Меланхолия на втором этаже

      Тонкий луч света просочился сквозь плотные занавески: маленький, шаловливый, он бегал по комнате, стараясь заглянуть в каждый тёмный уголок.       Просыпаться совершенно не хотелось, веки казались неподъёмными, а тело свинцовым.       Тёплое дыхание ласкало шею, щекотало и грело одновременно; её губ коснулась улыбка. Улькиорра лежал прижавшись к ней сзади, рукой обнимая за талию, а другой — заменил Орихиме подушку.       Иноуэ хотелось запечатлеть этот день в памяти, сохранить как драгоценную фотографию.       Она потянулась к его руке, что выглядывала из-под подушки, осторожно вместила кулачок в расслабленную ладонь, а затем переплела свои пальцы с его, сцепив их в своеобразный замок.       Улькиорра проснулся. Она поняла это, потому что рука, что лежала на талии, медленно стала подниматься наверх, к груди, сжала её, и начала поглаживать, переходя с одной груди на другую, временами уделяя внимание затвердевшим соскам, закручивая и пощипывая их.       Орихиме покрылась мурашками, попой чувствуя упирающийся в неё крепкий стояк.       Хорошо, что Улькиорра не видел её лица, потому как оно было полно ужаса.       «Опять?!», — в страхе подумала она.       Всю ночь напролёт они резвились без устали, поэтому Орихиме совсем не была готова к ещё одному марафону, только не сейчас. Да и всё ещё оставалась под впечатлением от его физического голода, откуда столько неутолимой энергии?       Кто бы мог подумать, что Улькиорра такой активный и ненасытный.       Тело Иноуэ саднило и ныло, кажись она переусердствовала вчера, да и вообще, так стартовать в сексуальной жизни нельзя.       И словно почувствовав, как она напряглась, Улькиорра поцеловал её в плечо, встал с постели и голышом прошествовал в коридор.       Орихиме так и залипла на его крепкую, подтянутую пятую точку. — Пронесло.              Иноуэ расслаблено откинулась на спину, согнула одну ногу в колене и предплечьем закрыла глаза. Под отдалённый шум воды она вновь уснула. ***       Спустя некоторое время в комнату заглянул Улькиорра и оказался приятно удивлён открывшейся взору картине: одеяло съехало, оголяя согнутое колено и бедро, молочная кожа искрилась на свету, грудь размеренно вздымалась. Девушка тихо сопела, в сонном блаженстве не замечая наблюдателя. — Женщина, — тихо позвал Улькиорра.       Ноль реакции. — Женщина, — уже громче повторил он.       Реакция была, но не та, что он ожидал.       Иноуэ потянулась и легла на живот, подмяв под себя всё одеяло, оголила всю спину и выпятила аппетитную попу.       Глаз Улькиорры начал дёргаться. — Ну и как ты прикажешь держать себя в руках, когда передо мной происходит такое?..       Он лениво протопал к кровати, открыл тумбочку и вынул тюбик с дозатором, полный прозрачной жидкости.       Обильно смазал содержимым пальцы и подошёл к Орихиме, правую руку положил ей на поясницу, а левую спустил к лону. Мягко раздвинул большие половые губы, поиграл с клитором и аккуратно вошёл в неё одним пальцем.       Стон сорвался с её губ, и Шиффер улыбнулся — это была более достойная реакция на его действия.       Она попыталась подняться, но Улькиорра придавил её к кровати ладонью, не давая встать. — Если не будешь вставать вовремя, буду будить тебя таким способом.       Другого выбора, кроме как лежать и наслаждаться, у неё не было.       Иноуэ расслабилась, выпятила попу и сама стала насаживаться на палец, постанывая и закрывая глаза от удовольствия. На Улькиорру ей смотреть не хотелось — наверняка вид у неё был непрезентабельный, от того и стыд накатывал. Палец не шел ни в какое сравнение с членом, от того и было проще получить удовольствие, после бурной и активной ночи.       «Ещё и при свете дня, стыдоба какая», — подумала она, пытаясь заглушить стон в подушке. Ей было очень хорошо, Улькиорра умело обращался с её телом и старательно доводил до экстаза, время от времени лаская сами ягодицы и поглаживая большим пальцем тугое кольцо ануса, не забывая массировать и теребить клитор. Взглянув на настенные часы, он ускорился, активнее трахая её, прибавив ещё и второй палец.       Она сильно дёрнулась, и забилась в конвульсии. Сладкая нега растеклась по всему телу, а напряжение внизу живота стало сходить на нет.       