ххх
Ну так вот, они поехали. Надо было держать на съемках язык за зубами. — Сень, — а ведь Арс знал, что все не просто так. Он пришел домой, Антон тут же налетел на него, начал помогать раздеваться и звонко чмокнул в щеку, нежно проводя ладошками по щекам. Попов, уставший после длинного и тяжелого рабочего дня в театре, не сразу почуял неладное и расслабился. Зря. — А я тут ужин приготовил, — улыбаясь, смущенно оповестил Антон, шаркая ножкой в носке новогодней расцветки по паркету. Арсений, будучи голодным, как собака, воспринял эту новость на ура. Пока он ел вкуснейшую пасту с запеченным мясом, Антон вовсю ворковал вокруг него, накладывая добавки и обновляя кофе с коньяком в чашке мужчины. «Как дела на работе?», «небось голодный ходил весь день?», «конечно, он козел, эту роль должны были отдать тебе». Все это хорошенько так расслабило Арсения, и через час, когда Попов в полусне лежал на кровати, а Антон, оседлав его бедра, делал ему массаж спины, это произошло. — Сень?.. Арс тут же выплывает из этого состояния, напрягаясь. Все это, конечно, супер, но у него есть старшая сестра, которая точно так же (ну не прям так, а несколько другими способами) в свое время раскручивала его на всякую ахинею. Его этим не возьмешь. Правда, у Юли и тузов таких в рукаве не было, так что у Антона имеются все шансы. Чем он и пользуется, умело делая с Арсением то, что опытные соблазнительницы называют «вить веревки». — М-м? — вопросительно мычит Арсений, но Шаст не сразу подает голос. Сначала мягкими, теплыми, податливыми губами долго-долго целует плечи Арсения, хорошенько разминая затекшие мышцы пальчиками, и только после этого начинает своим хитрожопым задом попрошайничать то, что хочет. — Мы так давно дома сидим… Ага, прям засиделись. Несколько месяцев назад на кубок по футболу гоняли, месяц назад смотались на выходные в Париж, три недели назад летали в Омск, потому что Антону захотелось перед новым годом увидеться с родственниками Арсения. Две недели назад морозили жопу на катке, потом вместо того, чтобы пойти домой, уселись в каком-то кафе есть яблочные пироги с глинтвейном, а неделю назад вообще поперлись на «битву снежками». «Арс, ну, Арс! когда горожане собираются на площади и устраивают битву снежками — это весело!». Ну так вот, нифига. Арс себе все отбил и ни разу ни в кого не попал. Он вообще огромный домосед, если вы не поняли. — Может, отпразднуем новый год где-нибудь? Они итак отпразднуют его «где-нибудь». Нельзя же находиться «нигде». Где-нибудь они точно будут. — Как насчет города, в котором родился этот праздник? Ну, все понятно. Опять Арсова… Кхм, пятая точка будет морозиться в сугробе, только на этот раз не в том, который во дворе, а в том, который в Великом Устюге. Короче, Арсению эта затея не понравилась сразу. В его мечтах они с Антоном сидели на диване у них дома в тепле и уюте, им не нужно было никуда идти и ничего делать. Просто сидели, понимаете? — Арс… — зовет Антон, наклоняясь, чтобы посмотреть на лицо своего благоверного. Арсений лениво приоткрывает один глаз, встречаясь с ним взглядом. Антон, удостоверившись, что Попов слушает его, с некоторым трудом подлезает к нему под бок, чмокая в скулу. Арс вздыхает, переворачивается на спину и укладывает Антона у себя на груди, чтобы тому не пришлось сгибаться в три погибели. Мужчина зевает и неопределенно мычит. На самом деле, он еще на съемках понял, как они проведут новогодние праздники, так что теперь просто хочет взять от жизни все, что ему дают. — Хочешь, можем завтра никуда не идти и остаться дома? Будем спать до обеда, закажем пиццу и устроим марафон новогодних фильмов? — предлагает Антон, поудобнее устраиваясь на предложенном месте. — Угу, — соглашается Арсений, прикрывая глаза. Спать очень хочется, но нельзя упускать момент. — И еще можем не заводить шиншиллу, это, наверное, глупая затея, — услышав это, выдохнули и Арсений, и кот, который ходил в напряге весь месяц, что Антон подумывал