Жизнь без жизни

***

When she was just a girl she expected the world But it flew away from her reach So she ran away in her sleep and dreamed of Para-para-paradise, para-para-paradise, para-para-paradise Every time she closed her eyes When she was just a girl she expected the world But it flew away from her reach and the bullets catch in her teeth Life goes on, it gets so heavy The wheel breaks the butterfly every tear a waterfall In the night the stormy night she’ll close her eyes In the night the stormy night away she’d fly And dream of para-para-paradise Para-para-paradise Para-para-paradise She’d dream of para-para-paradise Para-para-paradise Para-para-paradise La-la-la-la-la-la-la La-la-la-la-la-la-la-la-la-la And so lying underneath those stormy skies She’d say, «Oh, oh, oh, oh, oh, oh I know the sun must set to rise» This could be para-para-paradise Para-para-paradise This could be para-para-paradise Oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh This could be para-para-paradise Para-para-paradise This could be para-para-paradise Oh oh oh oh oh oh, oh, oh This could be para-para-paradise Para-para-paradise This could be para-para-paradise Oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh Именно эта песня играла при гаписании главы. Не знаю почему она. И не смогу объяснить.       По коридору идет девушка. На лице нет ни следа эмоций. Все, кто был ей дорог, ушли из жизни. Она одна. Она приняла это, как должное.Теперь она готова принять правила игры. Сначала ушли мысли, потом мимика лица сошла на нет. Затем она перестала говорить. Смотреть на неё становилось страшно. Но её внутренний демон говорил: «Так лучше!» Но как понять, когда нет мыслей? Осознание и чувства пропали. Она «выцветала». Одно ещё осталось: возможность самовыражения через холст. Всё, что накапливалось в закрытой на тысячи замков душе, было видно на холсте. Вот особа в белом костюме, с белыми волосами и бледно голубыми глазами на мертвенно белом лице подошла к двери в конце коридора. Она открылась перед ней. Из тусклого, серо-черного коридора, она попала в полностью белую комнату. Белое. Вот что пугало. В комнате было одно: белый мольберт и белый холст. Рядом лежал белый тюбик красок и белая кисть. Но краска не поддавалась общей идиллии. Она контрастно ложилась на «снежный» покров холста красными и алыми мазками. Казалось бы: два цвета. Только. Белый и красный. Но вы не видели этой картины! Все сверкало алыми каплями крови! Карминовые яблоки висели на кирпичных ветвях… Домы из плит цвета краплака возвышались над нежно розовым от теплого, рыжего закатного солнца асфальтом. Все ушло. Остались белый и красный. Боролись только они. Красный: яркость, безумие, волны радости и восторга. Возвращение чувств, эмоций и звуков. А победа мертвенно бледного, смертельно удушающего белого означала одно: конец. Смерть. Но вот начинают исчезать все краски. И мир вокруг. И мольберт, и кисти… Девочка вскакивает с кровати. Это был просто сон! Подумать только, все было так живо… Казалось: сейчас мир вновь засияет радугой и волосы девушки с белыми волосами загорятся огненно рыжим… Но нет. Сон. Лишь сон. И новая боль от осознания того, что ты и есть та девочка с белыми волосами…