Она лежала, обнимая подушку и глубоко дыша. Пряди волос прилипли к влажному от пота лицу, искусанные губы припухли. Дав ей пару минут, Улькиорра стал переворачивать её на спину. Поцеловал и взял на руки, бережно вынося из комнаты и двигаясь по направлению к ванне.       Он аккуратно опустил её на ковёр и заставил взглянуть на собственное отражение. Иноуэ была растеряна, будто из зеркала смотрел кто-то другой и очень внимательно. Зеркало запотело от пара, и она небрежно протерла его рукой, ещё более размазывая собственное отражение. Глаза полны уверенности и любопытства, лицо заалевшее, беспорядок на голове в виде птичьего гнезда, грудь мягкая, набухшая, ярко розовые соски. Изучающий взгляд перешёл на Улькиорру и тот смотрел не мигая; слегка оскалившись, улыбнулся и обнял её со спины. Поцеловал плечо, перешёл на шею. Рукой повернул её голову к себе и завладел губами. Смело и с жадностью сминая её губы и тиская большую грудь, он теснее прижался к упругой заднице, и, если бы не джинсы, сдерживающие его достоинство в узле, младший друг уже приветливо махал бы флагом во все стороны. И это несмотря на то что, утром он успел снять стресс самостоятельно в этой самой ванной, дабы не изводить Орихиме. Но его организму было не до планов хозяина, сейчас он жил в собственном ритме.       Сочный и влажный поцелуй дурманил сознание. А это божественное, изящное тело сводило его с ума, а запах, что оно источало… Этот запах стал ассоциироваться у него со счастьем.       Орихиме вздрогнула от телефонного звонка и Улькиорра расстроено отстранился, отрываясь от сладких губ. Слегка шлёпнул её по попе и сказал, махнув в сторону набранной ванной: — Прими ванну и спускайся, буду ждать тебя внизу.       Он закрыл за собой дверь и только после ответил на телефонный звонок: — Да, Шиффер слушает.       Иноуэ окунулась в горячую воду и растворилась в ней душой и телом. Укусы, царапины и засосы стали пощипывать, но блаженная улыбка не сходила с лица. Почему то сейчас, всматриваясь в до боли знакомый потолок, ей стало казаться всё произошедшее сном. Это даже близко не стояло со всеми её фантазиями, реальность, как ни странно, была красочнее и во много раз приятнее.       Он набрал ей воду, принёс сюда на ручках, а в постели вытворял такое, что ей и не снилось.       Она вспомнила его взгляд, направленный на неё, в отражении зеркала. Полный обожания и восторга; взвизгнула и закрыла лицо руками. Хотелось кричать, хлопать, прыгать, справиться с эмоциями было сложновато. Так что Орихиме пищала и старалась не наглотаться воды.       Вскоре девушка вышла, запахнулась полотенцем изумрудного цвета, и спустилась вниз. Что ни говори, а прятать уже было нечего, вот она и пришла к выводу, что нет нужды себя утруждать поисками одежды.       На кухне поджидал ароматный завтрак и только при виде еды, Иноуэ поняла, как она голодна. Живот её жалобно заурчал, и она, немедля более ни минуты, села за стол прямо напротив Улькиорры. — Можно? — чуть осипшим голосом спросила Орихиме.       Улькиорра кивнул.       Из тарелки приветливо улыбалась яичница с жареными овощами и рисом, а также парой милых сосисочных осьминожек. Парень знал, как её порадовать.       Его еда немного отличалась: порция риса, мисо суп, кусочек жареного лосося и маринованные овощи. Всего понемногу. Он был большим приверженцем традиционной кухни, но знал, что у Иноуэ другие предпочтения. — Приятного аппетита. — Приятного аппетита. Она в предвкушении радостно хлопнула в ладоши и стала поливать всё это дело сгущёнкой, которую с заботой пододвинул к ней Улькиорра. Приступив и распробовав блюдо, Орихиме зажмурилась от удовольствия. — Ками-сама, как же ты чудесно готовишь. — Уверен, всё дело в сгущёнке, иначе и быть не может. Привыкнуть к её вкусовым пристрастиям было очень сложно, но Шиффер мало по малу принудил себя не обращать на это внимание. — Улькиорра-са…       Она позвала его, не поднимая глаз с тарелки, и мысленно рассуждала о том, нормально ли это, звать его просто Улькиорра, быть может стоит перейти на кун? Но ей упрямо хотелось прибавить -сан.       Не обратив внимания на запинку в обращении, он отозвался. — М? — Кто тебе звонил?       «Выкать» после вчерашней ночи было неловко. — Начальник.       