Не гений

Ваня не гений. У него три четверки, одна пятера по физкультуре, и миллиард троек в ряд. И хотя утверждения Эли звучат как-то так: «оценки не показатель ума», в голове вырисовывается картина: он беспредельно туп. Ваня знает, что родители принимают его таким, и пользуется их беспомощностью на всю катушку. В конце концов, он же единственный наследник, другого поздно делать. Но все, блять, рушится, когда на пороге появляется блеклая физиономия истинного Антоновича. Они походят друг на друга, думает Ваня, мысленно скривляясь. Ладно, ладно, он много богохульствовал, моля Всевышнего, чтобы предки не узнали о его ночных похождениях, но это дурацкое наказание. Ебануться и не встать, как они теперь заживут. Хабалка, алкаш, престарелый алкаш, денежный крокодил, мягкотелая и гений местного разлива. Семейка из зоопарка, не иначе. Ване первый раз за пять лет хочется расплакаться, жалуясь на несправедливость судьбы. Конечно, родимую кровинушку тут же начинают ставить в пример, а язвительное «Подменыш» плавит мозги. Ваня просто считает минуты до своего срыва. А потом становится весело. Даже слишком весело играть роль старшего братца. Покровительски хлопать по плечу, закидывать руку на худое плечо, снисходительно улыбаться. И, наверное, это пугает. Потому что Ване хочется разговаривать сутки напролет, лишь бы улыбка не сходила с лица мелкого. А ещё терпеть ужасные повадки своей родной семейки, потому что Дане это нужно. И, конечно, делать вид, что они соперники за сердце Эли, хотя, если бы Ваня хотел, смог бы завоевать подругу намного раньше. Просто это так весело — играть в общие игры. Даже скатывающаяся успеваемость постепенно идёт в гору. Надо же мотивировать братца на вечерние посиделки, так наивно названные «занятиями». Ваня только улыбается: он за пять минут понял суть решения, но видеть напряженную складку на любимом лбу было слишком мило. Поэтому Ваня играет роль дурачка. Иногда, кстати, он думает, что Станиславский давно бы позвал занять своё место, потому что отношения с Даней доходят до абсурда. Нечасто, конечно, но и не так редко, как планировалось. Просто, иногда он бывает таким бесячим, что у Вани скулы сводит. Ну вот зачем, скажите на милость, ему понадобилась Элька? Что он в ней нашёл. Ваня даже составил мысленный список вопросов, которые задаст. Вероятнее всего была бы его симпатия к Янке, они же из одного теста, так нет, на принцессу потянуло. Что за человек, бесится Ваня, сжимая кулаки. Логичнее всего было бы просто признаться, но планы умалишенных редко удаётся понять, поэтому Ваня хмыкает: будет легко уломать Эльку повстречаться с ним, заодно и сердце братишки разобьёт. А Ваня будет тут как тут. С утешениями. И со своей любовью. План удаётся. На половину, правда, но это мелочи. Главное, что мелкий страдает, укачивает разбитое сердце и не верит женщинам. Остальное проще простого. Все осложняется, когда Даня включает режим тупицы. Знаете, есть такой режим, когда парень не замечает намеков, хоть ты тресни. Вот и у него была такая стадия, которая откровенно бесила Ваню. Да что там бесила, просто у н и ч т о ж а л а. Он же сделал все возможное, чтобы заполучить своё счастье, что опять не так… Это странно, но первой замечает его мучения мама Лида. Хотя как замечает. Просто задаёт на завтраке крайне нелепый вопрос: — Вань, а ты чего такой хмурый последнее время? Влюбился, что ли? Ваня хочет умереть. Прямо сейчас вот, встать из-за стола, отвесить издевательский поклон, а потом с шумом провалиться в ад. — Влюбился, — вместо этого говорит он, бросая кривой взгляд на мелкого. Тот делает вид избирательно глухонемого человека. — В свою девушку, Ариэль, кажется… — В чужую, — перебивает душевный разговор мамы Лиды он, но натыкается на непонимающие взгляды. — В чужую девушку влюбился. Хотя как девушку, скорее в парня. Люблю его, жить не могу! И не глядя на ошарашенных родственников, Ваня пробкой вылетает из дома. Только на скукотищной математике он замечает, что мелкий остался дома. Какого хуя, думает он, ведь этот ботан никогда не пропускал уроки. «Ты где, блять, я только сейчас заметил» Ответ приходит почти сразу: «Пожимаю плоды твоих трудов. Какого хрена ты наговорил? У предков уже третий час истерика, а папа грозится сдать тебя в Суворовское» «Блять, ну пиздец. Главное, когда я действительно пизжу, вам все нравится. А когда я первый раз сказал правду-правдешеньку, то Суворовское! Класс, передай отцу, что он баран» «…Вань, ты ведь не серьезно? Какой парень? А Эля? Ты же ее любишь» «Эля не парень, гений. Все, прощай, дома поговорим» В доме царит похоронная атмосфера, а мама встречает его громкими рыданиями. — Я пиздец как облажался, — говорит Даня, не поднимая глаз. Он просто прожигает взглядом кроссы брата, а Ваня нихуя не вдупляет. — В смысле, проясни… — Они выпытывали, кто может быть твоим парнем. Папа Антон подумал на Петрова, собирался ехать в гимназию, поэтому мне пришлось его остановить, — шепчет мелкий, закрадывая в душу собеседника подозрения. — Ты чего учудил? — со скрытой мольбой спрашивает Ваня, думая, что воздуха в дома слишком мало, а жильцов слишком много. — Вань, ты только сразу меня не убивай, о’кей? Я же не знал, что ты серьёзно, думал решил предков побесить. Я, короче… в общем, выпалил, что ты в меня втюрился, и мы встречаемся! — говорит Даня, прикрывая глаза. — Давай признаемся, что это глупый прикол, иначе у отца будет инфаркт. Ваня глубоко дышит. Ваня думает, что Петров был лучшим вариантом. Ваня знает, что признаваться не в чем, все так и есть. — Ты чертов гений, мелкий, — шепчет он, быстро обнимая брата. Ваня не гений. Но даже Ваня понимает, что у него нет шансов выбраться из этого круга. Потому что злая семейка впереди, а за спиной Даня, и ему ничего не остаётся, как прикрывать его. Всегда.