***
Приятный церковный перезвон разносится по округе. Сегодня здесь объединятся два любящих сердца. По крайней мере, так считают случайные прохожие. Сегодня в церкви особенно многолюдно. Гул от голосов людей разносится по всей её территории, а в воздухе летает небольшая напряжённость. В отличие от прохожих, гости знают подноготную сего события. Мужчина в чёрном выглаженном костюме стоит напротив прекрасной леди в изящном белоснежном платье в пол, мягко улыбаясь. Давно его никто не видел столь довольным. Лицо девушки светится неприкрытым счастьем, и даже фата, закрывающая её глаза, подкрашенные чёрной дорогой тушью, не может этого скрыть. Она не может сдержать улыбки в предвкушении поцелуя. И, наконец, после клятв, мужчина притягивает её к себе и целует. Внутри с новой силой разворачивается ликование. Всё! Теперь эта женщина только его! Тёмные глаза сверкают далеко не добро, но, теперь уже являясь женой, она не видит этого, полностью отдаваясь счастливому моменту, возможно, последнему в её жизни. От одной мысли об этом молодому мужу хочется разразиться безумным смехом. Он победил! Этот брак позволит захватить ему значительную часть подпольной деятельности притонов и торговцев оружием. Этот брак принесёт ему деньги и славу. Эту девушку родители сами продали в угоду ему и его грязным планам, совершенно не подозревая, что их жизнь скоро кардинально изменится. Надо лучше выбирать мужа для своей «любимой» дочурки. Такой прекрасный цветок. Был. Ему абсолютно плевать на неё и её чувства, плевать на всё, кроме выгоды, от которой будут ломиться его сейфы и карманы. Он лично свалил в бездну уже сотню девушек. Реальность слегка плывёт, и вот он уже стоит величественной фигурой среди гор золота и моря подчиненных, что преклонили перед ним головы. Это всё — его собственность! Он ярко, открыто, честно скалится, разводя руки в стороны, и зло, хрипло, довольно смеётся. Запрокидывает голову к небу, любуясь своим бесконечными горами золота и созерцая, как купюры сыпятся с неба ему прямо в ноги. Весь мир у его ног! Вот оно — счастье! Но в одно мгновение все золотые горы начинают таять, слитки чернеют и расплываются, превращаясь в грязь. Купюры под ногами загораются и рассыпаются, распространяя отвратительный сладковатый запах гниения. Или это не они? Волнуясь лишь о потерянных богатствах, он не сразу замечает трупы. Множество трупов. Они повсюду. Девушки, что лежат в грязи уже полуразложившиеся, в грязных, давно не белых платьях и пустыми глазами. Ему плевать на них, но ровно до тех пор, пока они не начинают двигаться. Мертвецы тянут тонкие руки к нему со всех сторон. Некоторых он даже узнаёт, и страх накатывает с новой силой. В жуткой панике мужчина пытается забраться повыше, подальше от них. По грязи это сделать не так уж и просто, но страх гонит его вперёд. Страх — лучший мотиватор. Мужчина чудом забирается на зловонную кучу грязи, некогда являющуюся горой слитков, и, наконец, переводит дух. Мысленно насмехаясь над мертвецами внизу, которые воют, загребая грязь изломанными пальцами. Они всё равно у его ног. Он наблюдает за ними со злой радостью в глазах, пока со спины его не обнимают холодные руки. Мужчина тонко вскрикивает, видя свою жену, что так же, как и все здесь, уже давно мертва. Новая волна ужаса захватывает с головой, он пытается вырваться, но вместо того, чтобы освободиться лишь падает вместе с нею вниз, туда, где их поджидают остальные. Он погребён под множеством мёртвых тел и зловонной жижи, оттуда не вырваться даже его отчаянным крикам. Таков его конец. Конец пути к вершине мира. Среди гниющих тел на самом дне.***
