Скворцы и Проклятые самоцветы

      Максу никогда не нравилось в Нави. Кроме вывернутых наизнанку законов физики, ужасной видимости и полного отсутствия карты местности, было еще немало и мелких недоразумений. Например, в Нави нельзя лгать. Перебороть этот закон можно, но удается соврать здесь только тем, кто часто бывает в этом мире и кто в целом является хорошим лжецом или хотя бы актером.       Из первого правила есть неочевидное следствие: в Нави нельзя скрыть свою личность. Как только Макс оказывается в этом мире, он тут же меняет свою одежду и получает на голову княжеский венец. Это такой обруч из драгоценных металлов, похож на походный вариант короны. Не только с головы не падает, но еще и волосы неплохо скрепляет. И венец этот – именно такой, как и его реальный близнец, что лежит в семейной сокровищнице на полке с ритуальными предметами, достается для проведения некоторых ритуалов. Символ власти главы рода и его наследника.       Сейчас Макс понял, что и у женских родов существуют княжеские венцы. На Васе был обруч с витиеватым узором, в котором можно было различить животные мотивы. Прямо по центру два крыла удерживали крупный темно-синий камень. Сапфиры всегда считались главными колдовскими камнями.       Николета Деккер сидела прямо на земле, руки смиренно сложены на коленях, голова опущена, ни малейшего признака жизни. Она походила на статую, а не на живую девушку. А вот Мирослава лежала рядом, словно ее кто-то ударил и девушка просто рухнула на землю. Скорее всего – коснулась подруги, попыталась вывести ее из мира Нави. Наверняка понадеялась на силу некромантки… а есть ли она у нее? Быть может, эта сила передается девушкам не просто так, а только вместе с избушкой и клюкой?       Вася же зашла позднее и быстро догадалась, что нельзя касаться проклятой. Магия, что создается с помощью волшебной палочки, в Нави не работает. Здесь у тебя и палочки-то нет. А вот заговоры будут сильнее, чем в мире Явь. И Вася читала один из таких заговоров. Но это не просто слова. Читать заговор не менее сложно, чем накладывать сложные заклинания: тут нужно полное сосредоточение. Вася шептала себе под нос слова, совершенно не замечая, что подол ее длинного сарафана начал покрываться чем-то вроде темной плесени или густой пыли. Макс понял, что проклятье начинает затягивать и ее. И Мирослава, и Николета были словно присыпаны пеплом. Защита самой Васи же пока сражалась с проклятьем, но что толку? Рядом с ней тоскливо скулила белоснежная волчица, а на плече напряженно била крыльями какая-то птица, Макс не особенно разбирался в породах. Это, видимо, второй животный облик Васи.       Первым порывом Макса было просто потрясти ее за плечи, заставить перестать читать заклятье, сбросить с нее ползущее по ткани проклятье… Но он понимал, что это не удалось даже правнучке Яги, а уж она получше его разбирается в законах мира Навь. Поэтому Макс вложил побольше силы в голос, чтобы тот был слышен во всем пограничном мире.       – Яга. Твоя правнучка Мирослава увязла в проклятье. Мне сказали позвать тебя.       Чувствовал он себя при этом полнейшим идиотом. Еще бы говорить: выходи Змей-Горыныч, биться будем. Впрочем, это чувство быстро прошло. Шли секунды, а никакой Яги не было. Темная плесень ползла все выше, уже доходила как минимум до колен. Макс продолжил с уже большей паникой в голосе:       – Нужна помощь. Очень. Мирослава попала под то же проклятье, что и девушки из Колдовстворца, а Вася на грани.       И снова молчание.       – Да скажи хотя бы что мне делать?       Еще несколько секунд.       – Мне нужно челом бить, избушку звать, народные танцы плясать? – Макс начал вертеться по сторонам, потому что никакой Ягой в округе и не пахло. – Я же не знаю, как правильно. Просто помоги!       Старушка буквально выпрыгнула из тумана, из-за чего Макс едва позорно не плюхнулся на пятую точку, когда отшатнулся назад. Бабулька грозно указала на него клюкой и припечатала:       – Никакого уважения к возрасту! А у меня, между прочим, одной ноги нет!       