***
Небо за окном медленно темнело. На часах было четыре часа дня, в классе только недавно закончились занятия. Ученики спешили обратно в общежитие собирать вещи, ведь сегодня был Сочельник, а завтра — Рождество. С этого самого момента наступали долгожданные каникулы. Кто-то собирался отмечать праздник в кругу семьи, а кто-то — улетал кататься на лыжах в горы. Предвкушение приближающегося Рождества окутывало всех с головой, повсюду чувствовалась та самая особая предпраздничная атмосфера — по школе разносился запах свежей ели, установленной на первом этаже, на стенах висели венки и гирлянды, завораживая и заставляя замирать напротив, разглядывая необычные украшения. Выйдя в коридор, кое-как пробравшись сквозь толпу учеников и завернув за угол, Мидория наконец-то достиг выхода. Открыв дверь и вдохнув холодный воздух полной грудью, юноша расслабился — экзамены позади, теперь можно было отдохнуть как следует. Мороз щекотал нос, заставляя смешно морщиться и сильнее кутаться в повязанный на шею шарф. — Деку-кун, хороших праздников! — произнесла Урарака. Они с Иидой подошли к Изуку, чтобы поговорить перед отъездом. — Да, спасибо. И вам, ребята! — улыбнулся в ответ Мидория. — Мидория-кун, не забывай тепло одеваться. После каникул, напоминаю, у нас будет практический тест, который нель… — староста начал сильно размахивать руками, чуть не ударив впередистоящего Изуку. Ребята громко рассмеялись, когда Мидория привычно увернулся от рассекающих воздух ладоней. — Иида-кун, дай передохнуть, праздники же! А об учебе поговорим после каникул. — У Очако и так уже кипели мозги — последние две недели девушка усердно готовилась к итоговым тестам, и сейчас ей совсем не хотелось думать о школе. — Увидимся в следующем году, Деку-кун! — Обязательно! — одарив друзей напоследок лучезарной улыбкой, парень развернулся и, попрощавшись, как можно быстрее направился в общежитие, а Урарака и Иида, договорившись вместе сходить на новогоднюю комедию перед отъездом, пошли в кино. Забежав по лестнице на второй этаж, Изуку чуть не упал, едва не сбив с ног внезапно оказавшегося в проходе Тодороки. — Тодороки-кун, прости, я не увидел тебя, — быстро извинился перед одноклассником Мидория. — Ничего страшного. Ты уже уезжаешь? — поправляя съехавший набок воротник черной водолазки, спросил Шото. — Да, осталось собрать все самое нужное, и можно выезжать. А ты куда-нибудь едешь на праздники? — Скорее всего, придется отмечать со стариком, — голос парня сочился выраженным недовольством, но он продолжил: — Заодно увижусь с мамой и Фуюми. В целом, все могло обернуться хуже — не хотелось бы оставаться здесь одному. — Тогда хорошо тебе провести праздники, Тодороки-кун! — ободряюще ответил Изуку. — И тебе. С наступающим. — Шото, улыбнувшись уголками губ, начал спускаться вниз на кухню — Мина ранее попросила помочь ей дотащить пакеты с подарками до выхода. Мидория зашел к себе в комнату и оглядел ее — все-таки, он к ней привык, и будет даже по-своему скучать. Изуку вздохнул и осмотрел вещи. «Вроде все на месте», — подумал парень, и с этой мыслью вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, юноша увидел, что там уже никого не было — все разъехались. Выйдя из общежития, ученик вдохнул морозный воздух. С каждым часом становилось все холоднее. «Надеюсь, все хорошо отдохнут», — подумал он с теплом, разглядывая погасшие окна общежития, и двинулся в сторону автобуса, повесив на плечо недавно собранную дорожную сумку. Он уезжал одним из последних.***
— Изуку, ты уверен, что справишься? — Инко взволнованно кружила вокруг стола, упаковывая вещи в пакеты. — Конечно! Мам, можешь не переживать. — Мидория сидел на стуле, наблюдая за тем, как кухня постепенно превращается в место, где недавно будто прогремел взрыв. Только вместо обугленных угольков оставались ленточки, блестки, валяющиеся по всей квартире в огромном количестве, и теперь волосы, руки, да и сам Мидория практически ничем не отличались от блестящего диско-шара. Упаковочная праздничная бумага и ветки от настоящей елки, которую парень пару минут назад закончил наряжать, тоже были разбросаны по всем видимым поверхностям и