Месть-блюдо холодное

Острие ангельского клинка с оглушительным треском протарахтело по прутьям клетки, заставляя ее обитателя недовольно поморщиться. – Знаешь, говорят, что если иметь достаточно хороший рычаг, можно перевернуть Землю, – щеголеватый мужчина в дорогом строгом костюме перестал, наконец, тарахтеть ангельским оружием по прутьям и появился перед взором узника. Некоторое время они смотрели друг на друга. Молча. Изучая. – Ты – рычаг, – снисходительно усмехнувшись, продолжил мужчина. Указал рукоятью клинка на собеседника, потом медленно провел острием по своему лицу в незаживших порезах и кровоподтеках. – Наши общие знакомцы, братья Винчестеры в данном случае – Земля. Смекаешь? Из клетки не донеслось ни звука. Но посетителя так же продолжали буравить внимательным взглядом прищуренных синих глаз. – Если ты забыл или тебе все равно, я – Артур. Артур Кэтч. Британские просвещенные. Точнее, я был одним из них. Благодаря твоим любимым братцам и их драгоценной мамаше уже нет. Ты, – мужчина презрительно скривился, – ангел. Кастиэль или как там тебя? Честно говоря, мне все равно. Для меня важно только то, что ощутит дорогой нам обоим Дин Винчестер, когда узнает, что я с тобой сделаю. Из соседней камеры донеслось насмешливое фырканье. Кэтч перевел взгляд на темное пространство по соседству с камерой Кастиэля. Через мгновение, свесив кисти рук с перекладины решетки, на него взглянул потрепанного вида человек со взъерошенным ежиком светлых волос. Британец отвесил шутовской приветственный поклон. – Люцифер? – Букашка. – Снисходительно заметил Архангел. – Меня умиляет твое самомнение. Ты правда считаешь, что можешь здесь что-то решать? Рядом с тобой Ангел и Архангел, и ты, мелкое ничтожное существо, веришь, что можешь чем-то всерьез повелевать? Тонкие губы Кэтча искривились в подобии улыбки. Он медленно отступил на шаг назад и смерил говорившего и пространство камеры за ним снисходительным оценивающим взглядом. – Безусловно, из нас двоих ты в более выигрышном положении, не спорю. Это же я сижу за решеткой в собственном Аду, лишенный благодати, бессильный, униженный и всеми преданный. Люцифер в ответ склонил голову и захихикал. – Знаешь, мне все равно, что такое насекомое, как ты, думает обо мне и кем ты там меня считаешь. Меня забавляет тот факт, что ты решил, как вы, британцы, любите, с порога открыть все двери одной ногой. Только появился рядом с этим шелудивым псом Асмодеем, и уже решил, что ты правая рука ммм… – он сделал вид, что задумался, приложил палец к губам, – кого? Бога? Нет. Нашего величественного короля ада Кроули? Ой, его же вообще не существует уже. – Он снова захихикал. – Меня? Так меня ты не считаешь значимой фигурой для ада вообще. О! А еще у нас есть милашка Михаил! Ох, прости, я забыл про этого выскочку! – Люцифер прикрыл пальцами рот в притворном ужасе. – Именно его ты сейчас считаешь своим главным работодателем, ради него стараешься. Кэтч смерил его снисходительно-насмешливым взглядом и промолчал. Но Люцифер не унимался. – Хотя о чем это я? Ни Михаила, ни меня тебе опасаться, в общем, и не стоит. Если ты задумал сделать то, о чем говоришь, бояться тебе надо другого человека. Он сделал эффектную паузу и взмахнул рукой, как если бы они оба прекрасно знали, о ком он сейчас молчит. Кэтч никак не отреагировал на это. – А я бы на твоем месте два раза подумал, – лениво протянул Люцифер, рассматривая свои ногти через решетку. – Есть ангелы, есть демоны, есть суперзлые демоны, есть мерзкие твари вроде левиафанов, древние, как задница бога, есть адские псы, а есть Дин Винчестер. И если ты хоть немного его знаешь – а ты достаточно его знаешь – то ты со мной согласишься. Британец сощурился, поигрывая ангельским клинком в руке. Повисло напряженное молчание. Кастиэль в своей клетке вздохнул и оперся затылком о стену. – Просто вот эта игрушка, – Архангел кивнул в сторону клетки Кастиэля, – прописана под Дина мать его Винчестера от отпечатка у того на плече до символов защиты у него на ребрах. Можешь даже считать, если тебе будет сподручнее, что он ему принадлежит всецело и безоговорочно. Сам, понимаешь ли, наш дорогой ангелочек, вытаскивая его в свое время отсюда, об этом позаботился – знак свой на нем поставил. Вроде как предложение руки и сердца сделал. Уж порядок таков в Аду: пришел забирать кого – заплати. То ли его разумом, то ли выкупи своей задницей. Так ведь, Кастиилушка? – он стукнул кулаком в стену, за которой находилась камера ангела. – Отвечай своему непосредственному начальнику, лапушка. Через несколько секунд полной тишины донеслось негромкое «да» Кастиэля, в ответ на что Люцифер выразительно развел руками. – И что за порядок? О чем ты? – заинтересованно нахмурился Кэтч. – Ну я же сказал, – меланхолично протянул Люцифер. – Забираешь попавшую в ад жертву – оплати ее «выдачу». Варианта два – либо оставь в оплату ее здоровый рассудок, либо свою личную свободу. Тот, кого ты спасешь, будет иметь полное право на тебя и твою задницу. – Задницу? – уточнил Кэтч. – Мгм. Ты не будешь иметь права ни в чем ему отказывать. Ни в праве на распоряжение твоей жизнью, ни в праве на то, чтобы использовать твое тело в любой момент по любому желанию. В ответ на внимательный