Обнаженное сердце

Вилли Вонка сидел один в холодной опустевшей гримерке и думал. Откуда-то из большого концертного зала доносились приглушенные звуки фортепиано, аккордеона, скрипки и какого-то странного инструмента, названия которого Вилли не знал. Он дожидался своего господина, своего Чарли, который купил однажды Вонку в одном из крупнейших публичных домов их города — «Шоколадной фабрики». Вилли хорошо помнил это ужасное место, известное чуть ли не на всю страну своими услугами на любой вкус и стиль. Там над ним издевались клиенты, хозяин был невероятно жесток с ним — каждая, даже самая мелкая неудача каралась избиением, а порою и ублажением с самыми извращенными приемами. Вонка был безмерно рад, когда знакомый ему еще мальчишкой Чарли Бакет наконец-то выкупил проститута, забрал его в другой город и вот уже, казалось бы, избавил ото всех проблем. Но здесь Вонку ожидали новые испытания и горести, достаточно тяжело переживаемые им. Чарли Бакет оказался еще более худшим извращенцем, был не прочь избить Вилли, но тем не менее Вонке казалось, что Чарли любит его. Похоже, это было единственной причиной, по которой проститут еще не попытался свести счеты с жизнью… За дверью послышались тяжелые шаги, и Вонка понял, что Чарли идет сюда. Вилли встал с высоко стула, поправил цилиндр и взглянул в зеркало, чтобы убедиться, что его глаза не сильно покраснели от слез. Когда его хозяин вошел, Вонка поклонился и приготовился внимательно слушать. — Вилли, ты умеешь танцевать стриптиз? — спросил Чарли своего подчиненного. — Немного, — ответил Вилли, опустив глаза. — Когда мне было где-то около шестнадцати и мой отец только-только продал меня сутенеру из «Шоколадной фабрики», меня обучали простым приемам. Я даже несколько раз выступал… — Отлично. — Чарли легким движением руки снял цилиндр с головы Вонки. — Дело в том, что я сегодня позвал тебя сюда не просто так. Ты не будешь ублажать артистов до и после выступления, как это обычно бывает. Ты сам будешь артистом. Ты должен будешь станцевать стриптиз и завершить тем самым сегодняшний вечер.  — Станцевать? — переспросил Вонка. Он был удивлен таким решением хозяина и несколько смутился. Ублажать клиентов наедине с ними — это одно, но раздеваться на глазах у целого зала… Сам по себе Вилли Вонка был не слишком раскрепощенным, и хотя и был в числе элитных проститутов, танцевал он все-таки хуже. — Станцевать. — Чарли погладил подчиненного по голове, будто маленькую собачку, а затем не сильно, но достаточно ощутимо прихватил его за темно-малиновые волосы. Вонка вздрогнул и нервно задышал. — Или ты хочешь, чтобы тебя одновременно трахали три здоровых мужика? — Ладно, я станцую. — Вилли поднял блестящие карие глаза на Чарли, и тот улыбнулся и снова погладил подчиненного по голове. — Ты справишься, я в тебя верю, но если нет — мне придется наказать тебя. Этот концерт очень важен для нас обоих, ты закрываешь его своим стриптизом… Всем должно понравиться. Все должны аплодировать тебе стоя, улыбаться и хотеть тебя, Вилли. Они должны кричать об этом, пытаться залезть на сцену, мужчины-геи будут платить тебе огромные деньги, чтобы ты переспал с ними. Да что мужчины… женщины будут пытаться всеми силами лечь под тебя! Я верю в тебя, Вилли! — Мой стриптиз превзойдет все ваши ожидания, мой господин! — Проститут снова поклонился хозяину. Тот достаточно холодно рассмеялся и похлопал по спине будущего танцора. — Отсоси мне, — выдохнул Чарли, которого самого накрыло странное волнение. Он чувствовал напряжение, исходившее от Вилли, и это ни капли его не радовало. Чарли считал Вонку одним из лучших в своем борделе и искренне верил в него, всегда давал ему наиболее трудные задания и порою был рад, когда тот не справлялся — за этим следовали приятные для Чарли ночи. Но сегодня Вилли не должен был облажаться. Все же он переживал не только за Вилли, но и за свою репутацию. Чарли никак не хотел падать в глазах остальных сутенеров, главным образом, в глазах его конкурента — того самого владельца «Шоколадной фабрики». Бакет был просто обязан показать: Вонка стал работать лучше у него. И Чарли прекрасно знал это и неоднократно проверял личным опытом. Вилли тем временем уже начал свое дело, и Бакет позволил себе расслабиться.

