Я больше не боюсь, Драко

Я помню вкус твоих губ. Горькие. Сухие. Властные. Ты говорил, что мои поцелуи для тебя были сладкими. После них хотелось пить. Я забирал твою горечь, заменяя её сладковатым послевкусием. Ты таял в моих руках, но так смешно отнекивался от этого, все время изображая непричастность. Я скучаю. Я так скучаю по тебе. Сколько же мы потеряли времени впустую. Игнорируя друг друга. Подкалывая, издеваясь. В школе наша ненависть была обоюдной. С каждым годом она росла, крепла. От детских обид она выросла в то, что мы проклинали друг друга. Отворачиваясь - уходили. Я знал, что ты останавливался, пусть даже на секунду, в надежде, что я обернусь и крикну: - «Эй, Малфой, а ты расскажешь об этом папочке?» Для тебя бы это означало, что ссора была несерьезной, означало бы, что я не злюсь. Но я не останавливался, не оборачивался, не кричал тебе вслед. Я копал могилу нашим несуществующим отношениям. Я боялся. Своих чувств. Я узнал о них в том туалете, когда ты лежал в белой рубашке. Когда воду окрасила алая кровь. Когда твои глаза бледнели и закрывались. Когда твоя грудь часто вздымалась, а вскоре хриплые вдохи стали реже. Когда мимо меня пронеслось черное облако, такое спасительное для тебя черное облако в виде Снегга, я понял. Как бы я тебя ни проклинал и ненавидел, я бы не простил себя, потеряв тебя, Драко... Когда ты стоял, направив палочку на Дамблдора, я знал, что ты этого не сделаешь, как бы метка на твоей руке ни шипела, напоминая о задании, ты бы этого не сделал, Драко... Первое, что я услышал, когда свалился с огромных рук Хагрида на сухую истерзанную сражениями землю школы - твой выдох. Ты стоял рядом и облегченно выдохнул, когда я открыл глаза. Я понял, что я должен выиграть в этой битве для того, чтобы хоть раз еще услышать твой вздох. Искренний. Я нашел тебя спустя годы после победы. Ты ни капли не изменился, кроме глаз. Они говорили о многом. Они постарели на несколько лет, в то время, когда ты сам оставался все таким же аристократично-красивым. Я и забыл, какие прекрасные у тебя волосы. Сколько же я лет искал эту макушку среди толпы? А нашел её в маггловском районе. После войны я не забыл о своей семье. О маггловской семье. Наши встречи были короткими. Дядя и тетя давно перестали сопротивляться моему появлению у них на пороге, особенно после того, когда я узнал, что Вернон умирает. Страшная болезнь подкосила его за несколько месяцев, давая ему последние дни в больничной палате. Я был рядом с ним. С ними. Дадли был благодарен, я видел это. Чувствовал. Петунья плакала. И когда он ушел, я разделил с ними горе. Какой бы ни была эта семья, она была частью меня. Я давно все простил и забыл. Держа путь домой, через парк, который располагался недалеко от больницы, засунув руки в карманы пальто, отбивая ботинками камни брусчатки и опрокинув подбородок на грудь, я врезался в чью-то спину. - «Прошу, простите, не увидел вас» - «Значит пора менять очки, Поттер!» Сердце отбивало чечетку. Легкие превратились в бумажный пакет, который от любого нажатия мог лопнуть. В горле застрял ком и в глазах заслезилось. Твои глаза, которые были темнее дождевых туч, смотрели на меня без ненависти, как раньше. Ты смотрел на меня устало. Мерлин! Как я был счастлив видеть тебя спустя столько лет поисков. Отчаявшись найти, и вот ты стоишь передо мной в центральном парке Лондона! Будто не было тех лет, будто это центральный двор Хогвартса, а не магловский парк. Я стоял перед тобой, закусив язык. Боясь спугнуть этот мираж, боясь заговорить, сказать хоть что-то. Это сделал ты. - «Выпьем? Поттер?» Да! Еще тысячу раз да! Я ликовал. Я был на седьмом небе от счастья, я готов был пройти через весь ад снова, лишь бы опять услышать этот холодный, рассекающий воздух, голос. «Выпьем?» Тогда в первом попавшемся кафе ты сказал мне, что устал. Устал бежать от прошлого, которое тянулось за тобой куда бы ты ни шел. Видеть, как от тебя отворачиваются все и всюду. Как величественная и драгоценная для всего твоего рода фамилия превратилась в ничто. В грязь из-под ногтей. Устал быть один... Мы ничего не пили алкогольного в тот день, но были пьяными в компании друг друга. Между нами был синий чайник с эрл греем и больше ничего. Никаких преград. Лишь пар из узкого носика чайника вздымался вверх. И я больше не боялся. Я сказал тебе всё . О том, что чувствовал, о том, как долго искал тебя, о том, как страдал без тебя. Ты молчал и слушал. А потом сказал: - Я бы отдал всё свое богатство, свою фамилию, свою жизнь, чтобы тогда, протягивая тебе руку, сказать: «Я