Absinthe

В кабинете отца стояла та самая заветная бутылка с изумрудно-зеленой жидкостью. И у Вани все внутри переворачивалось от интереса узнать, что это из себя представляет и как это по вкусу. Знал лишь, что глюки вызывает, как будто белку словил. И расслабляешься, как под наркотиками. Хоть он никогда наркотики и не пробовал. Буквально становишься мешком с мясом и костями. И потому он решил принести её. Лучший способ обезвредить врага — лишить его права голоса. Потому что он знал, что Петров ни за что в жизни не откажется от крепкого пойла и давиться вином ему не всласть. Да и когда ребята слышали слово "абсент", то представляли себе что-то дорогое, брендовое, крутое. А значит, и Ваня, обладатель бутылки, дорогой, брендовый, крутой. Ваня смотрит на бутылку с таким упоением, что едва замечает папу Лёшу и успевает спрятать алкоголь под рубашку. Улыбается слегка по-глупому и ловит на себе странные взгляды мужчины. — Ага, бухаем? — Алексей опирается об угол дверной арки и любопытно заглядывает мальчишке под живот. — А, да нет, это немного другое, — быстро соображает тот. — Что тогда? — Он поддается вперёд и хмурится. Пасёт жутким перегаром. — Неужели сигареты? Или дурь? Ну да, пачка сигарет у него лежала в кармане джинс, но опыт с матерью показал, что хвальба курением мало к чему приведет. Чего уж говорить про дурь? — Ну, — Ваня отводит взгляд, — только не смейся... это игра, — Иванов шумно сглатывает. Ване кажется, что бредовее он ничего в жизни не придумывал, — отец ей дорожит, потому не хотел, чтобы заметили и... — Понял, — папа Лёша хмурится, запуская руки в карманы брюк, — уж думал, у тебя бухло. Хотел обрадоваться и тут, — он цокает и затем пожимает губами, — ну, иди тогда. Иванов распахивает глаза от удивления. Он смог так просто отделаться от отца, да еще и что-то сообразить, чтобы не спалили! Он вытаскивает бутылку из-под живота и, хватая ее за горлышко, быстрыми шагами направляется к бассейну. В бассейне душно, громко и очень-очень напряжено. Ваня смотрит на Петрова, так скверно улыбающегося и делающего уже сороковое селфи с Элей. Одна его рука придерживает девушку со стороны бедра, а вторая нежно гладит по коленке. Кудрявый облизывает пересохшие губы и, спускаясь вниз по лестнице, все крепче сжимает бутылку алкоголя. — Ну что? — Даня отрывается от трубочки. —Успешно, — он победно показывает бутылку, и зеленая жидкость, словно волны, разбивается о границы толстого стекла, — отвечаю, после вот этого, — он указывает пальцем на бутылку, улыбаясь так широко, что Дане самому не по себе, — он будет такую хрень вытворять! Даня пожимает губами, а затем переводит взгляд на нежащихся Элю и Петрова и уверенно кивает. Ваня хихикает, а затем поворачивается лицом к остальным. — Дамы и господа, — кричит он, поднимая бутылку, — это - абсент. В нем градусов, — он демонстративно задумывается, — градусов семьдесят! Между прочим, вывезен нелегально, а значит, похоже на наркотики, — он смотрит прямо на Петрова, — так кто хочет попробовать первым? — Поправочка, — Даня встает следом, — не наркотики, но из-за туйона вызывает глюки. Ваня смеется. «Да откуда он вообще об этом знает?» - думает тот. — Кто хочет полетать? — Тот по-прежнему смотрит на Петрова, в ожидании, что сейчас он подойдет к нему и, вытянув бокал, попросить налить абсента. Брови мальчишки, на которого так пристально смотрит кудрявый, изгибаются от удивления. Лицо чуть вытягивается, а губы искривляются в странной нахальной ухмылке. — Это что, вызов, Иванов? — Он прикладывается щекой к плечу Эли, — Я попробую, только если ты и твой братец, - одной рукой он показывает кавычки, — тоже выпьете. Одобрительные хлопки и возгласы эхом проносятся по всему бассейну. Теперь Иван смотрит на бутылку, крутит ее, перекладывает из одной руки в другую и... пытается решиться. Даня с надеждой смотрит на него, потому что его самого глушит интерес. И если не откажется Ваня, не откажется и он. Сил не хватит. Слишком всё выглядело привлекательно и по-аристократически. И какой же Ваня дурак, что, кивнув, дал согласие, не зная о последствиях своего решения. А Даня — дурак вдвойне, потому что не представлял, что такое семьдесят