицо, от щек до ушей, было нежно-розовым. — Джон? – позвал Брюс, его голос был уже не таким мягким. Он вытащил руку из-под Джоновой. Тот обернулся. – Ты и... Харли?.. Джон съежился. Он бессильно опустил голову и с хлопком свел вместе руки. — Все сложно, Брюс. Если бы Брюсу было бы не наплевать на свою прямолинейность, он бы закатил глаза и фыркнул. — Она просто, – почти заскулил Джон, – просто такая потрясная! Она мой кореш в юбке! – Джон блеснул зубастой лыбой. — Кореш в юбке? – Брюс скрестил руки на груди. — Но ты, – поправился он, – ты Брюс! Ты особенный! Ты тот, ради кого я жизнью рискну, тот, кто никогда меня не отвергал! Это... – Джон омрачился. – Это трудно, быть одному, Брюс. Брюс и позабыл, как они схожи. Все что он чувствовал – Джон мог понять все. — А еще сложнее заводить друзей, – добавил Джон с улыбкой. – Но помни, что я говорил! Все это между нами – это настоящее! – Джон опять засветился. Брюс ласково ему улыбнулся, а он в ответ взял его руку еще раз. В этот Брюс перевернул ладонь и сплел свои пальцы с пальцами Джона. Во что выльется их дружба – только это и было у него на уме. Он не знал, что они будут делать, когда все закончится. У Джона и так не складывалось с утверждением себя в Пакте, а Брюс... У Брюса было так много секретов, что он уже сбился со счета. Он чувствовал себя манипулятором, будто он врал Джону все время. И сколько бы раз Брюс не пытался доказать себе обратное, он был одинок. — Я не могу перестать думать об этом, – Джон прервал его мысли. – Чем все это обернется, – он перевел взгляд на их переплетенные руки. Брюс сначала удивился, но это быстро прошло. Для него вдруг стало ясно, что Джон такой же как он. Брюсу можно было не бояться своего одиночества. Джон был рядом. И несмотря на все, у них всегда будет эта связь. — Посмотрим, что из этого выйдет, – сказал Брюс с усмешкой. Рот Джона растянулся в улыбке. — Я даже знаю куда, мы завтра пойдем! Есть тут одна лавочка с мороженым, под твоим именем, кстати. А послезавтра, может, махнем на Вотерфронт! Брюс стиснул их ладони сильнее. — Хорошо, Джей. Я жду не дождусь.Часть 1
28 декабря 2017 г. в 17:43
Разумно было бы предположить, что привыкшему калечить людей голыми руками, в столь юном возрасте ставшему равнодушным к насилию и смерти, человеку, проведшему большинство ночей последних лет в безжалостной борьбе с криминалом, будет вполне легко найти в себе смелость завести разговор с предметом своей привязанности.
Как бы то ни было, для Брюса Уэйна Джон был отнюдь не таким, как все.
Брюс стоял перед импровизированным офисом на базе Пакта. Он потратил на этих психов почти весь день. И хоть обходиться без сна по двадцать четыре часа для Уэйна было обычным делом, понемногу он начинал чуять усталость в тяжести век и дрожи подкашивающихся ног. Но как знает любой хранитель спокойного сна других, сон – далеко не лучшее лекарство. А вот кофеин – совсем другое дело.
Ко всему перерыв на кофе был отличным предлогом провести побольше времени с Джоном. Хоть и шанс того, что кто-то из них примет такое предложение за нечто большее, чем платонический променад двух друзей, у которых, невзначай, нездоровые обсессивные отношения, был чрезвычайно мал.
— Хей, Джон? – Брюс переступил порог и направился к своему компаньону, сидящему в углу лачуги в прикарманенном инвалидном кресле.
Джон живо взметнул голову вверх, с глазами, распахнутыми так же широко, как и его улыбка.
— Приветик, Брюси! – лучезарно взвился он своим обыкновенным, с хрипотцой, голосом, полным эксцентризма. Он подался вперед от спинки сиденья и был готов уделить Брюсу все свое нераздельное внимание.
Зрачки гостя беспокойно гуляли по комнате; он почесал затылок оперчатанной ладонью.
— Послушай меня, ладно? – Брюс остановился, и вновь посмотрел на Джона. Подобные колебания явно взбудоражили его крайне заинтересованного слушателя. – Ты хотел бы... – Брюс выдохнул. "Сейчас или никогда", подумал он. – Я собираюсь за кофе. Пойдешь со мной?
Вышло чуть менее жизнерадостно, чем ему хотелось бы, но суть была ясна. Вроде как.
Джон буквально выпрыгнул из кресла, бодро взмахнув руками.
— С удовольствием, Брюс! – в предвкушении он резво зашагал к двери своей хижины. – И куда мы?
— Я рассчитывал на то, где мы в прошлый раз были – Кафé Тристе?
Экстаз Джона в секунду стерся с его лица. А вместо него вырисовывалась гримаса хандры с дутой губой.
— О-о-о-ой, не думаю, что меня там очень ждут, – пробормотал он, понизив голос.
Брюс уставился на него, сложил руки на груди, как назвал бы это сам Джон, "в манере строгого папочки".
— Что ты натворил, Джей?
— Помнишь, я сказал, что кофе за мой счет? Так вот, – звучал он нерешительно, почти смущенно. – Этот счет за мной таки не остался, – все же выпалил он, судорожно перебирая пальцами.
Брюс помассировал виски, громко и выразительно вздыхая.
— Джон, ты не можешь просто шастать по городу и совершать преступления направо и налево, неважно, насколько они мелкие.
Джон упер руки в боки.
— Эй, не гони лошадей, мистер задавака. Тут тебе не зал присяги, чтобы судить криминальную активность своего приятельского круга. В смысле, – тот прокашлялся, – ты вообще помнишь, где мы? – Джон обвел комнату жестом.
Брюс погодил отвечать. Слова нужно было подбирать осторожно. Контролировать поведение Джона ему было не под силу, но вот стать гласом разума под прикрытием и завоевать расположение, как бы сказать помягче, не самых приятных персон – очень даже, пускай это и была прогулка по перекладине весов.
— Все, что я пытаюсь сказать, это то, что если тебя застукают за чем-то мизерным, вроде увиливания от чека, ты будешь позором для всей команды, – самодовольно заключил Брюс.
Джон прикусил губу и поникнул.
— Полагаю, это аргумент, – неохотно промямлил бледнолицый. В тот же миг он засиял и вздернул голову обратно. – Ты всегда так обо мне заботишься, Брюс!
Тот опустил руки и пожал плечами.
— А для чего еще нужны лучшие друзья? – сказал он с полуулыбкой.
Джон тепло ему улыбнулся. По одному выражению его лица было понятно, как он ценил подтверждение их дружбы вслух. А, как известно, хотя бы иметь, - что говорить про поддержание, – хорошие отношения – искусство, которое под их началом долго не жило.
Джон кивнул в сторону выхода.
— Предложение все еще в силе?
Брюс же кивнул в знак согласия и проследовал к дверному проему.
— В этот раз плачу я.
Джон выдал свой фирменный истерический смех.
— Если побежим достаточно быстро, платить не придется никому! Найдем местечко без камер – будет еще проще отделаться!
Брюс закатил глаза.
— Я так не думаю.
Джон продолжал трепаться, пока сам шел за Брюсом следом.