«Он»

В голове такая тишина. «Звенящая». Он пробует это слово на вкус и открывает глаза, моментально сузив до щелочек. Ярко. Слишком ярко. Источником искусственного света служит… «Лампочка». Что-то подсказывает, что она явно включена уже давно, и если он постарается, то сможет даже почувствовать, как тлеет под напряжением нить накаливания. «Гарь». Запах неприятный, и приходится переключиться на что-то другое. «Жестко». Там, где он лежит, очень жестко. Тонкие прутья впиваются ему в плечи и в поясницу. Квадратная сеточка прутьев. «Твердая и упругая». Приподнявшись на локтях, чтобы унять саднящее чувство на спине, он оглядывается назад. Одеяло, простынь, обивка дивана, все это разъедено под ним в нескольких местах. Все сожжено. «Так вот откуда гарь!». Он окидывает взглядом соседнюю половину, - все цело. «Странно. Необычно. Чудаковато» Рука тянется вперед, чтобы почувствовать, какова эта ткань на ощупь. «Тонкая». А его рука? Он начинает осматривать себя. Кожа. Она бледная, нежная, гладкая. Если надавить на нее, она становится еще бледнее, а затем наоборот краснеет. «Кровь», - он кивает сам себе. «Я мешаю кровоснабжению, а затем оно возобновляется с новой силой. Интересно» Ноги. Они длинные, с торчащими коленными чашечками, если их согнуть. Со светлыми волосами на икрах. Он зажимает между подушечками волоски и резко тянет, выдергивая сразу несколько. «Больно. Жжется. Щиплет» Он больше не будет так делать. Гениталии. Мужские. Волосы здесь заметно темнее, да и кожа более смуглая. «Пигмент. Тут больше пигмента. Меланин» Член. Он обхватывает его пальцами и сжимает. «Упругий, но не такой как прутья. И трогать его гораздо приятней, чем простынь или кожу на ногах» Мошонка. «Тоже приятно, на ней есть волосы, а на члене нет. Только сверху на лобке» Живот. Плоский и твердый. Он сжимает руки в кулаки и бьет себя наотмашь несколько раз. «Очень больно». Так он тоже себе больше делать не будет. Теперь вся кожа там красная и, хоть и прошло уже какое-то время, все равно болит. «О!» - Он восхищенно хлопает в ладоши. - «Я голый» Опустив ноги с дивана, он нащупывает ступнями ковер и морщится. «Грязный, ворсистый, слежавшийся» Сделав неуверенные первые шаги, он доходит до кресла, в котором сидит девушка. «Мертвая. Неживая. Без души. Тело. Оболочка» Ее кожа пожелтевшая, а снизу на предплечьях, что лежат на подлокотниках, наоборот красно-сине-бурая. «Фиолетовая!» Он наклоняется, пытаясь разглядеть лицо более внимательно. Оно спокойное, уголки рта даже немного приподняты вверх, создавая иллюзию улыбки, а глаза открыты. «Некрасиво и пахнет она тоже невкусно». Он толкает девушку в грудь и из ее рта слышится звук отрыжки. «Ты совсем невкусно пахнешь и у тебя есть одежда, а у меня нет» Обогнув кресло, он выходит в маленький темный коридор и оглядывается. «Не хочу тут находиться. В этой… квартире» Дверь на выход прямо перед ним, но его отвлекает висевшее рядом с ней зеркало. «Мои волосы цвета пепла» Пропустив несколько прядок через пальцы, он отмечает, что они очень мягкие и шелковистые. И его губы мягкие, но уже по-другому. А на кончике носа есть родинка. «Я красивый. Гораздо красивее, чем та девушка. Но души тоже нет. Я оболочка, абсолютно пустая, но такая красивая» Повернув замочный механизм и потянув дверь на себя, он выходит на лестничную клетку. «Холодно» Сразу же хочется вернуться обратно. Да и ковер под ногами гораздо приятнее ледяного бетонного пола. Он уже развернулся, когда почувствовал, как в груди начало что-то биться «Сердце», а дальше воздух вокруг него стал нагреваться. «Человек устал» По лестнице, уткнувшись в телефон, поднимался молодой парень. «А его волосы цвета сажи, но он тоже очень красивый» Он делает к парню несколько быстрых шагов и хватается за куртку. Ткань под пальцами начинает исчезать, растворяясь на мелкие частицы и оседая в носу успевшим надоесть запахом гари. Но не только куртка плавится. Бетонный пол, на котором он стоит, проминается под ним, образуя небольшие ямки. Чувство восторга заменяется небывалым чувством страха. Брюнет отпрыгивает от него, успев зацепиться за перила, чтобы не упасть спиной вниз по лестнице. «Человек боится» - Ты, блядь, кто такой?! – Брюнет тяжело дышит, и «Он» чувствует такую сладкую теплоту вокруг него. «Душа. Это не просто пустая оболочка. Хочу потрогать» - Не приближайся ко мне! – Брюнет резко выставляет перед собой пакет с продуктами и делает один шаг вниз. - Я хочу тебя потрогать! – Его голос такой низкий. «Я обладатель низкого тембра» Но все это его так злит. Яма под стопами перестает расти вглубь и начинает расширяться, уже превышая двадцать сантиметров в диаметре. Он поднимает ногу, чтобы вышагнуть из нее, и вскользь касается стены. Зеленая краска пузырится и исчезает, открывая взору побелку. - Вот дерьмо! – Брюнет бросает пакет и, развернувшись на сто восемьдесят градус, срывается на бег. - Стой! – Прыгнув от досады, блондин проваливается на этаж ниже, успевая схватить беглеца за кроссовок. Резина плавится, и он наконец-то касается горячей кожи. «Как приятно» По телу разливается волна неизведанного ранее удовольствия, кажется, что даже сил у него стало больше, да и брюнет больше не выдирается, он просто лежит без движения. «Человек лишается души» Он резко отнимает пальцы, и воздух вокруг него становится снова прохладным. Он твердо стоит на ногах, да и облокачиваться на стену теперь тоже может. Брюнет начинает слабо шевелиться и переворачивается на спину. С его подбородка бежит густая бордовая кровь, стекая сначала на шею, а потом прячась за воротом испорченной куртки. – Пожалуйста, не убивай меня. – «Его голос такой слабый и тусклый, не тот, что был раньше. Человек смирился» - Я не хочу тебя убивать, я хочу