взгляд британца, который тот направил в сторону Кастиэля, Люцифер многозначительно кивнул. – А уж я думаю, если наш сладчайший ангел таскается за ним по пятам, как привязанный, и готов ради него на любую жертву, а Винчестер считает его своей семьей и всем это под нос тычет, то связаны эти двое отнюдь не дружбой. Так что я бы на твоем месте два раза подумал, прежде чем посягнуть на честь нашего ангелочка. Разъяренный Винчестер – не тот, с кем приятно столкнуться посреди тьмы адских коридоров. В ответ Кэтч не сдержался и разразился негромким смехом. – Ты на полном серьезе веришь в то, что я испугаюсь мести Винчестера? Он вместе со своим братцем отнял у меня все! Я лишился статуса, работы, лишился уважения и поддержки. Их драгоценная мамаша рассчиталась со мной, как с личным врагом. И здесь я только потому, что наблюдательность этого сукина сына победила над здравым смыслом его заучки-брата. Помнит он, видите ли, мои движения, то, как я дерусь, как держу оружие. Кэтч вполголоса выругался сквозь зубы. Люцифер в театральном испуге прикрыл губы кончиками пальцев. – Ой! А я всегда верил, что британцы сдержаны. Здорово же он тебя достал, дорогуша! Глядя на перекошенное от злости лицо Кэтча, он изобразил на лице гримасу сочувствия и обмахнул глаза ладошкой, высушивая несуществующие слезы. Кэтч скрипнул зубами и вцепился в прутья клетки Кастиэля. – Ну что, Воин света, пойдешь со мной по-хорошему, или мне придется действовать силой? Люцифер с необычайным воодушевлением заметался у двери в свою камеру. – Забираешь личного плюшевого мишку Дина? Ой! А куда же ты его собираешься деть-то? Асмодей не отдаст тебе этот сладкий пирожок, у него слишком большие планы на названного сыночка нашего ангела, нефилима. Думаешь его обмануть? Или возьмешь все в свои руки? Вы же, британцы, спите и видите, как все вокруг закрутится по вашему порядку и под вашим контролем! Осталась самая малость – найти малыша нефилима с помощью его папочки, другому его папочке отомстить с помощью первого… – Люцифер прислонился спиной к решетке клетки и принялся загибать пальцы. – Ну ты же справишься, я в тебя верю! Кэтч не обращал внимания на его издевательства, всматриваясь в полумрак клетки ангела. – Поможешь мне – я помогу тебе. – Веско произнес он, обращаясь к Кастиэлю. – С моими навыками и твоими силами мы перевернем к чертям небо и землю. Из клетки Люцифера донесся смех, больше похожий на кудахтанье. – Если мои осведомители не врут, ему в свое время давали возможность возглавить небеса, один из ангелов предлагал все небесное войско в подчинение за жизнь Винчестера. И угадай с трех попыток, что он выбрал. Неужто, думаешь, ты предложишь ему что-то интереснее? Кэтч несколько секунд стоял молча, сжимая металлический прут камеры, потом словно решился на что-то и звякнул связкой ключей. – Значит, пойдешь со мной, хочешь ты того или нет, – резюмировал он, отыскивая нужный ключ. – Ох, ох, ох, ты там поосторожнее с чужим кусочком пирога-то, – забеспокоился Люцифер, – с кем поведешься, от того и наберешься. Не забывай, чье приданое похищать собираешься. Он, насколько я помню, нахватался от своего милого всяких пакостей! Не смотри,что ангел. Ключ лязгнул в замке, дверь в камеру открылась, и Кэтч сделал пару шагов внутрь камеры Кастиэля, сжимая в руке ангельский клинок. – Э-э-эй, детка, ты за ним присматривай. Этот малыш перебил своих собратьев больше, чем я врагов уничтожил в свое время. Никто на небесах не истребил столько ангелов, как этот винчестерский дружок. Ты уж будь начеку. А то мне тут страшноооо! – пропел Люцифер из своей клетки. Кэтч остановился в нескольких шагах от сидящего на лавке под дальней стеной камеры Кастиэля. Сложил руки одна в другую, оглаживая большим пальцем рукоять клинка. Прищурился. Кастиэль опустил взгляд и сидел неподвижно, грустный и тихий. – Я, правда, сам не так давно его убил. – Крикнул Люцифер. – Хотя он первый начал! Пырнул меня клинком. Что мне оставалось? Ему же вечно везет, какой раз его уже воскрешают! Даже несправедливо! Кэтч склонил голову к плечу и закусил щеку изнутри, рассматривая сидящего перед ним ангела. – Что ж ты так легко попался? – тихо произнес британец. – Если ты только недавно вернулся из небытия, представляю, как братьям было без тебя все это время. Кастиэль потупился и едва заметно вздохнул. От пронзительного взгляда Кэтча не ускользнуло ни это, ни появившаяся на его лбу морщинка. – Думаю, Дин просил тебя не наломать дров, – так же тихо продолжил он. Разговор, якобы приватный, негромкий, не слышимый второму обитателю адских темниц, должен был расположить ангела к большей откровенности. Но Кэтч не был бы собой, если бы рассчитывал на внезапно возникшее доверие к себе. – Он всегда говорит так тем, кого боится отпускать от себя. – Взгляд британца переместился на стену и стал рассредоточенным, будто сейчас он вспоминал нечто для себя значимое. – Мать просил не делать глупостей, когда она втайне от них с Сэмом согласилась работать с нами. Сэму говорит каждый раз. Наверняка, и тебе тоже. Ты и Сэм – единственные для него близкие люди. Взгляд скользнул по камням, выступавшим из древних стен, и резко остановился на полных грусти глазах Кастиэля – на мгновение тот поднял