В одной из последних камер слышится хрип, жуткий хруст и тихий хлюпающий звук. С гулким шлепком тело падает на каменный пол. Двое стоят в глубине камеры и понимают, что неудачно расположились. Немаленькая туша со свёрнутой шеей перегородила проход. Трогать эту гадость не хотелось никому, а потому передвижение преграды, единогласно, решили оставить на кого-то кому всё равно придётся убирать трупы. Туман в гору не пойдет, туман гору обойдёт. — Молодец, у тебя очень хорошо получилось. — не сказать, что всё было прям так уж хорошо (по её меркам), но для совсем новичка это отличный результат, тем более учитывая столь юный возраст. Единственное, что напрягало, это проработка мертвецов. Мукуро большую часть своей недолгой жизни провёл изолировано от мира и со многим, совершенно привычным обычным людям, он не знаком. Но при этом совершенно спокойно реагирует на трупы и убийство, именно мертвецов во сне он сделал наиболее правдоподобно. Грустно, когда о чём-то подобном такой малец знает лучше, чем о мире снаружи. Впрочем, так ему будет проще в грязном мире мафии. А она может лишь поддержать его и научить всему, что знает сама. В будущем она, возможно, станет строже, но не сейчас. — А теперь идём дальше. Заглянем ещё к парочке, а дальше как пойдет. Мальчик кивает и обходит труп по краю кровати. Так же поступает и бывшая аркобалено, уже представляя, как утром взбесится Гиа. Никто не любит возиться с мертвецами, особенно несвежими. Им всегда и себя хватало, хотя большинство старательно покрывали тела бинтами, лишь бы не видеть то, чем они стали.***
Следующие несколько камер и, соответственно, снов они прошли довольно быстро, без особых проблем. Мукуро всё более и более уверенно справляется с задачей, уже не так боясь потерять контроль, сны стали интереснее и насыщеннее, по крайней мере, если наблюдать со стороны. Немного подумав после очередной жертвы, Эрика решила, что можно заглянуть к новичкам со второго яруса. Она предвидела, что Мукуро оценит. И Мукуро оценил. Новичками на втором ярусе оказались несколько членов Эстранео, выловленные стражами во время последних операций. Среди них в основном были учёные, ещё пара лаборантов и охранников. У Рокудо была некая чуйка на них и различить кто есть кто не было проблемой. Со слов Эрики эту компашку было достаточно сложно выцепить, ибо Джагер немного озверел, когда нашел в их документации некоторые бумаги относительно Тсуны. Но Пино быстро сориентировался и, вытащив несколько ещё живых тушек из общего месива, оттащил их в сторону, куда и отошло большинство стражей, чтобы не мешать товарищу выпускать пар. Это была первая операция захвата, которая не закончилась чрезмерным кровопролитием. Это не обычная работа Виндиче — стражей мира мафии — это междоусобная война двух семей. А потому в заключённых откровенно смысла. Проще уничтожить всех на месте. Мукуро вдруг вспоминает нескольких учёных. Они знакомы ему, ведь работали в другой лаборатории, той, после которой в его группе осталось лишь трое, той, где он потерял друга и сестру. Эрика долго упирается, когда Рокудо просит оставить его с ними наедине. Что-то подсказывает ему, что так надо, так он сможет отомстить. И Мукуро настойчив, как никогда. Это личное. Он уже показал, что вполне может справиться. Эрика соглашается и просит быть осторожным, уходя на нижний ярус.***
Первым мой выбор пал на потрепанного мужчину в возрасте. Его камера не первая, но раз я всё равно собираюсь заглянуть к каждому, в порядке смысла мало. Почему-то он кажется мне смутно знакомым, в отличие от некоторых других. Скорее всего это просто лаборант, он не похож на тех кто занимался непосредственно с подопытными. Так что я мог видеть его разве что мельком, но всё же запомнил. Я почти не запоминал лиц, когда был подопытным, как и многие мне подобные. В этом просто не было смысла, каждый день мог стать последним и запоминать каких-то ублюдков — слишком много чести. Хотя у всего есть исключения. Тут они тоже были, те, после кого в камеру больше не возвращались, как минимум целыми. Они своей жестокостью заслужили место в памяти и нашу ненависть. Только теперь это не важно. Я уже не тот, у меня есть семья и жизнь, в которой месть лишь бессмысленный и бесполезный отголосок прошлого, который, увы, унять в полной мере невозможно одними мыслями, именно поэтому сегодня мне придётся действовать. Легко