тебя потрогать. – Блондин подходит к лежащему парню и усаживается сверху на его бедра, упираясь коленями в пол. – У тебя есть имя, человек? – Он медленно слизывает металлическую жидкость и смотрит на исказившееся от боли лицо. Блондин проводит языком по своей руке, оставляя едва заметный красноватый цвет. «Но мне же не больно!» - удивление сменяется заинтересованностью и он проводит языком уже по щеке. Теперь гримасы боли нет, снова только страх и непонимание. – Твое имя человек! - Чон Чонгук! – Испуганно выдыхает парень, и блондин отмечает приятный мятный запах исходящий от него, когда он говорит. Наклонившись еще ближе, «он» проводит кончиком носа по губам. - Открой рот. – Чонгук неуверенно выполняет просьбу, но этого достаточно, чтобы провести языком, теперь уже внутри. «Вкусно и приятно, но чего-то не хватает» - Сделай также у меня. - Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – Блондин не отвечает, так как все равно не знает, что это такое, он лишь открывает рот и ждет, что человек его послушается. «Вот чего не хватало!» - Язык Чонгука теперь тоже двигается, а губы касаются его. – «Мятно и влажно, но приятно» - Брюнет отстраняется, снова укладывая затылок на холодный пол. – Чонгук, ты не замерз? Я думаю, тебе будет зябко, если я попрошу снять с тебя одежду и буду трогать. - Это разве не все, что тебе было необходимо? – Брюнет отстраняется и «он» чувствует, как страх расползается еще более ощутимыми волнами, заполняя собой все пространство лестничной клетки. Приходится встать и отойти на несколько шагов назад, страх это не то, что ему сейчас хотелось. - Отведи меня в свою квартиру, моя вся пропахла трупным разложением и там такой противный ковер, что твоим ступням будет неприятно по нему ступать. – Чонгук поднимается медленно, постоянно оглядывается по сторонам, и вздрагивает, когда слышит хлопок железной двери далеко внизу. «Надежда. Человек надеется» - Ты убьешь меня потом, да? – Брюнет старается говорить спокойно, но липкие волны страха все также заставляют держаться немного позади. - Смерть, это так некрасиво, Чонгук. Я не хочу делать некрасивые вещи, я просто хочу потрогать тебя. И мне очень неприятно, что ты меня боишься, от этого внутри меня, как будто множество пауков царапаются лапками. Хотя я не знаю, как царапаются пауки. Надо будет попробовать. – Блондин замолкает, наслаждаясь тем, что страх сменился омерзением. Это чувство такое горячее и твердое, что можно даже подойти поближе и потрогать темные волосы на голове человека. Чонгук долго копается с ключами. «Пальцы дрожат» «Он» хочет помочь, накрывая его руку своей ладонью, и ловко попадает в замочную скважину, а брюнет, кажется, вообще перестает дышать. «Ох, как горячо и твердо!» «Тут… уютно. Очень пусто, но все равно уютно» - Блондин утягивает его в комнату, вход в которую виднеется из прихожей, и усаживается на одноместную кровать. «Пружинит!» Он несколько раз подпрыгивает и радостно смеется. – Мне весело у тебя Чонгук! Я смеюсь, а я никогда прежде так не делал! - Парень стоит посреди, все еще обутый в один нормальный и один испорченный кроссовок, и сжимает края дутой синей куртки. «Он не выглядит веселым» - Теперь мне грустно Чонгук. - Кто ты? – Он сжимает губы в тонкую полоску, но не делает и шага в его сторону. - Я не знаю, я только сегодня появился, хотя мне кажется, что я существую уже очень давно. Раздевайся человек. – Блондин молчит некоторое время, рассматривая, как по чужим щекам скатываются слезы, и не может понять, в чем же дело. «Страх? Отвращение?» - Если тебе будет проще, я могу говорить тебе все, что я думаю, и ничего не скрывать. Хочешь? - Д-да. – Чонгук кидается куртку на пол и присаживается, чтобы расшнуровать кроссовки. - Человек снимает свитер. Свитер кажется колючим. Колючим, это не значит острым, это значит неприятным к телу. Я не хочу такую одежду и мне жалко, что Чонгук носит ее, ему наверняка больно. Человек дрожит, но тут так тепло, я думаю, это из-за адреналина. Адреналин вырабатывается в его надпочечниках, как реакция на стресс. Я стресс для Чонгука. Я должен сказать, что уйду от него, когда потрогаю. Я уйду от тебя Чонгук, когда потрогаю. Человек снова испытывает надежду. Я противен Человеку. Чонгук снимает джинсы. Ноги у Чонгука крупнее, чем мои и они кажутся твердыми. Мышцы. Такие же, как и у человека на животе. Чонгук тренирует мышцы. Очень красивые, хочется потрогать, но надо подождать. Чонгук замер. Чонгук не снимает нижнее белье. Почему ты не раздеваешься полностью, Чонгук? Человек снимает нижнее белье. Человек голый, как и я. Ложись человек. Под сопровождающий все его действия голос брюнет осторожно укладывается поверх одеяла, инстинктивно прикрывая пах рукой. - Человек смущен. – Блондин забирается сверху, как и в прошлый раз в подъезде. Член ложится поверх чужих рук. – Человеку снова противно, а мне приятно, что Чонгук касается моих гениталий. Хочу, чтобы человек тоже потрогал меня. Потрогай меня, Чонгук. - Блондин чуть наклоняется, приподнимая таз, чтобы человеку было удобнее вытащить из-под него руки, но ничего не происходит. Чонгук лишь отворачивает от него голову и «Он» видит, как из его правого глаза снова начинает течь слеза и, перегибая переносицу, капает на смятую подушку. – Человеку себя очень жалко. Человек плачет. Чонгук, почему тебе себя жалко? «Он» выжидает, отсчитывая секунды у себя в голове, но ответа так и не следует. Блондин осторожно слизывает соленую дорожку, опасаясь, что снова причинит этим боль. Потом спускается ниже, очерчивая выпирающую мышцу на шее. – У человека так пульсирует артерия, значит и сердце у человека бьется очень быстро. – Приложив ухо к вздымающейся груди, он радостно улыбается, что его догадка