***
— Почему всех сейрю боятся и называют монстрами? Сбоку опять слышится раздраженный выдох. Мальчику не больше трёх, если мужчина не потерял счёт времени; однако вопросов у пацана слишком много, да и их смысл неправилен для этой жизни. И все дальнейшие допросы прерываются кратким ответом — все сейрю не более, чем монстры, а что-то ещё мальчишке знать и не надо. И тот опять замолкает.***
— Я монстр? Мужчина вновь вздыхает, на этот раз уже не раздражённо — теперь это злоба с примесью усталости. Он только хочет открыть рот и сказать, что да, мальчик действительно монстр, но что-то неведомое, ранее не знакомое ему, останавливает его. Бывший сейрю смотрит в глаза нынешнего и понимает, что не может этого сказать. — Нет. Кажется, они оба не верят в то, что сейчас было сказано. Но тишина более не нарушается.***
Поле битвы слишком привычно обоим сейрю, никто и не посмеет заикнуться о том, что кровь слишком противна, а меч слишком тяжёлый. Длинноволосый долго стоит посреди поля, собираясь с мыслями и обдумывая, что случилось пару минут назад. Он... Свободен?.. Столь нужная тишина прерывается, заглушаясь хриплым смехом безумца. Да, чёрт возьми, да! Он свободен!.. — Ао? Бывший сейрю вдруг замолкает и смотрит на мальчонку. Ну и что теперь с этим мелким будет? Мужчина не знает ответа на этот вопрос. И единственное, что он может сделать и делает — просит никогда не использовать силу своих глаз. — Никогда, никогда не применяй свои глаза для убийства. Сделаешь это и лишишься души. А человек без души, сам знаешь, и не человек вовсе, а монстр. Понял? Мальчишка кивает, принимая то, что он пока не монстр. И становиться он им точно не желает. Мужчина кивает своим мыслям с чувством выполненного долга. Хоть одного уберечь получится...***
Защищать деревню больше некому — старый сейрю умер, а новый ещё слишком мал. Но кто теперь разберётся с теми солдатами, что скоро будут здесь? "Не используй свои глаза", да, Ао? Но мальчик уже привык, что его все считают монстром. Так какая теперь разница — монстр он или человек? И четырехлетний сейрю снимает маску, отдавая свою душу дракону, что так долго ждал своего пробуждения.***
Он не помнил точно, сколько ему лет; однако, если память ему не изменяла, ему недавно исполнилось восемнадцать. Девушка, что стоит перед ним, немного напрягает — он не разговаривал с людьми уже много времени, и примерно столько же не собирался. Но она разрушила все его планы. — Кто ты? Для нее этот вопрос прост и невинен. Для него же — мучение от того, что сам выбрал себе такую учесть. — Я монстр. Паренёк, что сопровождал эту девушку, удивлённо вскинул брови; вряд ли ожидал, что нелюдимый дракон умеет говорить. Красноволосая лишь чуть удивлённо смотрела на сейрю, не понимая смысла сказанного. — Почему ты называешь себя монстром? Ты ведь человек. По крайней мере, выглядишь так... Сейрю смотрит настороженно, но все же на долю секунды отвлекается на воспоминания. Ему было четыре, когда он ослушался просьбы "наставника" и отдал свою душу дракону. И больше он не может назвать себя человеком. — Я потерял свою душу. А человек без души — не человек вовсе. Она чуть улыбается, смело глядя на парня. — Может и так. Но знаешь... Даже если я и держала за руку монстра, я не боюсь. — она разворачивается и, кажется, уже почти уходит, как вдруг произносит. — У тебя очень нежные руки. Девушка всё же уходит. Дракон внутри паренька утробно рычит, приказывая последовать за ней; сейрю лишь качает головой. Такой монстр как он лишь навредит.***
Странно, что пещеры, столько лет скрывавшие деревню, вдруг разрушились. Странно, что эта девушка жалела его после всего, что узнала о нем. Странно... Парень, которого голубоволосый видел впервые, с таким облегчением обнимал принцессу, что тот понял — они друзья. И хакурю, и этот брюнет, и мальчик-лекарь, и принцесса — все они. И, судя по тому, как брюнет насмехался над блондином, как принцесса недовольно одергивала их обоих, и как закатывал глаза паренёк, — очень близкие друзья. Синий дракон в их компанию точно никак не вольётся, не сможет привыкнуть... — Сейрю! — он невольно вздрагивает, когда она подходит к нему. — Я повторю ещё раз! — слишком громкая, слишком бойкая. Совсем не такая, как он сам. — Давай уйдем вместе! Маска, к его счастью, почти полностью скрывает лицо, и никто не видит широко раскрытых удивлённых глаз. — Я очень хочу, чтобы ты пошел с нами. — Я... — он хочет отказаться, но она не дает ему сказать и слова. — С нами тебе не нужно прятать глаза. Неужели они действительно убивают людей без всяких причин? — улыбается как ни в чем не бывало. Странная она... — Ао ведь так привязался к тебе. Он первым понял это. — вытягивает вперёд руку, чтобы вновь предложить... дружбу? "Если она примет меня... смогу ли я так жить? Смогу ли пожать руку человеку... которого не волнует мое проклятие? Смогу ли я довериться ей?.." А дракон внутри него довольно рычит, овладевая телом парня на долю секунды и протягивая руку в ответ. Йона улыбается, а затем благодарит людей деревни "за заботу". Сейрю молчит и лишь кланяется им. Как бы там ни было, он жил среди них всю свою жизнь. Они уже отходят от деревни, когда с маски слетают колокольчики. "Прости, я оставляю тебя одного..." Опять воспоминания. Вот только сейчас сейрю знает, что ответить. "Теперь со мной все хорошо. Эй, Ао, ты бы рассмеялся, когда узнал, что у меня, кажется, появились друзья?" Глупо. Наставник мёртв, и он никак не услышит его. Но всё же... "Ао... Я монстр?" Кажется, он совсем сошёл с ума. Неважно, как он будет обращаться к мертвецу — мысленно или вслух — тот никогда не ответит. И лишь колокольчики, так и оставшиеся лежать на земле, чуть звенят на ветру. Нет...