Вернусь не я.

Вот оно – окно в родной мир. Окошко. Потому что уменьшается с каждой минутой. Потому что восставший Тридцать Шестой взорвал многолетнюю власть пришельцев. И ее основу, генератор энергии – тоже. А без него не работает даже десятилетиями исправно, как часы, функционировавший портал на Землю. Для него ведь тоже нужна энергия. Такая же, как та, что питала этот чертов купол, а под ним – Острова. С тропическим климатом. Что теперь будет с Сорока Островами – вопрос другой. Но они, взбунтовавшиеся пленники, уже приняли последнее решение. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. И пусть они станут последними похищенными землянами. Больше никто и никогда не пополнит этот Островной гладиаторский концлагерь. Жаль только, тяжелое решение принималось еще и за младших. За настоящих детей. И из них ведь очень мало таких, как тертый во всех шпионских щелоках Малек-Игорек. А основном, такие, как маленькая Оля и бедная погибшая Лера. Почему пришельцы вообще крали таких мелких? Захваченный ребятами пленник – не жабожук, но тоже приятного мало, - пояснил многое. Если не врал, конечно. Впрочем, может, и нет. Он же вовремя предал своих, рассказав, как их быстрее и проще всего убить. Спас этим свою драгоценную шкуру. Точнее, «сменил поведение». Здесь это называется так. И считается признаком более «разумных» особей. «Примитивные» инопланетяне поведение менять тоже не умеют. Чего ж тут удивляться, что землян они поставили ниже себя? При любых недостатках нашей многострадальной Земли (чего уж тут скрывать? – неидеальная планета, и население – не образец безупречной морали) – поголовно предателями она всё же не населена. И склонность к подлости все-таки не равнозначна наличию мозгов, что бы там по этому поводу ни думали сами подлецы. Даже действительно умные. Пожалуй, хорошо, что такие инопланетяне не считают землян равными себе. А то от подобного комплимента с самым вкусным завтраком на месте расстанешься. Сменивший поведение пришелец порассказал немало интересного. О том, что их межзвездный корабль – поисковый. Что они давно потеряли связь с родной планетой. И что до нее лететь лет двадцать-тридцать. Что как только связь восстановится, сюда по готовым координатам прилетит целый межзвездный флот пришельцев. Тысячи сильнейших кораблей-захватчиков. Цель: поработить Землю и выкачать необходимые ресурсы. То, чего уже катастрофически не хватает их родной планете. Что? Их и на Земле – мало? Это вы еще по-настоящему не знаете, низшая раса, что такое «мало». И как раз это, похоже, инопланетные братья по разуму землянам и собирались устроить. То, что мятежные пленники Островов уже предотвратили – даже если не сумеют больше ничего. Теперь связь не восстановится уже никогда. Генератор энергии сломан необратимо. Жадные пришельцы – не жабожуки, а огромные бескрылые птицы, - никогда не получат вожделенные координаты далекой от них Земли. Тысячи кораблей чужого флота никогда не зависнут на нашей орбите. Только не с мира псевдоптиц. Зачем же восемьдесят лет они крали человеческих детей? Во-первых, не крали, а копировали. Оригиналы остались на Земле. А у клонов прав нет и быть не может. А во-вторых, столь важная цель оправдывает откровенно незначительные средства. Благо родной планеты псевдоптиц – против сотен каких-то не просто недоразвитых особей (детеныши ведь еще не полностью разумны!), но еще и просто их клонов. Особенно если сравнивать интересы высшей и низшей рас. Кто тут кто – объяснять не нужно? И как только пленные особи достигали возраста разумных существ, их сразу же переставали использовать. Всё в пределах морали, разве нет? Пришельцы научились определять какие-то общие признаки будущей «успешности» людей. Инга была очень близка к догадке – со своей теорией про талант. Но речь шла именно об успехе. И о влиянии на человечество в ближайшем будущем. Пришельцы начали копировать детей с тем же набором признаков «успешности». С теми, кто по теории пришельцев займет на Земле ключевые посты через двадцать-тридцать лет. Но связь всё не восстанавливалась, годы шли, и состав пленников приходилось обновлять. - Вы – идиоты, - проронила Инга. – Невозможно предсказать то, о чём вы говорите. Мой дед был героем, он победил фашистов. Но никогда не имел влияния. И в правительство не входил. - Иногда мы ошибались, - согласился «сменивший поведение» псевдоптиц, вынужденный вести диалог не просто с недоразвитыми особями низшей расы, но еще и с их клонами. - Еще бы. Мне уже самой интересно, в чём гениальность Генки с Двадцать Четвертого. - Здесь ты ошибаешься. На Земле у его оригинала большое будущее. - Тогда что вы здесь изучали? Как по-другому ведут себя дети в диких условиях на Островах? Вы вообще в курсе, что люди с возрастом меняются? Что хорошие дети могут вырасти во взрослых моральных уродов… даже вроде вас самих… - В оскорблениях нет нужности. - … а толстый первоклассник – в мастера спорта. - Хорошо, что