Нетипично

Неловкость — это то, что первым делом растекается между пришедшими на свидание вслепую. Она убивает даже самые задорные и бахвальские речи, обволакивая языки и заставляя чувствовать себя не в своей тарелке. Заинтересованные и не очень взгляды, натянутые улыбки… Чёрт бы побрал эту прилетевшую из Японии моду собираться толпой и изображать коллективное свидание. Уровень самооценки Пак Чимин — выбирает взглядом самую страшненькую и оценивающе присматривается: совсем ужас или ещё терпимо. Уровень самооценки Мин Юнги — брезгливо, будто боясь замараться, кончиками пальцев жмет руку самой красивой и первым плюхается на стул, делая вид, что мелкие существа, вроде собравшихся здесь, ему ни капли не интересны. Будто он тут мимо проходил и случайно решил присесть на этот самый стул. И всё. Дальше как по нотам. Девушки вьются вокруг него, пытаясь добиться хоть одного благосклонного взгляда, а он будто милостиво позволяет им это всё, царским жестом отмахиваясь. А Сокджин… Сокджина аж потряхивает внутри. Этот цирк одного актера, эти ужимки и толстенные удочки, которые так ловко и едва напрягаясь забрасывает Юнги. Сокджин вроде как и сам себе вполне молодец: красивый, стильный, высокий, подкаченный, широкоплечий. Вот только хрен там. Даже купившиеся было на его внешность девушки уже через пару минут замечают только Юнги. И это не бесит. Это вымораживает до чистой ненависти. Сокджин обычно популярен. Ему всё само идёт в руки. А тут нет уже который раз. И это его, мягко говоря, не устраивает. — Зачем ты увёл мою тёлку, если она даже не нужна тебе? — угрюмо спрашивает Сокджин, невежливо развернув Юнги к себе за плечо. — Так подобрал бы, если она тебе нужна была. Насмешка неорганична, как и вся слащавая внешность мелкого, так не вяжущаяся с колким характером. Миниатюрный с бледной кожей — чистая куколка. Вот только маленькие губы исторгают совсем не сладкие речи. Сокджин крупнее и наверняка бы смог сжать его так, чтобы тонкие кости захрустели под его ладонями. Он возвышается над выкрашенной в седой макушкой, но Юнги только насмешливо кривит губы, нарываясь и плюя угрозе в лицо. Он разворачивается, сбросив движением плеча чужую руку, и шагает в прежнем направлении. Сокджин чувствует, как вибрирует грудная клетка от зарождающегося рыка. *** Сокджин интеллигентен, вежлив и по природе своей неконфликтен. Он не видит необходимости создавать проблему там, где её, в общем-то, нет. Хамоватый третьекурсник обломал ему с пяток увлекательных вечеров. Раздражает, но и такое бывает. Логичный выход в том, чтобы не пересекаться с этим Юнги. Обычно внешность Сокджина позволяет не переживать о красоте и популярности своих друзей-соперников, он при любом раскладе не остаётся один. Внести в это правило одну маленькую поправочку не такая уж и трудность. — Хён, пойдёшь в эту пятницу? — подлетает к нему после пар Чимин. Малец — само очарование. Учится на его же специальности на первом курсе. Сокджин знакомится с ним, когда в качестве практики пару недель ведёт пары у младших. Чимин очень выручает его тогда своим вниманием и всегда поднятой для ответа рукой. С тех пор Сокджин испытывает к нему покровительские чувства. Обычно он ни в чём не отказывает обаятельному пухлощёкому парнишке, да и просьбы у него не напрягающие: дать конспект, сходить на свидание вслепую для привлечения девочек. Но сегодня Сокджин говорит твёрдое нет. Чимин дружит с тем самым странным Юнги и точно притащит его с собой. — В этот раз меня позвали в клуб, — мягко улыбается он. Чимин корчит жалостливую мордашку: — Может, у тебя есть ещё такой же классный и красивый однокурсник, который сможет выручить? Девушки приходят только из-за тебя: как только я показываю твою фотографию, они сразу соглашаются. «А уходят с мелким тощим недоразумением», — думает про себя Сокджин, находя в этом некий досадный каламбур. — Во-первых, таких же классных и красивых просто не существует, — шутливо поучает он младшего, — а во-вторых, однокурсники идут со мной. Что-то привлекает внимание Сокджина за плечом готовящегося к лести и уговорам Чимина, он смотрит туда и натыкается на