Ледяной пепел

Как говорят: «Утро начинается с кофе.» На самом деле утро начинается даже не с кофе, а с дикого подъёма в шесть утра и дикой тренировки вплоть до посинения и потери пульса. Но вечером им обещали кое-что интересное, поэтому Эиен должна сегодня постараться. И она старается. Правда, сегодня работает в одиночку, трудится, улучшает свою причуду… и бросает тоскливые взгляды в сторону полностью погруженного в тренировку Шото. Совесть у неё проснулась, да и Изуку ей сказал извиниться перед ним, но… как? Как? Как она подойдёт к нему? Он от неё ещё не шарахается, но и разговаривать не спешит. Ей грустно. Потому что на её глазах всё рушится, так и не успев построиться. Поэтому она старательно делает вид, что занята, погрузившись глубоко в себя. Рассказывать ли ему? Поймёт ли он? Что вообще на сделать? Как поступить, чтобы не ошибиться? Где правильный выход? — Хэ-эй, Эи-чан, чего грустим? — на плечо легла миниатюрная рука Кими. — Думаю, как с Шото помириться… — Помириться? — девушка вопросительно изогнула бровь. — Вы поссорились? — Не совсем, просто… — Эиен резко выдохнула. — Я просто не смогла кое-что ему рассказать… Ки-чан, ты больше смыслишь в дружбе, подскажи: как мне быть? — Ну, — Теннин вздохнула, почесав рукой затылок, — в таком случае, учитывая наше местоположение — в котором нет никаких мест для веселого времяпрепровождения, — обычный разговор, — она тут же заметила скептический взгляд подруги. — О, я уверена, что Деку тебе тоже такое говорил. Но другого способа я не вижу. — А, ясно, — Кураями заметно погрустнела, но тут же вернулась к прежнему занятию, пересекая все попытки Кими продолжить разговор. Шото не Самуи. Шото не её брат, к которому можно подойти и легко (почти всегда) сказать «прости, я нечаянно». Шото не Самуи, который обнимет её и погладит по голове, и… С каких это пор она сравнивает его с братом? Тряхнув головой, Кураями начала изучать свои руки. Вечером, как она услышала от других, будет «тест на храбрость», который проведёт 1-В. Но, чтобы он был, нужно успеть сделать все дела до темноты (тест же будет проходить в темноте). Солнце грело макушку и было безумно жарко. Да так жарко, что пот ручьями скатывался по спине. Девушка вытерла влагу с лица и присела возле дерева, уткнувшись затылком в кору дерева. Ей было до безумия жарко. Она ведь любит холод, а тут наверное под сорок градусов, если не больше. В голове ни одной нормальной мысли, и Эиен устало прикрывает глаза, позволяя себе пару минут отдыха, подальше от других подростков и «Диких кошек». Изуку тренируется, Кими летает где-то сверху (она даже догадывается где), а Шото… Блять, ну что так сложно-то? Внутри словно прожгли одну большую дыру, которую очень сложно наполнить. А эта дыра всё увеличивается и увеличивается, и она не оставляет никакого другого выхода, как смириться с её существованием. Так же, как и со смертью матери. Именно с её потерей в сердце Кураями-младше поселилась пустота, раздирающая изнутри. Это было противное чувство утраты, и оно постоянно давило на мозг, заставляя непрошеные слёзы лезть наружу. Не все проходят через это, но есть же люди, потерявшие мать или отца, или их обоих сразу. И они продолжают жить. Жить, гордо смотря вперёд, чтобы любимый человек сверху смотрел и улыбался, потому что знал, что всё у его чада в порядке, что он всего добился и что у него жить хороша, даже без опоры рядом. В жизни может быть всякое, но ко многому невозможно подготовиться. Ещё немного и она станет героем. Пускай не первым, потому что она не стремиться быть на такой высокой строчке в рейтинге, но полезной. Она хочет уменьшить количество погибающих людей, потому что знает, каково это… терять близкого. Не хочет допустить этого снова, не хочет видеть чужих слёз. Пускай она сама будет плакать, страдать, но больше не позволит плакать брату, сидящему на диване и смотрящему в фотографию в рамке (она стала свидетелем случайно, ночью, Самуи никогда не показывал свои слабости). Не позволит. Поэтому, встав и утерев нос, Эиен пошла тренироваться дальше. Впереди ещё два года. И за это время она станет тем, кем всегда хотела стать.

