Дом?

      Высокие шпили, нарядная синяя черепица, широкая мощеная улица и ни одного син’дорай вокруг. Кажется, что даже воздух застыл во времени. Ха, действительно, улица призраков! Рен болезненно кривится и бессознательно сжимает на груди медальон в форме трёх соединённых камней. Даже идти к дому было тяжелее обычного, а ходить после чудных приключений на Дреноре (чудом было, что чертов демон-опустошитель не отрезал ему ноги) стало ещё тяжелее чем обычно.       Наконец, преодолев последние метры, Рен снова стоит перед небольшим (по меркам аристократов син’дорай) особняком, окруженным невысокой стеной. Несколько секунд маг хмуро всматривается в пространство перед собой, беззвучно шепча что-то, затем вычерчивает в воздухе полукруг навершием посоха. Он недоверчиво вглядывается в пространство за стеной, осматривая одичавший сад, и не видит ничего подозрительного. Артефакты, призванные поддерживать его в идеальном порядке, конечно же выдохлись после того как Солнечный колодец был разрушен. А сам Рен перед отправлением в Лордерон в свите принца Кель'Таса не озаботился их наполнением. Когда любая крупица магии на вес золота, аккуратный сад - самое меньшее о чем приходиться волноваться. Старый маг достаёт из-за пазухи амулет в виде трёх драгоценных камней. Два из них горят синим потусторонним огнём. Не задерживаясь перед двором дольше необходимого, маг толкает ворота, и те бесшумно отворяются, пропуская законного хозяина вглубь его владений.       Он хмуро озирается по сторонам. Как бы сильно не изменился он, как бы сильно не изменились они, здесь всё то же. На секунду его даже захватывает удивление, неужели он допускал мысль, что здесь, что-то изменится? Рен пару раз встряхивает головой, прогоняя из неё глупые мысли и направляется к центральному входу в поместье. Двустворчатые двери перед ним молча распахиваются и старик, громко стуча посохом по паркету, вваливается в холл собственного родового гнезда. Тишина и запустение здания начинают давить сразу же, как только он переступает порог.       Минуя просторный вестибюль, гостинную и столовую, Рен поднимается на второй этаж. Картины начинают попадаться с первой ступени широкой лестницы. На них изображен Кель’Талас таким, каким он был ещё до его рождения, его далёкие предки и родственники, что прославили себя в веках, члены семьи, что были достойны висеть здесь. Медленно бредя вдоль портретов, колдун наконец достигает цели – конца галереи. Здесь, как своеобразная точка, своего рода финальный аккорд семьи Ткачей Огня, висят портреты его семьи. Он. Жена. Дочь.       Молодые и счастливые, они выглядят как насмешка судьбы над ним самим. Не помня себя, старик тянет руку к картине жены, мягко оглаживает нарисованные черты и долго смотрит куда-то вовне, прежде чем принять какое-то решение. Резко кивнув своим мыслям, Рен разворачивается, опираясь на посох, и гораздо быстрее чем раньше, целеустремлённо идёт к выходу из дома. Портреты сменяются в обратном порядке, и вот он уже стоит у подножия лестницы. В последний раз оглянувшись, старик выходит на улицу и покидает территорию поместья. Посох рисует в воздухе круг, чары занимают своё место на воротах, а их хозяин покидает замершую улицу.