Макс интуитивно посмотрел на ее ноги. В мягких тапках с задниками, явно магловского происхождения – даже с вышитой розочкой, одна нога была в ярко-салатовом самосвязанном чулке, вторая – словно вырезанная из кости. Стало немного жутковато: ходили легенды, что Яга, вступая в должность, отдает свою ногу и получает костяной протез.       – Эх, горемычные! – бодрая старушка уже развернулась к трем девчонкам. – Волос долог, да ум короток.       Из тумана вышла – причем в прямом смысле вышла – изба. Такая русская избушка с резными ставнями и повисшими в воздухе ступенями. Две куриные ноги исполинских размеров выглядели более, чем натурально. Слишком живыми. Макс, давно привыкший к магии, и то был удивлен – уж слишком сюрреалистично выглядели эти куриные ноги, торчащие из деревянной избы.       – Эй, вороненок, – окликнула его Яга. – Иди-ка сюда.       Макс вздрогнул. Прошло всего пару секунд, как эта старушка вывалилась на него из ниоткуда, но он порядком растерялся, встретив лично как саму легендарную некромантку, так и ее почти мифическую избу. Он обернулся обратно к ней. Женщина оперлась клюкой на устойчивую землю, схватила Васю за шкирку и потрясла, отчего вся плесень с ее платья отлетела, оставив лишь грязные следы. При этом Яга разом увеличилась в размерах – стала даже выше Макса. Она буквально пихнула Васю ему в руки, и он едва успел подхватить девушку. Потом старушка подошла вплотную к своей внучке, так же встряхнула ее, потом закинула на плечо, будто мешок картошки и захромала к избе.       – Ну проходи, добрый молодец. Гостем будешь, – ворчливо процедила Яга, проследовав мимо него, и тут же закричала на избу. – Ну-ка присела! Не видишь – я иду!       И изба действительно присела, отчего ступени крыльца оказались точно вровень с землей. И эта старуха, отчетливо хромая на одну ногу и опираясь на клюку, потащила свою правнучку в дом. Макс неуверенно пошел за ней. Он оглянулся назад – Николета все еще осталась на своем месте. Кажется, Яга и не пыталась ее спасти.       Внутри дом явно больше, чем снаружи. Внешне – крошечная избушка чуть больше, чем сторожка у ворот в поместье Воронцовых, но при этом в него вместились небольшие сени, затем просторная комната с тремя дверьми около традиционной русской печи.       – А современные княжичи печи топить умеют? – спросила Яга, пропуская Макса в эту комнату.       Тот непонятливо уставился на нее. Обе девушки вовсе не выглядят здоровыми, на улице под проклятьем лежит третья, а старушка беспокоится о какой-то печке?       – Ваську брось вон на ту лавку, – ткнула клюкой в указанную сторону Яга. – А сам сходи вон за ту дверь и принеси мне поленьев, сколько сможешь. И не смотри так на меня! Зелье сварить надо. Давай, не хлопай зеньками, иди работай.       Макс вроде и хотел бы возразить, но было как-то боязно. Нет, не за себя. И возражать он хотел вовсе не тому, что его старушка запрягла печку топить. Просто его жутко беспокоила судьба Васи. Но он покорно уложил ее на широкую лавку. Поверх досок там лежал тоненький матрас веселенькой цветочной расцветки, а под голову он ей положил одну из думок – небольших подушек с искусной вышивкой.       За указанной дверью оказался склад. Тут и дрова, и пучки трав под потолком, и какие-то коробки на полу, и вполне сказочная ступа, в которой, по легенде, летает Яга. Сколько дров нужно, чтобы затопить русскую печь? Макс не знал. Видел примерное устройство печи и принцип ее работы – все же народное наследие, но вот топить ее ему не приходилось. Поэтому он просто набрал побольше поленьев – сколько смог унести. Когда зашел обратно в большую комнату, Яга уже суетилась у печки. На соседней с Васей лавке лежала и Мирослава. Обе – бледные, словно спят.       – Давай сюда бревна. Да не жалей ты их, пихай сильнее! – командовала Яга опешившему Максу. – Вот так. Гори огонь!       После последней ее фразы бревна разом вспыхнули, что заставило Макса даже отшатнуться. Задвижка тут же была захлопнута, а в доме буквально сразу стало теплее. Бойкая старушка же пихнула Максу в руки бидон – по виду тоже магловский, с советским Винни-Пухом на боку.       – Сходи за водой. Черныш тебя проводит. Эй, Черныш! Своди княжича за водой!       С печи спрыгнул огромный черный кот, и тут Макс уже не выдержал:       – Объясните мне уже, что происходит? С Васей все в порядке?       – Не беги вперед телеги! – сердито буркнула Яга. – Стала бы я их оттуда тягать, если бы спасти не могла? Давай, топай за водой. Нужно зелье сварить, а магловская вода не подойдет.       И Яга кивнула в сторону двери. Бойлер с водой, что стоял у дверей, и правда был вполне магловский, пусть и самый простой, без подогрева и охлаждения, до безобразия лишний в этой комнате с печкой, лавками и старухой-Ягой.       – Давай, давай. Не стой столбом, иди за водой.       Макс, еще раз оглянувшись на Ягу, пошел к двери за котом. Спускаясь по лестнице вниз, он поразился, в насколько бредовую ситуацию попал. Находится в мире Навь, идет за черным котом, чтобы набрать воды и сварить какое-то зелье. В доме Яги. Том самом, с куриными ногами.       За водой пришлось идти через густой туман, в котором едва различался хвост ученого кота. Впрочем, родник оказался недалеко от избушки. Небольшая каменная сопка, из-под нее течет тонкий ручеек. Макс приставил бидон к дырке между двух валунов. Вскоре бидон бы полон, а огромный кот, встав на задние лапы, требовательно мяукнул Максу.       – Тебя на руки? – на удивление легко понял животное Воронцов.       Кот снова мяукнул и боднул его головой в колено. Макс, снова удивляясь странности ситуации, взял тяжелую животинку на руки, поднял с земли бидон и побрел обратно к избушке. Благо, маг разума не заблудится. Даже сквозь сплошной туман он мог безошибочно угадать нужное направление. Избушка по-прежнему сидела на попе (полу?), не показывая свои куриные ноги. Внутри стало жарко. Невероятным образом за те пятнадцать минут, что Макс ходил за водой, печка растопилась просто до невероятной температуры.       – Наконец-то! – ворчливо поприветствовала Макса Яга. – Ходишь медленнее хромой старушки. Давай сюда воду. Лей-лей, не жалей!       Вода вылилась в замазанный сажей котелок, куда тотчас полетели всякие травы. Причем даже не нарезанные – целыми пучками, горсти ягод, целое яблоко, а в довершение странного рецепта Яга еще и сыпанула туда половину сахарницы. Макс обеспокоенно смотрел на это безобразие – это вообще зелье? С сахаром?       – Открой мне затворку! – потребовала Яга.       Макс послушно подбежал к печи, нацепил на руку перчатку и открыл дверцу. Яга, ловко подцепив котелок ухватом, отправила его внутрь. Макс закрыл створку и уставился на Ягу. До этого он даже и не рассмотрел ее толком. В легендах пишут, что это страшная старуха. Но нет, самая обычная старушка. Морщинистое лицо, тонкие губы, седые пушистые волосы торчат из-под повязанной косынки. Разве что нос – длинный и немного крючком, но это явно просто семейная черта. У Мирославы нос пока не крючком, но точно длинный и тонкий. А вот одета Яга совсем не как страшная старуха-некромантка, и это явно не тот образ, что создает Навь, когда ты попадаешь в этот мир. На голове – яркая косынка. На красном фоне радостно скалятся магловские черепа в пиратских шляпах. Сама старушка в цветастой ситцевой юбке, белой вышитой блузе – чуть ли не единственный этнический элемент в ее облике, на поясе повязана магловская шаль, а на плечах – вязаная безрукавка. И домашние тапки с розочками. Как обычная деревенская бабуля из магловского кино, за исключением разве что косынки. Заметив взгляд Макса, старушка весело пояснила:       – Правнучки подарили косынку. Крутая, да? Что так смотришь на меня? Мне уже сто пятьдесят с лишним лет, но это не значит, что чувство юмора у меня уже умерло. Садись за стол, княжич. Тебя Томка сюда отправила?       Макс кивнул, и уже раскрыл рот, чтобы спросить: что будет с Васей, но успел лишь бестолково акнуть. Яга его прервала:       – Да нормально все с ними будет. Сейчас отварчиком напою, они оклемаются и вы вместе в Явь вернетесь. Только тебе их тащить придется. Сдюжишь? Вот и молодец. Тебя как зовут-то, Воронцов?       – Макс…имилиан, - запнулся он на своем имени.       – Как будто не могли Володькой назвать, – покачала головой Яга. – Что за имя? Да не отвечай ты, это я так, возмущаюсь. И мои туда же. Эх, молодежь. Чай будешь? У меня мед есть. Липовый. Нет? Еще есть настоечка вишневая, а? Что? Зато какое достижение: с Ягой в Нави настойку пил. Нет? Ну и дурак.       