***

Вечер тёплыми сумерками подкрался почти незаметно к подросткам. Рядом со «входом» в лес стояли ребята из 1-А, готовящиеся войти внутрь и пройти тест. — Мне кажется, что нас специально ставят в пару, — хмуро прошептала Кураями. — Ну Эи-чан, — улыбнулась Теннин. — Потому что мы знаем друг друга, а с тобой до сих пор многие боятся вставать в пару. Я бы тоже с Эйджиро пошла (хоть это и был жребий, но будто бы меня это волнует), но тот на дополнительных занятиях. — Я хочу к Изуку, — надула губы Эиен. — У меня плохое предчувствие. — Ну что ты раскисла-то? Всё будет хорошо! — Кими легонько хлопнула её по плечу. — Так, на старт! — прокричала герой. Кураями выдохнула, сжав кулаки. В сердце будто поселился холод, и оно продолжало биться, только намного быстрее. Ей казалось, что она сейчас умрёт от нервов: настолько ей было страшно. Лес пугал своей тишиной и темнотой, окутывая подруг своим чёрным одеялом. Конечно тут страшно, это же тест на храбрость. Ребята из другого класса, должно быть, постарались на славу, они ж не выносят их, «ашек». — Эи-чан, тебе страшно? — раздался сбоку немного неспокойный голос. Девушка прислушалась к своим ощущениям: страшно не было, но было неспокойно. Будто за поворотом что-то есть, и это что-то — ужасно. Вечерний коридор из деревьев и листьев немного ужасал неизвестностью, но в тоже время было до безумия и дрожи в коленях интересно, что же там их ждёт. — Нет. Мне не страшно, на душе как-то странно. — У тебя интуиция сильная, может быть и правда ребята сделали что-то потрясающе страшное, — улыбнулась Кими, смахнув чёлку. — Знаешь, — Эи устремила на секунду взгляд в небо, — мне кажется, что в детстве ты была немного другой. — В смысле? Почему ты интересуешься такими вещами сейчас? — Ну, знаешь, а чем ещё здесь заниматься? 1-В постарается удив… напугать нас эффектом неожиданности, а так хотя бы время скоротаем. — Пф, конечно, — фыркнула Теннин, — скоротаем вопросами прошлой внешности, просто идеально. — Можем поговорить о том, какая прекрасная нынче погода. — Буэ, ты чё, совсем с крышей своей не дружишь? Эиен лишь неопределённо пожала плечами и улыбнулась. — Хотя, ты права. В детстве, да и до конца средней школы я, как бы… была эталоном красоты. У меня был немного другой цвет волос, потому что я красила их в более светлый — почему-то многие думали, что он будет так больше сочетаться с белыми крыльями. Мне разрешалось не носить школьную форму. Я понятия не имею с чем всё это было связано, но может мой «ангельский образ» их очаровал и они решили сделать меня святыней школы? — Похоже на какую-то религиозную ересь. — По-моему, это и была самая такая ересь. Мне говорили: «Иди в модели, с твоей внешностью и причудой тебя там примут с распростёртыми объятиями.» Но, бля-я, это так бесило. Мне дана причуда не для обложки модных журналов, а для работы. Мои крылья не маленькие и слабые, а большие и сильные. Кстати, а что не так с твоей шеей? Кураями уже была открыла рот, чтобы сказать какую-то очередную нелепую чепуху, но… Из неоткуда начал появляться странный дым, а не так уж и далеко стал полыхать синий огонь. Стоп. Синий?! — Эи-чан, что это?.. — Не знаю, но нам лучше бежать, — в ужасе прошептала беловласка, схватив подругу за руку и рванув в сторону, где не было дыма и огня. В голове раздался голос Мандалин, передающей о нападении злодеев и разрешении сенсеем ведении боевых действий, исключительно для защиты. Эиен неслась впереди. Позади бежала Кими. И им обеим это не нравилось. — Хех, а твоя интуиция не подвела, — прокомментировала ситуацию крылатая, получив от подруги укоризненный взгляд. — Сейчас не до шуток. Надо найти хотя бы ещё одного человека, мы против злодея не выстоим, а убежать они не дадут, если только… — девушка резко замерла и обернулась. — Если.? — Если