купить этот меховой помпон, который от всего дохнет. Когда кажется, что жизнь не может стать лучше, Антон добивает контрольным в голову: — Может, примем сейчас ванну вместе? — игриво предлагает он. Вся пелена сна резко спадает, но Арсений, наученный опытом, ничем не выдает своего энтузиазма. Он, обратившись к своим актерским способностям, сонно переворачивается на бок и зевает. — В ванной обсудим этот вопрос. Игра сыграна как по нотам. Антон тут же подрывается и бежит наполнять ванную, достает откуда-то припрятанную бутылку вина и еще какие-то прибамбасы для романтика. Арсений борется с желанием дать пять коту (только потому, что тот животное, а не потому, что тот не умеет) и идет раздеваться. В свое время, въезжая в эту квартиру, они хорошенько постарались, чтобы купить ванную, в которую оба могут влезть (и спокойно принять душ вдвоем, вы не поверите, как это трудно сделать в ванне стандартного размера). Сейчас это сыграло им хорошую службу, потому что никому не пришлось упираться башкой в кран. Обычно Арсений облокачивался о стенку ванной, а Антон ложился спиной на его грудь, мешая есть сыр (или смотря что Тоха притащит к винцу) и заставляя кормить себя с рук, но зато после этих нехитрых процедур Арсения не заставляли ничего делать в спальне. В этот раз Арсения уложили, как короля, и организовали массаж головы. Через полчаса, когда Арс был обхожен и обласкан, Антон нагнулся к его уху и шепотом спросил: — Ну как, поехали? Арсений (опять же, наученный опытом) не стал больше тянуть и, сунув в рот большую зеленую виноградину, лениво произнес: — Поехали.ххх
Арс смотрит на Антона, который, пританцовывая, раскладывает вещи в их номере. Парень напевает себе под нос песню Марьяны Ро «Мега-звезда», и Арсений усиленно старается не закатить глаза. Двадцатишестилетний небритый «подросток» лениво перемещается по номеру, мяукая вполголоса незамысловатые слова: — Я листаю телефончик, все кроме меня не очень. Нам не о чем болтать, если ты меня не хочешь, — доносится со стороны этого бедствия под названием «ужасный музыкальный вкус», — Я иду на работу, все смотрят на меня! Не знаю, кем работаю, но это не беда. Я красотка на стиле, лучшая чикуля, — тут уж Арс делает выбор в пользу того, чтобы сходить в душ после перелета. Однако даже оттуда он слышит глухое «отойди, если ты не знаешь, что мне сказать». Мужчина все равно почему-то улыбается. Через пару минут, когда Арс считает себя достаточно намокшим, он тянется к шампуню. В ту же секунду в дверь жалобно скребутся, прося впустить. Арсений вздыхает и высовывает мокрую руку за шторку, отпирая замок. Голый Шастун тут же просачивается в комнату и забирается в ванную, не оставляя места для… для чего-либо вообще. Ванные в отелях в Великом Устюге не такие большие, как можно подумать. Арсений не жалуется, потому что привык мыться с этой дылдой в разных условиях, и просто засовывает русую голову под воду, чтобы намочить. Антон немного сонно прикрывает глаза и упирается лбом в грудь Арсения, расслабленно выдыхая. Попов выдавливает себе на руку немного шампуня и принимается намыливать светлые волосы, хорошенько отмывая от всего, что с ними произошло после долгих часов в аэропорту и в самолете. — Спать хочу, — делится впечатлениями Антон. Попов готов ликовать. Его не потащат на холодную улицу, а позволят завалиться в теплую кровать и может даже что-нибудь еще. На что-нибудь еще, правда, не остается места в их расписании. Вывалившись из душа, они оба понимают, что хотят только спать. Антон смущенно предлагает не надевать пижамы, и Арсений смеется, утыкаясь лицом в ладонь. Они вместе два с половиной года, серьезно. Антон тут же смеется тоже, подхватывая веселье. Они забираются под одеяло и укладываются поудобнее. Арсений — маленькая ложечка, поэтому с намеком переворачивается на бок, чтобы Антон обнял его со спины. Парень двигается так, чтобы подбородком упереться на черноволосую макушку, и прижимается животом к Арсению, обнимая.ххх