голову, привлеченный словами собеседника. – Что? Ты не знаешь об этом? Или не веришь? – тут же поймал ниточку Кэтч. Кастиэль не ответил, сжал зубы и отвернулся в сторону. Все эти разговоры явно причиняли ему боль. Посетитель оперся рукой о стену рядом с ним, смотря сверху вниз с заметным участием во взгляде. – Тебе же не выжить здесь. Ангел в темницах Ада. Сам понимаешь. – Кэтч понизил голос до взволнованного шепота. – Цепляйся за любую ниточку, безумец! Ты же его доконаешь, если с тобой что-то случится! В ответ на полный удивленного недоверия взгляд Кастиэля он выразительно вскинул брови. – Эй, можно погромче? – запричитал Люцифер. – Вы так интимно шепчетесь, я ж ничего не слышу и вынужден тут с ума сходить! Кэтч сделал движение клинком, зажатым в руке, перед лицом Кастиэля. – Встань, – произнес он, все так же глядя на ангела сверху вниз. Тот поднял голову и остановил взгляд на лице посетителя, долго смотрел ему в глаза, прежде чем подняться. – Ты же не хочешь проблем, правда? В твоих интересах выйти отсюда целым и невредимым, и как можно быстрее. И единственная твоя лазейка отсюда – это я. Думаю, ты это понимаешь. Кастиэль поднялся, но на Кэтча больше не смотрел и выглядел совершенно отрешенным от происходящего. – Сними это, – Кэтч поддел острием клинка отворот плаща ангела. – Зачем он тебе вообще? Кастиэль не двинулся, никак не отреагировал на его слова. Несколько секунд прошли в полной тишине. Вдруг британец резко схватил свою жертву за плечо и развернул к себе. Глаза Кастиэля опасно блеснули, но он не поднял рук и никак не попытался вырваться из захвата. Ангельский клинок проехался острием по его подбородку, заставляя поднять голову. – Думаешь, я шучу с тобой?! – Кэтч сильнее сжал его плечо, сминая в пальцах ткань плаща и стягивая его с плеч Кастиэля короткими резкими движениями. Явно стараясь сдерживать себя, тот медленно высвободил руки из рукавов и аккуратно опустил плащ на лавку, на которой сидел. Острие клинка уперлось ему в подбородок, а Кэтч приблизился, сверля его лицо пронзительным, полным раздражения взглядом. Свободной рукой он свел вместе запястья Кастиэля и защелкнул на них наручники. – Изображаешь послушную овечку, да? Невинного агнца? – прошипел британец прямо ему в ухо. – Только факты-то говорят обратное, дружок. Кастиэль устало прикрыл глаза и отвернулся. Всеми силами стараясь сохранять самообладание, он терпеливо пережидал вспышки гнева посетителя. – Будешь строить из себя жертву, молча стоически сносить все, что выпадет на твою долю, как настоящий служитель божий? – хмыкнул Кэтч. – Тебе не впервой, правда? – Эй, красавчик, ты бы тащил этот сладкий пирожок сюда, – заныл из своей камеры Люцифер, – устроили бы тут вечеринку на троих, а? Вы там развлекаетесь, а мне хоть пропади! Губы британца искривились в кривой ухмылке. – С виду такой праведник, а внутри-то не так все просто? – произнес он, – ангелов крошишь, спишь с охотником, да? Внешне все прилично, и сути никто не знает. Нимб не помят, крылья на месте, а душа черна, да, милый? Клинок заскользил по горлу Кастиэля, прошелся по краю челюсти и замер на кадыке. Не сводя взгляда с опущенных ресниц ангела, Кэтч дернул узел его галстука и стащил его, отбросив сверху на плащ. Свободной рукой он поддел пару пуговиц и распахнул ворот его белой костюмной рубашки. – Знаешь, – произнес он, оценивающе рассматривая открывшиеся ему края ключиц, – принято считать, что мужчина в костюме – это скучно, серо, напоминает офис и работу клерка. А я тебе так скажу – тот, кто так считает, не понимает ничего в том, что действительно эротично. Вот на тебе простая костюмная рубашка, но расстегни на ней пару пуговиц, открой шею, блесни запонками на манжетах, и тот, чье внимание ты хочешь привлечь, не сможет оторвать взгляда от этих мелочей. Такая малость, а на сведущих людей действует просто как наркотик. – Он провел тыльной стороной пальцев по щеке ангела, прошелся по шее и коснулся ключиц. – Ты же это понимаешь, правда? Запакован в свой костюм по самое горло, ни пуговички, ни платочка. Играешь по правилам? Кастиэль дернулся и сжал его пальцы, глядя в глаза с откровенной ненавистью во взгляде. – Что, милый? Своему охотнику ты позволяешь касаться себя? Ты же сам на это подписался, чтоб он брал тебя, когда захочет. Что ж ты девственника из себя корчишь? Не нравлюсь? Так это не обязательно. Кэтч схватил подбородок ангела и сжал его в пальцах, приблизившись так, что его губы едва не скользнули по губам Кастиэля. – Любишь мужчин пожестче? Запал на Винчестера еще там, когда из ада забирал? Ощутил харизму, да? Тут я тебя понимаю. Дин на километр вокруг себя маскулинность источает, тебе не устоять, правда? Наивный очарованный ангел теряет волю и раздвигает ноги от пары грубых прикосновений, да? Так ты любишь? Кастиэль сорвал его руку со своего лица и оттолкнул британца прочь, но тот сильнее надавил лезвием на горло ангела. – Не дергайся, дружок. Ты же не думаешь, что здесь твои силы будут так же при тебе, как и на небесах, – он указал на заднюю поверхность шеи Кастиэля, – ты не видишь, но там у тебя пара-тройка специальных сдерживающих символов. Надрезаны твоим же клинком и нарисованы святым маслом. Ты сам знаешь, что это означает. Ты