Ваниль и корица

Костя и Олеся… Вместе… Ресторан… Всё так красиво. Вокруг свечи. На столике лежит букет алых роз. У каждого в руке бокал с красным вином. Картинка, как будто взятая из фильма про Золушку. Глаза в глаза. Сотни тысяч девушек отдали бы всё, чтобы затащить в постель этого брутального мужчину. Ну или на крайний случай — вот так посидеть в ресторанчике. Но аланец выбрал эту, ничем не примечательную Олесю Молчанову. Он ей улыбается. Они щебечут на разные темы. Он влюблён, а она — нет. Ей это «свидание» нужно просто для галочки, для того, чтобы потом всем рассказывать: «Меня Костя засосал. А чего добилась ты?» Провидец подаётся вперёд и нежно касается губ Олеси, словно прочитав её мысли. Она этого ожидала. Смело отвечает. Их языки сплетаются, становятся одним целым. Как ему нравится, и как противно ей. — Нет! — Соня вскрикнула, вскочив с кровати и обнаружив, что все глаза мокрые. Плакать во сне — странное явление. Хотя когда тебе снятся кошмары, — а для Сони это был кошмар, — это норма. Перед глазами стояла картинка из сна. Как нежно Костя прикасается к губам девушки. Соня мотнула головой, но картинка никуда не делась. Видимо, она решила надоедать Егоровой. Нет, она не любила Костю. Это было противоположное чувство — ненависть. Соня грубила ему, как хотела, могла без причины залепить пощёчину. Да, это ненависть. Только откуда она взялась? Почему провидец появляется у неё во снах? И почему слёзы? На эти и другие вопросы ответов не было. Кровать притягивала Соню, как магнит. Вставать совершенно не хотелось. И так каждое утро. Конечно, если ложиться в четыре, а вставать в восемь… Но вставать по-любому надо. Соня неспешно позавтракала, сделала утренние водные процедуры и также медленно побрела к большому платяному шкафу выбирать наряд на сегодняшний готзал. Вчера девушка купила яркую красную помаду, которая идеально подходит к её платью. Соня повертелась у зеркала, оценивая свой образ. «Очень даже замечательно. Надеюсь, не слишком вызывающе» — подумала Егорова подмигивая своему отражению. А что делать с волосами? Почему-то именно сегодня Соне хотелось выглядеть сногсшибательно. Фирменные Егоровские кудряшки — очень мило и романтично. В сотый раз разглядев себя, Соня накинула лёгкий плащ и выпорхнула из квартиры. Добиралась на метро. Огромное количество людей. Когда поезд тормозил, Соня невольно наклонялась на посторонних людей и некоторые из них узнавали в непримечательной девушке «ту самую из Битвы». Ей обступали уже все сапожки. На их носках можно было разглядеть множество разных следов. И почему она не вызвала такси? Забежав в ворота на Новой Басманной, Соня с силой потянула тяжёлую дубовую дверь на себя. Ведьма боялась опоздать. Она не была перфекционистом, но приходить вовремя — для неё это было важно. Слова, что лучше поздно, чем никогда вы от неё никогда не услышали бы. Забежав по лестнице вверх, Соня распахнула дверь в гримёрку. Она ожидала увидеть экстрасенсов, уже ждущих её, но её взору предстал одинокий силуэт Константина. «Где же ты Олеську спрятал?» — улыбнувшись проговорила про себя девушка, а вслух сказала: — Привет! Ты почему один? Где остальные? — ещё не отдышавшись тараторила Соня. — Привет. Можно вопросом на вопрос? Ты почему так рано? — Костя повернулся к Соне, и она увидела красный галстук. «Может сон и вправду вещим был?» — пронеслось у неё в голове. — В смысле рано? Я типа опоздала! — провидец одним движением руки указал на часы с римскими цифрами, висящими на стене. На циферблате показывало 11:41. Это на час меньше, чем на Сонином телефоне. Девушка ещё раз сверила показания часов и телефона. — Чёрт! — выругалась ведьма, когда поняла, что ещё час можно было спать. — Как так произошло-то? — Костя внутри себя по-доброму посмеялся над этой милой девушкой с красными от мороза щёчками. — Я в выходные к родственникам ездила в Самару. Там час разница, — девушка вздохнула. Скинула с себя сумку и повесила на крючок плащ, — а ты куда вырядился? Ещё и надушился, — подходя ближе Соня почувствовала резкий запах одеколона. Приятный. — Где же тот костюм, неделями не стиранный? — А не слишком ли много ты хочешь знать, а, Егорова? — его лицо было каменным, эмоций совершенно не было, если конечно не считать приподнятой брови. — Ты же