С утра Антон просыпается первым (как и всегда) и сразу топает мыться, но перед этим немного обиженно дует губы, кидая взгляд на Арса. Он бы с удовольствием принял душ вместе с ним, но, когда твой партнер сова, а ты — жаворонок, это довольно проблематично. Решив не будить Попова (из жалости. Антон считал это важным аспектом отношений), парень идет принимать купательные процедуры в одиночестве. Когда он возвращается в комнату, Арсений еще пускает слюни в подушку (в прямом смысле), но Шастун вовсе не удивляется — это дело обычное. То, что он спит, в смысле, но про слюни тоже. Антон одевается в легкие спортивные штаны и футболку, готовясь ждать пробуждения своего парня. Если он хочет вытянуть его на прогулку, стоило подождать, а не будить его самому. Испортить Арсению настроение — себе дороже. Потом мужчина будет весь день ходить, ворчать и отказываться от объятий. Антон упирается головой в кулак и начинает пялиться на своего мужика. Знает, правда, что это никак не подействует (Арсений — та еще соня). Шаст мужественно дожидается половины одиннадцатого утра, а потом остороженнько подползает к Арсению. Тот спит на животе, согнув одну руку в локте и подсунув ее под подушку. Парень тихонько утыкается носом в нагретую из-за одеяла шею, принимаясь старательно фырчать ежиком. — Тош, я сплю, — едва шевеля губами, открещивается от него Арсений. Антон задумчиво жует губы и решает отложить подъем роты еще на полчасика. Однако ровно через тридцать минут вновь идет в атаку. — Арсюша, доброе утро, — шепчет он в ухо брюнета. На этот раз Арс звучит оживленнее. — Еще пять минуточек. Эти отмазки Антон уже знает, а потому в таких случаях отступает от своего чувства жалости. — Вставай, пойдем завтракать. Покушать Арсений тоже любит, как и поспать. Правда, поспать все-таки больше. Но, так как он выспался, сейчас готов был покушать. Антон вздыхает. Его парень — медведь в вечной спячке. Шаст звонко чмокает небритую щеку и закатывает глаза, когда Попов не подает признаков жизни. Тогда Антон залезает под одеяло и принимается тормошить Арса изнутри его берлоги, чтобы согнать с него сон. — Встава-а-ай, — зовет он. Арсений сонно улыбается, не открывая глаз. — Может, поваляемся? — предлагает он. Антон вздыхает в который раз за это утро. Что ж, ладно, поваляемся. Парень ложится на спину и позволяет Арсению делать то, что тот хочет. Мужчина незамедлительно закидывает на него ногу, обвивает руками и удобно укладывает голову на плечо Шастуна. В таком положении Попов вполне может заново захрапеть, так что Антон начинает разговор: — Проголодался? — лучше всего начать говорить о еде, чтобы Арс расшевелился при мысли о завтраке. — Да. Погугли, где тут есть кафе, — просит Арсений, и Шастун тянется к телефону. Этим пролежням на отельной кровати Антон позволяет продолжаться еще минут десять, прежде чем выпнуть Попова одеваться. Вместе они облачаются в одежду потеплее и, наконец, выбираются из номера. Шаст кидает взгляд на часы в телефоне, думая, что они давно могли бы уже гулять. Однако, кидая взгляд на немного заспанного Арса, улыбается и отмечает, что все равно всем доволен. Парень берет брюнета за руку и утыкается в телефон, чтобы не сбиться с пути, который прокладывает им навигатор.ххх
— Ва-ау! — восхищается Антон, глядя на ледяные дворцы. Они рядами высятся вокруг них, и глаза разбегаются от их красоты и великолепия. При свете дня можно разглядеть каждый изгиб и каждую ледяную деталь, но работники выставки советуют им заглянуть сюда ночью, когда все это будет подсвечено разноцветными лампами. — Мы ведь придем сюда, когда стемнеет? — спрашивает-просит Антон, умоляюще глядя на своего парня. Тот, отвлекшись от мыслей о дополнительных подштанниках, рассеянно кивает. Шастун радуется и просит его сфотографировать с очередной глыбой в форме замка. Вместе они обходят всю выставку вдоль и поперек, причем, судя по ощущениям Попова, не один раз. Он задубел, как на северном