Сукин сын.

Ты давай, лей, лей еще. Ты что, краев не видишь? Я сказал, что хочу сегодня надраться в хлам, и надерусь. Имею право в свободное время. А вот с того. Война – дело грязное, оно так, я этого дерьма на Земле еще нахлебался по горло. Только там все было вроде как правильно. Мы их, они нас, шансы равные, все честно. А сегодня вот, веришь, нет – такое чувство, как будто сам себе на голову нагадил. Все уже знают, наверное. Слухи по базе всегда разбегаются, как тараканы. Хрен что скроешь, да никто особо и не пытается. Помнишь, что было, когда корпорация до чего-то там дорылась в Тихом океане и пол-Японии с Гаваями за компанию смыло нахрен, да и моему родному Фриско мало не показалось? А ничего им не было. И не будет. У кого армия сильнее, тот и прав. А здесь тем более. Что бульдозер сгорел – это уж точно вся база знает. Не каждый день они горят. Вообще до сих пор не горели. Я даже не знал, что эту здоровенную хрень можно поджечь. Но они смогли. Чем-то вроде древесной смолы, как я понял. Оно прилетело из-за деревьев и сразу так растеклось по бульдозеру во все стороны. Оптику сразу похерили, знали, куда бить. Ну, или догадались, что это его глаза. Кто их знает, за что они наши машины принимают. А потом я их увидел. Они там стояли под деревьями и смотрели. Размалеванные все. У нас на Земле тоже дикари так раскрашивались перед боем. А как увидели, что их заметили, так с места и сорвались. Конечно, мы за ними. А они в лесу шустрее обезьян. Едва догнали. На пороге какой-то хибары. А я же помню, что нельзя дать врагу преимущество, чтоб он нас из укрытия обстрелял. Ты их стрелы видел? А они, говорят, еще и отравленные. В общем, у меня рука сама на спуск нажала. Как на Земле. Ну, ты знаешь, с каким калибром мы по лесу ходим. Чтоб танатору дробинкой не показалось. Ну, и этим синим тоже не показалось. Они ребята крепкие, нам полковник про них лекцию читал. Что кости у них какие-то особо прочные и все такое. Только сердце у них там же, где у нас. И пулей пробивается на раз. Ну, ты сам знаешь, какие от такого калибра дыры остаются. Тут же слышу из-за спины очередь. Как всегда. Главное – кому-нибудь начать. Начать-то проще, чем прекратить. Я так сразу ствол опустил. Потому что дошло до меня, куда это мы синих загнали. Они сами на деревьях живут, домов по-нашему не строят. Только один там дом мог быть. Догадываешься, какой? Вот и я догадался. Слышал я про эту школу, что наши умники для местных построили, а где она, не знал. Теперь знаю. Срань господня, я ж не привык, что дети могут быть ростом выше меня! Взрослые – дело одно, и то я бы этим не гордился, когда я сам весь в броне и при огнестреле, а они с голым задом. А дети – это ж… Короче, лей еще. Хочу совсем себе мозги вышибить на сегодня. Как глаза закрою, так и вижу. Это еще и девочка оказалась. Дочь вождя местного. И что ты думаешь, мне от начальства было что-нибудь? Да хрен. Мы им, считай, всю их дипломатию танатору под хвост пустили. А эти суки, ну ты подумай, премию в размере месячного оклада выписали. За оперативные действия по спасению ценной техники. Сдается мне, они давно хотели местным показать, кто здесь хозяин, да случая не было. А теперь всем все ясно. Своим – что руки развязаны, если что. А местным – что надо сидеть тихо на своих деревьях и молчать в тряпочку, а то мы все равно свое возьмем, только по-плохому. Только вот знаешь, что мне покоя не дает? Ты в детстве кино про пришельцев смотрел? Когда на Землю прилетают всякие зеленые со щупальцами и начинают свои порядки наводить, люди сперва гнутся, гнутся, а потом распрямляются, как пружина скрученная, и – бэмс! – вышибают чужих нахрен с планеты. А ты хоть раз думал, что теперь зеленые со щупальцами – это мы сами вот здесь? Эта планета нам чужая и никогда нашей не станет. Это вот даже у полковника нашего на морде написано – хрен сотрешь без пластического хирурга. И я хочу быть как можно дальше, когда здесь пружина распрямится. Ни дня сверх контракта здесь! И вообще в отставку подам. Хватит с меня. И знаешь, кровь у них красная. Как у нас.