создавали настоящий бардак. — Изуку, а может не ехать? Я сейчас позвоню и все отменю, — начала женщина, остановившись посреди движения сразу с двумя подарочными пакетами в руках. — Нет, мам, не надо. Тебе надо поехать, это же такая хорошая возможность весело отпраздновать, –улыбнулся Мидория виновато. Он считал себя уже вполне взрослым для того, чтобы остаться одному на праздники, когда маму наконец-то пригласили куда-то отдохнуть и развеяться, и совсем не хотел быть ей обузой. — Но ведь меня не будет дома целую неделю. Как ты тут будешь все это время без меня? — встав в проходе, женщина снова неуверенно застыла, не зная, правильно ли поступает, оставляя своего сына одного в этот семейный праздник. — Все будет в порядке, — ответил парень, подхватив сумки из рук матери, и поставил их на тумбу перед выходом, — как доберешься — обязательно позвони, ладно? И фотографий наделать не забудь, присылай почаще. — Изуку, — мама обняла зеленоволосого так крепко, насколько была способна, — будь осторожен. Я буду волноваться за тебя. Еда есть в холодильнике, но на праздники тебе надо будет что-нибудь приготовить. Если вдруг что-то пойдет не так, то … — Да, я знаю, мам, не переживай. Сразу же набрать тебе. Мне кажется, уже время выезжать, — пробурчал Изуку, обнимая ее в ответ. — Хороших тебе праздников, Изуку. Я вернусь сразу же, как только… — И тебе, мам, — улыбнувшись, остановил ее парень, стараясь всем своим видом убедить, что она сделала правильный выбор, и он будет в порядке. Инко последний раз обеспокоенно взглянула на него и вышла за дверь. Постепенно звук шагов удалился, и Мидория остался в одиночестве. Несмотря на праздничную атмосферу и искреннее желание не мешать матери, юноша волновался — праздновать Новый год одному ему приходилось впервые. Прибравшись немного на кухне и расставив все по своим местам, парень присел — на ерундовую, казалось бы, уборку внезапно ушло почти полтора часа. Взглянув на гирлянду, украшающую елку, виднеющуюся из кухни, юноша, немного подумав, решил, что надо сходить в магазин за продуктами для праздничной индейки. Потому что — ну, а почему бы и нет? Он как-то ел ее, и было очень вкусно. Спустя пару минут, Мидория уже шагал по пустынным улицам города. Падающие с неба резные снежинки заставляли ненароком поверить в сказку, царившую вокруг — не слышно было звуков оживленного города, не видно ни одного человека поблизости. Стояла необычная тишина, все суетились в своих домах, готовясь к приближающемуся шумному празднованию. Как оказалось, в супермаркете было так же — людей почти не было, только несколько покупателей судорожно суетились, хватая с полок продукты. Видимо, собрались праздновать в последний момент, как и сам Изуку. Новогодняя музыка, звучащая громче обычного, оставляла какое-то странное ощущение неуместности и одиночества. Через пару часов должен был наступить долгожданный праздник, в который обязательно должно случиться что-то невероятное и волшебное. Все нормальные люди давно сидели дома и провожали старый год вместе с родными и близкими. «Думаю, быстро управлюсь. Главное — купить все, что нужно», — приободрив себя и настроившись на победу в этом нелегком деле, Мидория вошел в магазин. Прошло не больше десяти минут, когда Изуку уже стоял на кассе. Сверившись с составленным на скорую руку перед выходом списком, парень направился домой. Судя по рецепту, вычитанному им в интернете, всего купленного должно было хватить на приготовление праздничной индейки. Проходя мимо одного из красиво украшенных магазинчиков, юноша задержал свой взгляд на конфетах в шоколадной глазури с непонятной розовой посыпкой сверху. « Может, купить что-нибудь еще? Вдруг, мне этого не хватит? — парень раздвинул ручки пакета и заглянув внутрь, — Хотя, я же один. Наверное, не лучшая идея… Надо будет еще упаковать подарки. Хорошо, что я купил их заранее, надеюсь, всем понравятся. Интересно, как там Урарака и Иида? Как дела у Тодороки? А где Каччан и как он будет праздновать? Наверняка в горы уехал, он вроде собирался. Все-таки немного странно одному праздновать Новый год». Поток его рассуждений прервали громкие шаги, уже какое-то время