полюсе, и ему хочется лечь в сугроб и умереть, но Антон такой красивый и довольный, что его настроение воздушно-капельным путем передается Арсению. Красные щеки и ярко-зеленые светящиеся глаза его парня все время мелькают перед глазами, и Попов не может понять, как Антону выдали паспорт — ему же восемь с половиной. Судя по времени, они гуляют по выставке почти четыре часа, и только сейчас (странно) Арс понимает, что очень голоден. Пара направляется в кафе, где Антон сметает половину меню, а Попов не может прекратить фотографировать его, смеясь все сильнее с каждой секундой. В итоге они все-таки обедают, и официантка, принеся им счет, улыбается и советует посетить музей новогодней игрушки. Антон тут же просит посетить это место, а Арсений согласен уже на слове «музей». В музеях всегда гораздо теплее, чем на улице, так что понятное дело, что он был обеими руками «за». Итак, экспозиция интересует только Антона. Арс старается сдерживать зевки и покрепче держаться за руку Антона, чтобы не заснуть прямо на полу. Вся эта атмосфера древности и строгости его утомляет, в отличие от Шаста, которому нравится абсолютно все, связанное с Новым годом — его любимым праздником. В конце экскурсии им предлагают доплатить символическую сумму, за которую они могли сделать собственную игрушку. Попову не нужно оглядываться вправо, чтобы знать, что в него уже уперлись восхищенным-просящим взглядом. Он просто достает бумажник и платит столько, сколько нужно. Всех желающих усаживают за длинный стол, на котором лежат краски, трафареты, кисточки, губочки и прочая разность для творчества. Каждому выдают на выбор игрушку любой формы, и Антон садится на противоположный от Арсения край стола. «Я хочу потом подарить тебе то, что получится, это должен быть сюрприз!» — убеждает он того. Попов выбирает большой шар и раскрашивает его в насыщенный синий цвет, украшая белыми линиями так, будто это кружева. Надо признать, что данное действо расслабляло, погружало в атмосферу кружка «очумелые ручки». Им дано полчаса, и Арсений убежден, что за это время сотворил чудо — шарик действительно неплох. Антон приближается к нему, улыбаясь и пряча свою игрушку за спиной. Это оказывается штука в форме сердечка, украшенная блестками и всякими другими примочками, сделавшими в итоге это сердечко очаровательным. Парни обмениваются этими подарками и, улыбаясь, возвращаются на выставку. На улице уже темно, и Арсений оборачивается к своему парню, заглядывая тому в глаза. Он любит, как свет фонарей отражается на зеленой радужке. Антон об этом знает и шутливо распахивает глаза широко-широко, за что получает игривый тычок в живот. Антон снова восхищен всем вокруг. Он фотографируется у всего подряд и постоянно хватает Арсения за руку, привлекая его внимание к очередной фигуре изо льда. Попов заинтересованно оглядывается вокруг, иногда делая кадры для родителей (они потом наверняка попросят фотоотчет). Вдруг Шаст тыкает пальцем на стоящую недалеко палатку с чаем, и они подходят туда, покупая себе по стаканчику. Они встают в стороне, Антон, пользуясь своим высоким ростом, обнимает Арса со спины, и Попову становится совсем тепло. Вместе они пьют чай, прогуливаясь по улице, и через час выдвигаются в сторону отеля. — Зайдем по дороге в магазин? — просит Антон. Арс кивает, дает ему свой бумажник и встает рядом с дверью в магазин, набирая номер матери. Какое-то время он отчитывается перед ней насчет того, как они добрались (вчера энергии хватило только на смс-ку), устроились в отеле и как сегодня гуляли. Их разговор не очень длинный, потому что женщина занята готовкой ужина, а Арсению еще нужно успеть отзвониться маме Шаста. Когда парень выходит, все звонки уже сделаны, а Антон не хочет говорить, что у него в пакете. Арсу на телефон приходит сообщение о списании четырехсот двенадцати рублей пятидесяти копеек, но на эту сумму можно было купить самый разнообразный набор продуктов, поэтому оставалось довольно много