Драко, мы могли бы стать друзьями.» Я бы отдал что угодно, чтобы все исправить, Поттер. Я не помнил, как мы трансгрессировали. Не знал даже куда, но, судя по темно-зеленым шторам и такого же цвета ковра, мы были у тебя. Я помню лишь накрахмаленные прохладные простыни, такого же цвета, как твои темные от возбуждения глаза. Я помню твой запах, ударивший в нос. Помню твои пальцы, грубо смыкающиеся на моей шее. Помню шорох наших одежд, звук падающих палочек на дубовый паркет. Помню твоё обжигающее дыхание и помню свое имя, срывающееся с твоих горьких губ. Мерлин, Драко, как же я скучал... Мы не вставали с постели целый день, лишь домовой эльф нарушал наш покой, принося по твоему щелчку пальцев обед, ужин, завтрак и опять обед в постель. Всё было в крошках; ты смеялся, когда они врезались в твою голую, бледную спину. Господи, сколько же мы смеялись. Мы были счастливы и безмятежны. Я думал, что с этого дня все изменится. Я наконец-то начну дышать полной грудью, вдыхая твой запах, напоминающий поле после дождя. Я был так счастлив... Пока ты не упал... Резко схватившись за голову, ты свалился с постели. Я испугался еще сильнее, когда увидел как твоя белая кожа пачкается твоей же кровью. Она текла из носа, не переставая. Ты уверял меня, что всё в порядке, что ты просто перенервничал от присутствия золотого мальчика в его кровати, ты шутил - и я успокоился. Но вскоре это случилось опять. И так было несколько раз за ночь. Ты лежал между моих ног, облокотившись спиной мне на грудь, тяжело дыша, ты прошептал: - Сколько дней и лет мы потратили впустую, Поттер, - твой голос был такой тихий. - Сколько раз ты бы мог просыпаться в моих объятиях? Сколько раз я в твоих? Мы были такими глупыми! Я был... - О чем ты, Драко? ... И тогда ты мне рассказал. Ты сказал, что умираешь. Я умирал в тот миг с тобой. Я не верил. Я опять боялся... - «Может, я всё это заслужил? Может, это моя расплата за всё?» В войне не было твоей вины... В войне нет победителей... Когда ты уснул, обезвоженный, слабый, я накрыл тебя теплым одеялом, прошептав заклинание обогрева, а сам спустился вниз, ища ответы. Ответы мне дал твой домовик. Твой единственный верный слуга. От него я узнал, что тебя подкосила магловская болезнь, точно такая же, как дядю Вернона. Он рассказал, как двери Мунго закрылись перед твоим носом, объясняя это тем, что предателей не лечат. Вот почему я встретил тебя в парке у магловской больницы. Ты нашел спасение там. В мире, который так долго презирал. Как же я скучаю, Драко... Мы провели с тобой полгода. Счастливых полгода, за которые ты ни разу не сказал, что тебе больно. Ты всегда улыбался. Я был с тобой всегда. Каждую минуту, час. Нам было мало. Мы так любили друг друга, так нуждались в друг друге. Мы брали свое. Все, что упустили за эти годы. Мы говорили часами, гуляли по местам, которые ты хотел показать мне, где я не был. Мы делились тайнами и самым сокровенным. Ты был просто Драко, а я был просто Гарри. Без фамилий. В том мире, где нас не знают. А еще я помню, как ловил тебя, когда ты терял сознание, как держал тебя за руку на каждом приеме в больнице, как кормил тебя, когда ты был без сил. Как читал тебе, когда у тебя был жар. Как ругался с тобой, когда ты не хотел пить лекарства. Однажды мы купили в лавке одноразовый магловский фотоаппарат. Ты уже не ходил. Ты был в коляске. Мы хохотали, когда твой домовик пытался сфотографировать нас на непонятную для него штуку. В тот день домовик успел сделать всего один кадр, а когда я сказал, что моргнул, объясняя ему, что нужно сделать новый снимок, потому что фотографии не двигаются, ты взял мою руку. - Почему бы тебе не принести колдофотоаппарат? И тогда тебе не нужно будет переживать, что ты моргнул, Поттер. Я так обрадовался, уже стоя в камине, говоря тебе, что вернусь через несколько минут, я увидел или мне показалось, что на твоей щеке была мокрая дорожка. Тогда я не знал, что ты сделал это специально. Ты не хотел, чтобы я тебя запомнил умирающим на своих руках... Ты ушел... Как же я скучаю... Я похоронил тебя рядом с родителями и с Сириусом. Здесь, на клочке земли, лежат самые мои родные люди, которые покинули меня... - Нет, Драко. Ты был не прав в том, что тебе отомстила судьба за всё, что ты сделал. Она отомстила мне, забрав всех, кого я любил... В этом году выдалась теплая зима. Тихая. Я сижу на скамейке перед тобой. В моих руках единственная фотография, которую мы сделали. На ней мы не двигаемся, я сижу у тебя на коленях в кресле, обнимая. Мы смеемся. И я ошибся, Драко... - Моргнул на снимке ты...