здесь бессилен. Всего лишь человек без всякой твоей мощи и способностей. Так что веди себя потише и, может быть, я буду снисходителен. Кастиэль вывернулся и попытался отойти в сторону, но Кэтч толкнул его и прижал телом к стене, удерживая клинок под самым кадыком. Неотрывно глядя в глаза ангела, он жарко зашептал ему прямо в губы: – Ну давай, расскажи, как тебе было сладко с Винчестером. Я хорошо его изучил. Я пил с ним в бункере принесенный в подарок дорогой виски, я дрался с ним бок о бок, я спал с его матерью. Расскажи мне, как тебе было с ним. Ты любишь, чтобы с тобой обходились погрубее? – он опустил руку вниз и сжал член Кастиэля через одежду. – Так любишь? Ангел отчаянно задергался в его руках, стараясь вырваться, но Кэтч только сильнее прижал лезвие клинка к его горлу, царапая кожу и продолжая скользить ладонью по ширинке. Плотнее придавил его телом к стене и потянулся с поцелуем к приоткрытым от тяжелого дыхания губам. – Расскажи мне, ну же, не стесняйся. Как он брал тебя там, в вашем бункере? Или вы любите азарт, адреналин, а? Прячетесь по углам, после охоты, а, может, даже во время? Тебе так сладко ощущать на себе его руки, только что сжимавшие нож или пистолет, покрытые кровью жертв, целовать его в пыли и грязи, пока на вас охотится какая-нибудь нечисть? Так? Тебя это заводит, скажи? Любишь погорячее? Как ты раскрываешься для него, ну покажи мне! – руки Кэтча жадно и грубо оглаживали тело Кастиэля, губы искали его губы для хотя бы короткого скользящего поцелуя. – Ну же, ты же любишь охотников, покажи, какой ты. Всегда мечтал узнать, каково это – любовь ангела. Кастиэль рвался из его рук, яростно отталкивая британца от себя, клинок то и дело оставлял полосы на его горле. Это пугало его до дрожи – пара коротких порезов, и благодать, никем не удерживаемая, вырвется наружу. А вот без нее он точно будет уже совершенно беззащитен. – Как Дин срывает с тебя одежду, м? – Кэтч рванул край рубашки Кастиэля, разрывая ткань и выдирая пуговицы. – Валит тебя на кровать в своей комнате, или вы любите возле стены? В душе? Как ты больше любишь? Скажи мне! Покажи, как ты стонешь под ним, выгибаешься в его сильных руках, так ведь? Ты же не можешь сдерживать себя в его присутствии. Даже когда рядом толпа посторонних людей, и вы заняты чем-то серьезным, между вами такое напряжение искрит, что рядом страшно находиться! Наконец, Кастиэлю удалось вывернуться так, чтобы приставленное к горлу лезвие не полосонуло по коже, когда он дернется. Оттолкнув от себя Кэтча, он грубо пихнул его скованными руками в грудь и рванул к выходу из клетки. Кэтч медленно поднялся на ноги. – Беги, беги, глупец. Дальше клетки не убежишь. Едва Кастиэль вырвался наружу, к нему подбежали несколько демонов, беря его в кольцо и заставляя остановиться в двух шагах от клетки. – Думал, я пошел бы сюда один? – фыркнул британец, подходя ближе. – Ты в аду, дорогой. Вокруг не твои люди, рассчитывать тебе тут не на кого. Или ты идешь со мной, или другого выхода нет. Думай быстрее. – Хо-хо-хо! – Люцифер, опершись на прутья клетки, радостно оглядывал картину перед собой. – Сбежал от тебя динов пирожочек? Я и не сомневался! Кэтч подошел к схваченному демонами Кастиэлю и остановился напротив, с ухмылкой оглядывая его гневное лицо. – У тебя вариантов немного, поверь. Или будешь со мной или умрешь. Поверь, у меня просто руки чешутся перерезать тебе горло на глазах у дорогого твоему сердцу Дина. Сделать с ним то же, что он сделал со мной – лишить всего. Ну? Что ты выбираешь? Кастиэль рванулся из рук демонов, сделал полшага к Кэтчу и остановился, переплетя пальцы скованных рук. Пару секунд он смотрел ему глаза, потом сощурился, напряг плечи и плюнул тому в лицо. – Пошел ты! – прошипел он сквозь зубы. Кэтч подал знак не останавливать его, когда демоны вновь попытались скрутить пленника и, вытирая лицо белым носовым платком, коротко рассмеялся ему вслед. Кастиэль вошел в свою клетку, уселся на лавку и отвернулся прочь от входа, забросив одну ногу на сидение. – Вот так! – Люцифер издал пошлый звук губами и развел руки в стороны. – Не хочет он тебя. Смирись. Британец с кривой ухмылкой оглядел его, потом сидящего в камере ангела, и кивнув сам себе, ушел из подвала, комкая в руке носовой платок. Едва за ушедшими лязгнул замок сначала клетки Кастиэля, а потом и дальней двери в подземелья, Люцифер тут же активизировался у своей решетки. – Эй, ангелочек! – присвистнул он. – Слышишь меня? Кастиэль не отвечал. Прикусив палец, он смотрел на стену чуть выше своего роста и то и дело нервно постукивал подошвой туфли о лавку, на которой сидел. – Я тебя зову, уж будь добр – подойди. Некоторое время тишину, повисшую в подземелье, ничто не нарушало, потом послышался шорох, и Кастиэль появился у своей решетки. – Что ты хочешь от меня? – произнес он с раздражением. – Что вообще всем от меня нужно? Люцифер, радостно припавший к прутьям, изобразил скорбное лицо. – От тебя что-то, как я понимаю, нужно только Асмодею. Остальные – пешки в этой игре. Мой бывший подчиненный, точнее, он им и остался, только он уже так не думает, решил во что бы то ни стало найти твоего названного сына, и с его помощью приструнить ставшего слишком сильным Михаила. Михаил же