места для фантазии. Арсений переодевается в пижамные штаны и светлую футболку, как только они заваливаются в номер. Антон выиграл их импровизированную гонку «кто первый поссать», поэтому сейчас Арсу выпала честь слушать веселый плеск из туалета. Из ванной комнаты Шаст выходит донельзя довольный, став еще довольнее, когда Арс проносится мимо него, даже не захлопнув за собой дверь. — Ссыкун, — беззлобно кидает ему Попов. Антон достает из пакета салаты в двух прозрачных контейнерах, три бутылки воды, плитку горького шоколада и две банки пива. Все это богатство он раскладывает на кровати, включая на ноутбуке «железного человека». В своем контейнере Арс находит любимый «цезарь», а у Шастуна какую-то мешанину с крабовыми палочками и ананасами, Арсений быстро высовывает оттуда нос, прекращая разглядывать. Фу, крабовые палочки. Антон посмеивается, борясь с желанием поднести коробочку к лицу Арса и ткнуть его туда носом, чтобы салат остался у того на лице. Оголодавший Арсений быстро съедает свой салат, выкидывает коробочку в мусорку и возвращается к валяющемуся поверх одеяла Антону. Тот держит в большой ладони свой контейнер, длинными пальцами другой руки ухватив две открытые бутылки с пивом. Попов медленно смакует свою, но все равно успевает все выпить, не дойдя даже до половины фильма. Антон вовсе не удивлен, когда находит Арсения заснувшим на себе за сорок минут до конца кинокартины. Набросив на мужчину плед, Шаст запускает пальцы тому в волосы и принимается легонько массажировать Арсу кожу головы, чтобы крепче спал.ххх
— Песню эту знают все на свете, праздник приближается, — пыхтит Антон, сидя на корточках. Арсений очень старается не смеяться (по крайней мере делать это как можно тише) и не особо пялиться на откляченную задницу своего парня (красивую задницу). Они только вышли из дверей отеля, как Антон увидал — только подумайте! — снег и понесся к нему, как щеночек, впервые увидевший эту странную белую штуку на улице. И вот теперь это недоразумение пытается слепить снежную бабу. Арсений лениво топчется рядом, делая вид, что выполняет утреннюю зарядку. То есть несуразно машет руками и ногами из стороны в сторону, отвлекая внимание от своего безделья. — Слышь! — шипит Шаст, вовсе не собираясь терпеть этот произвол, — Щас всеку. Арсений хохочет и подходит к нему, чтобы помочь поставить снежный ком на ком побольше. Вместе парни водят хоровод вокруг этого снежного хаоса, пытаясь придать форму… форму. В конце концов Антон довольно машет рукой, фоткается с «тетей Глашей» и зовет Попова в кафе, чтобы, наконец, позавтракать. Антон призывно раскрывает пасть во всю ширь, и Арсений, закатив глаза, сует ему прямо в табло блинчик, щедро обмакнутый в шоколад. Тонкая ниточка полужидкого лакомства протягивается по подбородку парня, но тот этого вовсе не замечает, начиная громко чавкать как ни в чем не бывало. Парочка, расположившаяся за столиком слева от них, удивленно косится на них, а девушка в некотором недоумении приподнимает изящно выщипанную бровь. У каждого своя романтика, блин. Арсений, не замечая взглядов со стороны, большим пальцем собирает шоколад и отправляет его в рот. Антон не находит в этом ничего необычного — Попов не знает значения слова «салфетка». Вместе они проводят за завтраком около сорока минут, а потом устраиваются на скамейке в каком-то переулке, чтобы переварить съеденное. Мимо них носятся мелкие дети, и Антон лениво предлагает как-нибудь завести парочку таких. Арсений берет его за руку, улыбаясь, и соглашается, укладывая голову на жестком плече, которое не становится мягче даже за счет куртки. Попов вздыхает и прикрывает глаза, вслушиваясь в детские крики вокруг и другую предновогоднюю возню. Уже вечером наступит новый год, поэтому где-то в центре устраивают пиротехнические заготовки — будет салют. Через некоторое время кто-то начинает битву снежками, и Антон не может не втянуть в это мракобесие Арсения. Вообще-то, они активно