мне всё равно расскажешь, Гецати. — усмехнулась Егорова. — Придётся. Потому что в голову ты мне залезешь и по-любому всё узнаешь. — ой, да ну? Он улыбнулся. Эта вечно угрюмая скала мило улыбается ей, главной конкурентке, сопернице по проекту. Нет, сегодня с ним явно что-то не так. — Ну так что? — Соня в нетерпении села на мягкий стул. Гецати последовал её примеру. Она положила одну ногу на другую. Какие они красивые. Стройные. Тонкие лодыжки, изящные колени… Как красиво это красное платье сидит на её точеной фигурке. А губы пылают огнём. Костя понял, что засмотрелся и начал свой рассказ. — Я хочу одного человека пригласить поужинать вместе. — и опять каменное лицо. Неужели, этот бредовый сон — вещий? — Ммм…- протянула девушка, — Я даже знаю, кто будет твоей напарницей…- Соня отвела взгляд в сторону. Константин не ответил. Девушка ушла из гримёрки со старыми обоями в коридор, выполненный в готическом стиле, и устроилась на чистом подоконнике. Не хотелось находиться в одном помещении с этим человеком. Наушники мятного цвета. И музыка. Музыка… Музыка… Соню удивило то, что Гецати не пошёл за ней в коридор и не продолжил разговор. Хоть это и не в правилах Константина. Время пролетело незаметно. Первыми пришли Жан с Даной, потом Ирина Николаевна. Потом ещё кто-то. Ещё… О, Олеся! Подошла к Косте! Хмм… Сплетница Соня заглянула в дверной проем в гримёрку, где скопилось уже достаточно большое количество экстрасенсов. Костя без всякого интереса смотрит на свою собеседницу. А сама Олеся что-то ему увлечённо рассказывает. «Опять одел эту маску безразличия. А я-то знаю, кого он сегодня на свидание пригласит» — с каких это пор Соня следит за личной жизнью чужих людей? «Это очень похоже на этих…как их там…а, Гецаровых. (Ну и название…). А почему поклонники „шипперят“ именно Гецати со мной? Вон, Молчанова гораздо больше поводов даёт» — вспомнив про народное творчество и вопросы про Костю, Егорову передёрнуло. Как же люди уже надоели с этими #Гецаровыканон! Зайдя к остальным экстрасенсам в душную гримёрку, Соня демонстративно прошлась рядом с этой «парочкой» и посмотрела в глаза Константину, хитро улыбнувшись, а-ля «Я всё про тебя знаю». Сплетница специально прошла сзади Олеси, чтобы мужчина её увидел, а художница ничего не замечая, продолжала щебетать. Константин делал вид, что внимательно слушал собеседницу. А когда увидел знакомое красное платье за Олесей, на мгновение переключил взгляд, хищно посмотрев в знакомые серо-зелёные глаза Сони. Вскоре всех магов позвали в готический зал. На самом деле, это помещение гораздо больше, чем кажется на экране телевизора. Пришлось встать рядом с Гецати. Его парфюмом пахнет наверно за километр. Запах слишком резкий, но до жути приятный. На вопрос ведущего о том, чья фотография находится в белом конверте, Соня как всегда отвечает: «Константин!». И не потому, что флиртует с этой скалой. А скорее для того, чтобы раззадорить мысли поклонников. Признать то, что ей льстит это, Соня могла. В конверте естественно оказался он, безэмоциональная глыба. Но там ведь ещё кто-то лежит. — Соня Егорова! — как гром среди ясного неба. Только этот гром стал очень приятной неожиданностью. Их положили в один белый конверт. Звучит двусмысленно. Но только извращенцы поняли эту фразу неправильно. Ещё два дубля, и экстрасенсов выпускают. Соня задержалась в редакции — подписывала бумаги о неразглашении информации, конфиденциальности и так далее и тому подобное… Справившись со стопкой, девушка оделась и вышла из здания. В лицо хлынул морозный воздух. На улице пусто. На безлюдных переулках горели одинокие фонари. Их свет жёлтыми пятнами разливался по асфальту. Соня поёжилась, холод уже гулял под тонким плащиком. Перчатки опять забыла. Руки засунула глубокие карманы, пропитанные холодом, теплее не стало. — Ну и почему ты опять без шапки? — спокойный голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил Соню вскрикнуть и обернуться. — Блять! Гецати! Что ты здесь забыл? — Соня чуть не перешла на ультразвук. — Не думал, что ты такая трусишка, Егорова. — Костя по традиции назвал девушку по фамилии. — Ты не ответил на мой вопрос. — Соня сжигала взглядом аланского провидца. Казалось, ещё чуть-чуть, и от Гецати останется только прах. Настроение было