Скрипка

Джош Уильямс был обыкновенным английским мальчиком, родившийся и живущий в обычной семье в городе Н... . Джошу было двенадцать лет и два месяца. В школе он учился не самым лучшим образом, регулярно нарушал дисциплину, за что его частенько пороли. Не смотря на все болевые процедуры мальчишка оставался мальчишкой. До школы он ходил пешком и нередко опаздывал, а после школы он частенько где-то пропадал. В целом – обычный хулиганишка. Ненавидел уроки и обожал гуляние. Отец его, Роберт Уильямс, тридцатилетний на вид мужчина. Зарабатывал немало. Он имел обувной магазинчик на улице ... , с которого шла половина прибыли семьи. Так же он был удостоен чести изготавливать обувь для короны, с чего он получал ещё треть общих доходов семьи. Это был строгий и серьёзный мужчина, предпочитал действовать, нежели ждать. Не смотря на всю свою серьёзность, он был близок с исскуством, в частности – с музыкой и изобразительным исскуством. Так же он любил зелёный чай. Нельзя было сказать, что он его обожал, и как-то проявлял к нему внешне любовь, но пил его почти постоянно, впрочем, как настоящий англичанин. Элла Уильямс – мать Джоша и, по совместительству, жена Роберта Уильямса. Молодая и свежая лицом женщина, стройная. Она работала в швейном заводе на другом конце города, соответственно, она зарабатывала там оставшиеся две трети общей суммы семейного бюджета. Это была тихая, нежная, светлая и прозрачная женщина, будто роса, опавшая ранним утром из тумана. Она испытывала особый трепет к шоколаду, видя в нём изысканное удовольствие, а Джош, же просто-напросто, отвергал его и считал это "девичьей штучкой". Она так же, как и её муж, постоянно пила зелёный чай. Она даже рассказывала своему сыну истрию своей влюблённости в его отца, когда они были юны, и познакомились они, как раз, попивая чашечку зелёного чая, однако эти истории Джош не мог терпеть и просто ненавидел. В своей разгульной жизни мальчик нередко поподал во всякие приключения. Если бы он был добродушным стариком, что сидел на лавочке летним вечером и рассказывал детям истории, то они бы никогда не закончились, да притом, что каждый день новые. В его репертуаре есть самые разные и оригинальные истории: от догонялок с собакой до полётов на кукурузнике. Словом – жизнь, для мальчишки, насыщенная. И вот, одним летним вечером, он возвращался домой с очередного "приключения". Дул лёгкий и тёплый ветерок. Где-то слышалось кудахтанье куриц и мычание коров. На улицах было малолюдно. Джош был с ног до головы в грязи. В рубашке проженна маленькая дырка. Волосы растрёпаны, все в соломе. Подошва начинала слезать с башмаков. Лицо его выражало лишь полную печаль и безнадёгу, ведь он уже чувствовал ту боль, которую ему причинят за дырявую рубаху и разваливающиеся башмаки. Хоть это для него и было регулярной процедурой, ему всё никак не было привычно и всегда больно. Но вдруг, он услышал, как в каком-то доме, справа от него, играют на скрипке. Раньше он никогда не слышал звуки скрипки, что удивительно, он даже и представить себе этого не мог, в прочем, его интересовали совершенно другие вещи. Протяжные, тонкие, тянучие звуки буквально очаровали мальчугана. Он подошёл поближе к тому окну, из которого исходили эти звуки. Он встал на бочку, стоящую прямо перед окном, и начал наблюдать и выяснять: что же это за звуки? Джош увидел, опрятно убранную, комнату, по середине которой стояла девочка в аккуратненьком беленьком платьеце, играющая на скрипке. В тот момент Джош забыл обо всех своих проблемах и приятностях. Его укутывали эти звуки, которые ему казались прекраснейшими на свете. Он положил голову на карниз, любовался и слушал. Вдруг, порывом ведра, поднялись занавески в комнате и раскрыли личину шпиона. Девочка завидев это, устрашённо ахнула, побежала и закрыла окно. Джош сам с перепугу упал с бочки спиной на грязь. Он медленно встал и ухватился за спину. Казалось, что он вот-вот выкрикнет что-нибудь обидное в то окно и сам про себя начнёт проклинать