оправдалась, и продолжает свое интересное исследование дальше. – Чонгук, убери руки, ты мне мешаешь. – Брюнет закусывает губу и нехотя разводит дрожащие руки в стороны, укладывая их вдоль тела. Блондин внимательно изучает чужие гениталии, аккуратно трогая и сдавливая мягкую плоть между пальцев. – Мне было приятно, когда я так себя трогал, а человеку нет. Почему, Чонгук? – «Он» решает полностью лечь, поместить свое лицо напротив объекта вопросов. – Человек пахнет тут по-другому. Не мята, но мне тоже нравится. – Брюнет судорожно выдыхает, когда «он» проводит на пробу языком и там, а затем для большего удобства обхватывает член у основания и размещает у себя во рту, немного посасывая, чтобы распробовать необычный вкус. «Человеку приятно!» - Н-не надо, пожалуйста. – Чонгук начинает плакать практически взахлеб, и блондин непонимающе отстраняется, вглядываясь в покрасневшее лицо. - Но человеку же было приятно! - Я не хочу, чтобы ты делал мне приятно. – Он выплевывает последнее слово, морщась от отвращения. – Я не хочу, чтобы ты меня касался, и тебя я тоже трогать не хочу. Блондин быстро встает, так как чувствует, что внутри снова разгорается пожар, едва сдерживаемый его кожей. – Я украду душу человека, если не успокоюсь. Успокойся, «Я», ты красивый и тебя приятно трогать. Ты тоже теплый и мягкий, и человек не хотел тебя обидеть. Я обиделся? Я обиделся Чонгук, и я хочу побыстрее уйти. Я возьму твою одежду вместе с этим колючим свитером и уйду. Хватит бояться меня! – «Он» резко поворачивается к испуганному брюнету. – Успокойся, «Я»! Упокойся! – Блондин продолжает тараторить, быстро нацепляя на голое тело одежду, но в последний момент решает оставить куртку на полу, так как не видел в прихожей, когда они входили, наличие второй такой вещи. – Человек замерзнет, а холод это неприятно. – Хлопнув дверью, он стремглав мчится по лестницам вниз, но окончательно успокоиться получается только спустя получасового бега по улице. «Уши болят» - Блондин прижимает к ним ладони, чтобы согреть, и только сейчас обращает внимание на клубы пара, вылетающие у него изо рта когда он дышит. Вокруг темно, но свет от уличного фонаря, около которого он остановился, позволяет наблюдать за этим причудливым открытием. «Он» ловит руками влажный воздух, когда его отвлекает чей-то смех. «Две души!» - Блондин поворачивается и улыбается, показывая, что рад их видеть и счастлив вызывать смех. – Смотри, да он походу совсем обдолбан. - Обдолбан? Долбить. Делать в чем-либо углубление. – «Он» морщит брови, пытаясь разобраться, а люди подходят ближе, продолжая смеяться над каждым его словом. – Во мне нет дырок, только в моей обуви. - «Он» указывает пальцем на испорченный, взятый на время кроссовок, и замирает, разглядывая тех, кто захотел с ним поговорить. - Да не-е-е. – Растягивает буквы, тот, что повыше и похудей. – Походу он просто дебил. Да, дурачок? – Парень укладывает руку «на действительно колючий бежевый свитер» и несильно сжимает худое плечо. - Дебил. Психически неразвитый человек. – «Он» склоняет голову набок, размышляя над сказанным. – Я дебил, но не дурачок. – «Люди рады, значит, я все сказал правильно» - Ына, давно мы не развлекались, верно? – Человек хватает блондина за второе плечо, а потом толкает в сторону бетонного забора. - Больно. – Сообщает блондин, продолжая улыбаться и надеясь, что упомянутое развлечение и ему придется по вкусу. - Действительно дебил. – Здоровяк сплевывает себе под ноги. – И почему таких, как он, еще при рождении не убивают, чтобы не мучили других?! – Длинный согласно кивает и разминает тонкие пальцы. – Эй, мы за тебя налоги платим, так что ты нам сейчас за них сполна ответишь! – Мясистый кулак ударяет в район солнечного сплетения, и, вскрикнув, «Он» падает на асфальт, царапая кожу на щеке. - Боль… - Договорить не дают начавшейся волной нескончаемых ударов. «Мое тело и одежда человека!» «Он» прижимает колени к груди и обхватывает их руками, стараясь спрятаться от них, но в какой-то момент его опрокидывают на спину и бьют чем-то острым, полосуя по предплечью. - Бля, Ын! Какого хера ты за нож схватился, мы сейчас все уляпаемся в этом дерьме! – Удары прекращаются, потом стихают и голоса. Все тело так горит и саднит, особенно рука, которой коснулся ножик, и блондин прикладывает неимоверные усилия, чтобы все-таки подняться. «Я не дерьмо!» - Он придерживает окровавленный свитер, в котором покоится его рука, и медленно бредет в ту квартиру, в которой «родился». «Я не дерьмо! Не дерьмо!» «Он» добирается до места спустя пару часов и, вдохнув неприятный запах разложения, валится на ту сторону дивана, где не было прожженных дырок. «Я устал и мне больно, надо поспать и все пройдет» Боль не отступает и к вечеру следующего дня. Слезы текут рекой, и он ползает по комнате в поисках того, чем можно восстановить любимую кожу. В тумбочке, в прихожей, находится синяя изолента, и «Он» закусывает губы в кровь, когда прижимает практически отрезанный ломоть мяса и пытается заклеить, чтобы исцелить. «Мое тело, моя кровь!» «Он» глотает слезы, рассматривая свое испорченное и грязное отражение. «Теперь я никому не понравлюсь. Мое тело так болит. Мне нужна помощь!» Блондин выползает из квартиры, тихонько прикрывая за собой дверь, и идет в единственное место, которое приходит на ум. «Он» стучится, упираясь лбом в холодный металл. – О-открой мне п-пожалуйста, я знаю, что ты там, я тебя ч-чувствую. – Слова выходят невнятными. – Я испортил твою одежду. Я испортил свое тело. Мне больно, Чонгук. Я потом сразу уйду, только помоги. Моя кровь вытекает из пореза. Пожалуйста, «Я» - это все, что у меня есть. Брюнет аккуратно приоткрывает дверь, но стоит ему увидеть сидевшего на полу блондина, резко