неоновый

Громкие биты какого-то очередного ремикса пробивают черепную коробку, ударяя прямо по мозгам. Удушающая смесь ароматов из сигарет, дешевого освежителя с заправки и любимых духов старшего заполняет, кажется, уже не только салон автомобиля, но и тело Чимина, проникая под кожу, в кровь, растекается по всему телу, пропитывая его насквозь. Ему нравится. Черная иномарка несется вперед, разрезает улицы ночного Сеула. Отражения неоновых вывесок мелькают в глазах водителя, сползают на его щеки, губы, прячутся где-то в ключицах под воротом футболки, путаются в темных отросших волосах. Чимин не может оторвать взгляда. – Сейчас дыру во мне просверлишь, – ухмыляется парень с разноцветными бликами на лице, не отрывая взгляда от дороги. – Сам виноват, — хмыкает в ответ младший, – сначала появился в моей жизни, весь такой крышесносный, а потом еще и украл среди ночи прямо из-под носа у родителей, словно принцессу, а теперь хочешь, чтобы я перестал на тебя пялиться, как на самого, блять, прекрасного человека в моей жизни. Близость и адреналин развязывают Чимину язык, заставляют говорить то, о чем он грезил в ночном бреду последние пару месяцев. Парень на соседнем сидении лишь расплывается в самодовольной улыбке. У Пака от этой улыбки что-то внутри лопается, ноги немеют, и руки дрожать начинают. Старший тормозит у заправки на окраине. Хлопает дверью, сует сигарету в рот и гаденько улыбается Чимину, оставшемуся внутри машины, через лобовое стекло, а второй откидывает голову на холодную кожу сиденья, прикрывает глаза и понять не может, как вообще он в это все ввязался. – Гребаный Мин Юнги, – слетает с искусанных пухлых губ. Через пару минут дверь со стороны парня резко распахивается, обдавая ночной прохладой и слабым запахом бензина. Юнги хватает его за руку, тянет за собой на улицу, а после роняет на заднее сиденье своей иномарки, нависая сверху. В глазах старшего вместо бликов неона- дьявольские огоньки и черные дыры. В груди младшего - переставшее биться сердце и боль от предвкушения. Когда старший припадает губами куда-то под мочкой, дыхание Чимина прерывается, кажется, окончательно, только губы распахиваются в немом стоне, а перед глазами фейерверки взрываются тысячами разноцветных звёздочек. От Юнги пахнет вишней, мальборо и желанием. Музыка, продолжающая насиловать барабанные перепонки, только усиливает ощущения, накрывающие волной все тело и сознание. Старший отрывается от шеи и оставляет легкий, смазанный чмок куда-то в уголок губ младшего, который от такой милой неряшливости готов плакать навзрыд, раздирая ногтями кожу на лице. Мин резко выпрямляется, выпрыгивает на свежий воздух, поправляет челку с фирменной ухмылкой на лице и захлопывает дверь, заставляя Пака разочарованно выдохнуть в пустоту. Через секунду старший уже плюхается на водительское сиденье и заводит машину, а Чимин думает, что он сойдет с ума. Этой ночью. Окончательно…