Три птицы в стеклянной клетке

Глава 30. Противоречия.

Два автобота замерли друг напротив друга, будто играя в гляделки. Сложно было представить, что медик может ненавидеть кого-то настолько сильно, что готов поругаться с лучшим другом, но это, по всей видимости, было так. Рэтчет не был зол, не пребывал в неконтролируемом гневе. Его чувства в принципе мало поддавались описанию. Да, он выглядел немного раздражённым, да, казался разочарованным и одновременно с этим метал из окуляров молнии, но сейчас состояние рыже-белого бота не описало бы даже словосочетание «холодная ярость». Медик просто… почему-то искренне ненавидел того на этой базе, кого считал десептиконом. И вместе с ним, казалось, ненавидел весь мир или большую его часть, по крайней мере. И это был настолько не свойственно ему, что ввергало всех окружающих в состояние глубокого недоумения и отчасти даже ужаса. — Рэтчет, — начал Прайм, разрывая образовавшееся напряжение. Однако легче не стало никому. — Оптимус, пожалуйста, не мешай, — довольно резко ответил рыже-белый бот, не сводя окуляров с Проула. — Это личное. У колонны еле слышно фыркнул Спин Аут, но в образовавшейся тишине это услышали все. Поняв это, мех позволил себе не сдерживать рвущееся наружу высказывание: — Мне казалось, личные вопросы обычно выясняют тет-а-тет, — чуть иронично бросил он. — Вот уж тебя спросить забыли, — почти что выплюнул Рэтчет, резко разворачиваясь в сторону темно-синего бота. Голубые окуляры встретились с салатовыми, и в них полыхнула искренняя, страшная ненависть. — Рэтчет, Змей, — строже, с нажимом сказал Прайм. — Держите свои эмоции в узде. — Я не испытываю в отношении Рэтчета никаких эмоций, кроме глубокого уважения к его профессионализму, — дернул головой темно-синий мех, разрывная зрительный контакт с медиком автоботов. От этого движения свет заиграл в неоново-зелёном выступе прямо посередине шлема Спин Аута, и глаза бота показались на секунду чуть более глубокими и холодными, чем обычно. Впрочем, то, что казалось сначала наваждением, не спешило спадать: глаза Змея как будто и правда стали холоднее, взгляд прибрел незаметную ранее цепкость и ожесточился. — Из твоего воколайзера это звучит оскорбительно! — прорычал Рэтчет с отвращением. — Рэтчет! — вновь одернул старого друга Оптимус. Медик дёрнулся, но ничего не сказал. — Проул, — обратился он к тактику. — Ты привёл на базу десептикона? — Здесь нет ни одного десептикона, Оптимус. Только автоботы, — слегка напряжённо ответил драконоподобный мех, продолжая краем глаза следить за Рэтчетом. — Да, конечно! — Раздраженно и даже немного злобно фыркнул медик. — Десептиконов нет, только бешеный учёный-мозголом, — выплюнул он. — Рэтчет! — почти рявкнул Прайм, заставив содрогнуться большую часть автоботов на базе. Слегка поежились даже всегда невозмутимые Джаз и Проул, привычные к иногда резким окрикам своего друга-командира, но вот Рэтчета этот не задел, казалось, совершенно. Впрочем, как и продолжавшего стоять невозмутимой глыбой Змея. — Ни капли лжи, Оптимус! — почти что прорычал медик. Лидер автоботов тяжело провентилировал, возвращая себе более-менее спокойное расположение духа. — У меня нет причин не доверять Проулу, старый друг, — проговорил Прайм и, предупреждая высказывание медика, продолжил: — Как нет причин не доверять и тебе, но сейчас нам всем необходимо разобраться в этой ситуации с холодным процессором. — Я думаю, — вклинился в разговор Змей, — здесь произошло небольшое недоразумение. — Все взгляды, как по волшебству, приковались к нему. — Я никогда не скрывал того факта, что довольно долгое время был десептиконом и воевал на их стороне. Мы даже пару раз пересекались, но это было настолько давно, что я не удивлён тем, что вы меня не вспомнили, Оптимус Прайм, — проговорил мех расслабленно. Его ничуть не смущали шокированные взгляды автоботов из команды прайм, а Теням было все равно. Спин Аут и правда никогда не скрывал своего происхождения. Да и сложно это было сделать, будучи пленником с огромным количеством ожогов. — Десептиконы не бывают бывшими, — выплюнул Рэтчет. — Я бы мог сказать то же самое в отношении автоботов, но это не мешает тебе презирать Нокаута, а большей части рэкеров — Брэйкдауна, — едко заметил темно-синий мех, и неоново-зеленые вставки на предплечьях блеснули под светом ангарных