просачиваюсь в сон и сразу же оказываюсь в лаборатории. Яркий свет неприятно бьёт по глазам, но зрение быстро адаптируется, слишком быстро, но для нереальности вполне нормально. Повсюду мельтешат нелюди в халатах. Мужчина у операционного стола сосредоточенно перебирает инструменты. Цель также находится рядом. Он что-то записывает под диктовку учёного, что склонился над операционным столом. И я ни слова не понимаю из того, что они говорят. Из записей тоже ничего неясно, там сплошь какие-то каракули. Зато на бейджике цели вполне понятно значится имя: Лерс Коллен. И оно мне совершенно ничего не говорит. Ничегошеньки! Вот прям совсем! Ну Лерс, ну Коллен, и что дальше? Просто очередной фоном пробегавший, даже как-то неинтересно. А я ведь почти заинтересовался им. Почти. Но то не важно. Надо скорее закончить, раз он не кто-то особенный и идти дальше.***
Это должен быть кошмар, месть и чёрт знает что ещё, но в итоге материализовалась типичная рутина одного из множества членов Эстранео. Может не то вытащил? Нет. Маловероятно. План «Быстрее закончить» начинает потрескивать. Странный у него какой-то страх. Разве не должно быть что-то более динамичное, а не унылый быт лаборатории? Что-то не так. Или я накосячил или опять же я слишком нетерпеливый. Ситуация немного напрягает, но верить в свою оплошность тоже не хочется, всё ведь только наладилось, но никаких озер с кальмарами вроде бы не появилось, а значит всё нормально. Наверное. Остаётся ждать и вести кошмар по изначальному пути. Озеро с кальмаром я и так могу в любой момент развести.***
Для повышения уверенности проникаю в воспоминания Лерса и не нахожу там ничего интересного. Почти все воспоминания — это унылый лабораторный быт и бумаги. Он почти не участвует в опытах, занимаясь лишь документами. Надежда найти что-то полезное в воспоминаниях умирает почти сразу, стоит ещё немного углубиться в них. Абсолютно ничего полезного. Надо было с кого-то другого начинать. Он просто среднестатистический учёный, который ни разу не проводил ни одного опыта лично. Помогал, да, но лишь в роли подай-принеси. Периодически присматривал за подопытными и не отличался жестокостью. Просто выполнял работу, делая то, что сказали сверху. Таких я обычно относил к разряду неплохих ублюдков. Логично звучит конечно. Я, да и остальные подопытные, всегда разделяли эстранеовцев по принципу плохой и неплохой. Хотя по сути это было плохой и не очень. «Не очень» обычно были такие как этот Лерс или кто хоть иногда проявлял заботу к живому материалу, а таких, увы, было мало. В Эстранео хороших людей нет — это жестокая правда, в которую я верю. Возможно, есть «неплохие», которые именно не плохие, а не названные за глаза плохие, чтобы как-то различать их от совсем тварей. Особого смысла в этом, конечно, нет, но это помогало нам не сойти с ума. Ещё одна тема для разговоров, которых и так было немного. Большинство разговоров и так было связано с чем-то в стенах Эстранео. Это просто одна из них. Некоторые подолгу могли спорить о степени неплоховости того или иного сотрудника. Какое-никакое развлечение, когда твой мир сужен до размеров небольшой камеры на десяток человек, коридора и лаборатории, поход в которую, с очень большой вероятностью, может стать последним. Многие из нас ничего не знали о мире снаружи, некоторые там никогда не были, а кто-то жил там лишь тогда, когда был слишком мал. Думая об этом сейчас, невольно отмечаю, что мы все были всего лишь малолетками. Самым старшим из нас было лет пятнадцать, не более. Дольше просто не жили. Насколько мне известно, детей старше шести-семи лет Эстранео не особо любили брать, естественно, существовали исключения с редким пламенем или иными особенностями. Но члены организации не любили возни, а знавшие нормальную жизнь подопытные приносят достаточно много проблем, ведь тяжело привыкают к новой роли и, нередко, долго не живут. Поэтому выращенный в лабораториях материал более годящийся для работы, ведь податлив и послушен. Но даже так, маленькие бунты всё равно имеют место быть. Той же Тсуне хватило пары месяцев на свободе, чтобы из запуганной жертвы стать загнанным в угол зверем, что будет до последнего огрызаться, сопротивляясь, лишь бы не подпустить к себе врага. Умирать так с музыкой. У Тсуны музыку заменяет рёв пламени. Интересно, а она может контролировать такие вспышки?***