бросаются снегом друг в друга (Арс надеется, что парень не заметит, что он постоянно целится в шастуновскую задницу), но к ним быстро подстраиваются еще какие-то люди, и они оказываются вовлеченными в общую драку. Арсению пипец холодно. Антон умудряется попасть снегом ему в лицо, но какая-то десятилетняя девочка, стоящая рядом с Поповым, шустро попадает тому в колено. Арс дает ей пять и предлагает объединиться в команду. С маленькой Таней отбиваться от снарядов становится куда проще, так что дела Арсения идут на лад. Правда, в конце концов он все равно оказывается со снегом за шиворотом и жопой в сугробе, как и многие вокруг. Антон катает Таню на плечах по всей площади, стараясь не морщиться от того, как она от страха и восторга сжимает коленками его шею, все время ударяя под подбородок. Девочка задорно верещит, а, оказавшись на земле, благодарно целует в гладко выбритую (не поленился с утра достать бритву) щеку и убегает к родителям, которые салютуют Шастуну и улыбаются. Антон подходит к Арсению и протягивает ему руку, предлагая помощь. Мужчина мотает головой из стороны в сторону: — У меня нет сил, я разбит, — и откидывает голову назад, чувствуя, как холодный снег касается кожи между шапкой и воротником. Антон хихикает и бухается в сугроб рядом с ним, глядя на небо. Начинает смеркаться. — В полночь останемся в номере или?.. — Арс немного думает над этим вопросом, но в итоге ему становится лень, поэтому он переворачивается и наваливается на Шастуна, засовывая язык тому в рот. Антон немного устало выдыхает (конечно, столько скакать по площади), но с удовольствием устраивает ладони в варежках у того на плечах, отвечая на поцелуй. Язык Арсения теплый и приятный, мужчина осторожно проводит им по внутренней стороне щеки Антона. Парень стягивает одну варежку и нежно гладит скулу Арса, стараясь не поддаваться желанию обхватить того ногами за талию. Все-таки в общественном месте. Через пару секунд Арсений вспоминает о правилах приличия и отстраняется от своего парня. Между их ртами протягивается ниточка слюны, и Попову приходится заново склониться к лицу Шаста, чтобы собрать ее, после чего возвращается на место. — Может, в номере поваляемся? Салют посмотрим да пойдем, что нам. За двадцать минут до полуночи они возвращаются в номер, и Арсений заваливается в душ, пока Антон обрабатывает фотки салюта и заливает их в сеть. Правда, одному ему остаться не суждено, потому что Шастун присоединяется к нему для «экономии времени». Они вдвоем сушат головы казенным маленьким феном, прикрепленным к стене. Антон недовольно стреляет в Арса глазами, когда тот направляет струю горячего воздуха прямо ему в лицо. На тумбочке уже собран их импровизированный фуршет, а на смартфоне скоро начнется обращение президента. Парни заваливаются на кровать, где Антон открывает бутылку шампанского, а Арсений тут же подставляет тому два стакана. К часу ночи они уже спят без задних лап, не допив шампанское. На следующий день они будут допивать бутылку, валяться в кровати и наворачивать круги вокруг отеля, целуясь на каждом шагу, потому что «как год встретишь, так его и проведешь», а вечером сядут на самолет и вернутся домой, к коту, который их уже заждался.ххх
— Ну что, как съездили? — насмешливо интересуется Дима, когда они встречаются на первом в году собрании, — Бабу слепили? Сережа посмеивается. Антон закатывает глаза. Арсений приобнимает того за талию, успокаивающе чмокая в скулу. — Слепили, — улыбаясь, отвечает он и усаживает ребят, чтобы показать фотки. Те, хоть и прикалывают их насчет выбора места для празднования нового года, с интересом смотрят. Арсений мечтал о том, чтобы провести новый год на диване и никуда не выходить, но с Антоном все его прежние мечты преобразуются в настоящие, другие. Неважно, где он и насколько тепло его филейной части. Главное, что с Шастуном. Может, первое от него и не всегда зависит, но уж о втором пункте этот маленький извращенец всяко позаботится.