Семья

Всю свою жизнь, весьма насыщенную и яркую, Иван мечтал о нормальной семье. Вечерами в детском доме он снова и снова загадывал желание, чтобы пришли двое добрых улыбающихся взрослых и забрали его. А он бы за это убирал в их квартире и ходил в магазин. Потом, где-то в средней школе, пришло осознание, что родители (Нормальные родители, а не те, которые занимаются усыновлением только ради льгот) любят своих детей совсем не за это. А просто так. За сам факт их существования. А Ивана просто так любить было некому. Он, конечно, был не одинок в своем несчастье. Мало ли в России детских домов, в которых сидят вот такие брошенные дети, которых никогда и никто не усыновит? Глупо было думать, что его проблема уникальна. Со временем мечты о любящих родителях уступили место мечтам о любящей девушке и жене. Чем старше ты становился, тем меньше был шанс на усыновление, а потому где-то классе в девятом Иван окончательно распрощался со своими детскими фантазиями о маме и папе. Вместо этого его голову все чаще посещал образ идеальной нежной красавицы, которая с полуслова понимала его и обращала внимание только на своего супруга. И, безусловно, между ними всегда царили мир и взаимопонимание, а семья была самой образцово-показательной во всей России-матушке. Но то были подростковые мечты. В реальности все почему-то выходило совершенно не так, как Иван себе представлял. Девушки-то были. Самые разные, любую выбирай. Своими магическими трюками Иван быстро сделал себе репутацию и начал зарабатывать, а детдомовские девчонки были падки на деньги. Сложно их винить – всю жизнь побиваться подачками от государства кто угодно устанет. Но то, что Иван испытывал к своим сестрам по несчастью долю сочувствия, вовсе не означало, что он собирался их спонсировать. Он обжимался с особо симпатичными по углам – кто в подростковые годы не мечтал поскорее стать взрослым? – но долго такие отношения не длились. Маши, Кати и Оли быстро понимали, что много от него не добиться и переключались на другие цели, благо на красивые мордашки мужчины всегда были падки. В общем и целом, расставался со своими пассиями Иван на вполне положительной ноте. Он не пошел в десятый класс. И в вуз тоже не пошел, вместо этого начав успешную карьеру на ТВ. Природное обаяние и симпатичная, истинно русская внешность позволили ему быстро завоевать аудиторию, так что вскоре Найденов – фамилию, несмотря на то, что она ему никогда не нравилась, он решил не менять, какие-никакие корни все-таки – перестал беспокоиться о своем финансовом состоянии. Он обосновался в просторной и светлой квартире в одном из самых дорогих районов столицы, стал одеваться как прилизанные красавчики из журналов и даже оформил себе мини-бар. И поначалу это даже выгнало из головы мечты о семье, на пару лет выгнало. Привыкший к детскому дому, Иван искренне наслаждался своим достатком, своей свободой. Но и это вечно не продлилось. Девушек стало еще больше. И соперницы из Битвы магов, и молодые актрисы с моделями, и всякие журналистки, любящие копаться в чужих секретах. Казалось бы, хоть одна из них должна была оказаться той самой, которая могла принести в жизнь Ивана то тепло, о котором он мечтал с детства. Но нет. Среди них были достойные, он не отрицал, но ни к одной из этих красавиц он не чувствовал ничего, кроме короткой симпатии. Стоило Найденову подумать о том, что, может быть, вот оно, нашел, как чувства начинали остывать, отношения разваливались и приходилось сказать друг другу «прощай». В конечном итоге он просто перестал искать, решив, что если его истинная любовь где-то в этом мире есть, то судьба уж как-нибудь сама их сведет. И сфокусировался на новом сезоне Битвы магов. Он даже почти считал своей семьей домработницу. Несколько нечестно – у Гали и своё семейство было, и от того Иван ей порой ужасно завидовал. Всякий раз, когда она вскользь упоминала в разговоре о дочери или внуке, внутри у Найденова разрасталось почти детское чувство обиды. Много лет назад он бы что угодно отдал, чтобы его так спешила забрать после долгого дня бабушка. Свои «претензии» Иван, разумеется, не озвучивал, понимая, что будет выглядеть просто глупо. В конце концов, он был взрослым человеком, и Гале было незачем с ним возиться лишний раз. Порой она все равно проявляла к своему нерадивому нанимателю, неспособному даже самостоятельно гречку сварить, заботу, и Найденов, несмотря на все препирательства, наполнявшие его отношения с Галей, был ей благодарен. Его пустые годы резко оборвались, когда дед Светозар решил, что пора бы богатырскому сыну заняться спасением родной земли. О своем путешествии к Белым горам Найденов до сих вспоминал с ужасом – как он не помер в процессе поисков этого проклятого меча, от которого столько проблем, молодой человек не имел ни малейшего понятия. Бог солнца помог, не иначе. Но Иван ничуть не жалел, что оказался втянут в это странное путешествие. Как бы банально не звучало, но в конце он был вознаграждён так, как мог позволить себе мечтать только в далеком детстве, когда еще верил во всяких волшебников и колдунов, готовых исполнить его желания. У него появилась семья. Не полная, правда. Мать ему так и не случилось встретить. Илья Муромец с нежностью и скорбью отзывался о жене, павшей жертвой интриг колдуньи и богатыря, возжелавшего бесконечной власти, и Иван мысленно пожелал Добрыне изжариться покрепче в преисподней. И ведьме его тоже, где бы эта чертовка сейчас ни была. Бывший «экстрасенс» с жадностью слушал рассказы отца о матери, живо представляя её себе и воскрешая в памяти образ той любящей и теплой женщины, которую он рисовал себе ночами в детдоме. Помнил ли он её? Возможно, неосознанно. Ему сложно было выловить в памяти черты её лица и звуки