Влюбила

      Рассвет. Я сижу на диване, слушая шум редко проезжающих мимо машин, нарушающих тишину просторной гостиной. Свет фар отражается на стене, оставляя тени. Я не двигаюсь уже несколько часов и думаю о тебе. Где ты и что с тобой? Ты уехала вечером, но так и не вернулась. Дверь в квартиру закрыта, но у тебя же есть ключи. Вернись. — Я пошла в бар с Джинни и Луной. — мягкая улыбка и любящий взгляд. — Буду через часа три. Не засиживайся в лаборатории — лёгкий поцелуй в висок. — Люблю тебя! — уже из прихожей. Хлопок двери.       И ты ушла. Где ты теперь? Нет, я не сошел с ума. Уехала в 20:15. Время 5:08. Я сидел так с часу ночи, слушал тиканье часов в тишине. В этой прекрасной и в тоже время тревожной тишине. Ждал тебя.       И где тебя искать? Идти по моргам и больницам? Ещë суток не прошло. А твоих друзей я уже обзвонил. На парочку даже наорал. Да где тебя носит?       Я сжал ручку дивана. Зелёный бархатный диван с узорами. Это ты его выбрала. Сам диван убогий, но у тебя так светились глаза, когда ты его увидела, что я не смог сказать "нет". Наверное, раньше я бы возненавидел этот чертов зелёный цвет и идиотский перелив на узорах, но теперь он мне даже нравится. В груди предательски защемило.       Ещё варианты? Убили? Не смогли бы. Ты ветеран войны, и даже спустя 5 лет рефлексы не притупились. Изнасиловали? Куда там. Я до сих пор помню, как вправлял руку идиоту-старшекурснику, который решил зажать тебя в углу. А тебе только 16 было. Может наркотики? Да ты даже не куришь, а подмешать тебе нереально, я же сам учил.       И тут предательская идея уставшего мозга выползла вперёд и начала отравлять здравый смысл. — А может дело в тебе? — тихий шёпот, как будто из под толщи воды, проник в сознание. — Заткнись. — тихо прошипел я самому себе. — Ну зачем ты ей? — Она любит меня. — А ты уверен? — Да. — Но ты же вдвое её старше. Здоровье уже подводит. Ещё чуть-чуть и будет сложно за ней поспевать. — Мне всего 44. — Не всего, а уже. — Заткнись, я сказал.       И даже если переспорить внутренний голос удалось, то осадок остался. Может он и прав? Нет. Ты слишком долго выносила мне мозг, чтобы просто бросить. И тем более… Ты же вышла за меня.       Я никогда не забуду день нашей свадьбы. Ты в белом кружевном платье с открытой спиной и букетом лилий. Это твой выбор, я не заставлял. Твоя улыбка. Нежная, счастливая. У меня чуть сердце не выпрыгнуло, когда я увидел тебя в конце прохода. А потом были клятвы, холод серебряных колец и аплодисменты немногочисленных гостей. Взгляд упал на свадебную фотографию, стоящую в самом центре комода. На ней ты меня целовала. Я помню этот поцелуй. Нежный, обжигающий, словно говорящий, как сильны эти чувства, в которых мы поклялись.       Может ты и нашла себе кого-то моложе и сейчас лежишь и греешься в его объятиях. Не думаю, но всё же. Ты бы не поступила так жестоко с бедным юношей, правда? Ты же помнишь, кто я и что могу? Ты отдала мне своё сердце и душу, так же, как я отдал тебе свои. И уж прости, дорогая, но за своё я привык бороться. А ты теперь моя.       Поднимающееся раздражение заглушает здравый смысл (он вообще сегодня не особо старается), и вот я уже направляюсь к прихожей. Взявшись за холодную ручку двери, дергаю её на себя и… застываю. На пороге стоишь… ты? Наши взгляды встречаются, и, в который раз, я тону. Мгновение этого контакта, и я заключаю тебя в объятия. Такую тёплую, живую и родную. — Северус, ты чего? — тихий смешок в перемешку с недоумением приходится куда-то в район груди. — И где мы шлялись? — спрашиваю спокойно, хотя знаю, что она уловила недовольные нотки в моём голосе. — Засиделись немного, — обнимая меня в ответ, бормочет Гермиона. — Не злись.       Опускаю голову и встречаюсь с виноватым взглядом карих глаз, немного подёрнутых дымкой алкогольного опьянения. — Дура. — вздыхаю, целуя в лоб. — Могу иногда. — бормочет, прижимаясь ко мне сильнее. Улыбается зараза. — И как я только на тебе женился? — спрашиваю я у кудрявой макушки, получая в ответ смешок. — Влюбила! — победоносно произносит моя жена и, выбравшись из объятий, заходит в дом. — Влюбила… — выдыхаю я в пустоту и иду укладывать своё чудо спать.