в свою очередь страстно желает попасть на землю, и ему нужен тот самый разлом, через который я попал в этот мир. Помнишь? Хотя еще бы ты не помнишь! – Ты попал сюда через него? – Да. И вышло это совершенно случайно. Точнее, я просто подсуетился и не дал это сделать Михаилу. Оставил его ни с чем. – Но откуда вновь появился разлом? Джек? Ты видел его? Люцифер вздохнул. – Нет. К сожалению, сына я до сих пор не видел. Это тот пророк. Кевин или как его там. Михаил заставил его работать на него, они украли почти всю мою благодать, создали какое-то дурацкое заклятие и смогли воссоздать эту трещину между мирами. Но она была одноразового действия. Я проскочил, а Михаил так и остался там. – Он радостно захихикал. –Ангелы тоже жаждут заполучить Джека… – недовольно проговорил Кастиэль. – Им он тоже нужен. – Мой сын мега популярен! Он крутой! Весь в отца! – Люцифер зажмурился от удовольствия, как сытый кот над миской. Кастиэль скривился. – Так что насчет себя ты не обольщайся. Ты этому индюку нужен только потому, что мой сын тебе доверяет. Они же хотят с твоей помощью выманить его. Идиоты! Кастиэль несколько минут размышлял в тишине. – Незачем тебе было сообщать ему о том, как я вытащил Дина. Людям неизвестны подробности. И незачем им знать их. Голос ангела звучал тихо и грустно. – Да бро-о-о-ось! – заныл Люцифер, пытаясь протиснуться между прутьями клетки, чтобы увидеть стоящего у другой решетки Кастиэля. – Хоть повеселился немного! Ему же на тебя плевать с высокой горы, но Дин… Жизнь Винчестеров не дает ему покоя. Британец и сам пытался влезть к нему в доверие, и через мать подойти ближе. А Дин не подпускает его к себе, чувствует червоточинку, не доверяет ему. И не столько ему нужен сам Дин, сколько из принципа хочет сломать этот барьер. Плевок в лицо личным умениям внедряться куда угодно. Когда не дают, вдвойне интересно, а тут еще так все загадочно – два брата, не разлей вода, ангел на побегушках, все-то у них получается, и Ад им не страшен, и на Небесах они были. Дин его не принял, Сэм тоже на уговоры-пытки не поддался, мать их его отшила, отправила на тот свет, вот бриташка и принялся за тебя. Так старательно тебя окучивал, я даже завидовать начал! Так расспрашивал, так хотел знать все подробности… – Это низко, – Кастиэль сжал зубы. – В моей привязке к человеку нет ничего ни смешного, ни любопытного. Мне было приказано спасти, я сделал это. Лишить человека разума слишком жестоко! Я не сомневался в своем решении. К тому же Дин более чем достоин этого спасения. – И ты решил пожертвовать своей репутацией, – голос Люцифера стал сладким и тягучим. – Каждый ангел понимал, что ты отдал взамен, и тебя сочли слишком уж сентиментальным, наивным и мягкотелым. Никто другой бы на твоем месте не поступил так. До сих пор помню этот набат в ушах: «Дин Винчестер спасен. Наш брат Кастиэль пожертвовал собой ради него». Многие тогда сочли тебя героем, но еще больше сочли дураком. – Я ни разу не пожалел об этом. Дин достоин спасения, как никто другой. Кроме того, что у Господа были свои планы на него, он прекрасен и как человек. Я поступил правильно. – Конечно. Ты влюбился, как мальчишка! – Люцифер сложил губы трубочкой и зачмокал, издавая нечто, похожее на звуки поцелуев. – Прекрати. – Ну а что, я не прав? Ты ведь спускался в ад, не думая о том, каким заберешь его оттуда. Тебе было все равно. А когда увидел, и нужно было решать, сердечко-то екнуло! – Я не собираюсь обсуждать с тобой свои решения! – Кастиэль сложил руки на груди и направился внутрь камеры. *** – Да что ж такое! Чуть кто хоть немного выбьется к власти, тут же первым делом – сажать Люцифера на цепь! – заныл Архангел, кривясь от боли в заломленных за спину руках. – Без этого сейчас не коронуют, что ли? Асмодей смерил его презрительным взглядом сверху вниз. – Тебе никто слова не давал. – Грубо выплюнул он. – Ты свою власть растерял, и место твое теперь у ступенек трона! Он указал на брошенный к подножью трона затертый маленький коврик. Кто-то из охраны толкнул его в спину, и Люцифер упал на одно колено, тихо смеясь. – Смешно? – рявкнул Асмодей. – Ну посмейся. Заодно примеришь на себя роль королевского шута. На большее ты все равно не способен. А я буду править Адом и ждать твоего сына. Уж вот кто наведет здесь свои порядки! Он величественно оглядел приемный зал с колоннами и выстроившимися в ряд демонами-помощниками. Сидящий по правую руку от него Артур Кэтч снял с рукава пиджака несуществующую пылинку. Его взгляд упал на стоящего у колонны, закованного в цепи Кастиэля, и он масляно улыбнулся ему. Асмодей внезапно замер, прислушиваясь. Зажмурился, щелкнул пальцами. – Мне кажется, или я правда чувствую его? – он бросил короткий взгляд на Люцифера. – Твой сын? Он близко! Тяжелые кованые двери в зал внезапно распахнулись от мощного потока силы, и стоявших по обе стороны от прохода демонов разбросало в стороны. В проеме открывшихся дверей в потоках пыли появились Джек и братья Винчестеры. – Нефилим. Он здесь! – прошептал себе под нос Асмодей, не обращая внимания на разлетевшихся в стороны подданных. – Свершилось… Дин поднял в обеих руках пистолет и направил его сначала на Асмодея, потом на Кэтча. Взгляд его метался между британцем, стоящим