СанджиМариво под елкой

- Эй, кок… Шелест где-то за спиной. Повар от неожиданности оборачивается и хмурит крученые брови, сдвигая их вместе. Этот голос узнается моментально. В руках у того пара круглых штук похожих на новогодние игрушки. К сожалению, настоящих в открытом море не найти, так что пришлось импровизировать с едой и другими подручными средствами. - А, это ты, газон, - делает вид, что не признал. - Не называй меня так. - Фе… Мечник с претензией сверлит спину повара, но нутром чует, что тот улыбается, потому сам давит усмешку на губах и ступает по скрипучим досками каюты ближе к елке. - Рыжая сказала, тебе нужна помощь. - Кхм. Действительно. Блондин разворачивается и толкает парню в руки коробку с ерундой. - Подержи. Зоро послушно сжимает ее в руках и смотрит, как повар, встав на табуретку, пытается украсить верхнюю часть елки. Табуретка неустойчиво шатается под его ногами. Зоро цыкает и подпирает ее носком ботинка. - Свалишься, Завитушка. Давай лучше я. - Иди в пень. Я справлюсь. Зоро ворчливо бубнит. Вот тебе и помогай. Может он действительно хочет помочь, а не быть держателем какого-то ящика с барахлом. Тут он вдруг ловит нехорошую мысль и убирает ногу от табурета. Через пару секунд кока заносит и он летит в сторону. Зоро ловко ловит того под спину, успев освободить заранее руки. Оказавшись на руках мечника, Санджи тут же смущенно упирает тому руку в лицо. - Что ты вытворяешь!? Отпусти! - А я предупреждал. - Пусти! - Нет, – уперто. Горячий язык мажет по пальцам кока. Тот ошалевше их одёргивает. Румянец опаляет скулы, едва прикрытые светлыми локонами. Он отворачивает голову в бок, кукся лицо и фырча, пытается сползти с рук мечника. Тщетно. Тот вцепился в него своими граблями мертвой хваткой. - Зоро! Кто-нибудь может войти. Отпусти сейчас же! ЭЙ! Но мечнику хоть бы хны. Он наслаждается неловким смущением повара и все же ставит того на ноги. За долгое сопротивление получает от кока подножку-подсечку и сваливается на пол у елки, снося руками часть игрушек. Кок не успевает возмутиться, что его труд сметен. Ророноа не спускает такое обращение с рук и дергает его за лодыжку - валит кока на пол и сразу заползает на того горой мышц, перекрывая возможность встать. - Эй! – повар прикрикивает от возмущения, страдая от резкого нытья в пояснице. - Прекращай творить это! - Это? – словно ничего не понимает. Мечник хищно палит на бровастого, прихватывая светлые пряди с его лица. Между прочим, он скучал. Новогодняя суматоха выводит его из себя. Повар слишком много уделяет этому внимание: поиск и заготовка подарков, готовка, уборка. Как матерь всей команды носится туда-сюда, а мечнику что? Только хмурый и косой взгляд. И лишь изредка мягкий, кроткий, заскучавший. Но такой, что мечнику срочно нужно остудить пыл. Дурной кок не понимает, что провоцирует его, когда просто улыбается ему случаем или заденет, проходя мимо: потянет за юкату и тут же отпустит. Короткое теплое касание бьет остро, словно ток. Он не касался его мучительно долго, и терпеть муки с каждым днем становились все невыносимей. Дрянной праздник, тупая елка. Бесполезная суета. - Да это! Домогательства свои прекращай! – вопит. - А что если не прекращу? – невыносимое упрямство и твердолобость. Кок зажевывает свою губу, пытаясь увернуться. Но от этого взгляда не уйдешь, тем более, когда дыхание так близко, когда оно жрет шею, когда тело само реагирует. Где-то под рубашкой уже полспины взмокло, а в грудаке возбужденно зашумело. Это плохо. Они ведь в каюте посреди дня, но возбуждены и безумно соскучившиеся, что даже рычать друг на друга не получается. Идиоты. Блондину хочется сказануть что-то гаденькое, но с языка не слетает. Руки сами оплетают крепкую шею, касаются трёх сережек, скользят вдоль роста мягких зеленых волос. Губы размыкаются. Дышать тяжело. Мечник не терпит томления и впивается в рот блондина, продавливая его тело в пол. Черт возьми, как же ему безумно жарко рядом с ним и даже дело не в желанном поцелуе, хотя рот повара, безусловно, горяч, а язык вызывающе провокационно лижет его, заставляя возбуждение моментально ощущаться в паху. - Извращенецц… - шипит защитно кок, хотя сам не лучше и весь покрылся мурашками, готовый творить невесть что здесь и сейчас. Мысли нестабильно плывут. - Кто бы говорил… - Зоро… - Заткнись, никто не войдет. Короткое волнение и страх пропадает во взгляде. Правда? Он успел закрыться? Он настолько предугадал истечение событий