Закинув в рот маринованный огурец и аппетитно похрустывая им, он перешёл к рису. — Уточнял, один ли я приду или в компании. Настоятельно просил привести «очаровательную девушку с рыжими волосами», — сделав глоток тёплого и ароматного мисо супа, он продолжил. — Вероятно, это Нелл так тебя описала. Он ждёт нас к семи.       Капли воды стекали с волос и терялись в ложбинке меж грудей. — Кстати, — вспомнив ещё кое о чем важном, он добавил. — Твои покупки в гостиной. Всё необходимое приобрела? — Да, спасибо! — в памяти всплыл вчерашний шопинг и она тут же расплылась в нежной улыбке. — А ещё Нелл пригласила мастеров к нам домой, они будут делать мне причёску и макияж. Ааахх! Как думаешь, волосы распустить или собрать? — Я… Не знаю, — честно признался Шиффер.       Она сидела перед ним с мокрой копной волос, в одном лишь изумрудном полотенце и счастливо улыбалась.       После завтрака, они занялись уборкой и Иноуэ вновь наткнулась на счета за дом, сердце её неприятно кольнуло, но приглядевшись, она поняла, что сумма долга равна нулю. Улькиорра закрыл всю задолженность и никак об этом не обмолвился. Она обернулась в надежде поймать его взгляд, но тот стоял спиной. Орихиме не решилась что-либо сказать.       Но облегчения не было.       Уже намывая очередную тарелку и поглядывая на новую печь, Иноуэ думала о том, что её «сосед» сорит деньгами. Закрыл её долги, купил печь, все продукты покупает сам, и не абы что, они ведь каждый вечер питаются как в ресторане, холодильник набит едой, и как она, дурёха, умудрялась этого не замечать. И вспомнив сколько они с Нелл спустили денег на шоппинг, ей стало до безобразия стыдно.       Но если поразмыслить, зачем ему, имея столько денежных средств, снимать эту жалкую комнатушку на втором этаже её дома? Ладно, он снимает весь этаж, но, всё же, зачем? Чего стоит один его костюм, ей и за год не собрать таких денег, а он живёт у неё. — Всё хорошо? — раздался низкий голос из-за спины. Шиффер подкрался бесшумно и она вздрогнула от неожиданности. Улькиорра принёс ещё несколько тарелок и поцеловал её в макушку. — Ты чем то обеспокоена?       Она отрицательно покачала головой и улыбнулась, всматриваясь в до боли любимые глаза. — Хотела спросить кое о чем. — Спрашивай. — Тебе нравится жить здесь, со мной?       Густые чёрные брови взметнулись вверх от удивления, но он быстро совладал с собой и вернулся к обыденному выражению лица и ни колеблясь ни минуты ответил: — Да. — А ты часто раньше переезжал? Он утвердительно кивнул, вспоминая, что нигде больше двух месяцев не задерживался и обколесил почти всю Японию. — Но почему?       Понимая, к чему идёт разговор и чего она пытается узнать, своими наводящими вопросами, Улькиорра усмехнулся. — Моя работа не позволяет мне надолго где-то задерживаться, для собственной безопасности лучше менять место жительства. Оттого и не покупаю недвижимость, — подытожил он, облокотившись о столешницу и скрестив руки на груди. — Покоя мне не будет, если буду привязан к одному месту. Так что я пришёл к выводу, что проще снимать жильё и нигде надолго не задерживаться.       Мысленно просчитав, что вместе они живут около восьми месяцев, Орихиме недовольно сморщила лоб. — А как же? — Да сам не знаю, — вновь предугадав её вопрос, сказал он. — Не знаю, почему так надолго у тебя задержался.       Помолчав немного и вглядываясь в окно, Шиффер продолжил: — Мне здесь хорошо, вот я и расслабился, не хотел уезжать. Я пока не хочу об этом думать и настоятельно прошу тебя не беспокоиться. Договорились? Она кивнула.       Уже в комнате, распаковывая покупки, она всё продолжала негодовать. «И как же теперь?» — думала Иноуэ, — «попользовался и всё? Он вот так, в любой момент соберёт вещи и уедет? А как же я?».       Гнев по чуть-чуть застилал ей глаза, но злиться на человека, которого она любила всём сердцем, сил не было.       Покупки более не вызвали у неё интереса, она скинула всё барахло на пол и рухнула на кровать.       «Он столько для меня сделал и продолжает делать», — рассуждала она. Никто не заботился и не беспокоился о ней, так как он и минуты, проведённые вместе, по праву были самыми лучшими в её жизни. Ни в коем случае жалеть об этом она не будет, остаётся только бесконечно благодарить за это чудесное время и за всё, что он сделал для неё. Она не имеет права злиться, да и не может. А отпустить? Хватит ли сил отпустить?