у трона Люцифером и Кастиэлем. – Что за чертова херня здесь творится?! – наконец выкрикнул он. – Сэм, освободи Каса. А ты… стоять! – он перевел дуло пистолета на попытавшегося тихо встать Кэтча. – К тебе у меня будет особый разговор! – Сын? – Люцифер радостно шагнул вперед, во все глаза глядя на Джека. – Отец? – нахмурился тот, и тут же с тревогой посмотрел на ангела в другой стороне зала. – Кастиэль… – Джек… – пробормотал тот в ответ. Асмодей спустился по ступенькам трона и направился к нефилиму. – Приветствую тебя, сын Люцифера, правитель Ада и Небес. Тебя давно ждут здесь, – он раскрыл объятия, подходя ближе и улыбаясь замершему в дверях Джеку. Сэм сбил замок, удерживающий Кастиэля на цепи, и отвел его к дверям, ближе к Джеку и Дину. Последний, удостоверившись, что ангел не выглядит раненым или пострадавшим, жестом указал тому стать за их спинами. – Я не знаю тебя и не хотел бы причинять тебе боль, – нахмурившись, Джек исподлобья гневно смотрел на идущего к нему Асмодея. – Но ты захватил в плен тех, кто мне дорог. Это делает меня очень злым. Он склонил голову и его глаза загорелись золотистым светом. Асмодей остановился, его улыбка медленно сползала с изуродованного шрамами лица. – Зачем тебе вся эта ненужная шушера? – недовольно пробормотал он. – Ты будешь править Адом и Небесами, твое место на троне. К чему тебе эти жалкие, лишенные сил марионетки? Ты король! Джек сделал шаг вперед и, раньше, чем кто-то смог остановить его, пустил по залу мощную разрушительную волну, сметающую с ног и отбрасывающую прочь Асмодея, Кэтча и нескольких демонов. – Так не будет… – раздраженно проговорил Джек. – Я не хочу этого. Дин метнулся к попытавшемуся откатиться в сторону от упавшего шкафа с книгами Кэтча. Прижал его коленом к полу и склонился над ним с улыбкой на губах. – Не думаю, что ты успел найти Ровену за то время, что был здесь. А значит, если я сейчас прострелю тебе голову еще раз, это будет уже навсегда, – ухмыльнулся он. Кэтч окинул взглядом стоявших в нескольких шагах от него Сэма, Кастиэля и Джека. Радостно оглядывавший сына Люцифер присоединился к ним, и тут же принялся восхищенно охать вокруг своей находки. – Ты же не глуп, Дин. И знаешь, что я могу пригодиться, – попытался ухмыльнутся Кэтч. – Зачем тебе убивать меня? Тебе в одну сторону, мне в другую. Все довольны. – Вот кто, а ты мне точно не пригодишься, – кивнул Дин. – Будет лучше, если я все же избавлю мир от тебя. – Убьешь меня на глазах своего милого? – осклабился британец. – Мы неплохо развлекались здесь без тебя. Твой ангел весьма сговорчив... Кастиэль изумленно нахмурился и сделал шаг вперед. – Это ложь… – прошептал он. – Дин… Винчестер сделал ему знак не продолжать и поднял Кэтча на ноги, держа за грудки. Тот продолжал смеяться ему в лицо. – А что? Тебе жалко? Только ты можешь спать с ангелом? Может, я всегда этого хотел! От последовавшего удара Дина он сплюнул кровь и засмеялся уже в голос. – Что ты несешь? Видимо, мозги-то мама все же тебе вышибла! – Дин встряхнул его за воротник пиджака и прищурился, глядя в холодные светлые глаза. – Да брось ты, всем все известно. Твой ручной ангел сам это подтвердил. – О чем ты вообще? – вспылил охотник. – Заткнись-ка лучше, пока цел. – Дин… – Кастиэль коснулся его плеча, но тот только окинул ангела мимолетным взглядом, удерживая британца за лацканы пиджака. – Дин, не строй хоть ты из себя агнца небесного! Твой Кастиэль подтвердил при мне, что забрал тебя из Ада, расплатившись собственной задницей! А то ты не знаешь! К чему этот театр одного актера? Охотник обернулся и бросил взгляд на бледного как стена Кастиэля. Тот явно пытался прервать этот разговор, пока не стало поздно. Видя недоумение на лице Винчестера, Кэтч искренне расхохотался. – Только не говори, что ты ничего не знал! Ты свято уверен, что твой ангел спит с тобой только по большой любви? – Да что за муть ты вообще несешь? Кто с кем спит? Кто чем расплатился? – Дин поморщился от раздражения. Кастиэль попытался вновь остановить его. – Погоди, Кас. Этот придурок несет какую-то дичь, я себе не прощу, если пристрелю его раньше, чем он закончит пороть свою ересь. – Он не сказал тебе! – продолжал хохотать Кэтч, поверх плеча Дина глядя на осунувшееся лицо ангела. – Он вытащил тебя из Ада, расплатившись собой. Ты имел право распоряжаться его жизнью, как тебе вздумается. И его телом, чем ты и воспользовался, сам того не зная. Дин ошеломленно замер, перевел взгляд на стоящего позади него Кастиэля. Спрашивать ничего не было нужды – тот стоял, как пыльным мешком ударенный, бледный и немой. – Чем я воспользовался? – произнес он, не понимая, о чем вообще речь. –Да ангелом своим! Ты с ним спишь, не я! – вспылил Кэтч. – Ни с кем я не сплю… – ошалело глядя прямо перед собой, пробормотал Дин. Посмотрел на Кастиэля, но тот опустил взгляд и выглядел совершенно подавленным. Воспользовавшись его замешательством, Кэтч рванулся из его рук, метнулся за колонну и выхватил пистолет, целясь в Дина из-за укрытия. Тот погнался за ним, прячась между колоннами и шкафами с книгами. Несколько минут до стоящих в зале доносились звуки борьбы и тяжелого бега, потом прогремело два выстрела и все стихло. Дин вышел в центральный зал, пряча пистолет