доносящиеся прямо из-за спины зеленоволосого и резко прервавшиеся, когда человек остановился рядом. — Деку, какого черта ты пялишься на витрину, будто сладости впервые в жизни увидел? — раздался знакомый голос. Бакуго появился, словно из ниоткуда. — Каччан? А что ты тут… — произнес зеленоволосый, раскрыв рот от удивления. Его он ожидал встретить меньше всех. — Ты же уехал с семьей на курорт в горы, разве нет? — Мои предки смотались без меня, — недовольно буркнул Бакуго. Его явно не особо радовал этот факт. Ему не очень хотелось, чтобы задрот начал расспрашивать о том, как так вышло, и что произошло. — А ты тут что забыл? — Я ходил за продуктами, чтобы сделать индейку на праздник, — ответил Мидория, и покачал пакетом в подтверждение своих слов. Мельком оценив продукты, торчащие из пакета, и рассматривая довольного собой Изуку, Бакуго чуть не рассмеялся ему в лицо от того, насколько же тот оказался плох в кулинарии. — Эй, Деку, — Бакуго специально выделил голосом неприятное прозвище и продолжил, — а ты вообще представляешь себе, хотя бы примерно, как готовится индейка? — Конечно, я прочитал в интернете перед выходом из дома и составил список, — воодушевленно ответил Изуку, не чувствуя подвоха. — Ты купил одну непонятную херню, — вынес четкий вердикт Кацуки, — зачем тебе вообще яйца и огурцы для одной гребаной индейки? Специй не купил, зато набрал всякой хрени. Что это за птица такая? — гневно произнес Бакуго, извлекая замороженную тушку из пакета, подцепив ее за торчащий окорочок. — Это нихрена не индейка, это гребаная медуза, где ты это нашел вообще? Мидория стоял, опустив голову — надо же было так облажаться. Было как-то неприятно и стыдно, что праздник так легко пошел под откос из-за его неудачи. — Я… так было написано на сайте, и я строго следовал списку продуктов, — протараторил Изуку, надувшись и закутываясь с носом в теплый красно-белый шарф. — Деку, какого хрена ты сам покупаешь продукты, раз ни черта в этом не мыслишь? — Я просто праздную Новый год один, — ответил Изуку, в его голос просочились нотки легкой грусти, — мама уехала в санаторий с друзьями, на все праздники. Бакуго нахмурился, глядя в сторону и, что-то для себя решив, решительно заявил: — Бери пакет и пошли. Так уж и быть, я покажу тебе, как приготовить эту гребаную индейку. Он развернулся и направился к дому Мидории, не оборачиваясь, уверенный в том, что Деку последует за ним. Это ни в коем случае не была помощь. В честь праздника, и только. Изуку даже не сразу поверил услышанному. Взяв пакет и ускорив шаг, он догнал блондина и пошел рядом — все-таки было приятно, что его одиночество разбавил кто-то знакомый. Особенно такой близкий, как Каччан.***
— Твою мать, ты можешь уже разрезать эту медузу нормально? — проворчал Кацуки. Парню жутко, до тошноты и коликов в животе хотелось нормально пожрать, а сидеть на стуле и рассматривать, как Деку предпринимал тщетные попытки разделать мясо, в такой ситуации было настоящей пыткой. — Каччан, это индейка, — отметил Мидория, закатывая глаза, — ножи давно никто не точил, поэтому ими трудно резать. На кухне стоял острый запах специй, мандаринов и корицы. Духовка давно нагрелась, переливались развешенные у потолка гирлянды, которые Бакуго задумчиво разглядывал, удивительно спокойно восседая у него на кухне и раздавая бесценные советы даже не в треть своей обычной агрессии. Мидория под его надзором изо всех сил старался расправиться с треклятой птицей. Почему-то создавалось ощущение, что все это так… правильно. Стол давно был сервирован в большой комнате перед небольшим черным телевизором, по которому крутили хиты уходящего года, занявшие первые места в чартах. — Деку, ты так и к двенадцати не управишься. Надо резать вдоль, аккуратно разрезая хрящи, а не поперек костей, как делаешь это ты, придурок, — снова раздраженно рыкнул Кацуки. — Черт, да что ты вообще… — Ай! — воскликнул Мидория, со звоном уронив нож на столешницу. Этот идиот порезался. Опять. Бакуго сбился со счета на четвертом порезе, но в этот раз нож прошелся точно по ладони. — Каччан, подожди, я сейчас вернусь. Изуку обошел высокий стол, где готовил под «чутким» руководством Бакуго, сидевшего прямо перед ним, прошел вдоль коридора, на стенах которого висели украшения, колышущиеся при минимальном движении воздуха, и свернул в небольшую комнату. Достав из шкафчика аптечку, юноша поплелся обратно — неприятно, когда все пальцы украшены небольшими ранками и замотаны в пластыри, а теперь еще и целая ладонь. Он как-то устал от вечных бинтов в школе, может, его руки были прокляты? Не дойдя до кухни и завернув направо, парень присел на ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. Открыв аптечку и выудив оттуда бинт, зеленоволосый попытался перебинтовать себе руку сам — выходило не очень хорошо, скорее даже отвратительно. Руки немного потряхивало, кровь капала на пол, и бинт, как нарочно, выскальзывал и постоянно падал, раскручиваясь. Пыхтя и пытаясь хоть как-то сделать перевязку, Изуку не заметил вышедшего из кухни Бакуго. — И что ты тут копаешься? — спросил тот недовольно. — Я перевязываюсь, — Мидория не успел больше ничего сказать, Кацуки присел на ступеньку перед ним и взял его правую ладонь в свою. — Бесполезный идиот, дай сюда бинт, — тихо произнес он, рассматривая порез. Руки у Бакуго были горячими и шершавыми. Изуку знал, почему — особенности причуды, кожа на ладонях плотная и более грубая, чтобы выдерживать детонацию. Каччан сделал несколько оборотов вокруг правой ладони, осторожно придерживая за запястье, и Изуку постарался не задерживать на нем взгляд — очень непривычно было видеть Бакуго так близко, таким заботливым. Мидория почувствовал, что в висках пульсировало, а сердце забилось быстрее — вот это действительно было странной реакцией. Закончив, Бакуго поднял на него глаза, и их взгляды встретились. Кацуки поднялся и отвернулся, скрывая неожиданное смущение. Что-то теплое неконтролируемо разливалось внутри, когда он видел такого счастливого и покрасневшего до кончиков ушей Деку. — Спасибо, Каччан. Давай вернемся на кухню и продолжим, — произнес Изуку тихо, беря аптечку в руки. Проскользнув мимо замершего блондина, он отнес ее в комнату. — Да, давай быстрее покончим с этим дерьмом, — выплюнул Бакуго, дернувшись в сторону кухни и чуть не ободрав рукав своего бежевого кардигана, нелепо зацепившись за перила. Войдя на кухню, Кацуки нервно схватил первое, что попалось под руку — нож, и, агрессивно прокричав что-то вроде: «Деку, давай же расчленим эту гребаную индейку, иначе ты сдохнешь, потому что я взорву тут все нахрен!», быстро выпотрошил индейку и начал натирать ее солью и всевозможными специями. К двенадцати все было закончено — аромат от индейки в медово-цитрусовом соусе распространился по всей комнате и кухне, и Мидория, смотревший до этого телевизор, встал и направился проверить, не понадобится ли уже несколько раз выгонявшему его с кухни Бакуго помощь. Блондин, тем временем, загружал всю грязную посуду в посудомойку. -Каччан, спасибо за помощь. Думаю, тебе уже пора возвращаться — все-таки праздник скоро, тебя, наверное, ждут, — огорченно произнес Мидория, глядя в пол. — Деку, я что, по-твоему, совсем отбитый? Куда я, черт возьми, попрусь? Думаешь, я бы потратил столько времени на все это, если бы мне было куда-то нужно? — Ты о… останешься праздновать со мной? — ошарашенно выговорил парень. Он уже точно рассчитывал праздновать один, но ему неожиданно, как снег в июле, встретился Кацуки. Это как-то… не входило в его планы. Изуку почувствовал, что расплывается в счастливой улыбке, как дурак — все-таки Каччан удивительный. Всегда был. — Харе пялиться на меня, — внезапно покраснев, буркнул Бакуго, — пойдем уже. Он взял последние тарелки и подтолкнул зеленоволосого в плечо по направлению к дивану. Новый год медленно вступал в свои права. У каждого из парней голова была забита мыслями о предстоящих праздниках, учебе и, как ни странно, друг друге. Изуку робко улыбнулся, из-под ресниц разглядывая сидящего рядом парня. Их колени соприкасались, и Мидория чувствовал чужое согревающее тепло так близко, что любые плохие мысли сейчас казались ерундой. Как ни крути, есть вещи, которые остаются неизменными: Новый год лучше праздновать с самыми близкими. Все-таки это семейный праздник.