насмешливый взгляд Юнги. Желание шутить тут же пропадает. — На меня на этой неделе тоже не рассчитывай, — говорит он, тронув первокурсника за плечо будто по пути, тут же вливаясь в поток идущих по коридору студентов. Хотя стоял себе мирно за его плечом и подслушивал разговор. Отличные манеры. — Но хён… — ошарашенно тянет Чимин, не зная, продолжить разбираться с первым образовавшимся прогульщиком или бежать за вторым. В груди Сокджина неприятно ворочается что-то сродни ревности. Конечно, Чимин ему не нравится в романтическом плане — он стопроцентный натурал, но его внимание дорого, и от того неприятно, что оно достаётся кому-то другому. Когда первокурсник неуверенно мнётся, но остаётся с ним, на душе победно теплеет. Будто удача наконец улыбнулась, и чёрная полоса отступила в небытие. В этом настроении он остаётся до самого вечера, когда, надушившись и нарядившись, выезжает в клуб. Вообще у него в планах выпить, но отчего-то не хочется добираться на такси. Решив, что обойдётся без спиртного, он в первый же час меняет своё решение. Девушки попадаются красивые и весёлые, не хочется выставлять себя ботаником перед ними. Сокджин налаживает контакт с длинноногой Наён, чокается бокалами, шутит, перекрикивая шум музыки, обменивается многозначительными и многообещающими взглядами. Он отходит за ещё одной порцией спиртного, потому что в переполненном клубе не дождаться официанта, подумывая о том, что где-то через час уже можно вызвать такси и ехать домой за заслуженной порцией удовлетворенности. Вернувшись к своему столику, он подозревает, что перепил и слегка галлюцинирует. Потому что на диване вальяжно восседает грёбанный Юнги и лениво болтает с его уже обхоженной Наён. Сокджина не было всего минут пятнадцать от силы! Кровь ускоряет движение по жилам, подгоняемая полыхнувшим раздражением. Взгляд лисьих глаз неторопливо встречает его. Они играют в гляделки, насмешливые с одной стороны и гневные с другой. Прерывают их вернувшиеся с танцпола однокурсники, интересующиеся, чего Сокджин тут застрял. А он просто до сих пор не может взять в толк, откуда опять возник чёртов Мин Юнги. Преследует? Издевается? Сокджин ему дорогу перешёл в этой или прошлых жизнях? Наён сидит с самого краю длинного дивана; дальше, с расстоянием в пару миллиметров, закинув нога на ногу, развалился Юнги, а за ним — остальная часть компании. Место для Сокджина вроде как занято непонятно откуда взявшейся тощей задницей, но он с улыбкой наклоняется и протягивает один из добытых бокалов виски с колой девушке. Когда второй нагло тянет на себя Юнги, Сокджин настолько теряется, что просто разжимает пальцы. Уже через секунду в его голове куча гениальных планов вроде «случайно» пролить на дистрофичные ноги противника всё содержимое или и вовсе выплеснуть алкоголь в перекошенную ухмылкой рожу, но момент упущен, да и на Юнги чёрные кожаные брюки, которым ничего с этого не будет. Сокджин придвигает стоящий неподалёку стул, но он слишком высокий для низкого столика, за которым сидит их компания. Наён и так сидит, полностью повернувшись к Юнги, лишь изредка с улыбкой поворачиваясь к Сокджину, ожидая, что он поддержит веселье, которое она так старается создать для своего мелкого соседа, но музыка слишком громкая и до Сокджина вообще не долетает ни звука, кроме их раздражающего смеха. Притом смеётся только девушка, а Юнги изредка милостиво кривит губы в подобии улыбки. Он едва смотрит на неё, а она почти выпрыгивает из коротенькой юбки, чтобы привлечь его внимание. Сокджин закипает с каждой секундой всё больше. — Пойдём выйдем, — с трудом сдерживая выпирающую злость, зовёт он Юнги. — Но ты же не куришь… — удивляется Наён. Её слова никто не комментирует: Сокджин уже развернулся, сделав широкий шаг к выходу, а Юнги поддерживает марку и игнорирует. На улице почти нулевая температура. Редкие фонари и огни входной вывески отражаются в лужах вчерашнего дождя. Клуб уютным закутком прячется на тихой узенькой улице, вдали от основной дороги, где до сих пор шумно и людно, словно днём. Несколько посетителей клуба стоят по другую сторону входа, докуривая и пританцовывая то