распахивает. – Господи! Что с тобой произошло?! – Он наклоняется, помогая подняться и, придерживая, заводит внутрь. - Я ответил за то, что за меня платят налоги. Но я не знаю, что такое налоги, Чонгук. Я говорил, что мне больно, но они сказали, что я дерьмо. Я не дерьмо. – Он судорожно выдыхает, чувствуя, что человек не испытывает страх или отвращение. – Я тебе больше не противен, потому что я ответил за налоги? - Ты их не убил? – Чонгук нагибается, чтобы помочь разуться, и аккуратно стискивает свою обувь с гостя. - А должен был? – Блондин старается уловить ответ в карих глазах, и вздрагивает, когда человек, снова обхватывает его, чтобы отвести в ванную. - Ну, ты же можешь. – Чонгук усаживает его на принесенную для такого случая табуретку и достает из-под раковины аптечку. - Ну и что? Я не хочу забирать души, тогда люди начинают гнить и больше ничего не чувствуют. Ай! – Холодные пальцы касаются поврежденной щеки, и Чонгук замолкает, о чем-то задумавшись. – Человек смущен. - Тебя нужно раздеть и помыть. – Он отворачивается, чтобы настроить в ванной воду. - Тебе не хочется меня трогать, ты мне говорил. Я не хочу снова отвращения, я теперь знаю, что вы, люди, считаете меня дерьмом и вам противно ко мне прикасаться. «Человек испытывает жалость» - Почему ты меня жалеешь? - Я не считаю тебя дерьмом. – Блондин попытался улыбнуться, но крикнув «ой», схватился за треснувшую ранку в углу губ. – Как тебя зовут? - У меня нет имени. – «Он» послушно поднял руки и наклонился, позволяя стянуть с себя свитер, но так и остался запутанным в нем, так как рукав прилип к ране на предплечье. – Больно, Чонгук! - Потерпи. – Его руку вытянули и подставили под струи теплой воды. «Больно» Блондин практически ничего не видел через шерстяную вязку, но вырываться не спешил. – Я теплю, Чонгук. Я терплю. – За ткань осторожно потянули, и она отклеилась, принося с собой новый приступ боли. – Терплю. Терплю. – Наконец он снова смог видеть, разглядывая изувеченную руку, скрытую под синей изолентой. - Молодец. «Я молодец! Это значит, что я хорошо терпел!» – Чонгук недовольно осмотрел труды самостоятельной помощи и принялся снимать с блондина джинсы. – Придумай себе имя, раз у тебя его нет, не «ты» же мне всегда говорить. - Но я знаю только два имени. Чон Чонгук и Ын, но я не хочу называться Ыном, он испортил мое тело. Пусть Чон Чонгук меня назовет. – Теперь полностью раздетому, ему помогли забраться в ванну. – Я терплю, Чонгук. Щиплет, но я молодец. - У тебя все тело в кровоподтеках и ссадинах. – «Я теперь некрасивый» Блондин удрученно опустил голову, разглядывая свои ступни. «Теперь никто не захочет со мной общаться» Смочив губку и выдавив на нее гель для душа, Чонгук аккуратно прошелся вдоль спины, смывая с нее грязь, забившуюся через вязку свитера. Медленно и осторожно брюнет очищал все участки, не брезгуя даже тем, чтобы самому ногами забраться в окрашенную воду. – Чонгук, спасибо. - Не за что, Техен. – Взяв в руки шланг и слегка надавив на затылок, чтобы блондин наклонился, он принялся за помывку головы. - Я теперь Техен. – «У меня есть имя. Имя мне Техен» - Техену нравится имя! И Чонгук Техену тоже нравится. А я нравлюсь Чонгуку? – Смыв с волос пену и обернув блондина в большое мягкое полотенце, он снова усадил его на табурет. – Ты не отвечаешь, потому что не хочешь меня обидеть? Потому что я теперь некрасивый и красивому Чонгуку не могу понравиться? - Если тебя это успокоит, то думаю, многие девушки и парни сочтут тебя красивым. – Чонгук залез в аптечку и, вытащив ватные диски, смочил их неизвестной жидкостью. – Будет жечь. - Ой! – Техен поморщился, когда действительно почувствовал жжение на поврежденной скуле, а потом и на губе. «Я молодец!» - А Чонгук меня считает красивым? Взяв новую ватку, Чонгук сел на колени и поддел край изоленты. «Больно! Больно! Техену очень больно!» - Пиздец! – Брюнет испуганно поднял глаза на всхлипывающего парня. – У тебя там кусок мяса оторван! Тебе надо в больницу, Техен. – Чонгук пытается встать, но блондин не дает, хватаясь за руки. - Я не знаю, что такое больница! - Больница это место, где обученные люди зашивают и лечат других людей. – Глаза Техена распахиваются, и он еще сильнее сжимает человеческую руку. - Не надо в больницу. Не отдавай меня другим людям, пожалуйста. Я не в состоянии пока отвечать за налоги. – Чонгук тяжело вздыхает и взъерошивает свои темные волосы. - Про какие налоги ты постоянно говоришь? – Он разжимает пальцы Техена и складывает руки у себя на груди. - Про те, которые вы, люди, платите, за то, что таких как я, не убивают при рождении. «Человек не понимает» Мне Ын так сказал. Сказал, что я дебил и таких, как я нужно убивать, чтобы вы не платили налоги. А потом я за это отвечал. – Он вытягивает руку вперед, указывая на изоленту. – Это ответ. Но я не знаю, за все ли я налоги ответил. - Ладно-ладно, я понял, только не истери. Я позвоню своей девушке, она как раз учится в медицинском, пусть приедет и попробует тебя зашить. Так пойдет? - А налоги? – Неуверенно спрашивает Техен, боясь разозлить человека еще больше. - Никакие ответы на налоги не потребуются. Ну, так как? По рукам? – Блондин меняет вытянутую больную руку на здоровую и замирает в ожидании того, что они должны сделать этими руками. – Ты как маленький ребенок, ей Богу. Чонгук наклоняется и легонько бьет своей ладонью по ладони Техена. – Сиди тут, я сейчас одежду принесу. Послушно просидев в ванной минут пятнадцать и раздумывая над тем, почему «По рукам» обозначает согласие, Техен сгорал от любопытства, что же Чонгук даст ему надеть. «Выберет сам. Выберет мне. Чтобы я не замерз, а мне ведь даже не холодно» - Вот. – Чонгук стоял в проходе со стопкой одежды в