градусов, но знал, что слово "туйон" в смешении со словом "абсент" ничего хорошего в себе не несёт. В следующее мгновение Даня через трубочку допивает сок, Ваня свой одним движением выливает в бокал Эли, смешивая его с вином и слушая неодобрительные возгласы девушки, а Петров, выпивая остатки вина разом, вытягивает свой бокал и уверенно говорит: "наливай". Они разливают абсент на три бокала так, что в бутылке остается чуть больше половины. Все трое волнуются, хоть и пытаются не подавать виду. Но Даня смотрит на свой стакан, и его рука чуть подрагивает, словно он держит дуло пистолета, вот-вот готовясь выстрелить себе прямо в рот. — Ванёк, — Петров поднимает бокал, словно хочет произнести тост, — ты, как заводила, первый. И Ваня выпивает. Следом Даня. И Петров, с улыбкой глядя на них, пьет последним. Никакие тусовки Вани не сравнятся с этим. Никакие коктейли вроде ерша* или еще какой-нибудь ерунды не били так сильно ему по мозгам. Неприятный горький вкус полыни ложится на язык, заставляя поморщится всех троих. Даня на ощупь тянется к тарелке с фруктами, пытаясь хоть как-то заглушить это отвратное послевкусие. Просто к слову, горькая полынь и спирт комбинация не из лучших. Петров глубоко выдыхает и следом смеётся. Но это больше похоже на какой-то истерический смешок. Первые несколько минут парни пытаются вернуться в реальность. Каждый чувствует себя по-своему. Кудрявый вальяжно плюхается в кресло, запрокинув голову назад. Чувствует себя так расслаблено, будто никаких проблем и никаких влюбленностей вообще никогда не было. Будто Эля ничего не значит. А Петров резко стал лучшим другом. А Даня вовсе не какой-то там ботан, теперь он значит намного больше. Дане, наоборот, так сильно хочется внимания. И куда-нибудь присесть. Начинать пить с крепкого алкоголя — идея не из лучших. И поймет он это только завтра утром, когда папа Антон озадаченно будет сидеть на краю кровати, сложив руки лодочкой у лица, а папа Лёша ходить по комнате, бормоча что-то вроде "не думал, что выращу гея, не думал, не думал, не думал...". Поймет, когда проснется в одной кровати со своим "братцем", почти без одежды и в догадках, что было вчера. Петрову, как окажется позже, пить нельзя. Всё походит на какой-то дешевый сериал про подростков, потому что потом Эле потребуется психолог, а парню хороший адвокат. Пить абсент - дерьмовая идея. Дерьмовая идея, если под абсентом тебе на все плевать. Дерьмовая, если ты так сильно хочешь любить. И уж точно дерьмовая, если под абсентом ты неуправляем. Хватает всего каких-то десять минут, чтобы заполонить мозги. Он будто резко въедается им в кровь. Ваня еле чувствует своё тело. Всё словно во сне. Перед лицом краски сгущаются. Прыгающие в бассейн одноклассники увеличиваются вдвое, расчленяются, словно в ужастике, и снова соединяются. Лиц не видно. Всё, словно в тумане. Блондин смотрит на брата, на его рубашку, играющую всеми цветами радуги. На самом деле, он уже не соображает. Кажется, будто он спит. Крепко спит. А еще, на самом деле, Ване не плевать. Ваня смотрит на Даню, на его тонкие, но такие манящие губы, на искрящиеся счастливые глаза и так хочет прикоснуться к нему. И Даня тоже смотрит на него. Покусывая губы, уже протягивая руки к его коленям. Просто к слову, юноша сейчас сидит на полу, почти у самых ног своего брата. — Хочу взять вас на слабо, ребята, — Петров встает между ними, положив руки им на плечи. Руки у него тяжелые, движения резкие, хоть самому парню так не кажется, — меня-то вы уже взяли на слабо, и я, между прочим, — он чуть пошатывается и указывает рукой на бутылку, в которой уже чуть меньше половины, — я выпил уже три бокала этого бухла. Так что вам задание от меня. — Он внимательно смотрит на руку блондина, нежно ласкающего коленку Вани — Засосите друг друга, а то уже не могу. — Гонишь? — Ваня расплывается в улыбке, кладя свою руку на руку брата. Они переплетают пальцы, и кудрявый, шумно выдохнув, продолжает: — лучше иди, сосись с Элей. Дане мерещится, что держится за руки он с Ариэль. Ваня просто хочет поцеловать блондина. Петров смеётся, бормочет что-то неразборчивое и наваливается всем телом, вдруг ставшим теперь таким тяжелым, на