ли под пробивающиеся из помещения биты, то ли от холода. Сокджин зябко ёжится, сожалея о забытом внутри пиджаке и пальто. Мороз будто сразу вгрызается в кости. А Юнги даже бровью не ведёт. Достаёт пачку и спокойно прикуривает, после затяжки небрежно протягивая Сокджину, от которой тот отказывается отрицательным мотком головы. Отрезвляющий холод остужает эмоции, сразу наваливается усталость. И хотя Юнги всё ещё слишком бесит, разборки очень хочется перенести в место потеплее. Из их ртов валит пар, просто сигаретный дым более насыщенный и висит в сумраке на доли секунды дольше. Юнги молчит и не моргая смотрит в глаза. Сокджину не по себе. Отчего-то он припоминает, что Юнги ни на кого так не смотрит: ни на Наён, ни на Чимина, ни на других девушек со свиданий. А это было бы куда уместнее, чем гипнотизировать тёмным прямым взглядом старшего. Вообще Сокджин тоже ведёт себя нетипично. Он не выходит поговорить по каждому поводу. Это вообще первый раз, когда он делает подобное. И если бы тот же Чимин увёл у него несколько девушек, пусть даже кряду, он бы только порадовался, ну и пару раз подколол насчёт ненасытности. Но то Чимин, а это — Юнги, и он… — Ты знаешь, это уже начинает бесить, — заставляя себя расслабиться и расправить плечи, чтобы как минимум выглядеть более внушительным, высказывается Сокджин. — Что именно? — чуть приподняв бровь, интересуется Юнги. — У тебя какие-то проблемы со мной? Компания, курившая по другую сторону входа, шумно пробегает мимо них, распахивая дверь, из которой вместе с усилившейся музыкой, дыхнуло теплом. Юнги не торопясь тушит окурок о крышку мусорки, избавляясь от бычка. Поднимает глаза и шагает вплотную. — А ты не сильно догадливый, — констатирует он. От облачка его дыхания пахнет табаком и слегка спиртным. Сократившееся расстояние добавляет дискомфорта, но Сокджин усилием воли удерживает покерфейс. Адреналин поступает в кровь, заставляя сердце биться сильнее. Он думает о том, что если дело идёт к драке, то он даже не против. Сокджин в принципе человек миролюбивый, но и не трус, ответить за себя всегда может. Хоть согреются. О победе и вовсе не стоило беспокоиться: Юнги проигрывал и в росте, и в весе. Так что если надумает нарываться, ему же хуже. — Иди на хер, — чеканит он, для устрашения наклоняясь чуть ближе к лицу Юнги. — И отвали от Наён. А тому будто нравится. На губах впервые за всё время их знакомства почти полноценная улыбка. — Да ну? — издевательски тянет он, не больно, но ощутимо пихая его в грудь. — Отвалить от Наён? Юнги толкает, теснит его к стене. В его глазах какой-то странный слегка пугающий огонь, но Сокджин слишком взбешён, чтобы обращать внимание на такие детали. Пацан перед ним совсем охамел. Сокджин перехватывает тонкое запястье, другой рукой резко давит на противоположное плечо и в повороте припечатывает Юнги к стене. Тот морщится, но тут же улыбается. На дне его зрачков Сокджин усматривает смех и прищуривает свои глаза, ища подвох. — Ты знаешь, это уже начинает бесить, — цитирует он слова самого Сокджина парой минут раньше. — Что именно? — не отстаёт тот. — Ты тупишь. Юнги неожиданно тянет на себя сжатое Сокджином запястье. Тот автоматически приближается к нему и внезапно обнаруживает, что жадно целуется с этим психом. Горячо, страстно, самозабвенно. Худое тело такое непривычное и притягательное на ощупь. Сокджин прижимает тонкую талию к себе, давит на затылок, терзает горчащие никотином губы, когда резко обрушивается реальность. Он отталкивает вцепившегося в себя парня, тяжело дышит и таращит на него глаза. На улице лютая холодина, они в одних рубашках, но Сокджин только что понимает, что давно уже не чувствовал ничего, кроме огня, на огромной скорости несущегося по жилам. И это чёртовски странно и слегка страшно. Как и то, что он впервые целовался с парнем. Сокджин бросается внутрь, громко хлопая за собой дверью. Юнги выдыхает и наблюдает, как облачко пара поднимаясь вверх, растворяется в ночи. На его губах ироничная полуулыбка. В их паре определённо есть тот, кто всё схватывает на лету и нормально разбирается в своих чувствах. И значит, всё будет.