руках. – Футболка, трусы и шорты. И я уже поговорил с Джун, она скоро придет. – Подскочив с табуретки, Техен взвизгнул от боли и вновь принял сидячее положение. – Видимо одевать тебя придется мне. – Сложив шорты и нижнее белье на стиральную машину, Чонгук сначала избавил блондина от полотенца, а потом осторожно, стараясь не касаться больных участков, надел белую футболку. С трусами и шортами пришлось тяжелее, так как приходилось удерживать Техена на весу, но процесс все-таки завершился достаточно удачно. Блондин улыбался и бесконечно поправлял съезжающую с плеча футболку. – «Чонгук дал мне вещи, которые пахнут Чонгуком. Техен тоже будет пахнуть, как Чонгук, и обязательно ему понравится. – Если что, то ты мой брат, за которым меня попросили присмотреть. Не проси у нее разрешения потрогать ее и не смей делать ей больно, понял? - По рукам! – Блондин заискивающе поднимает ладонь и ждет, пока по ней хлопнут, как в прошлый раз. – Ты улыбаешься, Чонгук! Ты улыбаешься Техену! - Улыбаюсь. – Брюнет согласно кивает и завершает показанный им же ритуал. – Пойдем-ка, братик, усадим тебя на кровать, а то тут ей будет неудобно. «Я братик. Брат, значит родственник. Значит теперь я не один, теперь у Техена есть Чонгук!» - Ты оказывается совсем легкий. – Чонгук подхватывает его на руки и относит в свою единственную жилую комнату, чтобы аккуратно усадить на заправленную постель. – Техен, где ты живешь? Ты вроде говорил, что у тебя есть квартира. Чья она? - Мертвой девушки, на два этажа ниже и правее чем твоя. – Чонгук непонимающе хмурит брови, но не успевает задать новый вопрос, так как раздается звонок в дверь. «Еще одна душа!» - Техен восхищенно рассматривает вошедшую девушку. «Красивая, но Чонгук мне нравится больше» Он отмечает длинные рыжие волосы, пухлые губы, грудь «не такую как у него с человеком», которую очень хочется потрогать, и облегающие, стройные ноги, темные джинсы с персиковой кофтой с глубоким вырезом. – И где мой пациент? – Взяв в руки небольшой рюкзак, девушка заходит в комнату и усаживается на пол, напротив блондина. – Привет, Техен, меня зовут Пак Джун. – Она протягивает ладонь и, сжав пальцы блондина, легонько трясет. – Ты знаешь, зачем я здесь? - Он не настолько отсталый, как ты думаешь. – Чонгук смеется с виду засмущавшейся девушки. – Стул принести? - Нет, спасибо. Так мне будет удобнее, все самое важное я с собой уже взяла. – Она похлопала по рюкзачку и снова повернулась к боявшемуся лишний раз пошевелиться Техену. – Можно посмотреть? – Она берет его руку, как до этого ее брал брюнет, и Техен испуганно жмурится, готовясь к тому, что снова будет очень больно. - Чонгук, я буду молодцом. – Быстро выговорив, он отворачивает голову, концентрируясь на том, что сейчас чувствует его человек. – Человеку снова жалко Техена. Ой! – Джуна начинает медленно отрывать изоленту, придерживая край раны. – Техен плачет! Техен хочет потрогать Чонгука, но Чонгуку не понравится, даже несмотря на то, что он не считает меня дерьмом! - Тише-тише. – Неожиданно его правую, здоровую руку накрывает теплая ладонь. Техен удивленно распахивает глаза, смотря на севшего рядом с ним брюнета. – Так тебе спокойней? - Д-да. Спасибо, Чонгук. – Техен снова закрывает глаза и в порыве нового приступа утыкается в плечо брюнета. Он с ужасом пытается отстраниться, но его головы осторожно касаются и удерживают на месте. - Там все слишком плохо? – Голос Чонгука совсем рядом, и Техен даже чувствует вибрацию от его голоса. - Удивительно, как еще воспаление не началось. Как так получилось, что он оказался один на улице, а потом еще и сам себя перевязывал? – Техен ощущал, что Джуна злится на Чонгука, и хотел было уже заступиться, но неожиданно ощутил, что и Чонгук злится на себя самого. «Почему?» - Я не знал, что так будет. Я думал, что он способен за себя постоять, да и обрабатывал ее он без меня. - Чон Чонгук, ты сейчас серьезно?! Посмотри на него, он же говорит о себе в третьем лице, он явно… кхм… не способен не то, что гулять один, но и вообще о себе заботиться. – Девушка внизу зашевелилась, и Техен услышал, как открывается один из механических замков. – Техена, тебе позволяли дома находиться одному? - Со мной всегда была девушка без души, но я думаю, что без нее мне было бы лучше. От нее плохо пахнет и она начала толстеть. – Блондин продолжал говорить в плечо, так как знал, что стоит Джуне закончить с приготовлениями, ему снова будет больно. – Скоро совсем вывалится из своего кресла. - Нельзя так говорить, Техена, без души или толстая, ей должно быть обидно такое про себя слышать. - Техен не знал, что ей обидно, он больше не будет так про нее говорить. – Блондин облизал пересохшие губы и прижался сильнее, когда почувствовал, как рядом с раной что-то вкалывают. - Это всего лишь лидокаин, но он хоть как-то заглушит боль. - Чонгук, твоя девушка добрая, она заботится о том, чтобы Техену не было больно. И Чонгук добрый. Мне так повезло, что я тебя знаю. Я такой счастливый. – Чонгук тихо хмыкнул и снова погладил его по голове. – Моя рука немеет. - Так и должно быть, так действует обезболивающее. Техен, ты любишь Чонгука? – Джуна начала возиться с раной, но сильной боли действительно не было. Блондин перебирал в голове слова, сопоставляя с эмоциями, и все не мог понять, что от него хотят услышать. - А что такое любить? -Ну… Мне сложно на такое ответить. – Девушка немного замялась, но Техен напряг весь свой слух, чтобы ничего не пропустить. – Это значит, что ты хочешь всегда находиться рядом с человеком, помогать ему, даже если это будет тебе во вред, чувствовать его боль, как свою собственную… Что-то вроде этого. - Я хочу находиться рядом с Чонгуком, и если он скажет мне уйти или сделает мне