***

Конец концерта наступил невероятно быстро, даже несмотря на мучительные ожидания, проведенные в страшном волнении и неуверенном повторении полузабытых движений. Чарли сказал Вонке, чтобы тот импровизировал и был максимально живым, но страх сковывал Вонку. Он танцевал стриптиз всего только три раза в своей жизни, и нельзя сказать, что это было чем-то выдающимся. Но раз Чарли это так нужно… Вилли постоянно повторял себе, что его стриптиз обязан поразить не только зрителей, но и самого Чарли. Костюм, в который Вонка успел вырядиться, казался смешным и вульгарным даже ему самому. Нелепые блестки, розовые перья… Во всем этом он смотрелся как трансвестит, особенно если учесть его яркий грим с многочисленными блестками, яркой помадой и тенями. Такую одежду действительно хотелось снять, а грим — поскорее смыть. Вилли усмехнулся — скоро он расстанется с этим маскарадным костюмом… «Я обещаю, что ты тоже растаешь. Я покажу тебе обнаженное сердце, абсолютно обнаженное! И оно заставит тебя пылать и хотеть меня!» — Вилли уже не замечал подступающих слез бессилия, но всеми силами старался собраться. Нервная дрожь и отчаяние накрывали с головой, но проститут все равно продолжал повторять движения. «Чарли сказал, что я справлюсь, а значит так оно и будет! Я не позволю себе ошибиться! А если и ошибусь — я позволю трем здоровым мужикам иметь меня во все места целый день и ночь!»

***

Наконец предпоследний номер отгремел, раздались аплодисменты, и кто-то поманил Вонку на сцену. Игнорируя нервную дрожь и отчаяние, он вышел на достаточно просторный помост из-за маленькой дверцы, подошел к шесту и стал ждать, когда заиграет музыка. В зал смотреть вовсе не хотелось — Вонка боялся увидеть знакомые лица. Однако Чарли сказал, что без зрительного контакта его номер можно считать провалом, а значит смотреть придется. Вилли старался всеми силами совладать со страхом и то и дело узнавал в этих утонченных леди и джентльменах детей, с которыми ему приходилось видеться много лет назад. Женщина в строгом черном платье, держащая в руках, затянутых в черные перчатки, бокал шампанского — Верука Солд. Мужчина в сером костюме рядом с ней — Август Глуп. А важный джентльмен в черном, нарочито затерявшейся в толпе — Чарли Бакет, хозяин Вилли… Стриптизер нервно заулыбался ему, но Чарли продолжал смотреть на подчиненного предельно холодно. И вот… затих зал, заиграла музыка, и Вилли начал танцевать свой стриптиз, весело улыбаясь и заигрывая. Изящно извиваясь вокруг шеста и постепенно избавляясь от одежды, он продолжал смотреть в зал, в эти каменные и непреклонные лица, с каждым разом все больше понимая — провалился. В его глазах блестели слезы, которые он старательно прятал за веселой улыбкой и смехом. Четыре мучительных минуты стриптиза окончились. Скупые аплодисменты посыпались из зала, люди начали уходить. Многие из них были явно недовольны и поглядывали на Вонку с недоверием и презрением. Но стриптизер все равно продолжал улыбаться, не замечая слез, стремительно стирающих грим. Все покидали зал, и лишь только Чарли стоял и смотрел на Вонку. Их взгляды внезапно пересеклись, и проститут понял, что сегодня у него будет ужасная ночь. Он уже было хотел уйти со сцены, но Бакет начал стремительно приближаться. Наконец, когда хозяин поднялся на сцену, он схватил Вилли за волосы и пристально уставился в его заплаканное лицо. — Плохо старался, щенок! — гневно, но холодно проговорил Чарли Бакет. — Ты сам сделал свой выбор. Идем в гримерку! Отчаяние снова навалилось на Вилли. Плакать от бессилия снова? Выступить против хозяина? Нет! Все эмоции покинули Вонку в один момент. Он послушно последовал за хозяином, который готов был убить его. «Плохо старался…» Чарли и не догадывался, как трудно Вилли дался этот танец. Для него значение имели лишь деньги, которые приносил ему Вилли, о какой любви могла идти речь? Слезы снова начали катиться по щекам Вилли. И они будут катиться по его щекам всегда! И когда Чарли возьмет свою плеть, начнет бить его, а при этом еще и трахать — Вилли тоже будет плакать. Но Бакет не узнает этого. А Вилли, если будет нужно, развлечет его хоть еще сотню раз. Когда они наконец дошли, Бакет будто бы вспыхнул. Он со всей силы ударил Вонку по лицу так, что тот упал, достал свой ремень и нанес несколько болезненных ударов по спине проститута. Вилли уже даже не кричал от боли, хотя и было намного больнее, чем обычно. Если Чарли обычно делал это как бы любя, то сегодня он словно возненавидел Вонку в момент. Проститут даже не догадывался, насколько страшным может быть Бакет в гневе… Он бил его ещё очень долго, оставлял ссадины и гематомы, смеялся над ним и его беззащитностью. Казалось, Бакет казался странным самому себе, такое яркое проявление эмоций было для него не характерно — обычно он был холоден и непоколебим. Но в тот день Бакет во всю выражал свою ярость. Он не замечал слез проститута и, возможно, даже не понимал, что ему больно. Чарли просто молча брал его, бил и издевался. Позднее он достал чёрный фаллос и со всей силы вогнал в анус Вонки… Утром Вилли Вонка был обнаружен на виселице полностью раздетый. На его руке было вырезано изображение члена, все тело испещряли ссадины и гематомы, а на лице навсегда застыл грим, размытый и частично стёртый слезами…