Копание в голове Лерса — довольно неинтересное и практически бесполезное занятие. Зачем я этим занимаюсь — не знаю. Возможно это простое «А вдруг». Или интуиция. Шоу интуиция! Рокудо Мукуро ведёт расследование! Ищу то, не знаю что. Хотя, я всё же узнал несколько интересных моментов. Например, разговор с переведенным лаборантом, который жаловался на некого Ланчию, что явно не подходит на роль охранника и нарушает субординацию. Им было спровоцировано несколько попыток побега, что кончились ничем. Потому что в верхах кто-то его прикрывает, и ублюдок уходит безнаказанно. Примечательно, что он так же частенько становился причиной саботажа. А также по некоторым слухам, именно из-за него была уничтожена лаборатория, где должен был проводиться ряд очень важных и сложных экспериментов. Никто не знает точной причины, но, вроде как, с ним оставили одну подопытную с редким атрибутом, совсем ненадолго. Малявка была очень тихая и никогда не создавала проблем, разве что её плаксивость откровенно бесила работающих с нею учёных. Но после этого Ланчии её как подменили. Работать с тварью стало нереально, ещё и пламя, до этого спавшее в ней и явно не подающее признаков на ближайшее пробуждение, внезапно активизировалось и начало выходить из-под контроля, приводя к периодическим возгораниям и ещё ряду проблем. Были даже попытки искусственно успокоить, усыпить и взять под контроль. Но, несмотря на множество усилий и жертв, ничего не вышло. И однажды та лаборатория просто взлетела на воздух. Это был конец. Никто, насколько известно, не выжил. Только многие сходятся во мнении, что подопытная осталась жива. Маловероятно, что пламя могло убить носителя, хотя вероятность смерти под завалом или от какого иного последствия взрыва достаточно велика. К тому же она была слишком мелкой и хилой, сама бы точно не выжила. Но вскоре после произошедшего на развалинах побывали Виндиче. Возможно, сейчас она у них. Или мертва. Что хуже — не ясно.***
После этой истории мне почему-то вспомнился ещё один странный охранник, которого даже можно было назвать хорошим. Но это было давно и время практически стерло его из воспоминаний. К тому же, после последней встречи с ним, наступила чёрная полоса. Нас ведь было пятеро. Одну убили, и нас осталось четверо. Четвёртую забрали и больше не вернули. Стало только трое. Почему-то вспомнилась странная, немного жуткая песенка про десять негритят, которую я однажды услышал в лаборатории. И ведь наша история тоже могла закончиться как в ней. Только вот «и никого не стало» случилось с Эстранео. Это даже немного забавно.***
Более не видя смысла в перекапывании воспоминаний, я вернулся обратно в сон и уже собирался намутить какую-нибудь жуть, раз ничего интересного с его подачи не происходит. Но тут прогремел взрыв. С потолка посыпалась штукатурка. Вообще потолок тут довольно крепкий для подобного места. В одной лаборатории, где я был, не то что потолок, местами и стены сыпались. Люди в лаборатории ясно заволновались. Несколько вышли в коридор, узнать в чём же дело. Стоило двери за ними закрыться, как снаружи послышались крики и первые выстрелы. Оставшиеся тут же заметались по лаборатории, сгребая какие-то бумаги, наверное исследования или ещё что-нибудь важное. Кто-то стал двигать мебель к двери, сооружая простенькую баррикаду и вместе с тем открывая лаз, что раньше скрывался за одним из шкафов. Снаружи становилось всё более шумно, и я решил глянуть, хоть мельком, что там. Легко проскользнув в коридор сквозь баррикаду, я, словно призрак, бесплотный дух, наблюдатель с возможностью контролировать мир чужого разума, оказался в эпицентре