за поясом джинсов. – Уже не воскреснет, – буркнул он, отряхивая рукав куртки. – Дин? – Сэм указал на его руку, – он ранил тебя? – А, пустяки, – Дин коротко оглядел небольшое кровавое пятно на рукаве. – Зацепил только. Кастиэль нахмурился и протянул к нему ладонь, но Дин буркнул «не нужно» и прошел мимо него к Джеку. *** Сэм коротко постучал и тут же вошел в комнату Дина. Тот лежал на кровати в наушниках со сложенными на груди руками. Нахмуренный и сосредоточенный, он явно не отдыхал под любимую музыку, размышляя о чем-то своем. – Дин? – Сэм свел брови, оглядывая лицо брата. Старший Винчестер снял наушники и перевел на младшего рассредоточенный взгляд. Он явно еще оставался в своих мыслях. – Да? – Я не знаю, что там именно между вами произошло, но ради всего святого, поговори с Касом. Дин сжал зубы и отвел взгляд. Сэм перенес вес на другую ногу и замялся, подбирая слова. – Слушай, я еще не видел его таким. Он лежит на диване в той комнате, где у нас архив, отвернулся к стене и не встает уже дня два. Вообще не встает, Дин. Дин недовольно потупился, сжав в руке наушник. Его взгляд бегал по покрывалу, не задерживаясь ни на секунду ни на одном месте. – Поговорите, черт возьми. Вам нечего делить, мы все семья, ты сам не раз говорил. Дин, я правда за него боюсь. Хоть он и ангел, но прошло два дня… Дин отложил наушники, подавил тяжелый вздох и медленно кивнул. Дверь в хранилище открылась с громким скрипом. Дин остановился в проеме, прислонившись к притолоке, сложил руки на груди. То, что лежавший на диване в том же самом плаще и даже не снимавший туфель Кастиэль ощутил, что это именно он, объяснять было не нужно – напряжение повисло в воздухе, не продохнуть. Прошло несколько секунд, он завозился и сел на диване, обняв себя рукой через грудь. На вошедшего он не смотрел и действительно выглядел весьма осунувшимся и бледным. В молчании прошло не меньше минут десяти. Дин оглядывал стены, сваленные на столах папки с бумагами и старинные фолианты, и молчал. Кастиэль тоже как будто замер. Наконец, по прошествии долгого времени, Дин прошел внутрь комнаты и остановился у одного из столов, проводя пальцем по скопившейся на нем пыли. – Нельзя строить доверительные отношения без доверия, – наконец произнес он глухим низким голосом. Кастиэль как будто ждал его первых слов. – Я виноват перед тобой, Дин, – проговорил он, все так же глядя в пол перед собой. – Я должен был сказать тебе… – Наверное же должен был! – с пол оборота завелся охотник. – Что это за игры, Кас? Почему я узнаю это от британца, а не от тебя? Ангел выглядел совершенно подавленным, и каждое слово Дина действовало на него будто удар клинка. Он весь сжался в комок, нахмурился и закусил губу так, что она совершенно побелела. – Это моя вина, Дин. Я не сказал, хотя должен был. Я никогда не был достаточно хорошим солдатом Бога, и так и не стал им. Меня всегда считали слишком своенравным, упрямым и горделивым. – Он не знал, куда девать взгляд, куда деть руки. – Я попытался тогда, на заправке, как только ты стал на твердую землю. Я был совершенно уверен, что тебе дано слышать мой голос, видеть мое настоящее обличье. Но я тогда ошибся… Ты не смог услышать то, что я говорил, в чем я признавался тебе. А потом, когда я явился тебе в виде человека, ты так отчаянно пытался убить меня… Я понял, что неприятен тебе. Что те мои слова… Ты бы посмеялся над ними. Моя гордость была задета, я промолчал. И пропустил тот момент, когда нужно было сказать, признаться тебе снова. Я виноват… Дин смотрел на него исподлобья, с некоторым недоумением во взгляде. – На заправке ты пытался мне говорить об этом? – с недоверием переспросил он. Кастиэль закивал. В его обращенных к охотнику глазах застыло отчаянное желание, чтобы ему сейчас верили, обязательно. Как будто от этого зависела его жизнь. – Да. Я очень откровенно говорил с тобой, я наступил на собственное эго и все рассказал тебе. Но ты не мог меня услышать… Дин сжал челюсти так, что на щеках заходили желваки. Раздраженно поглядывая вокруг себя, он то и дело бросал короткие косые взгляды на сжавшегося на краю дивана ангела. Иногда этот взгляд задерживался дольше, будто охотник старался что-то уяснить для себя. –И больше ты не пробовал. – Заметил Дин. – Это было очень мучительно. Слишком мучительно. Я был очень горделив, это мой грех, ты, наверняка, уже знаешь о нем. Я считал себя выше других, я был уверен, что несу правду самого Господа, что все остальные существа должны с замиранием сердца прислушиваться к ней… А тут вдруг этот гордец так вот споткнулся о простого смертного, – он горестно тихо рассмеялся. –Споткнулся? – переспросил Дин, нахмурившись и глядя на склонившего голову ангела с подозрением во взгляде. – Влюбился... – кивнул Кастиэль, не поднимая глаз. Дин открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова не шли на ум. – Ни тогда, ни позже ты не принимал меня, я был для тебя чужим. Ты просил меня не придвигаться к тебе ближе, соблюдать твое личное пространство, ты смотрел сквозь меня… Моя гордость каждый раз умирала в муках, я всеми силами старался не показывать тебе своих чувств, я даже угрожал отправить тебя обратно в ад, если ты не будешь повиноваться велениям Господа. Я