Макс пораженно смотрел за перемещениями Яги по комнате. Несмотря на то, что он отказался от чая, перед ним на стол выставили деревянную кружку, откуда сладко пахло травами и медом, а в руки пихнули кусок хлеба. Вторую часть этого куска держала Яга. Макс все понял без уточнений. Наклонил голову, кланяясь, а потом принялся есть. Разделить вместе хлеб и воду – это как дать гарантии о ненападении. Такой мирный договор. Хлеб может быть сдобной булкой, а вода – чаем или даже водкой, главное вместе съесть это за одним столом. Хлеб пришлось дожевывать, хотя кусок буквально в горло не лез. Макс жутко волновался.       – Че приуныл, княжич? Неужто влюблен? Что, правда?       – Не влюблен, – качнул головой Макс. – Люблю.       – Молод ты еще такими словами разбрасываться, – легкомысленно махнула на него рукой Яга. – Еще столько раз влюбляться будешь.       – Не буду, – честно признался Макс.       Толку что-то скрывать, если он буквально сидит в гостях у самой могущественной из всех женщин?       – С чего это? – недоверчиво возмутилась Яга. – Можно подумать, княжеская кровь тебя делает не-человеком.       – А волчье проклятье делает мужчин моего рода однолюбами, – просто ответил Макс.       Он уже не смотрел на Ягу. Он отсчитывал минуты в Нави. Прошло уже полчаса. Он сам может находиться здесь до восьми часов, а Вася? Она зашла раньше, как минимум на полчаса – он примерно столько добирался от мужского общежития до комнаты Тамары. Все будет нормально? С ней ничего не случится? То, что она читала заклятье и попала под проклятье, никак не скажется на ее разуме? Смутьянова говорила, что можно защитить разум другого человека в Нави. Но не учила этому. Как это делается? Магия разума – логична и понятна, он вполне сможет и сам придумать как можно сделать это.       – Эй! Земля говорит Космосу, – тряхнула его за плечо Яга. – Так что, проклятье Волковых на вас перекинулось?       – Да, – ответил Макс и тут же спросил: – С ними точно все в порядке будет? Сколько Вася может в Нави находится?       – Успокойся. И за сутки с ней ничего не случится, – отмахнулась старушка. – Насчет проклятья-то…       Макс обернулся к ней:       – Этим летом будет ровно четыреста сорок четыре года с того дня, как наложили проклятье на Волковых. Неужели мы за это время могли бы не заметить, что любим лишь единожды?       Яга обиженно наморщила нос. Макс обернулся обратно к Васе. Пребывание в мире Навь страшно не только полным истощением – для него нужно бродить в потустороннем мире неделями. Нет, еще ослабляется связь души и тела – вышедшего из Нави мага проще убить, а еще могут быть потеряны некоторые воспоминания, на какое-то время ослабнуть магия и даже проявиться что-то вроде простуды – с кашлем, высокой температурой и возможными осложнениями для организма, которые не вылечить зельем из аптеки. Поэтому в Навь учат заходить по чуть-чуть. Начинают с пятнадцати минут и постепенно увеличивают время.       – И как ты выбрал Василину, если она не выбрала тебя? – продолжила допытываться Яга.       – Я не Волков. У нас нет волчьего чутья и мы умеем влюбляться. А для нас влюбиться – это полюбить.       Яга вздохнула. А уже через мгновение порывисто встала со скамейки, не забыв прихватить клюку, и направилась к печке:       – Давай, открывай.       Макс поспешно вскочил с места, бросился к печке. Зелье в котелке активно кипело. Макс помог старушке процедить его, разлить по деревянным кружкам и выставить на узкий подоконник.       – Пусть подстынет, – сказала Яга. – Нам теперь нужно решать, что со всей этой ситуацией делать.       Макс тяжело вздохнул:       – Я скажу отцу, но мы сделаем вид, что ничего не произошло.       Старушка поморщилась, уставилась на Макса непонимающе:       – И никому не расскажете, что нашли женские рода? Тебе-то я память даже в Нави стереть не смогу. Ты не забудешь. С чего это вам скрывать наш секрет?       