Ангелочек Гарри.

*** – Гарри, я твой отец, - понуро, ожидая грома и молний на свою голову, признался Северус Снейп. – Классно! - разулыбался во все свои сколько у него там в одиннадцать лет зубов Поттер. – Значит вы научите меня варить зелья? – Поттер! - зарычал зельевар. - Я тут вам душу открываю, а вы опять про свои зелья! – Во-первых: не Поттер, а теперь уже Снейп! Во-вторых: не про свои, а про ваши, и не зелья, а Зелья!! - воодушевленно поправил Профессора дерзкий мальчишка. - Ну опоили вы мою мать зельями, переспали с ней, и что? Небо другого цвета стало от того, что я это узнал? Семейный сейф Поттеров для меня закрылся? Нет? А раз нет, то научите меня варить те самые Зелья, которыми ее опоили! Вдруг, когда вырасту, стану таким же уродом, как вы, и чтобы переспать с девушкой мне придется ее опаивать. Научите-научите-научите-научите!!!.. Северус Снейп проснулся в холодном поту с сильно бьющимся сердцем у себя в Хогвартских покоях. Он проморгался, вспомнил, где находится, вспомнил… и со стоном упал обратно на кровать. Сегодня, как и вчера, его снова мучил вопрос: рассказать или не рассказать Поттеру… Снейпу… Поттер-Снейпу… Тьфу! Гадкому мальчишке о том, что он тоже его отец? Даже сам вопрос звучал до того глупо, что зельевар глупо захихикал, снова сев в кровати и схватившись руками за голову. Подобные мысли и сны медленно сводили его с ума. О, Магия! Как же просто было, когда он винил себя просто в ее смерти!.. Гадкий мальчишка!.. весь в отца. *** Минерва Макгонагалл сморгнула и даже протерла глаза. Снова мерещилась эта дурацкая мышь. Вот уже третий день она ее повсюду преследует. Куда бы женщина ни пошла, стоило ей расслабиться и отвлечься, как на периферии зрения начинало что-то тихонечко шевелиться. Но стоило резко перевести туда глаза, как там снова ничего не было. Главное, никакой закономерности в появлениях этого “призрака” не было. Он мог являться каждые пять минут, а мог всего пару раз в день. Иногда ей удавалось даже увидеть усатую мордочку с черными бусинками глаз, но стоило сморгнуть, как ее снова не было. Если это чья-то шутка, то слишком злая. К тому же, никто над ней не смеялся, а ни одному бы школьнику не хватило выдержки потратить столько усилий на столь сложную шутку, но при этом ни разу не посмеяться и даже не похихикать… Почему мышь? Просто она убила мышь на своем уроке. Новенький рейвенкловец-первокурсник принес ее на занятие. Обычную серую мышь. Ничего примечательного, наверное выловил ее где-то в замке. И принес на урок. Это разозлило Профессора. Да еще и инстинкты анимагической формы… В общем убила она эту мышь. Отобрала и свернула голову. А из трупика трансфигурировала стаканчик для перьев. На следующий день стакан исчез, хотя должен был простоять замагиченным не меньше, чем до конца учебного года. Но не простоял. Превратился обратно в мышь. Точнее в трупик мыши… Который шевельнулся. Поднял свою мордочку и понюхал воздух. Минерва сморгнула - на столе был просто мышиный трупик. При том несвежий. Который шевелиться даже не думал. Профессор выбросила его в ведро для бумаг. В конце урока его там уже не было. А Минерву начал преследовать этот “призрак”... Он ей уже даже во сне являлся, не говоря уже о ванной, спальне и столовой… Это сводило ее с ума. Сколько она еще так продержится? Прежде чем сама отпросится у Директора в Мунго, день? Два? Неделю? Месяц? *** У Квиринуса Квиррела произошла неприятность: разом исчез весь чеснок из его класса, личных покоев и… даже с кухни Хогвартса! Остался только тот, что был напихан у него под одеждой и тюрбаном, но весь остальной исчез. Он пытался приказать Хогвартским эльфам доставить ему еще