больно, то я уйду и потерплю для него. И я думаю, мне было бы гораздо больнее, если бы это его пришлось колоть лидокаином. – Он отстранился и, подняв голову, посмотрел на сидящего рядом с ним брюнета. – Чонгук, это значит, что я люблю тебя? - Это значит, что ты действительно, как ребенок. - Кстати, я нам с тобой купила по паре баночек с пивом. – Джуна начала что-то наматывать на его руку и вскоре отпустила. – Вот и все! Можешь отпускать своего милого братика и укладывать его спать. «Я буду спать у Чонгука? Он будет недоволен, ведь я обещал ему уйти!» Он дожидается, пока девушка соберет вещи и выйдет из комнаты, а потом шепотом обращается к своему человеку. – Чонгук, я тихонько уйду, она ничего не узнает и не будет на тебя злиться. Спасибо тебе еще раз, мне уже гораздо лучше. - Куда ты пойдешь, Техен? – Чонгук мягко придерживает его за плечи, и от этих прикосновений Техену так хорошо. – Оставайся пока у меня, я хотя бы объясню тебе правила жизни и научу за собой ухаживать. - Хорошо, спасибо. – Техен счастливо улыбается и, пробежавшись взглядом по комнате, останавливается на ворсистом прикроватном ковре. Он прихрамывает и начинает аккуратно укладываться на него, но его неожиданно подхватывают на руки, и он недоуменно озирается, пытаясь разобраться, что он сделал не так. Чонгук выглядит гневно и несет его в сторону кухни, хотя эмоции, которые брюнет сейчас испытывает, больше похожи на раздражение, помешанное на жалости. – Не против, что он посидит с нами, а то он собрался спать, как собака, лежа на чертовом ковре. – Он усаживает его на стол и размещает руки по обе стороны от его бедер. – У тебя урчит живот, ты голоден, Техен? Ты ел что-нибудь? - Чонгук так близко к Техену, что Техен снова чувствует приятный запах мяты. - Ты ел, я тебя спрашиваю?! - Чонгук, ну ты чего. – Джуна встает рядом с брюнетом и успокаивающе поглаживает по плечу. – Смотри, он уже и так напуган до чертиков. Видимо к нему плохо относились, раз он решил спать не в кровати и не сообщил, что голоден. Я сейчас что-нибудь нам всем приготовлю. – Девушка подходит к холодильнику и начинает быстро извлекать еду, озвучивая все то, что можно из нее сделать и как это будет вкусно. Но Техен не слышит и половины из того, что она говорит, он лишь завороженно смотрит в карие глаза, которые продолжают его изучать. А затем, когда девушка включает воду, чтобы ополоснуть найденные помидоры, Техен зажимается от ощущений горячего дыхания у своего уха. - Я думаю, ты очень красивый, Техен. – Чонгук подхватывает его под подмышки, и подняв, усаживает на табурет, облокачивая спиной на стену. «Человек считает Техена красивым! Очень красивым! Но он сказал это шепотом, значит не хотел, чтобы Джун знала, значит Техен будет молчать!» Похлопотав еще немного, Джун поставила на стол тарелку, заполненную вкусно пахнущими бутербродами. – У меня во рту слюна скапливается. – Техен, не отрываясь, разглядывает кулинарную поделку и впервые начинает осознавать, что действительно голодный. - Ну, так ешь, чего ты ждешь. – Чонгук подталкивает к нему тарелку, а сам тянется за баночкой с пивом, открыв которую, сразу же жадно делает несколько больших глотков. – Джун, ты у меня просто золото. – Он тянет поставившую около Техена кружку с чаем девушку за руки и усаживает к себе на колени. Пока люди разговаривают, а их эмоции становятся тягучими и совсем непонятными, Техен набивает себе желудок, стараясь как можно тщательней переживать пищу перед тем, как проглотить. - Мы отойдем, а ты сиди здесь и никуда не уходи, понял? – Техен кивает и привычно протягивает руку для «по рукам». Чонгук подхватывает Джун под бедра и уносит в спальню, но спустя минуту возвращается и затыкает блондину уши резиновыми штучками, в которых играет приятная музыка, под наставление, - «и это не снимай». Чай был вкусный и уже давно допит, на тарелки еще четыре бутерброда, но в желудок они уже не помещаются. Техен мнется, разглядывая устройство у себя в руках, к которому подключены музыкальные проводки, и думает, будет ли злиться Чонгук, если он уснет прямо здесь, положив голову на стол. Он уже практически задремал, прикрыв ненадолго глаза, как музыка резко прекратилась и перед ним оказался мокрый, взъерошенный, но довольный Чонгук. – От тебя пахнет потом и рыбой. – Техен сонно потирает нос и вопросительно смотрит на брюнета. – Техену уже разрешено вставать? Техен хочет спать и писать, но не знает куда. - Куда спать или куда писать? – Чонгук убирает из рук блондина устройство и, перемотав проводками, откладывает на стол. - И то, и другое. – Техен рассматривает человека и не может понять, почему все так сильно поменялось. – Почему ты стал так пахнуть? - Это запах секса. – Брюнет протягивает руку, чтобы сидящий парень смог ухватиться и подняться, и отводит в комнату, где находится унитаз. – Спускаешь шорты с трусами, потом писаешь, потом стряхиваешь, потом все снова одеваешь. - А что такое секс? – Техен послушно начал выполнение всех озвученных этапов. - Это когда парень засовывает свой член в женскую вагину и они вдвоем получают райское наслаждение. Чего завис? - Я не знаю, что такое стряхнуть. – Техен поворачивается к стоящему позади Чонгуку и виновато улыбается. - Тряхни членом, чтобы все капли слетели. – Сосредоточившись на своих действиях, чтобы просто справить нужду, Техен размышлял над тем, что тоже очень хочет попробовать это райское наслаждение. – Я постелю нам на кухне, а то Джун уснула на кровати, а я не хочу ее будить. – Блондин кивает, натягивая шорты, и резко вздрагивает, потому что его снова поднимают на руки. – Так быстрее. – Поясняет Чонгук и, закрыв дверь ногой, усаживает его обратно на стол, а не на стул, как предполагал блондин. Техен