А знаешь что самое страшное?

— Ричи, что за недомолвка произошла между тобой и Стэном? — интересовалась Беверли. Её наверняка отправили другие неудачники, чтобы узнать что случилось. Волосы девушки уже отросли до плеч. Жар волос начинал потихоньку тлеть, словно сигарета в её зубах, и становиться темнее. Поэтому Марш выглядела старше, подобающе её возрасту. На руках до сих пор звенят браслеты, а ключ от дома всё ещё висит на шее, оставляя капельку Беверли-ребёнка. На щеках в задорном беспорядке красуются веснушки. Из них можно было бы составлять созвездия, если бы их не было так много. Когда Тозиер перевёл взгляд на её голубые и вечно-сверкающие глаза, то в них он увидел отражение грусти, тоски, сочувствия и желания помочь. Беверли Марш — чувственная личность, которая найдёт подход к каждому. В тонких длинных пальцах догорала сигарета. Марш была серьёзно настроена и пыталась узнать правду не только для неудачников, но и для себя. Она любила Ричи, и она хотела ему помочь. Ричи почесал затылок, вовсе не зная что сказать. Волосы были грязными, жирными, а руки пришлось обтереть о джинсы. Отец не смело отдал свои старые джинсы, которые тоже носились в отрочестве. Ричард поблагодарил отца и не снимал джинсы уже восьмой день. Он спал в них, а когда вытер жирные руки о джинсовую ткань, то понял, что стоило бы уже постирать. Тозиер всё ещё думал над ответом, а точнее как бы правильно сформулировать или соврать. Ричи не видел разницы. В голове заиграла песня Джеймса Бланта, которую обычно крутят на выпускных во время медленных танцев. «Это так глупо. Выброси этот бред из головы». Тозиер начал кусать нижнюю губу, скорее всего, чтобы лучше думалось. Он поднял голову к небу. В Дерри снова, может даже и опять пасмурно. Тучи закрыли всё небо, и по спине прошёлся свежий и бодрящий тело ветерок. Как иронично, но ответа так никто и не услышал. — Рич? Всё нормально? Я ведь не прошу подробностей, — Беверли не на шутку разволновалась. Парень тяжело вздохнул, словно старый дедуля, который вот-вот распрощается с жизнью. — Понимаешь, Бев. Это… Это как, — Ричи пытался не расплакаться, но продолжать разговор надо было, иначе Марш выяснит всё и даже больше, чем знает сам, мать его, Ричард Тозиер. — Новый этап отношений между нами. «А ничего лучше придумать не смог, идиот?» — Новый этап отношений? — повторила Беверли. — Как-то так. Понимаешь, обоюдная ненависть, но это грубо сказано. — Не считаешь-ли ты, что столкновения плечами ничуть не отношения? — жестикулировала Марш, поднимая руки. Она бросила сгоревшую сигарету синего винстона в мусорку и выпучила глаза, посмотрев на балабола. — Мы с ним иногда здороваемся, — неуверенно прошептал Ричи, он сам сомневался в своих словах, потому что Стэнли Уриса он старался избегать. — Ты мне врёшь, Ричард! — пуще прежнего возмущалась Беверли. — Мы всё же клуб неудачников. И никто из ребят, состоящих в клубе не хочет испытывать неловкость. Ни Эдди, ни Майк, ни Билл, ни Бен, ни я. Марш достала из кармана синих вельветовых брюк пачку сигарет, вытащив одну. В этих брюках она выглядела, как старый бабушкин диван, но всё же эффектно. Беверли зажала сигарету между зубами, и чиркнув спичкой о коробок, зажгла её. Несколько раз она выпустила дым, а после того, как сделала затяжку решила добавить фразу. Одну, но не менее значительную. — Советую разобраться в вашем «новом этапе отношений», — выделила последние три слова в воображаемые кавычки, улыбнувшись. Ричи тоже хотелось улыбнуться, но он совсем не мог. Ком встал посреди горла, и Тозиер ждал, когда пойдёт проклятый дождь, чтобы можно было незаметно заплакать, словно в последний раз.