пытался, и каждый раз понимал, что не могу так. Тогда я приказал себе засунуть свои чувства куда подальше и быть тебе просто другом. Я ничего не говорил тебе о тех правах, которые ты мог в любой момент заявить на меня и мою жизнь, о том, что ты мог распоряжаться и мной и моим существованием, как бы тебе того хотелось. Я пытался понять, чего ты хочешь, являлся на каждый твой зов, старался поддерживать тебя. Я видел, что ты отчаянно жаждешь быть любимым, чтобы рядом был кто-то, кому ты можешь доверять больше, чем самому себе. Но ты по-прежнему не принимал меня, я так и оставался чужим тебе. Гордец, я скорее мог возомнить себя Богом, чем признаться в чувствах к человеку. Я даже пытался не раз покинуть тебя, надеялся, что мое отсутствие в какой-то момент, мой глупый поступок, сделают свое дело, и ты сам отвернешься от меня. Я уходил, но быть долго вдали от тебя было не в моих силах. Даже если я не показывался тебе, я следил за тобой, будучи невидимым. – Ты следил за мной, когда я не знал об этом? – Дин поднял бровь и сузил глаза до щелок. – И как часто? – Достаточно часто, чтобы понимать, что не смогу долго находится вдали. Охотник сделал несколько шагов по комнате и замер у дальней стены, повернувшись к собеседнику спиной. Кастиэль же, будто эта недолгая речь утомила его, опустился на подушку и спрятал лицо в руках. – Ты имел права на меня несколько лет. Но я ничего не говорил тебе об этом. И сейчас ты узнал случайно, потому что Люцифер сказал об этом британцу. Это унизительно для тебя. И я виноват в этом,– проговорил он глухо, с дрожью в голосе. – Не в этом дело, – отрезал Дин. – То, что там лепетал Кэтч, меня мало волновало… – Он пытался подвинуть тебя в правах на меня, считая, что ты давно пользуешься ими, тогда как ты вообще ничего не знал об этом. Я заставил тебя выглядеть глупо, и ты должен был чувствовать себя униженным… Дин скривился и резко взмахнул рукой. – Поверь, все эти заморочки имеют какое-то значение только для тебя и твоих каких-то внутренних моральных ангельских терзаний. Мне совершенно все равно, кто и зачем там что обо мне думал! – воскликнул он. Кастиэль приподнял голову и взглянул на него с немым изумлением. – Ты очень разозлен, – констатировал он. – Если тебе все равно, как ты выглядел в глазах своего врага, тогда что тебя тревожит? Он внезапно застыл, словно громом пораженный, глядя на Дина так, будто тот сообщил ему о конце времен. – Ты злишься, потому что хотел этого… – уверенно произнес он, как если бы сейчас ему открылась необычайная тайна сущего. – Ты хотел этого, но не считал себя вправе… Дин удивленно вскинул брови. – О чем ты сейчас? – переспросил он. – Чего я хотел-то? – Меня… – едва слышно выдохнул Кастиэль. – Ты хотел заявить свои права на меня, но считал, что тебе это не позволено… Охотник уставился на него, открыв рот. – Чего-о-о? – недоуменно протянул он. – При чем тут это вообще?! С чего бы я… Но, видя, что эти его слова необычайно задевают ангела, он осекся. – Разве я об этом? – вспылил он. – Я разозлился, что ты не сказал мне, ведь выходит, я мог случайно, сам того не зная, отправить тебя на смерть! Неужели ты не понимаешь? Стоило мне только смириться с тем, что ты мог погибнуть, как это могло сбыться. Я просил Смерть убить тебя, когда ты набил весь свой вессель левиафанами, я считал, что бросил тебя погибать в Чистилище. Ведь это могло стать правдой, раз я повелевал твоей жизнью! Когда ты возомнил себя Богом и стал угрозой для всех нас, я ведь желал убить тебя, покончить с этим раз и навсегда! И я мог, не зная, сам расправиться с тем, кто мне сейчас так дорог! Ты же часть моей семьи, Кас! Это все равно, что я своими руками отправил бы на тот свет Сэма! Кастиэль не мог поверить в то, что слышал. Осознание того факта, что Дин не разговаривал с ним два дня только потому, что мог стать причиной его смерти, а вовсе не был поражен его эгоизмом, привело его в глубокое замешательство. Он смотрел на лицо охотника, пристально вглядывался в его глаза, и качал головой, как человек, не могущий осознать нечто слишком потрясшее его воображение. – Так ты… – начал он сухим горлом, тяжело сглотнул и попытался продолжить, – ты не держишь на меня зла? Дин громко фыркнул, присел рядом с полулежащим на кресле Кастиэлем и положил руку ему на плечо. – Я так долго считал, что потерял тебя навсегда! Я отчаялся, перестал верить во что-либо, а потом ты вернулся. Я не мог надеяться, я сам похоронил тебя, все случилось на моих глазах. И когда я услышал, что мог сам невольно стать тому причиной… Допусти я, что ты мог не вернуться из той параллельной реальности, смирись я с этим, и я бы действительно потерял тебя навечно… Он провел кончиками пальцев по виску Кастиэля и едва удержал в себе нервный всхлип, когда тот внезапно схватил его руку и прижал к своим губам, а потом кинулся к нему с объятиями, обвил руками вокруг шеи, прижался, будто заполучил самый драгоценный в своей жизни подарок. – Тихо, тихо… – зашептал Дин, обнимая его в ответ. – Я впредь буду все знать, меня уже не застать врасплох. Все будет хорошо! И это оказалось таким естественным подтверждением его слов – потянуться к своему ангелу за поцелуем, прижать его к себе, чтобы никуда уже больше не отпускать.