Макс же, снова тяжело вздохнув, повторил слова своего отца:       – Нам уже невыгодно, чтобы женские рода находили. Все повязаны одной клятвой, которая во многом держится на проклятье. Если вы снимете главное проклятье, что запрещает проводить исследования генетики магов, рухнет вся политическая система страны. Скорее всего, весь Магический союз просто развалится. И это знают многие великие рода, поэтому вас последние лет двести уже и не ищут. Но остались и те, кто предпочел бы жить без строгих рамок государственных клятв.       Яга поняла все сама, без дальнейших уточнений:       – Если мы разрушим свое заклинание защиты, нас найдут. Если нас найдут – начнут требовать снять проклятье с территории Союза, а если мы снимем, то конец государству-утопии.       Макс кивнул. Благополучие союза было вовсе не таким прочным, как думается его жителям. Все держится на клятвах. Они сковывают тех, кто хотел бы жить по старым правилам. Кто хотел бы не только продолжить исследования, но и вообще сбросить с себя и своего рода оковы клятв. Не навреди, не укради, сохрани и преумножь. Та клятва была вынужденной, но она позволила построить государство, которое ближе всего подобралось к идеалу. Но равновесие держится на единственном кирпичике – проклятье женских родов.       – Значит, ваша семья хочет сохранить государство с клятвами великих родов? – уточнила Яга.       Макс согласно кивнул. Причин было множество. Одна из самых главных – это уже, по большому счету, государство Воронцовых. За эти годы они столько в него вложили сил, они практически сделали из разрозненных княжеств страну, которая превосходит многих. Позволить всему этому развалиться ради возможности улучшить собственную генетику и получить больше денег? Нет, оно того не стоит. Не для них.       – Я назначу встречу твоему отцу, – просто сказала Яга. – Думаю, нам пора поговорить. Скажи, что мы придем к ним в следующую пятницу. Пусть будет он, Никольский, Фамусов и Авалиани. Пусть войдут в Навь и позовут. Я приведу остальных.       Макс удивленно посмотрел на нее. Значит, эти слухи правда. Говорили, что молодая девушка просто не смогла бы покинуть Китеж без помощи внутри самого города. У нее не было для этого ни знаний, ни сил. Ей кто-то помог. Ходили слухи, что это сделали Никольский и Фамусов – они были друзьями, учились вместе с той представительницей рода Василис. Кто, если не они, могли вывести девушку из города? А родом Авалиани и вовсе в то время управляла женщина. И уже через год этот род начал производить зелье молодости, состав которого до сих пор не удалось разгадать. Говорили, что это было платой женских родов за помощь. Выходит, слухи были правдивы. И как раз именно эти три рода являются чуть ли не самыми близкими союзниками Воронцовых – они тоже многое вложили в стабильность страны и не хотят ее падения.       Яга же подхватила с подоконника обе кружки, одну вручила Максу:       – Напои. И смотри, чтобы выпила больше половины.       Макс неуверенно приподнял Васю. Касаться ее было болезненно непривычно – ранее все его прикосновения были строго в рамках этикета. Поднес к губам кружку с отваром и начал потихоньку вливать в рот. Часть ожидаемо проливалась мимо. Но уже через пару мгновений она сонно приоткрыла глаза и Макс облегченно выдохнул:       – Пей, пожалуйста.       Она послушно начала глотать, но вид у нее был сонный, она словно едва боролась с дремотой. Когда в кружке не осталось странного отвара.       Макс осторожно уложил Васю обратно на подушку.       – Их нужно в лазарет, – сурово поджала губы Яга. – На них отголоски проклятья Ники, так что придется этим двум попить укрепляющие и отлежаться. Дальше. Тебя будут спрашивать, как ты их вытащил. Скажешь, что я помогла. Это скрывать бесполезно, в этом отваре немало трав, которые растут только в Нави. Быстро такие не достать. Просто не говори, что Мирослава – моя наследница. Выкрутишься.       Макс кивнул. Можно и не говорить, зачем Яга решила ему помочь: люди сами придумают величину той суммы, что Воронцовы заплатили. Яга же продолжила:       – О проклятье. Я не ходила к предыдущим девушкам, там колдомедики бывают. Сейчас смогла рассмотреть. Оно завязано на разум и сознание мага. Либо он добровольно снимет проклятье… либо вам придется его убить и тогда вытащить девчонок из Нави сможешь даже ты, княжич-недоучка.       – А вы? – нахмурился Макс. – Не спасете хотя бы Николету?       – А мне нужно за свое колдовство платить, – спокойно сказала Яга. – Обычно расплачиваюсь магией просителя. Сегодня немного отдала своей, немного ты плеснул, влюбленный паникер. Но тащить незнакомых мне девок на своей силе… ну уж нет, перебьетесь. Одну вытащишь, потом будет очередь на годы вперед. На этой девчонке основное проклятье. Мирку с Васькой и твой отец смог бы вытянуть наружу, хотя ему бы это далось не просто. А тебе пора уже. Бери Васю и давай на улицу.       И Вася, и Мирослава не говорили. Были сонными, даже словно пьяными. Яга подхватила внучку, а Макс пошел за ней, неся на руках Васю. На улице Яга посмеялась:       – И заранее сочувствую, княжич. Просить Васиной руки тебе придется у ее бабки.       Смех у старухи был даже немного зловещим. Видимо, бабушка Васи еще оригинальнее мифической Яги.       – Подхвати ее одной рукой, – скомандовала Яга. – Вот так. И Мирославу держи. Хорошо. Давай, выныривай отсюда. Удачи тебе, княжич Воронцов.       Макс, прижимая к себе обеих девушек, закрыл глаза и мысленно оттолкнулся от земли, словно от дна. Представил, что выныривает из Нави в Явь… и упал на пол, больно ударившись затылком об пол. Он был в комнате Тамары.       – Наконец-то! – раздался голос Фамусовой. – Как они?       Макс сел и устало покачал головой, прося секунды передышки. Вася и Мира по-прежнему лежали на кровати, только теперь не выглядели такими безжизненными – появился румянец, порозовели губы.       – Вызывай Тарасовича, – выдохнул Макс. – Яга не стала вытаскивать Нику, а девчонкам тоже нужно в лазарет.       Что хорошо в людях, что готовятся стать аврорами – они сначала действуют, потом спрашивают. Тома только кивнула и выбежала из комнаты за лекарем. Макс устало прислонился к кровати. Этот вечер был слишком невероятен. И слишком многое изменил.       Он не смог долго сидеть: волнение перебороло усталость, и Макс поднялся с пола, проверил Васю – вроде просто спит, а потом начал нервно расхаживать по комнате. Быстро рождался план действий. Сказать Тарасовичу, что сам пошел искать Васю, встретил Тому и решил сам залезть в Навь. Там понял, что не сможет снять проклятье и вообще не знает, что делать. Рискнул, позвал Ягу. Если спросят, почему пришла, делать загадочный вид, будто наобещал чего-то ценного. Поверят. Чем меньше говоришь и загадочнее молчишь, тем больше тебе верят. Попросит отнести девушек в лазарет, сам под шумок вызовет в школу отца или дядю. Они уже решат, что делать с настоящими ведьмами. Пока же нужно попытаться раскрутить сам факт проклятья.       Яга сказала, что все завязано на личности мага. Значит, это совсем другой тип проклятья, он никак не связан с некромантией. Такой принцип тоже есть, он основывается на сильных эмоциях. Как обычно накладывают проклятье? В сердцах, желая человеку помучиться. Эта злость и ненависть выступают в качестве подпитки заклинанию. Такая батарейка. Но обычно сказать что-то на эмоциях – это сглазить, то есть относится скорее к ведьмовству, чем к упорядоченной магии. Сглазы снимают иначе, иногда достаточно ауру почистить в госпитале. А что делать с полноценным проклятьем, которое подпитывают эмоции? Нужно контр-проклятье посильнее и эмоции противоположной окраски.       Макс помотал головой. Он не слишком хорошо разбирается в артефакторике – так, на уровне начинающего подмастерья, поэтому не может даже предположить сложности снятия такого проклятья. Но среди авроров и колдомедиков полно знающих людей, разберутся.       Нужно думать о другом. Как поймать преступника? Кто мог подложить проклятый предмет в комнату, где живет некромантка, пусть пока и недоучка? Макс нахмурился, понимая простую истину: защита на магии смерти – одна из самых сильных, так просто ее не обойдешь. И заметить сложно, потому что встречается она редко. Посторонний в эти комнаты не зайдет. А кто заходил к Мирославе и Николете, двум отличницам и не слишком-то общительным девушкам?       Ночь будет долгой. А потом Вася тихо простонала во сне и Макс едва не подпрыгнул. Нет, он не сможет заняться спасением каких-то девушек. Он должен быть с ней.