только у них нет определённой цели, — под нос проговорила Эиен. — Цели? Но… кто? Кто может быть их целью? Зачем им всё это? И как они узнали? Среди ребят есть предатель? — поток нескончаемых вопросов был прерван резко поднятой рукой. — Тихо. Слушай, я не знаю ответа ни на один вопрос, но как ещё объяснить их нападение, как не целью кого-то «похитить»? Шорох сзади сильно их напряг, пока их резко не окружил дым странного цвета. Девушки прикрыли рот рукой и попытались оторваться от газа, но он будто их преследовал, пока не стало хоть чуточку посвободнее. — Нас хотят отравить? — приглушенно поинтересовалась Кими. — Возможно, чтобы избавиться от нас. Мы же для них, как надоедливые муравьи. У них есть цель, которой они должны достичь, — так же тихо отозвалась Эиен. Кураями перестала замечать изменения перед собой, она полностью погрузилась в себя и перестала слышать взволнованные крики одноклассницы. Дежавю. Де-жа-вю. — Эи-чан! Кто-то резко одёрнул её за руку от подступившего синего пламени. Кураями не успела раскрыть глаза, как её немного прикрыло белое крыло. — Ауч, чё так больно-то? — зашипела Теннин. — Ки-чан! — в ужасе прикрикнула Эи. — У тебя… тебя… крыло! — Да я в курсе, — сплюнула девушка, пытаясь уйти подальше от огня. Газ немного отстал от них. — Ну, могло быть и хуже, правда сегодня я больше полетать не смогу. Беловласка пыталась усмирить сердце и привести в порядок своё дыхание. Вся эта ситуация ужасно пугала, а рой странный вопросов так и продолжал жужжать в голове, без надежды найти ответ. Им нужно бежать к лагерю. Там безопаснее. Там ребята, учителя и «дикие кошки». Двум девушкам в лесу, где бродят злодеи, находиться опасно. Они слабы, одна ранена, и они понятия не имеют, откуда может выйти опасность. Лето превращается в кошмар. Адский кошмар. Да даже не в кошмар. Дикий ужас и страх, неверие и отталкивание реальности. Похоже, что никто не ожидал такого. — Ки-чан, среди нас предатель. — В смысле?! Ты с дубу рухнула? — Кими кашлянула. — Да и кто им может быть? — Не обязательно кто-то из ребят, это может быть любой человек из академии. Узнать о расположении летнего лагеря, когда всё засекречено, — практически невозможно. Кураями оглянулась и, не заметив особой опасности, попыталась закрыть рану на крыле подруги. — Тогда… — Кто-то слил эту информацию. Но, знаешь, это дело не наше, но нам бы добраться до лагеря. — А где он?.. Теннин распахнула глаза, когда в голове снова раздался голос Мандалин. Только это было не просто предупреждение, а цель, о которой говорила Эиен и которую преследуют злодеи. — Каччан?! — хором выкрикнули они, прикрыв ладошками рты. «Бакуго? Нет! Зачем он им? Что? Как?» — в страхе сжалась крылатая. «Каччан… Так мог сказать только Изуку. Изуку…» — ИЗУКУ! Страх вновь окутал их сердца, и они с новой силой рванули туда, где, по их предположениям, должен находиться лагерь, ну или хотя бы кто-нибудь. — Ты знаешь, куда нам идти? — Нет, — покачала головой Эиен, — тут нет даже намёка на тропинку. — Как же быть?.. — Нам главное не попасться злодеям. Их немного, но они в разных частях леса. Огонь и дым — два злодея. Значит нужно держаться от этого всего подальше, тогда на этих двух мы точно не наткнёмся. Нужно найти хотя бы кого-нибудь из наших. А лучше Изуку. — А зачем он нам? С минуту Кураями молчала, прижав к носу ворот футболки. — Потому что он в опасности.

***

— Не так быстро, дамы. В темноте увидеть говорившего было трудно, да они и не запомнили бы. Эиен помнит, как к ним подобрался огонь, опалив лодыжку, как сбоку закричала Кими, пытаясь затушить горящее крыло… И пелену перед глазами. Даже боль не привела её в чувство. Наверное, это был один из тех немногих раз, когда она теряла сознание не от боли, а от того, что так требовал мозг. «Энтеи-сан же говорила, чт…»