*** Стэнли Урис совсем не знал что делать. Как реагировать. Да было ли это вообще серьёзно? Может всё-таки шутка? Урис сидел в углу комнаты, накрыв ноги одеялом. Надо бы надеть носки на эти неестественно худые ступни, но Стэн прекрасно понимал, что до комода далеко, а ноги его не удержат. Он разлёгся на холодном линолеуме. На бледном лице ничего не разглядеть, только безразличие. Но если посмотреть в глаза, можно увидеть непонимание и меланхолию, разъедавшую все его внутренние органы. Это называется ментальным расстройством, но Стэнли называл грустью. В Дерри всё ещё пасмурно. Урис прекрасно слышит, что кто-то забирается в гости через лестницу на улице, ведущую в его комнату. По телу пробирает дрожь, и в окне Стэн видит своего друга. Майк Хэнлон аккуратно приоткрыл окно и с белоснежной улыбкой подошёл к Стэну. Урис присел, завернувшись, словно гусеница. И только тощие-тощие руки выглядывали из-под белого одеяла. Майку можно рассказывать всё. Он самый старший среди всех неудачников, и Хэнлон — человек, находящий выход из любой ситуации. Стэн рассказывает ему, как во время очередной посиделки Ричи смотрел на него, гладил по щеке и целовал так трепетно и с разрешения. Тозиер целовал заботливо, не торопясь. Стэнли понравилось, но инициативу не брал.

*** Ричи прошёлся кончиком языка от середины шеи до правой ключицы.  Потом снова взял в руки острый подбородок Стэна и принялся нежно-нежно целовать алеющие тонкие губы. Тозиер приподнял голову, Стэн зашипел от накаляющихся событий. Ричи с особым вниманием провёл большим пальцем от губ и по линии скулы.

*** — А после он начал, — Урис запнулся, а его тело начинало гореть. — Тебе не обязательно в подробностях всё описывать, — старался успокоить товарища Майк. — Нет-нет. Стой. Мы сидели с ним… Э… Ну, понимаешь, — Стэнли убрал тыльной ладонью каплю пота со лба. Хэнлон вопросительно изогнул брови. — Я даже не думал, что Тозиер так умеет! — восклицал Стэн, со скул которого уже текло несколько дорожек слёз. — Я тебе сейчас покажу. Стэнли сел на Майка таким образом, что их носы соприкасались. Урис ёрзал, пытаясь удобнее сесть. — Мы сидели как-то так, — параллельно всхлипывал он, а Хэнлон продолжал сидеть с серьёзным видом. — Как я и говорил… Стэнли провел от пухлых губ Майка к его щеке, проделал линию вдоль блика на лице Хэнлона. — И только потом он начал, — Урис готов был разреветься, но он старался держать себя в руках. Парень прикоснулся засохшими губами к шее, а Майк почувствовал холод и дрожь Уриса. Стэн принялся нежно целовать шею Майка, в некоторых местах оставляя засосы, другие же части шеи мягко покусывать. Хэнлону не нравилось, что Стэн делает это только для того, чтобы описать события произошедшего. Стэнли поднял голову, что стало видно румянец на его бледном лице. Он прошёлся двумя пальцами по собственной нижней губе. И посмотрел на удивлённого Майка. — А знаешь что самое страшное? — Хэнлон снова изогнул брови, не в силах сказать что-либо. -Мне понравилось. Стэн уже грубо вцепился в губы Майка и принялся их целовать.

*** — Ричи! Тозиер не ожидал вообще, что этот «чёртов жид» сделает шаг первым. Да ещё так уверено. Ричи повернул голову и увидел развевающиеся кудри Стэна. Не какие-то там жидовские локоны, а наимилейшие кудряшки. Стэнли подошёл ближе и замолчал. Тозиер хотел убежать, отмазавшись. — Не уходи. Это важно, — в уголках глаз еврея виднелись слёзы. Ричарда разрывало на части при виде красных от усталости, а точнее просто заплаканных глаз Уриса. Урис хотел что-то сказать. На самом деле, он выглядел, словно рыба, глотающая ртом воздух. Понимая, что ничего не произносится и не объясняется само собой, Стэнли заплакал. — Чего ты плачешь, как будто Эддину мамашу увидел в ванной? — выдавил из себя актерский смешок Ричи. — Дело в том, что, — Стэн поднял свой взгляд на потолок школьного здания. — Я люблю тебя, — повторили они в унисон. Стэн расплакался пуще прежнего.

н о у ж е о т с ч а с т ь я .