ламп. Рэтчет, очевидно, хотел бросить что-то презрительное в ответ, но Оптимус опередил его: — Я не помню тебя, — сказал лидер автоботов размеренно, — даже несмотря на то, что твои окуляры кажутся мне знакомыми. Но я не забываю тех, с кем столкнулся хотя бы единожды. — Я был бы разочарован, будь этот не так, — ответил Прайму бывший десептикон, имея ввиду способность лидера автоботов запоминать лица. — Раньше я выглядел немного иначе, впрочем, сейчас это не имеет особого значения, — Спин Аут, похоже, хотел начать трансформироваться, однако его окликнул Сейзан. — Тебе не следует перенапрягаться, — отвлеченно заметил медик Теней, но это, очевидно, имело какой-то свой эффект, поскольку от идеи трансформироваться Змей отказался. Рэтчет снова зло глянул на темно-синего меха, пробормотав себе под нос что-то определенно раздражённое. — Какая кошка между ними пробежала? — тихо поинтересовался у стоящего рядом Джаза Клиффджампер. Серебристый мех пожал плечами: он был знаком со Спин Аутом достаточно давно и даже пересекался с этим ботом несколько раз в его бытие десептиконом, но вот о знакомстве меха с Рэтчетом не знал. Понимал, за что медик ненавидит Змея, но это, собственно говоря, понимали все, хоть чуточку знакомые с историей становления этого меха. Но вот общение Рэтчета со Спин Аутом… Да, оно давало поводы поразмыслить хотя бы потому, что к своим знакомым медик предпочитал обращаться на «вы» с самого детства, как говорил Проул. Даже он — Джаз — этой участи не избежал и не иначе как чудом отучил рыже-белого бота «выкать» раньше, чем тот по-настоящему стал считать его другом. Но к Змею Рэтчет обращался на ты и, кажется, не испытывал с этим никаких трудностей, то есть знакомы они были долго. Достаточно долго для того, чтобы медик полностью игнорировал свою врожденную вежливость и эмоциональный контроль. — Эй, Рэ-этч, — протянул Джаз, не особо надеясь на то, что ему удастся получить ответ. — Вы знакомы? И, на удивление, Рэтчет отвлёкся. Медик все ещё был раздражён, и его определенно нервировало присутствие Спин Аута на базе, но рыже-белый бот был все ещё способен обращать внимание на других, а не просто огрызаться, как это было с Оптимусом. Хотя, возможно, Рэтчет на Прайма держал обиду за то, что тот позволял ненавистному бывшему десептикону спокойно гулять по базе. — Когда-то я считал его другом, — раздраженно и одновременно с тем устало ответил Рэтчет. И, с одной стороны, Джазу было этого достаточно, но с другой… Диверсант посмотрел на Змея. Заметив его взгляд, Спин Аут пожал плечами. — Долгая история, — чуть расслабившись и облокотившись на колонну, бросил он. — Если вкратце: встретились в одном баре на Кибертроне ещё зелёными, сошлись. Сошлись на любви к науке. — О чём я до сих пор жалею, — дополнил со своей стороны все ещё напряженный Рэтчет. Да, о любви Спин Аута к науке тоже знали все с этим мехом знакомые. Его сложно было назвать врачом, да он им и не был, строго говоря. Учёный — да, бот, интересующийся устройством некоторых функций организма трансформеров — тоже, но не врач, не даром же в отряде эту должность занимал Сейзан. И отнюдь не потому, что Змею не доверяли — этот этап был пройден давно. — Все было не настолько плохо, — усмехнулся темно-синий мех на высказывание главного автоботского медика. — Твои идеи были достаточно оригинальны для того, чтобы сработать в большинстве случаев, — по спине Джаза от чего-то пробежался холодок. Рэтчет… часто был оригинален в своих суждениях, и это делало его одним из лучших медиков на Кибертроне — во время войны о нем знали действительно многие. Но вот думать о том, что такого интересного друг мог предложить в разговорах со Спин Аутом, от чего-то не хотелось, особенно зная специфику работы последнего в его бытие десептиконом. — Мне даже думать противно о том, что ты создал, используя наши обсуждения и наработки, — выплюнул Рэтчет. — Твоё изобретение свело с ума тысячи прекрасных ботов и столько же отправило к Праймусу! — Не думай, что мне плевать, — голос Спин Аута резко похолодел и ожесточился, да и сам мех слегка подобрался, будто готовясь отражать удар. Впрочем, это было почти так. — Ты не хуже меня знаешь, что не все в экспериментах всегда идёт по плану. Я свернул работу, как только понял, чем этот проект может закончится. — В экспериментах! Чужие активы всегда