Серое

Первый раз, когда Рей протягивает Кайло Рену руку, ей хочется быть героем. Героиней. Легендой галактики, подарившей миру новую надежду, как это сделал когда-то мастер-джедай Люк Скайуокер, вернув к свету Дарта Вейдера. Вот только Рей не мастер-джедай, а Кайло Рен не Дарт Вейдер. Их пальцы соприкасаются, и она оглушена образами будущего, волной захлестнувшими ее. Неясными, размытыми. Она словно бы снова смотрит сквозь мутное, подернутое ледяной дымкой стекло – на два темных силуэта, один из которых протягивает другому руку. И всем своим существом знает – это не сейчас, не здесь. Это потом. Люк разрывает их связь прежде, чем она успевает понять, что же все это значило. … Второй раз Рей протягивает Кайло Рену руку, чтобы обмануть. Ее пугает безумие, тлеющее в его темном взгляде. Пугает странная страсть, с которой он уговаривает – умоляет – ее. Пугает рука, скрытая черной перчаткой, и туманное будущее, таящееся за возможным соприкосновением. Это слишком много для нее. Рей просто не может. Она протягивает руку – словно бы в ответ – и сейбер послушно устремляется к ней. … В третий раз она просто хочет подчинить. Перетянуть на свою сторону, заставить. Чувствуя Кайло Рена за спиной, Рей вскидывает ладонь, как когда-то делал он, и бормочет, всем своим нутром обращаясь к Силе: – Сдайся. Явись на базу Сопротивления и сдайся. Он тихо смеется. – Рей, Рей. Неужели ты думаешь, что на меня так легко повлиять? – он вроде бы насмехается, но в его голосе все та же неясная тоска и горечь, которые она привыкла относить к Бену Соло, к непотерянному еще шансу на то самое будущее. И Рей все еще держит руку вытянутой, собираясь для второй попытки, когда Кайло Рен тихо, очень тихо произносит: – Не надо. В этот момент она чувствует, наконец, кровь на лице, дрожь в коленях. Тягучую, тяжелую слабость, растекающуюся по телу. – Я сильнее. Тебя это убьет, – почти даже мягко напоминает Кайло Рен. Рей зло кусает губы. … Она не привыкла сдаваться. Если нельзя спасти – надо убить. И в следующий раз в ее руке бластер, и нацелен он прямо в грудь Верховному лидеру треклятого Первого Ордена. – Ну, стреляй, - предлагает Кайло Рен. Белый дым стелется по выжженной земле, окутывает его высокую, черную фигуру. Рей сложно сосредоточиться. Что-то в его позе, что-то в нем возвращает ее к тому мгновению, когда их пальцы соприкоснулись, посылая странный разряд по коже, подталкивая к странному, нелогичному и наверняка неправильному решению. Кайло Рен шагает ближе – то ли чтобы подтолкнуть ее, то ли чтобы заставить передумать. Рей нервно сглатывает. Звук выстрела заставляет ее вздрогнуть. … Рей знает точно – этот выстрел должен был прожечь в ней дыру, неровную, с обожженными, подпаленными краями. Примерно такая сейчас зияет в черном плаще Кайло Рена, вытолкнувшим ее из зоны поражения, и Рей смотрит на эту дыру, не совсем понимая, что же должна сейчас чувствовать. Спаси – убей. Две крайности, два простых варианта. Два простых – и очень сложных одновременно – выбора. Свет или тьма. Коснись протянутой руки – смени сторону. И Рей не смотрит на протянутую руку Кайло Рена, она смотрит на дыру в его плаще. Так проще, понятнее и легче. Можно притвориться, что они по-прежнему враги, и он не протягивает ей руку, чтобы… – …помочь подняться, – голос Кайло Рена глухой и тихий даже без маски. – Я сама могу, – огрызается она, но ноги скользят в полужидкой грязи, и со стороны это, наверное, смешно. Кайло Рен не смеется. Рей ловит его взгляд, полный этой невыносимой смеси тихой тоски и надежды. Как-то так же он смотрел на нее в последний раз на Крейте, и эта же надежда уже однажды померкла, когда он понял, что она все еще считает его монстром. Простым, понятным, одномерным монстром. Но нет, в Кайло Рене нет ничего простого и одномерного. Он даже сторону выбрать не смог – и Рей понимает это сейчас со всей возможной четкостью. И свет, и тьма. И Кайло, и Бен. И еще зачем-то она, Рей. Ее пальцы испачканы сероватой грязью, и грязь размазывается по его перчатке, когда она хватается за его руку, чтобы встать. Белое – кожа Рей. Черное – перчатка Кайло. Серое – грязь, покрывшая их руки. И Рей снова кусает губы, потому что видение будущего не могло намекать на это. На что-то среднее, но единственное возможное общее между белым и черным. Серое.