действий, откуда тут же поспешил ретироваться. Да, я не материален, пока сам того желаю, но находиться в пылу битвы не очень приятно. Впрочем бродить просто интереса ради, чтобы потом не мучиться от незнания, что там случилось и кто кого, пришлось недолго. Оказалось правда всё до банального просто, на лабораторию напали какие-то люди в форме. Охрана довольно быстро почти всех перебила, но к нападавшим вскоре подтянулось подкрепление, и ситуация начала стремительно меняться. Повсюду слышались крики и ругань, еле заглушаемые непрекращающейся стрельбой. Но что-то в этом всём было не так. Происходящее не ощущается реальным. Где-то прогромыхала череда взрывов. Осознание пришло неожиданно, вместе с пролетевшим сквозь меня человеком. Полностью идентичным тому, что валялся у стены в луже собственной крови. Впрочем, точно так же выглядел и человек, стрелявший в того, что прошел сквозь меня. Все участники в битвы при ближайшем рассмотрении (А что вы мне сделаете? Я не материален) оказались на одно лицо. И это не я их не различал, они действительно были совершенно идентичны. Словно близнецы или клоны, или это просто слишком плохая фантазия жертвы. В любом случае, это лишь фон, и, учитывая, что он такой себе, основное действие должно быть не здесь. Вернувшись в забаррикадированную лабораторию, застал её почти пустой. Учёные ползком по очереди пробирались в лаз, который скорее всего вёл наружу. Или в бункер. Не узнаю, пока не проверю. Благодаря моему небольшому росту, пробираться ползком или сгибаться в три погибели не пришлось, хотя даже для меня этот лаз был мелковат. К счастью, через несколько метров проход расширялся и, наконец, можно выпрямиться во весь рост. С этого места начинался коридор. Я и остальные учёные стали жутко петлять и кажется потихоньку уходил вниз. Значит всё-таки бункер. Петляли мы так довольно долго. Никогда бы не подумал, что в лабораториях есть такие запутанные потайные коридоры. Вполне возможно, что так только здесь и к остальным лабораториям это не относится. Вдруг стены содрогнулись от душераздирающего вопля. Шедшие впереди меня заволновались. Процессия остановилась и замерла в нерешительности. Идти вперёд и разбираться с препятствием, напугавшим впереди идущих или бежать назад? Вопрос решился довольно просто. Из глубины коридора потянуло могильным холодом. Где-то вдали послышались тихие, но отчётливые шаги и звон цепей. Все тут же ломанулись назад, а я наоборот вперёд. Всё же интересно, что их напугало. О, это было действительно внезапно. Он появился прямо из-за угла, огромный и жуткий, подавляя окружающих жуткой тёмной аурой. Пробрало даже меня, но стоило заменить некоторые несостыковки, как стало значительно легче. И всё-таки Вендиче выглядят иначе. Шляпы у них явно выше и одеты по другому, и масок у них нет, это бинты, хотя, наверно, маски были б удобнее, потому что обматываться так каждый раз удовольствие явно ниже среднего. А ещё ни у кого из стражей глаза в полумраке зловеще не светятся. Проверено. И пока я шёл спиной вперёд, рассматривая нечто, косящее под Виндиче, учёные и лаборанты уже умчались достаточно далеко, теряя по дороге столь ценные для них листы. Неправильный страж преследовал беглецов медленной походкой, как порой ходят маньяки в ужастиках, так неспешно и угрожающе. Но меня это как-то особо не волновало. Ну, коридор, ну, мрачно, ну, стрельба наверху, ну, жуткое нечто, преследующее беглецов, но как-то не очень страшно. Или может раньше я бы тоже испугался. С высоты своего опыта проживания в Вендикаре я уже не могу воспринимать что-то подобного уровня, как нечто ужасающее. И я уже собирался выходить в реальность, как сквозь мою голову проносится цепь, и, всё так же через меня, она возвращается с жертвой на привязи. Виндиче злобно хихикает, подтягивая Коллена к себе. А за спиной его развернулась тьма портала. Ну вот теперь всё. Но можно было через меня это не протягивать, неприятно это чувство. И ведь даже не отойти в сторону, слишком узко! Чёрт.