рассматривает свои ладони, а потом подносит их поближе к лицу. – Ты чего делаешь? – Чонгук кидает на пол принесенный матрас с одеялом и сворачивает несколько кофт, чтобы заменить ими подушки. - Нюхаю твой пот, человек. – Чонгук кривится и, схватив висевшее полотенце, начинает протирать Техену ладони. – Зачем? Мне нравился твой запах. - Что ты так к запахам привязался? – Блондин пожимает плечами, потому что и сам не знает почему, но дико радуется, когда Чонгук его поднимает, и он снова собирает влагу с голой спины человека. Поставив его на пол, он помогает улечься и снять с него шорты, мотивируя это тем, что спать в верхней одежде нельзя, но футболку снимать все же запрещает. «Кровоподтеки и ссадины» - с грустью замечает Техен. «Он не хочет на них смотреть». - Техен, ты же не убьешь меня? – Блондин уже успел задремать, но услышав приятный голос, сразу же проснулся. - Никогда. – Чонгук поворачивается на бок, положив себе руки под голову, и долго рассматривает его через падающий с окна свет. - Можешь лечь ко мне поближе, если тебе так нравятся мои прикосновения и не пугает мой запах. – Радостно улыбнувшись, Техен подползает поближе настолько, пока его лицо не останавливается в паре миллиметров от чужого. - Человек смущен, мне отодвинуться? - Ты ведь совсем безобидный, почему я это сразу не понял, когда ты еще переживал, что я могу замерзнуть в подъезде? И ты жутко располагаешь к себе, потому что за тобой не чувствуется лжи, которая присуща всем людям. Ты слишком невинен, даже в таких извращенных действиях, что ты делал по отношению ко мне, когда заставил раздеться и лизал меня, а затем хотел отсосать. - Отсосать? – Блондин осторожно укладывает свою руку на грудь человека, чтобы можно было почувствовать удары сердца. - Это вид секса, обычно выполняемый девушкой для мужчины. – «Его удары такие же быстрые, как и тогда, но он не напуган» - Значит, я тоже могу доставить Чонгуку райское наслаждение? – Техен очень хочет услышать «Да». - Парни не должны так делать другим парням, Техен. Это неправильно. Тем более неправильно делать это тому, кто уже состоит в отношениях с кем-то другим. А я состою в отношениях с Джун, так что тебе нельзя заниматься со мной сексом. - Очень жаль, я бы хотел заняться сексом с Чонгуком. – Техен убирает ладонь, потому что вдруг захотелось прижаться к самому себе, чтобы успокоить. – Мне стало грустно, Чонгук. Можно мне уже спать? - Хочешь я подниму тебе настроение, Техен? – Не дожидаясь ответа, Чонгук аккуратно просовывает под блондином руку и, развернув спиной к себе, притягивает к своей груди, перехватывая второй рукой поперек живота. – Я думаю, что тоже счастлив, что знаю тебя. Теперь спи. Техен не может перестать улыбаться еще долгое время, продолжая поглаживать чужую руку и приговаривая совсем тихо, чтобы не потревожить «Счастлив! Техен сделал Чонгука счастливым!»

***

- Да его и из пушки не разбудишь. – Голос Джун раздается совсем рядом. «Пушка. Выстрел. Смерть» Техен испуганно раскрывает глаза и, присев, отползает назад, больно ударившись головой об край стола. – Не надо убивать Техена. Техен хороший, он уже не спит совсем. - Женский звонкий смех вызывает панический приступ слез, напоминая, что люди тогда тоже смеялись, пока не стали спрашивать ответ за налоги, в которых он до сих пор не разобрался. – Чонгук, я люблю тебя. – Он прячется под одеяло, затыкая уши руками, и жмурит глаза, чтобы совсем ничего не видеть. «Человек волнуется» Знакомые руки поднимают его вместе с постельным бельем и куда-то несут, пока он не начинает чувствовать приятный запах бытовой химии и прохладу под попой. - Джун, приготовь ему чай. – Чонгук уже убрал одеяло и отнял ладони от ушей. – Тут только я, открой глаза. – Он дожидается выполнения просьбы и вытирает слезы рукой. – Тебе приснилось что-то страшное? - М-мне ничего не снилось, человек. – Техен прикладывает руку к своей груди, чувствуя, что его сердце бьется даже быстрее, чем ночью у Чонгука. – Я испуган. Я так сильно испуган. Я боюсь умирать. Послушай, как оно стучит! – Он отстраняет свою ладонь и укладывает на ее место уже ладонь брюнета. – Чувствуешь? Сто тридцать семь ударов в минуту! Мне очень страшно! Давай вколем туда лидокаин, чтобы оно занемело и не билось так сильно. - Что тебя так испугало, Техен? – Чонгук подходит ближе, размещаясь между разведенных ног блондина и укладывая одну руку поверх его бедра. - Душа, не принадлежащая Чонгуку, приближается. – Дверь в ванную распахивается, и Техен боязливо прячет лицо, уткнувшись в крепкое теплое плечо. - Ну как? Ему лучше? Чонгук убирает ладонь, которая слушала биение техеновского сердца, и перемещает ее на спину блондина, начиная тихонько поглаживать. – Джун, видимо он испугался тебя. Скажи ему, что ты не собираешься его убивать. - Техена, ну ты чего? – Сладкий цветочный запах совсем рядом, и Техен комкает в пальцах футболку, чтобы унять дрожь. – Я никогда бы не убила тебя. Успокойся. «Человек жалеет Техена» Пошли с нами, я приготовила тебе чай с мелиссой, он поможет тебе расслабиться. - Техен успокоился. Джун сказала, что не убьет Техена, и он успокоился. Даже чай с мелиссой мне больше не нужен. – Блондина гладят по голове и говорят, что он молодец. Цветочный запах начинает медленно рассеиваться. Он открывает глаза и, подняв голову, улыбается, глядя на Чонгука, который вдруг кажется совсем удивленным. - Техен, твои раны на лице, я только сейчас заметил, что они практически зажили. – Белую футболку начинают задирать вверх, и блондин изо всех сил старается этому помешать. - Не надо, Чонгук, там же кровоподтеки и ссадины, а я так не хочу, чтобы ты снова считал меня некрасивым. Я хочу тебе нравиться. – Но его не слушают, поднимая скрывающую