изумительным. Всегда приятно оказываться в белом конверте. Только Косте показывать эти эмоции не хотелось. Поэтому, городская ведьма опять строила из себя самоуверенную роковую женщину. — Что ж, позволишь пригласить тебя на свидание? — Костя улыбнулся то ли от того, что наконец сказал это, то ли от выражения лица Егоровой. Оно выражало недоумение, дерзость и счастье одновременно. — Повтори-ка. — девушка нахмурилась. — Приглашаю тебя на свидание. — Значит не послышалось… — Егорова многозначительно вздохнула. — То есть тебе Олеся отказала, а билеты остались. Правильно поняла? — Это изначально была ты. Это во-первых. Во-вторых, билетов в помине нет. Это не кино. — Соня вспомнила сон, картинка опять «включилась» и проектировалась в подсознании девушки. — Ну пойдём! — девушка улыбнулась во все тридцать два и чмокнула Константина в колючую щёчку. Как друга. Молодые люди остановились около заведения с аккуратным фасадом. В больших окнах были видны счастливые лица людей. Жёлтый свет внутри помещения, будто солнечный — освещал всё вокруг и согревал чёрствые людские души. Атмосфера здесь царила волшебная. На стенах развешаны жёлтые фонарики, маленькие, как лампочки на гирлянде. Белые занавески и спокойная музыка. Да, здесь определённо будет приятно провести вечер. А особенно в компании Константина. За последний час провидец стал как-то приятнее Софье. С ним хотелось общаться, смеяться, уезжать с Битвы, ужинать, завтракать, обедать, просыпаться, в конце концов! Мягко сказано, «приятнее»… Аланец стал очень симпатичен Егоровой. Возможно, он был симпатичен ведьме всегда, с самого первого готзала, только она боялась в этом признаться. Даже самой себе. А сейчас на душе так легко. Хочется доверять всем и всему. Хочется признаться себе в том, что уже два месяца скрывает за своей маской безразличия большую любовь. А за матерными словами смущённые признания. Константин достал букет алых роз в прозрачной обёртке и пошёл за своей спутницей в это милое заведение. Обернувшись, Соня увидела в больших руках провидца розы. Точно такие же, как во сне. Смущаясь, девушка приняла этот скромный подарок. Софья заказала себе капуччино с корицей. Константин — латте с ванилью. Пока молодые люди ждали свой заказ, не обмолвились ни словом. Эта тишина не была нагнетающей. Она была успокаивающей, заставляющей задуматься над происходящим. Наконец, официант, одетый в чёрный смокинг с бабочкой, принёс две чашки с кофе. Оба погрузились в безграничный вкус этого напитка. Каждый пытался прочувствовать его всеми частями тела. Соня — чтобы согреться. Костя — чтобы запомнить этот день на всю жизнь. Не сговариваясь, они поставили горячие чашки на столик. Глаза в глаза. Каждый тонет. Он — в серо-зелёной глазури. Она — уже задыхается в шоколаде. Они медленно приближаются друг к другу. Этих людей разделяла пропасть. А теперь — всего один миллиметр. Вот они уже преодолели это ничтожное расстояние. Их губы слились в нежном, страстном поцелуе. Языки танцуют изящное и одновременно резкое танго. Ваниль и корица. Корица и ваниль. Один вкус на двоих. Идеальное сочетание. Соне это свидание нужно, увы, не для галочки. Картинка из сна испарилась, словно рассеявшийся туман, открывающий столько нового и неизведанного. Она будто ждала этого дня всю жизнь. Все двадцать восемь лет. Она любила. Любила по-настоящему. Костя, влюбившийся в красотку с характером ещё на первом знакомстве, был счастлив. С ней. Счастлив сейчас и будет счастлив потом. Он знал. Точно. — Пойдём ко мне. Это публичное заведение. — с неохотой оторвавшись от девушки, проговорил Константин. Соня лишь кивнула в от ответ. — И…я люблю тебя. — он взял её за подбородок, заставив посмотреть в глаза. — И я, — выдавила Соня, не понятно откуда взяв клочок воздуха. Две буквы, три звука и судьба решена. Мужчина потянулся к губам теперь уже его девушки. Но Соня не дала прильнуть к себе, коснувшись указательным пальцем губ мужчины. — Мы же в публичном заведении. — Соня улыбнулась так широко, что даже Чеширский котик позавидовал бы. А Костя в ответ. Он любовался её размазанной помадой, прядкой, выбившейся из заколотых каштановых волос. Она счастлива, значит счастлив он. — Идём. — мужчина встал со стула, положил купюру на столик и поманил пальцем за собой девушку.