кудрявого. Тот падает прямо на колени Иванова. И смотрит. Выжидающе жадно. Что происходило дальше, лучше и вовсе не говорить. Ариэль, та самая девушка, ради которой они и затеяли всё это дерьмо, та, которой они так сильно доверяли и так же сильно хотели сделать своей второй половинкой, стоит напротив них, пьяных, распластавшихся на полу и гладящих друг друга по щекам. Стоит и, достав телефон, снимает, а в мыслях лишь одно: "сенсационное видео!" «Сенсационное видео!», - думают все одноклассники. Утром это видео окажется в сети. Утром Эля заменит завтрак успокоительными таблетками. Утром Петров ничего не вспомнит и узнает о том, что овладел Элей против ее же воли от друзей. Утром Ваня и Даня проснутся в одной кровати с дикой болью в голове, среди всех родственников, которые так осуждающе будут на них смотреть. Всё дерьмо произойдёт утром. А пока им хорошо. Хорошо в этой орущей и люлюкающей компании, лиц которых не видно за телефонами. Петров подходит к Эле и сильно прижимает к себе. Так, что у девушки чуть телефон не выпадает от неожиданности. И давит он на плечо так сильно. Так больно. А у братьев, у тех самых названных братьев, всё плывет перед глазами. Ваня рефлекторно облизывает губы, а блондин, вдруг став таким уверенным и опытным, резко целует его. Ребята на мгновение замирают. Да к черту! Да кто бы мог подумать, что Даня, ботан, для которого программы в самых разных кодировках — орешки, а тригонометрия как азбука, сейчас целует своего братца! Кто бы мог подумать, что Ваня, любимец многих одноклассниц, окажется геем! И возгласы новой волной проносятся по бассейну. И парней это подзадоривает. Ваня отвечает активно, целует с языком, открывая для Дани новые возможности, хоть тот на утро ни черта и не вспомнит. Ему вообще покажется, что целовался он с Элей. Вспышки, щелчки камер, и Даня, потянув парня за рубашку на себя, падает вниз, прикладываясь к сырой, холодной плитке пола. Кажется, еще немного, и они разденутся догола. Животная страсть овладевает ими, отбивая всякие моральные и этические нормы. Главное: им хорошо. Им приятно чувствовать губы друг друга, легкий привкус полыни и апельсина, которым закусил Даня. Губы уже влажные от слюны и резких движений. И хочется больше, больше. Хочется раздеться полностью, изучить тела друг друга, наплевав на этих людей вокруг. Глупый, глупый Ваня, решивший, что "хрень вытворять" будет Петров. И вдвойне глупый, глупый Даня, поддавшийся чистому любопытству и статьям из википедии про алкоголь, носящий гордое название «абсент». В одном Иванов был прав: Эля после такого ни на шаг больше к Петрову не приблизится. Жаль, что и к ним больше никогда не подойдет. Эта вечеринка, мирная, безобидная вечеринка, закончилась самыми ужасными вещами. Последнее, что помнит Петров - руку Дани на коленке кудрявого. Ваня помнит все, и потому чувствует себя хуже всех. Помнит, как разогнал всех вечером, чуть протрезвев, еще один стакан абсента и руки "брата", блуждающие по всему телу. Помнит, как закурил прямо в постели и как дерьмово он себя ощущал, будто внутри тело горело, а снаружи было адски холодно. Даня помнит всё какими-то отрывками, большая часть из которых - глюки. Гладил по коленке он не Элю, целовал не её и в кровати лежал не с ней. Этот гребанный вечер перевернул всё. Поставил стену между всеми четырьмя, обрушил всякое доверие и дал подпитку на новые слухи. Ваня с Даней теперь геи. Петров - насильник, а Эля - жертва. Всё вышло из-под контроля. И всё из-за этой изумрудной, проспиртованной жидкости. И только теперь Ваня понимает, к чему на абсенте печатают черепа и сверху, готическими буквами пишут 'absinthe'. Понимает, почему его не вывозят легально, а если и вывозят, то тот, что не содержит туйон. А абсент без туйона – никакой не абсент. Понимает и снова закуривает. Смотрит то самое видео и курит. Много. Слушая безнадежные вздохи Дани и заглядывая в его стеклянные глаза, будто вот-вот он расплачется. Поэтому, если однажды глупость одержит верх, а рука, словно не слушаясь тела, потянется к смертоносной бутылке, нужно время подумать. Потому что абсент откроет все шкафы со скелетами. Потому что пить абсент - дерьмовая идея.