что… Стоп. Реально? Зоро подготовился? Повар не может больше думать. Его ребер касаются горячие пальцы. Все тело напрягается, становится невозможно ровно дышать. Ногами он обхватывает поясницу мечника, не может не трогать его за затылок и вжиматься в горячее тело, сдергивая юкату с плеч. Взгляду открываются крепкие мышцы, которые просто провоцирует приложиться к ним зубами. Откуда это дурацкое нетерпение!? Почему мечник так на него влияет?! Тупой, дурной газоон. Ксо… Он почти стонет мечнику в ухо, на что тот реагирует очень резко. А кок и доволен. Зоро срывает с парня брюки рывком и распахивает рубаху, быстро устремляясь укусами и поцелуями по поверхности кожи. Ласки, как всегда, пробирают все тело. Кок вьется под касаниями, а Зоро нещадно теребит его светлую кожу, украшая ее метками и укусами. А она такая, что легко красится и расцветает не хуже новогодней елки. Ладонь Зоро касается возбуждённой плоти, он обводит ее пальцами. Тело кока тут же прогибается от интимных прикосновений, затылок вжимается в пол. Мечник едва держит себя в узде, рукой под юкатой, расслабляя свое напряжение. Дерьмо. Это в самом деле ужасно тяжело не взять его вот так просто, разведя ноги и не присунув. Но нет. Новый год, надо сделать приятно. По-особенному. Вот он уже совсем спустился вниз, окрасив чахлую мускулатуру кока своими ярко выраженными засосами, сдирая остатки брюк с длинных ног. Пальцами сжимая икроножные мышцы, проскальзывая невесомыми касаниями под ногой, прихватывает бедро и разводит ноги шире. Языком мажет по восставшей плоти перед его носом, слышит, как пыхтит кок, прогибаясь... Да уж, вот это картина. Фотографирует ее на долгую память и берет в рот. Обхватывает влажную плоть и с конца ее смачивает, погружая в рот. Делать Завитушке хорошо и сам сходить от этого с ума – самый желанный подарок на новый год. Смазывая весь член слюной, потягивая крайнюю плоть зубами, быстро прислоняет два пальцы к промежности. Прихватывая стекающую слюну со ствола, вымачивает в ней тугое кольцо и вставляет фаланги внутрь. Блондина снова гнет. Весь его жар и напряжение чувствуется даже изнутри. Но Зоро уже знает это тело и максимально выучил все реакции. Быстро находит внутри эрогенную точку и бессовестно на нее давит, заставляя щеки повара воспылать до ядрено красного цвета, как и все лицо. - З-зоро.. ксо.. остан-н…. Вредничает. Как всегда не поддается растяжке, смущаясь, пытаясь сжать свои колени. Но на то Зоро и упертый по воле божьей, не уступает и держит ноги, разводя их своим коленями, вводит пальцы медленно, разрабатывая и расширяя тесноту. Кок поддается, мягко пульсируя внутри, что мечнику приходится давиться вожделенной слюной, ерзая без внимания к своему члену. Возбуждение безумно давит, дает в голову, пьянит, колупает грудину, заставляет буйствовать все внутри, воспаляясь и разогреваясь, как хренова лава. Ророноа изгаляется над плотью во рту, как может, может слегка не умело, как это мог бы делать кок, но хорошенько так проходит по чувствительным местам и даже мажет по его мошонке, а потом приподнимет за бедра и вставляет язык ему в анус. Резво, сразу весь, вталкивает, вынимая пальцы, и тащит на себя. - Грязный извраттт-т! – томный стон. Кок впивает пальцы в волосы Маримо в попытке остановить этот огонь, но только сильнее жмет голову в себя. Горячий язык просто плавит. Санджи так возбужден, что ему дурно от самого себя, громкие жадные стоны рвут грудину. Ребра сводит, будто нацепили корсет. Он хочет. С каким-то невменяемым безумием хочет еще ласки и продолжения и горит от собственного стыда. - Завязывай... и вставь уже… - почти навзрыд рычит кок, теперь всерьез снимая с себя мечника дрожащими руками. А тот ни в какую, только яростней разрабатывает языком тело повара, кусает его за распухшие края сфинктера, трется языком внутри, разлизывая кожу, вдоволь вымачивая слюной. Надо же сделать его максимально мокрым и податливым для спаривания. - Нетерпеливый, дурной кок. Для тебя же стараюсь, - рычит в промежность и вытирает рукой слюну с губ. Довольный, аки черт, ведь поварешка полностью в его власти здесь и сейчас под хреновой елкой. Таки срывается с него и сразу ложится сверху, затыкая ворчания мокрым поцелуем. Жует его губы, вжимая набухшую плоть своего ствола в его промежность и вставляет. Медленно вводит член, прихватывая бедро кока. Тот стремительно обхватывает его ногами и выгибается под хрустом спины и льнет телом навстречу. - Мннгх … Ксоо... – со слюной на губах шипит от боли. Бедра трясет от напряжения, но он все равно стремится совершить акт, как можно быстрее, и делает все, чтобы полностью оказаться на члене. - Аргх.. – Зоро довольно трется об его щеку зубами, надкусывая, любуется из-под полуопущенных век за его потугами, зная, насколько он сильный, потому не вмешивается в процесс, дает коку привыкнуть к его размеру внутри и под конец совершает плавный толчок. Да. Теперь он встрял там окончательно. Облизываясь, кайфует откровенно, в который раз поражаясь насколько это божественно - быть внутри. Тонет в голубизне зрачка и стирает пальцами капли влаги с уголков глаз кока. Такая вот любовь. Такие вот чувства. Неописуемые словами, когда нет ничего невозможного, когда ты смотришь в эти глаза и весь мир кажется таким невзрачным и время словно плывет мимо них. Врыв, настойчивый таран бедер между ног и немой всхлип кока. Разомкнутые губы не издают ни звука. Зоро лишь трет зубы друг об дружку, скрипя и роняя глухие тяжелые выдохи, и прикрывая глаза, двигается. Внутри поварёшки все просто плавительное. Теснота вышибает все старания не срываться. Каждый толчок становится резче, выбивает дух и выкрики кока уже не немы, а вполне себе ощутимы и бьют под дых, вонзают колья в ребра. Зоро не может больше держать себя в руках. Хватается под коленками с размахами, впускает в себя внутри блондина. Ебет его размашисто остервенело, вонзается внутрь, таранит нежную плоть, вжимается горячей плотью во все стенки. - Ох, черт.. – грызет свой рот и продолжает толкаться в варево, все мягче и податливей, подстрекая Завитушку двигаться на себя. - Маримо... ксо...- кок впивает пальцы в половицы, но лишь полосует их тупыми ногтями, не в силах сдержать себя на месте от зверского натиска. И казалось бы должен умирать от боли, но нет: горит, стонет и получает удовольствие после каждого толчка. - Иди сюда.. ублюдок – фырчит на него и хватает того за шею, вгрызаясь в губы зеленоволосого, отнимает дыхание мечника, балдеет с его грозных рыков и стонов, фыркая на них ответно. Лижет откровенно Зоро по щеке, приговаривая двигаться сильней. Мечник показывает оскал, щелкает перед его лицом и ненасытно долбится внутрь, прихватывая член повара, распространяя кайф по всему телу, наслаждается его размякшей балдежной улыбкой. По закатившимся глазам завитушки видит, что тот на границе своего терпения и сам уже едва выдерживает свой темп и жар изнутри. Безумство бьет и топит. Боль смешивается в экстаз и аврал желаний. Красные лица, короткие размытые взгляды, треплющие что-то невнятно дрожащие губы. Буйство красок в голове и в сердце. И все это сливается в один комок, давящий в пах, ломящий все тело. Еще парочка возвращательных толчков, еще десяток неотлипающих поцелуев, тесных притираний к взмокшей коже, грязных стонов и ругательств, дыхания во все доступные участки солёной кожи, пара жадных, ни за что не желающих делить друг друга с кем-то еще взглядов, и экстаз достигает двоих. Сначала кока бьет в конвульсии, прогибает и вжимает в тело мечника. Он кончает на себя же, расписывая живот в сперме, и пачкает руку Зоро, рефлекторно стягивающего его член. Затем уже мечник под всхлипы стонет блондину в висок, выдерживает шквал обрушившихся эмоций рычанием и жмурится, таская бедра внутрь горячего марева. Задница тесно стискивает член и зеленоволосый бьется в экстазе, замирая внутри и дорывает тело несколькими толчками, распространяя сперму по пульсирующим стенкам кока. На секунду они замирают не в силах оба дышать, едва поднимают тяжелые веки. Тело лихо потряхивает, ягодицы до боли напрягаются, сладость осаждает все мышцы. Кок дышит развратно шумно, Зоро смотрит на него, не сводя глаз, не моргая, и улыбается. Улыбчивый оскал становится все шире. С лица читается откровенное довольство, кок не может не смутиться, но вместо типичного фырка он бьется тому в лоб и улыбается. Тепло. *** Пардон, но все просто пиздато. Это говорю уже тебе я, кок. Ты гребенной магнит и просто охуенен. И я дарю тебе эту экстазную романтичную НЦ и, надеюсь, твоя лыба шире твоего рта. Безумного тебе счастья, конечно же со мной. Хе-хе-хе. С наступающим, дрянной кок. Ах, да МОЙ дрянной кок, мой личный завихренистый эро-чаровательный засранец. *** - Маримо… Ты извращенец. - Ага.. - Ты сломал елку. Ты разрушил мой труд. Ты заставил меня…кхм. Ты! Ты! - Да-да-да.. И я тебя. - Бака! – фырчание кока и заводной Зоровский смех на полкомнаты.