Скала и Дракон

Дэнни весь маленький и такой хрупкий, что каждый раз, прикасаясь к нему, Люк боится ненароком сломать его. А Дэнни смотрит доверчиво своими большими глазами, прямо в душу, и Люк смотрит в ответ, пригвожденный этим взглядом, не в силах отвести глаз. Дэнни же улыбается солнечно, хлопает Кейджа по плечу и отворачивается, Люк моргает, пытаясь вспомнить, что такое мир вне бушующего океана синих глаз. Люк не влюблен, нет, это нечто большее и полнее, словно он всю жизнь прожил в холодной темноте, глухой, слепой и одинокий, а вот сейчас случайно наткнулся на солнце и застыл, ослепленный всеми чувствами разом. Ему хочется защитить Дэнни, скрыть от всех опасностей, всего мира, чтобы Рэнд улыбался своей немного кривоватой улыбкой только ему — да, он никогда не отрицал, что эгоистичен, — но у Рэнда уже есть Колин, и все, что остается Люку, — заткнуть уши, отвернуться и уйти назад в темноту от своего (нет, напоминает он себе, чужого) солнца, уступая место другому. Когда они впервые встретились, Люк был зол. Он был зол на людей, которые сначала нанимали на работу, а потом безжалостно убивали ребят, повинных разве что в желании выжить на суровых улицах Гарлема. Драка не была так уж необходима, но, несмотря на то, что Кейдж даже не защищался, кудрявый бил, бил так, словно Люк лично был виновен в смерти его мамы, папы и любимой собачки. Бил, словно был готов умереть сам, отчаянно и зло, упрямо вставая после каждого падения. И после того, как Клэр рассказала ему о «Железном Кулаке», Люк немедленно захотел встречи, ведомый чистым любопытством. После были встреча с Джессикой, Сорвиголовой и тем странным слепым стариком себе на уме, Стиком, рассказы про бессмертную Руку — но это было после того, как они с Дэнни сидели в додзё и просто разговаривали. Это запомнилось Люку больше всего — сидящий на полу Дэнни, его тихий смех и солнечные лучи, будто запутавшиеся в его волосах. Дэнни сломан. Сломан потерей родителей, предательством практически второго отца, убийством людей, которые доверили ему свои жизни. Все, что ему осталось, — осколки, и он режется, собирая их. Его руки в крови. Он бессмертный Железный Кулак, защитник Куньлуня — но где смысл всего этого, если больше всего он хочет смерти, раз за разом вспоминая, как не уберег свой город, своих людей? Колин… Милая, добрая Колин, она всегда так хотела защитить его, но кто может защитить от собственной совести? Дэнни ненавидит Руку — просто потому, что это все, что ему осталось, что дает смысл жить. Бросаясь в погоню, он дерется, как в последний раз, срывая с ликвидатора маску, полный гнева, который заполняет пустоту в душе. Паренек бормочет что-то несвязное, он испуган, но полон решимости ничего не говорить, но Дэнни уже все равно. Он должен отомстить, а остальное — неважно, и если бы не мужчина, появившийся будто из воздуха, Дэнни обязательно бы сорвался, так что он отчасти благодарен незнакомцу, а еще удивлен — мало кто может противостоять его мастерству, а незнакомец на удары лишь закатывает глаза. Удивление — это, пожалуй, первая его эмоция, пробившаяся через маску ярости и боли. После, видя Люка вместе с Клэр у двери, он чувствует любопытство, потом — иррациональное спокойствие рядом с ним, которого не чувствовал так давно и которого ему так не хватало, и в итоге сам не замечает, как со временем все больше искрятся его глаза при взгляде на невозмутимого Кейджа и как против воли на лице расцветает улыбка. Джессика отворачивается каждый раз, как видит их рядом, бормоча что-то себе под нос. Мэтт усмехается — он прекрасно слышит ее возмущенное бормотание и полностью с ней согласен, а Стик громко предлагает им потрахаться прямо тут, на что оба тут же глядят на него: Люк свирепо, а Дэнни недоуменно. Им комфортно друг с другом, и ни один не решается нарушить дружеское равновесие, впрочем, оно и так весьма шатается под долгими взглядами. Клэр понимает все первой и с жалостью смотрит на Колин, которая все еще ничего не замечает. Она не говорит ничего Люку, но, судя по его виноватому виду, когда он обнимает Клэр в последний раз, он тоже все понял. Она отпускает Люка легко и сама удивляется этой легкости — а была ли вообще эта любовь? Через некоторое время и сама Колин все понимает, плача на плече Клэр, пока та с жалостью гладит ее по волосам. Колин сильная, она справится — и точно, уже через пару дней она снова старая добрая Колин, девочка с большим сердцем. «Все хорошо. Я желаю им счастья, — говорит она, улыбаясь, — Дэнни заслуживает его как никто другой». Они расстаются тихо и никто даже не замечает изменений в их поведении, а Колин вскоре находит себе кого-то — ее выдают ее блестящие глаза и цветы, которые стоят в вазах везде, где только можно. Пожалуй, с некоторым недоумением замечает Клэр, она выглядит втрое счастливее, чем когда встречалась с Дэнни. «Скажи ему», — в конце концов змеей шипит Клэр на Кейджа, который лишь отмахивается от нее. Клэр зло смотрит в ответ и в итоге говорит «ему» сама. Дэнни растерян. Он не знает, что делать, — то ли бежать к Люку, то ли делать вид, что все по-прежнему — и поэтому идет к Колин. Она как никто знает его и может помочь, но Колин лишь светло улыбается: «Этого не смог бы заметить только слепой! И то, учитывая наших слепых, я думаю, даже они в курсе. Вы, ребята, прямо светитесь, глядя друг на друга». И Рэнд сдается. Он идет к Люку и долго стоит под дверью, придумывая, что сказать, и даже почти решает оставить все как есть и уйти — но в этот момент Люк открывает дверь, отрезая путь к отступлению. Он с удивлением смотрит на Рэнда, застывшего у дверей, явно не ожидая увидеть его тут. Дэнни рвано выдыхает, как-то неуловимо подбираясь, пристально смотрит Люку в глаза, ловя взгляд. И делает шаг вперед.