уродства ткань до ключиц. - Техен, тут тоже практически ничего нет. – Теплые пальцы очерчивают выпирающие ребра, и блондин тихонько смеется от чувства щекотки. – Нигде не болит? - Совсем немного. Чонгук дарил вчера такую заботу, делал Техену так хорошо, когда говорил, что счастлив знать его, и боль постепенно терялась. Ты моя больница, Чонгук. «Человек смущен и …» Футболку возвращают на место. – Обхвати меня ногами и возьми за шею. – Техен послушно обвивает торс, сцепив лодыжки за спиной, и едва успевает схватиться за плечи, как его поднимают со стиральной машинки. – Если ты ангел, то мне странно, что Бог позволяет мне чувствовать это по отношению к парню. - Что ты чувствуешь, Чонгук? – Блондин проводит носом по пульсирующей жилке на шее, вдыхая приятный запах кожи. - Я отнесу тебя на кухню, а то Джун нас уже заждалась. – «И снова человек не отвечает Техену» Завтрак протекал в достаточно спокойной обстановке, и блондин увлеченно слушал рассказы девушки об учебе и практике в отделении интенсивной терапии. Так же он узнал, что Чонгук, в отличие от Джун, нигде не учится, а работает сразу же на двух работах, на заправке и грузчиком в магазине электротоваров, чтобы на эту учебу заработать, чтобы потом устроиться на работу, где будет получать еще больше денег. - А что такое деньги, Чонгук? – Блондин не съел и кусочка из того, что ему предлагали, так как чувство голода он больше не испытывал. - Это бумага, с помощью которой можно получить то, что тебе не принадлежит, но ты этого очень хочешь. То есть купить, понимаешь? - Техен понял. Техен может купить у Чонгука одежду, которую он вчера дал мне? Ой! У меня же нет денег. – Блондин грустно повесил голову, но потом радостно заулыбался. – Я тоже буду работать! - Техена, я думаю, таких, как ты, обеспечивает государство. Разве твои родители не говорили, что получают денежное пособие на твое содержание? – Джун говорила много непонятных пока слов, но единственное, что Техен точно понял, было одно. - Таких, как я? Не таких, как Чонгук и Джун? Я не могу работать, потому что я дерьмо для людей? Потому что я не за все ответил? Потому что вы считаете меня отсталым? Я из-за этого не могу покупать то, что мне хочется и заниматься сексом? - Так, все, хватит! – Чонгук резко поднимается со своего места, сжимая пальцами край стола. - Человек злится на Джун. Техен злится на Техена. Техен не хочет быть им, он хочет быть человеком. Чонгук, Техену надо уйти, внутри Техена такой пожар, что души людей сгорят в нем без остатка. – Подорвавшись, блондин кинулся к дверям и, выбежав на лестничную клетку, ломанулся в свою квартиру. – «Успокойся, Техен! Успокойся, Техен!» Невзирая на смердящий запах разложения, пропитавший уже помещение насквозь, он стал уверенно хватать разные вещи и кидать их перед креслом, в котором восседала девушка. - Техен не может успокоиться. Техену так душно, он должен к кому-нибудь прикоснуться, но он не хочет убивать. – Стянув с себя одежду и забравшись на подготовленную подножку, он поместил руки на впалые почерневшие щеки. – Прости меня, пожалуйста. – От подушечек пальцев стали разноситься едва заметные волны, расплывающиеся по раздутому газами телу, и на короткий миг девушка снова стала прежней, и даже повернула позеленевшие глаза в его сторону, но, не успев сказать и слова, рассыпалась в прах. Потеряв под собой опору, Техен повалился в кресло, разрушая остатками пожара все, чего касалось его тело. «Я спокоен» – Он сидел в ловушке из металлического каркаса от бывшей мебели и тяжело дышал. – «Мне было так плохо, но теперь я спокоен. Техен не уничтожил души, Техен умеет терпеть» Аккуратно выбравшись, блондин надел не купленные на деньги вещи и, усевшись на пол напротив зеркала, заплакал. – Ни собственной души, ни собственной одежды, ни денег. Джун и Ын правы, - Техен дерьмо. - Техен, ты где? – Услышав эхо зовущего его человека, блондин поднялся на ноги и вышел в подъезд. С Чонгуком он столкнулся на лестнице и неуверенно замер, переступая голыми ступнями по холодному бетону. «Могу ли я надеяться, что человек захочет находиться рядом с таким дерьмом, как я?» - Ой! – Ничего не объясняя, брюнет закинул Техена на плечо и пошел по направлению к своей квартире. – Человек, ты замерзнешь! – Его ноги тоже были босые и наверняка холодные. - Человек не замерзнет, если ты пообещаешь ему больше так не исчезать. – Двери им открыла Джун и вместе с ними прошла в спальню, где блондина снова усадили на кровать. - Я не буду исчезать, Чонгук, только не мерзни, пожалуйста. - Техена, прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть. Простишь меня? – Джун протянула ему мизинец и улыбнулась. - Но за что? – Блондин недоуменно смотрел на сидевших у его ног людей. – Тебе не за что просить прощение у Техена. Ты человек, а Техен это просто Техен. - Ты не просто Техен… Послушай, если тебя так расстроило, что ты не работаешь, то у меня в больнице как раз требуется санитар. Я могу попросить, и тебя к нам устроят на эту должность. Денег, конечно, платят немного, но, думаю, для начала и это сойдет. Как ты на это смотришь? - Джун, ты попросишь за Техена?! – Блондин радостно подпрыгнул. – Я очень хорошо на это смотрю. Я не знаю, что такое санитар, но я буду очень стараться все сделать правильно. - У него нет документов. – «Чонгук почему-то снова злится на Джун» - И как ты вообще себе это представляешь, не ты ли вчера сама отчитывала меня за то, что я оставил его одного, а теперь хочешь притащить и заставить делать то, в чем он не разбирается. Вдруг его там обидят? Он же, как ребенок, Джун! И снова разговор, который Техену нельзя слушать, снова музыкальные проводки и неизвестное электронное устройство в руках. Продолжение следует…