Прости, Сё.

Кенма знал себя, свои предпочтения, своих друзей, их предпочтения, его привычный мир не менялся. Что бы ни случилось, он всегда возвращался домой, в привычную обстановку, окружённый играми, мыслями и тишиной. Впрочем, он не любил долго быть одним, слишком много тишины давило на связующего Нэкомы, заставляла думать о том, о чём ему думать и не хотелось. Так было до тех пор, пока он не встретил шторм по имени Хината Сё. С первой секунды их встречи, Хината поражал, сначала своей энергией, неуемностью, потом своей решимостью во что бы то ни стало победить. Он вошёл в жизнь Кенмы резко, как пуля, и тот кровоточил от того, что привычный ему мир менялся. Сначала пулю удалили почти безболезненно: после матча их общение ограничилось смсками, но потом пришла и вторая пуля, даже не одна, а много: наступило время тренировочного лагеря. И всё закрутилось в водовороте ярких впечатлений. С каждым днём Кенма всё сильнее и сильнее влюблялся в Хинату. Яркий, сильный, упорный; Кенма мог часами размышлять о Хинате, и одиночество дома уже не казалось ему столь гнетущей перспективой. И сам Хината очень сблизился с Кенмой. Настало время, когда Куроо заметил отдаленность друга. — Что происходит, друг? — Куроо завалился, другого слова и не подобрать, к Кенме домой. — Ты про что? — оторвался от телефона Кенма. — О, смотри, Бокуто с Боруто! — указал на окно Куроо и, дождавшись, пока Кенма резко повернёт голову, отобрал телефон. — Что? Верни! — Кенма попытался отобрать телефон, но Куроо просто поднял его над головой. — Все беды из-за этого телефона! Мы так нормально и не погуляли с начала этого лагеря. — Кодзумэ закончил трепыхаться и взглянул на капитана. — Днём ты всё время с этим десятым, а вечером сидишь, запершись в своей комнате. Где мой Кенма? — Что значит «твой»? Я никогда не был твоим! — Кенма отвернулся, сел и исподлобья посмотрел на Куроо с телефоном. — Я не так выразился. Мне нужен мой друг, Кенма. — искренность в глазах Куроо поколебала решимость связующего Нэкомы. — Я бы мог прям сейчас посмотреть в твой телефон, но я знаю, как сильно ты ценишь приватность. — Угу — Кенма взял телефон и сел обратно, Куроо тем временем стоял, ожидая ответа. Выдержав долгую паузу, Кенма решился с тяжким вздохом. — Я переписываюсь с Сё. — С десятым? Ты серьёзно, Кенма? — вытаращился на связующего его капитан. — Да. — Фух! Я думал, что всё ещё хуже, типа ты… — Нет. *** Снова легендарная быстрая! Кенма приготовился принимать мяч. Вот Хината остановился, прыгнул, замахнулся. Пока Куроо, Такетору и Лев пытались поставить блок, Кенма на миг встретился взглядом с Хинатой. Ярко-оранжевые глаза пронзали желанием заработать очко, добить мяч, уничтожить соперников. Кенма немного отступил, собираясь принять мяч. Он уже видел много твоих взглядов. Нэкома их всех уничтожила. Но всё же… было и ещё кое-что в этих пронзительных глазах. Какая-то искра. Искра жизни? — Ты в порядке? Тебе больно? — Хината быстро подбежал, с ужасом глядя на ушибленную щеку Кодзумэ — Прости, прости, прости! — А? Да, — неслышно ответил Кенма, привычно анализируя всё вокруг. Танака с Нисиноей радовались, Такетору кричал, что обязательно возьмут следующее очко, Лев ходил с опущенными плечами, наверняка думает о том, что мог бы и заблокировать мяч, и лишь Куроо смотрел на него. И Хината. — Всё в порядке. — Кенма? — подошёл Куроо, взглядом посылая вопрос «что реально случилось?». — Ничего, — отвернулся от карих глаз Кодзумэ, чтобы встретиться с янтарными. — Кенма! — Куроо схватил за руку, взглядом попросив Сё удалиться, чего тот и сделал, впрочем, иногда посылая на них любопытные взгляды. — Я заметил. — Что заметил? — бесцветным голосом, потирая ушибленное место и наблюдая за Тсукишимой, ответил Кенма. — Его взгляд, — Куроо был и вправду обеспокоен насчёт этого, подумал Кодзумэ. — Ты… — Этого больше не повторится, — тихо ответил связующий, посмотрев на Хинату, который тоже смотрел на него в ответ. — Кенма! — Тетсуро вдохнул побольше, чтобы объяснить. — Не надо, Куроо, — тихий голос пресёк все возражения, — пошли на игру. И… не повторится. — Уж постарайся, Кенма! Нам нужен наш связующий. — Куроо хлопнул по спине Кодзумэ и тот безвольно поплёлся на заднюю линию площадки, приготовившись принимать подачу Кагэямы. — И, Кенма? — Да? — смотря в глаза Хинаты, которые по прежнему следили за ним, ответил связующий Нэкомы. — У тебя есть шанс, — Куроо сам и не понял, что сподвигло сказать такое, может желание помочь другу, может желание поддержать его дух, а может и нечто, ярко мелькнувшее в глазах Сё, какая-то искра, и сам не понял, на что именно есть шанс. — Я знаю, — невольно улыбнулся Кенма, смотря в янтарные глаза напротив. *** — Я не уступлю, — прокричал десятый, и у Кенмы возникло желание ответить тем же, не уступить в ответ. Что это? Неужели это азарт просыпается в тихоне? Искра жизни в глазах Сё пробудит даже мёртвого. Хинату подняли его члены команды и кричали: «да здравствует воронёнок». Всё внезапно омрачилось. Кенма — кот, ему никогда не быть вороном. А значит, им не по пути. Но причина была не в этом, и сам Кодзумэ этого осознавал. Он понял, что Хината — Солнце. Оно греет, дарит жизнь, освещает весь мир, и Кенма был бы лишь рад этому. Хината один вытягивал всю команду своим оптимизмом и улыбкой. Но также оно и уничтожает, если подойти слишком близко, оно может сжечь тебя. Бесконечная борьба, мерялка силой с этим штормом выматывает, так выматывает. Связующий чувствовал, что и с возрастом не пройдёт это его неуемное желание совершенствоваться. Кенма попросту не угонится за этой молнией, за этим маленьким гигантом, он всегда будет на полшага позади. Это расстояние будет увеличиваться с каждым днём, с каждым мигом. И тогда тот останется за бортом, совершенно разбитый и одинокий, не поспевший. Ты хотел лететь, Сё? Увидеть тот самый вид сверху, что и твой коллега, Маленький гигант? Лети! Следуй за своей мечтой! И однажды, я верю, ты увидишь, ты взлетишь, обретёшь крылья. Но меня не будет в этот момент. Я не смогу помочь тебе увидеть вид сверху, не смогу заставить тебя взлететь выше неба. Не смогу делать тебя с каждым днём всё лучше и лучше. Маленький, рыжий мальчик, прыгающий выше головы. Целое солнце. И кто я? Никто. Прости, Сё, я тебя люблю, но нам не по пути.