были для тебя только экспериментами, да? — медик зло и разочарованно посмотрел на давнего знакомого. — И что-то я не вижу, чтобы твой проект так и хранился в свернутом состоянии! Что-то подсказывает мне, что им до сих пор вполне активно пользуются во всей десептиконской армии! — Рэтчет, личная вражда не должна влиять на работоспособность остальных и на твою тоже, — смотря на сжимающего и разжимающего кулаки старого друга, проговорил Прайм. — О-о-о, ты просто понятия не имеешь, о чем говоришь, Оптимус, — зло проговорил медик. — Этот экспериментатор, — автобот произнёс это слово с такой интонацией, что оно звучало как худшее из оскорблений, — доэкспериментировался до одного из самых опасных оружий нашей войны и настроил против себя ВСЕХ возможных медиков, за некоторыми отбитыми исключениями. — Я уже говорил, я никогда не пытался скрывать своё прошлое, — отстранённо подметил обсуждаемый мех. — Не думал, что оно нуждается в пояснении, — кто-то незнакомый со Спин Аутом мог бы даже и не заподозрить, что тому некомфортно от слов, сказанных Рэтчетом, но Джаз знал его достаточно давно, чтобы понять: учёный чувствует себя на редкость паршиво. — Но, тем не менее, ты так и не удосужился назвать своё имя, — прорычал Рэтчет. — Меня представляли, — парировал Змей. — Не делай вид, что не понимаешь, о чем я, Спин Аут, не смей! — никто не заметил, как Рэтчет схватил со стола прозрачную стеклянную колбу и швырнул ее точно туда, где находилась голова Змея, лишь только звон разбитого стекла оповестил всех о том, что это действительно произошло. В голову темно-синему меху банка не попала, однако Рэтчет не промазал: Спин Аут оказался достаточно быстр, чтобы увернуться. — Рэтчет! — взревел Оптимус, но продолжать не стал, напоровшись на тяжелый, яростный взгляд друга. На базе снова повисла какая-то непонятная, напряженная тишина. Очевидно, резкая смена настроения пусть и ворчливого, но достаточно спокойного медика была веской причиной для беспокойства… как и разбитое лично медиком его же оборудование, да. Однако, присмотревшись, можно было понять — Рэтчет не был основной причиной ступора автоботов. — Я, конечно, не самый сдержанный бот, — как будто бы даже робко обронил Уилджек, — но, док, тебе не кажется, что имя — не самая веская причина для ненависти? По фэйсплею Рэтчета заходили жвалки. — Нет, не кажется, — резко ответил медик. — Учитывая, чьё это имя! Стоящий рядом с другом Оптимус провентилировал и посмотрел на Проула. Тактик в ответ лишь пожал плечами, мол: «Так-то и так-то, ничего поделать не можем, остаётся только смириться», хотя Прайму показалось, что он не до конца понял, к чему именно это относилось: то ли к нынешней ситуации, то ли в принципе к наличию Спин Аута в отряде. Самого меха Оптимус вспомнил сразу же, как услышал его имя. Они и вправду пересекались не раз и не два, когда на поле битвы, когда, как и с Рэтчетом, в баре. Тогда они предпочитали не обращать друг на друга внимания, да и чёрная слава Спин Аута не разлетелась ещё по всему Кибертрону. Последнее, правда, случалось крайне редко, в основном потому, что Прайму по барам шататься было некогда. — Я малость не понимаю, что тут происходит, — честно признался Балкхэд, но лучше от этого никому не стало. То, почему зелёный рэкер не понимал всей каверзы ситуации, было достаточно очевидно: слишком далек он был и от разведки, и от мира учёных, где слава Змея разошлась сильнее всего. Рэтчет был прав, когда говорил, что этого меха ненавидели все мало-мальски нормальные медики, то есть большая часть врачей, да и разведчики, что автоботские, что не особо отбитые десептиконские не ушли далеко и ненавидели меха так же сильно, как представители ученой касты. Однако сам Оптимус так и не решил — было ли за что. С одной стороны, да, определено. Многие из разработок этого меха казались чудовищными, но с другой… стоило только копнуть чуть глубже, и вроде бы не задумывал этот десептикон ничего особо ужасного, просто сами исследования завели его в такие дебри строения организма трансформеров, что становилось страшно. Задумавшись, Оптимус понял, что не успевает одернуть лучшего друга. — Рэтч… — слетело с губ Прайма, но было поздно. — О, Балкхэд, — криво улыбнулся медик. — Позволь представить тебе второго помощника Мегатрона по вопросам кибернетических разработок и научных исследований