голоса, но Иван точно знал, что она сильнее всего на свете его любила. Так сильно, что даже не побоялась противостоять злодеям, во много раз превосходившим её по силе. И все ради того, чтобы старому друиду хватило времени спрятать её сына. Он искренне восхищался отцом. Илья был силен и телом, и духом, и Ивану порой даже стыдно делалось, что он был так мало на него похож. Богатырь, однако, сына обожал. И ему было как-то все равно, что отпрыску не удавалось справиться с булавой или нормально встать в боевую стойку. Это была та самая родительская любовь, о которой Иван столько размышлял в течение жизни – Илья любил его просто за то, что новый герой Белогорья был его ребенком. Ребенком его дорогой жены. А сам Найденов, чего уж врать, быстро привязался к Муромцу, словно совсем мелкий мальчишка. И ему было так радостно наверстывать все упущенные годы, учиться у отца, ездить с ним на охоту и просто разговаривать с ним обо всем на свете, что хотелось петь. Как там говорят? Душа поет. Илья даже проявлял осторожный интерес к параллельному миру. Место, конечно, чужое ему, но богатырь искренне желал узнать, где и как рос его сын. Короткие вылазки в современную Москву, шумную и ничуть не похожую на Белогорье, где все словно застыло во времени, его впечатлили. Что удивительно, отца больше заинтересовала местная развитая медицина, а не множество видов оружия, которое успело наизобретать человечество. Еще одно подтверждение тому, подумал Иван, что князь из отца хороший, пусть сам Илья и не слишком любил править. Но, опять же, больше было некому, а не мог же Муромец бросить народ Белогорья на произвол судьбы. Найденов очень надеялся, что ему самому потому становиться князем не придется – не управится он с целой страной. В самом Белогорье было лучше, чем в Москве. Теперь, когда там больше не летала одна хорошо всем известная сова, мир сказочной Руси Ивану невероятно нравился. Его тянуло туда всякий раз, когда он возвращался в Москву, и вскоре молодой человек почти окончательно перебрался на родину, сказав Гале и бывшему начальству, что уехал в длительную командировку по новой работе. Галя посмотрела скептически, но ничего не сказала, решив не лезть в чужие дела. Опять же, спасибо ей. Если Иван и скучал по кому-то в Москве, то только по домработнице. Родители Василисы и вовсе приняли его как родного. Они всячески подбивали доченьку на свадьбу, не понимая, почему это молодые люди изволят медлить. По их скромному мнению, их героиня-дочь, не побоявшаяся службы у древней ведьмы ради родного дома, и богатырский сын, освободивший их всех от тирании старого князя, были идеальной парой. Да и принято тут было так, жениться рано. Однако Иван и Василиса пока находились в довольно странных отношениях, не двигаясь не вперед, ни назад. Она была удивительной, эта Василиса. Слишком сказочная даже для своего Белогорья, она бы сияла ярче любых звёзд, случись ей родиться в современном мире. Иван мог часами любоваться ей, не зависимо от того, что эта чудесная девушка делала. На поле боя она была подобна урагану, а в мирной жизни, когда сидела на скамье и играла с маленьким братишкой, точно светилась изнутри, приковывая к себе все взгляды. Или это только Ивану так казалось. Василиса была лучше его в ратном деле, она была храбрее и честнее, и без нее у них бы никогда ничего не вышло. И почему-то она все равно любила путешественника между мирами, несмотря на все его недостатки. Отчего-то Иван совсем не обижался на нее, когда она принималась хохотать, стоило ему сделать очередную глупость. Ему вроде как должно было быть обидно, но смех бывшей лягушки был таким заразительным, таким звонким и искренним, что он и не замечал, как рот сам собой растягивался в довольной улыбке. Найденов бы счел это за колдовство, все-таки в Белогорье оно было реально, если бы не научился разбираться в людях за годы шарлатанства. Нет, никакое это было не колдовство. Просто он по самые уши влюбился в эту отважную и смелую девушку, которой однажды не повезло разозлить княгиню. И он даже не знал, почему влюбился. Василиса не была похожа на идеальный образ из его фантазий. И бесконечного взаимопонимания между ними не было никогда, они то и дело находили, о чем поспорить. Потом могли подуться друг на друга пару часов. И, черт возьми, каким-то образом этой лягушке удавалось каждый раз заставить его прийти извиняться первым. Странное умение любой настоящей женщины. И по какой-то причине из-за этого Найденов влюблялся в нее еще крепче, не желая даже на несколько минут расставаться с удивительным созданием. – Что это? – спросила девушка, когда он, смущаясь словно какой-то школьник, наконец-то протянул ей кольцо. Она была прекрасна сейчас, в своем простом платье и цветами в длинной косе, которые днем вплели ей деревенские подружки. Идеальна, несмотря на все свои недостатки. Иван не мог отвести от нее взгляда. Язык словно прилип к небу и напрочь отказывался шевелиться, стоило только Василисе взглянуть на молодого человека. А ведь сколько у него было девушек! И ни с одной из них он не запинался, ни одна не могла одним взглядом заставить его забыть обо всем на свете. – Традиция из моего мира, – потом уже можно будет устроить полноценное сватовство, смотрины и всё остальное. Сейчас Иван хотел, чтобы это было только между ними. Чтобы это был только её ответ. – Василиса, ты, – глубокий вздох, – будешь моей женой? – если с кем Иван и желал создать семью, то именно с ней. Жить в каком-нибудь уютном доме и растить детей, любя их просто за то, что они есть. Быть счастливым, дарить это счастье ей и дать их детям детство без заколдованных родителей и борьбы с тиранами. – Я уже думала, мне самой придется спрашивать, – она улыбнулась и взяла кольцо.