они ошибались, - негромко проронил Крис. – И хорошо, что не настолько умны. Иначе мы бы не победили. - Вы проиграли, - теперь сменивший поведение Птиц уже не скрывает едкого торжества. – Вы сами никогда не вернетесь домой. И родных не увидите. Вы навсегда останетесь здесь. - Зато наша Земля останется прежней. Без вас. - Но вас самих там уже не будет, - не понимает Птиц. – Вы-то останетесь здесь. И на свою планету уже никогда больше не ступите. А потом оказалось, что даже это – не совсем так. Что окошечко в родной мир еще существует. На остатках энергии сломанного генератора. Существует, но с каждой минутой уменьшается. Гаснет. - Это же мой город! - вдруг побледнел Малек. – Наша улица. Дом, где мы с мамой жили раньше. Может, она и сейчас еще там… Инга не умеет читать мысли, но и так очевидно, куда сейчас вглядывается Игорек. В родное окно. Ищет там свет… - Значит, так тому и быть, - вздохнул Крис. – Лезь первым. Инга? Впереди – чужой, незнакомый город. Но свой мир, Земля, Россия. Мама, папа, дед… живой Дима! Инга повернулась к Тимуру. Он качнул головой: - Двух Тимуров там многовато. Один уже есть – художник. А я – боец. Вот и останусь здесь. Тут на этом корабле еще много интересного. Да и этого урода мы не добили. Ни у кого рука на пленного всё еще не поднялась. Без присмотра его тут бросать, что ли? А если он рацию починит? Всё тогда зря? - Тогда я тоже остаюсь, - внезапно для себя самой произнесла Инга. - Ты уверена? Да. Она уверена. Что по своей воле произнесла обещание вот этому парню быть с ним рядом, а не рвануть при первой же возможности отбивать Диму у самой себя. А еще кто-то обещал Ритке быть рядом во время родов. А на Земле действительно уже есть одна Инга. Отряд не заметит потери бойца… то есть родители – дочери. А здесь… целый корабль. И «недоразвитые особи» рано или поздно починят этот портал. Или найдут другую дорогу. Вдруг здесь все-таки есть своя Большая Земля? За пределами купола. А еще Инга, наверное, просто знает теперь слишком много. Ведь ее дед, по большому счету, так и не вернулся со своей войны. Для него так и осталось прошлое самым важным в его жизни. А всё, что было потом, - лишь ее жалким подобием. Дед всегда помнил, что сам он прошел войну с шестнадцати лет, а его дети – нет. Значит, они как бы… и не повзрослели вовсе. Не видели настоящего дела. Настоящей жизни, настоящего риска. Так и остались теми, кто всегда младше его даже шестнадцатилетнего. Прежней Инга вернуться уже просто не сможет. И не теперь, когда ей известно о реальной угрозе пришельцев. Перед которыми ее родная Земля - беззащитна. - Я тоже хочу домой! – взмолилась вдруг Катя. – Можно? И ее подсадили в окошко – вслед за Мальком. Это не город Кати. Но Игорь ей поможет. Он многое уже понял… этот бывший предатель. И окно закрылось. Крис хотел еще успеть переправить Олю, но та мотнула головой. Нет. - И правильно, - Рита обняла ее, переглянувшись с Крисом. – Оля ведь наша, разве нет? Тот чуть улыбнулся, вопросительно взглянув на Олю. А та поспешно закивала. А Инга кивнула. Всё правильно. Олю украли в пять лет. И хоть она и помнит новогоднюю елку, но успела уже забыть лица родных. Рита ей уже больше мать, чем та, что осталась дома. У кого есть еще одна Оля. - Как там Игорек, что думаете? – задумался Тимур. – Справится один без нас? - Он всегда хотел вернуться, - мягко ответил Крис. – И если бы не отправился – жалел бы об этом всегда. Как бы там ни было – он заслужил снова увидеть мать. Возможно, вдвоем с Катей – двум копиям – им будет легче объясниться. Возможно, так им скорее поверят. У Игоря там мама. Катя хорошо знает современный мир. - Не пожалеешь? – повернулся Крис к Инге. Ну, зачем он уже во второй раз задает явно запоздавший вопрос? - Нет, - улыбнулась она. – В конце концов, я на Земле изучала физику. Глядишь, помогу раскурочить этот птичий кораблик. - Игорь, что у тебя играет? – вдруг прислушался Толик к Меломану. А тот внезапно застенчиво улыбнулся: - Да я, это… Знаю, что всем мои песни уже надоели, кроме Тома и Инги. Но мы же победили. И Землю даже спасли, - покраснел он. – От целой чужой расы – как в кино. И мы, конечно, не пьем ничего, кроме чая, но… Эта песня, мне кажется, очень нам сейчас подходит… И передал первый наушник Крису, второй - Инге. Бушует ливень проливной, Шумит волна во мгле. Давайте выпьем в эту ночь За тех, кто на земле. Дымится разведённый спирт В химическом стекле. Мы будем пить за тех, кто спит Сегодня на земле. За тех, кому стучит в окно Серебряный восход, За тех, кто нас давным-давно, Наверное, не ждёт. И пусть начальство не скрипит, Что мы навеселе, - Мы будем пить за тех, кто спит Сегодня на земле. Чтоб был весёлым их досуг Вдали от водных ям, Чтоб никогда не знать разлук Их завтрашним мужьям. Не место для земных обид У нас на корабле, - Мы будем пить за тех, кто спит Сегодня на земле. _________________ В тексте использованы слова песни Александра Городницкого.