времени войны за Кибертрон, а также единственного и неповторимого создателя психо-кортикального соединения! — Но ведь, — робко разорвал усилившуюся напряжённо-потрясённую тишину Смоуксрин, — создателем психо-кортикального соединения является Шоквейв. — Не надо путать тот суррогат, который наизвращал из моей разработки этот одноглазый безыскорный, с психо-кортикальным соединением, юноша, — то ли огрызнулся, то ли просто не стерпел оскорбления своей разработки Змей. — Твою разработку стоило уничтожить ещё на стадии формирования самой идеи! — взвился Рэтчет. — Помнится мне, ты совсем не так говорил, когда выдвигал идеи по ее улучшению! — Спин Аут оторвал спину от стены и твёрдо встал на оба сервопривода, чуть вздёрнув голову вверх. О да, он был зол. В той мере, в какой мог злиться на не понимающего или не желающего понимать всю многогранность сложившейся давным-давно ситуации главного медика автоботов. — Если бы я знал, к чему это приведёт, я бы и клика не потратил на обдумывание решений! — Заскрежетал зубами медик. — То есть ты считаешь, что Я знал, к чему это приведёт?! — окончательно вышел из себя учёный. — Если ты не забыл, психо-кортикальное соединение разрабатывалось как способ мониторинга активности сознания ботов во время системной блокировки и стазиса и помощи выхода из них! Или ты думаешь, что я бы отдал настолько потенциально опасную вещь такому беспринципному боту, как Шоквейв?! Да я понятия не имею, откуда у него взялись исходные данные! Лабораторию в Восе уничтожили сразу же, как я понял, чем грозит дальнейшая разработка! — Спин Аут! — рявкнул со стороны импровизированного медицинского отсека Сейзан, заставляя разошедшегося товарища отступить на шаг. Только сейчас Змей заметил шокированно-испуганные взгляды присутствующих на базе ботов и людей, устремлённые на него. Мех тряхнул головой, как будто сбрасывая наваждение, но осознание, почему все продолжают смотреть на него так, теперь уже странно сочувствующе, не пришло. — В медотсек, живо! — не на шутку разошёлся Сейзан, и в процессор ученого начали закрадываться смутные подозрения. — Это что, — одновременно с бывшим рэкером рвано спросил Рэтчет, и его вопрос Спин Аут расслышал даже лучше, чем показавшееся отдалённым недовольство штатного медика Теней. Змей снова прислушался к ощущениям в корпусе и понял — ему не показалось. Увлёкшись спором, который вернее было бы назвать руганью, он полностью потерял контроль над трансформацией, и шифтинг, призванный скрывать застарелые шрамы, слетел, чего не случалось уже очень и очень давно… Учёный не любил эту свою ипостась. Пусть сам он достаточно ровно относился к внешнему виду, нынешний облик пугал примерно всех, кто его видел. Сейчас посреди базы автоботов стоял изуродованный войной трансформер: когда-то оплавленная часть фэйсплея теперь застыла жутким шрамом вокруг правого окуляра — конечно, искусственно собранного и вживлённого — который казался абсолютно лишним на этой картине полного ужаса, а длинные рубцы, пересекающие правый манипулятор и левый сервопривод почти полностью, мешающиеся со шрамами от ожогов, лишь добавляли общей картине ещё ужаса и уродства. — А я уже начала забывать, как ты выглядишь, — пробормотала от угла с пеньком Джаза Зетца. Сам диверсант пребывал в состоянии легкого шока. Он не застал момент попадания Спин Аута на базу, хотя рассказы об этом слышал. Но в историях ничего не говорилось о шрамах, покрывающих почти половину корпуса друга. Змей уже начал возвращать себе привычный облик, когда его настигла кара в виде молниеносно врезавшейся под грудные пластины руки Сейзана. — Сдурел? — прорычал рэкер, и, не дожидаясь ответа, констатировал: — Сдурел! Кому было сказано идти в медотсек! Крылья, как известно, являются самой хрупкой частью корпуса у трансформеров, поэтому почти никого не удивил тот факт, что к кораблю Теней Сейзан предпочёл конвоировать Змея именно за них, но выглядело это на редкость комично, учитывая почти отсутствующую разницу в росте. Отсутствовала она, что примечательно, в сторону медика, поэтому Сейзан был где-то сантиметров на двадцать ниже конвоируемого друга. Выйдя на улицу, белый мех замер у площадки с летательными аппаратами и даже соизволил отпустить крылья Спин Аута. Обследование-лечение отменялось. Во многом потому, что Сейзан не обнаружил корабля.