девочку, но только ухал и ахал. Сгорбившись и крехтя, как старый седой дед Аарон, что жил напротив его дома и вечно что-то бухтел обидное на прохожих, Джош направился домой за трёпкой. На следующий день оборванец мыл посуду и подтирал больное место. Сегодня он уже не держал обиды на родителей, ведь он всё думал о той скрипке, пытаясь вспомнить мелодии и адрес того дома, по крайней мере, где он приблизительно находится. Домывая посуду, к Джошу подошла его мать. – Мы сейчас удём в гости к семейству Андерсон,– заговорила строгим голосом Элла, – А ты тут... –Брось, дорогая! – прервал её глава семейства, – Ты же знаешь, что он ничего не сделает и приведёт сюда свою банду разбойников! –Ты прав, дорогой. Лучше, пойдёшь с нами. –Зачем мне к этим Анд-см-нрс-мн-ам?– возмущённо спросил Джош. –Пора тебя приобщать к искусству, и брось ты свои гуляния! Ничему ты там не научишься у этих разгельдяев! Одни только убытки! Мальчик только закатил глаза и тихо проворчал, однако делать было нечего. С родителями спорить он не мог. Его уже одевали в чистую рубашку и брюки. –Лучше б я дома остался, чем отправился к этим старым занудам, – думал Джош про себя. Когда семейство Уильямс пришло к дому Андерсонов, то Джош удивлённо раскрыл глаза, а губы его выдавали лёгкую улыбку. Дом Андересонов был точно такой же, в окно которого он вчера наблюдал за скрипачкой. –Какое счастливое совпадение! – звякнуло в голове мальчугана. С особой громкостью и энтузиазмом застучали его сапожки по ступенькам. Роберт большой тяжёлой рукой постучал по дубовой двери дома. Её тут же открыл мужчина с большим размахом живота и пышными, ухоженными усами. –Ба! Дорогой Роберт! Друг мой! – зазвенел его низкий голос, как колокол, – Как всегда вовремя! Элла! Я рад вас вновь видеть! А это кто? – дядька опустил свой добрый взгляд на мальчишку. –Это мой сын Джош. – категорично и гордо сказал Роберт. –Ну, наконец-то я тебя повстречал! – воскликнул дяденька, опустился и протянул руку для приветствия, – Здравствуйте, меня зовут Говард Андерсон. Зовите Мистер Андерсон. Джош схватил дяленьку за его ручищу и пожал её. –Здравствуйте! –Ух! Какая силища! – заявил Говард, отпустив руку Джоша, – Проходите, господа. Обстановка казалась Джошу вполне дружелюбной. Мистер Андерсон покуривал трубку. Миссис Андерсон подносила к столу чай. Проходили светские, взрослые разговоры, длилось это около получаса. Для Джоша это были длиннейшие и скучнейшие пол часа в жизни. Он уже начал жалеть об этом походе в гости, пока разговор взрослых не зашёл про ту самую девочку. – А где же Люси?– спросил отец Джоша, – Я надеялся сегодня услышать её игру на скрипке. –Скрипка... Так вот как это называется,– прозвучало в голове Джоша. Он уже точно знал, что за девочку он видел вчера и что слышал. Глаза его загорелись. Он ждал игры на скрипке как ничего на свете. Руки сжались, ноги заиграли башмачками. Вот-вот он увидит и услышит скрипку. – Как бы ни была прекрасна её скрипка, её умения требуют дополнительного обучения, – заявил мистер Андерсон слегка жалостливым голосом, – Иначе говоря, она сейчас на занятиях. На этих словах Джош потух, как маленькая спичка. Но чувствовал он себя, как маленькая затушеная спичка в жгучий мороз. Он никогда не чувствовал такого потрясения и печали. Всё для него в последние два дня было в первый раз. Джош перестал трясти ножками, опустил голову, и начал очень тихонько грустить. – Если хотите её увидеть, – продолжал мистер Андерсон. Тут же Джош наострил уши и вновь начал загораться. – Приходите послезавтра. На том и было всё решено. Для Джоша на этом и закончился день, как ему казалась, хотя впереди был ещё час взрослых разговоров, поход домой и целый день. На следующее утро он вновь проснулся бодрым дворовым мальчуганом, не знающего совести и горечи. Он вновь "надел свои розовые очки". Он хотел провести этот день как можно быстрее, чтобы завтра по-скорее наступило. Его ничего в жизни так бессмысленно сильно не влекло, как та скрипка и та девочка.