чеснока взамен утраченного, но те ссылались на то, что он и так перетаскал к себе весь чеснок с кухни, запас кончился, а новый покупать Директор распоряжения не давал. Квиринус предлагал деньги, чтобы мерзкие ушастые коротышки купили еще, но те без приказа Директора покидать замок за частными покупками отказывались. И это как раз было прописано в школьных правилах, ведь очень многие чистокровные студенты об эльфах знали и пытались использовать для различных неразрешенных делишек, поэтому им запрещалось выполнять приказы, требующие от них покидать замок от кого бы то ни было, кроме непосредственно Директора, а в замке чеснока не было... К Дамблдору со своей проблемой Квиринус почему-то идти не захотел. Постеснялся наверное. Но даже невооруженному взгляду простого школьника было понятно, что отсутствие доступа к свежему чесноку буквально заставляет сходить Профессора Защиты От Темных Искусств с ума… *** Утром в пятницу школьная сова принесла Гарри записку от Хагрида с предложением заглянуть к нему на кружечку чая с кексами. Поттер примерно прикинул время между занятиями с Флитвиком и обучением у стремного старика Дамблдора (Директорский пост и предложение об обучении менее стремным в понимании Гарри старика не делали), получалось, что время заглянуть к такой колоритной личности, как Лесничий и, на минутку, Хранитель Ключей Хогвартса, у него отыщется. Стук в дверь избушки лесничего получил громкий и убедительный ответ в виде оглушительных угрожающих звуков, отдаленно напоминающих собачий лай, примерно как ручной пекинес алабая. А еще дверь явственно содрогалась от того, как это что-то скреблось об нее с той стороны когтями. Радовало только то, что дверь была под стать избушке и рвущемуся наружу зверю - надежной, дубовой, толстой, проклепанной железными полосами в две ладони шириной, на соответствующих петлях. – Назад, Клык! Назад! - перекрыл лай внушительный голос самого лесничего. И голос этот действительно внушал. Дверь распахнулась, открыв взору мальчика громадного лохматого лесничего, с заметным усилием удерживающего за ошейник громадного лохматого черного пса. Та еще картинка. Если бы Гарри умел бояться, то непременно бы испугался, но он не умел. Он только оценивал риски. И риск, по его оценкам, в этой ситуации был минимален. – Заходи, - махнул Поттеру рукой великан. - Назад, Клык! Уговаривать себя мальчик не заставил, он кивнул и вошел. В избе была всего одна комната. С потолка свисали окорока и потрошеные птицы: фазаны, куропатки, глухари. Над входом на гвозде висел охотничий лук, в углу стоял арбалет с колчаном болтов к нему. На открытом огне очага висел закипающий медный чайник, а в углу стояла большая железная кровать с лоскутным одеялом на ней. – Ты, эта, располагайся, чувствуй как дома… - сказал Хагрид, почесав в затылке, и отпустил ошейник пса. Тот осторожно подошел к мальчику, приседая на лапах и опуская-отворачивая в сторону голову, словно чуял за фасадом наивного ребенка матерого хищника, к которому надо относиться со всем уважением, но так как хищник в гостях у Хозяина, то не тронет, но вот где-то за порогом этой избушки такому лучше дорогу не перебегать. Гарри благосклонно почесал пса за ушами, после чего тот немного расслабился и начал вилять хвостом. В это время Хагрид разливал чай по большим глиняным кружкам на столе и выкладывал кексы на тарелку. Судя по звону тарелки, кексы были явно тверже, чем зубы мальчика. Проверять это опытным путем не хотелось. Правда пахли они одурительно вкусно, не идя ни в какое сравнение с тем, чем кормили в замке. Вообще, Гарри тут нравилось. – Ты, эта, парень… угощайся, что ли… у меня тут все по-простому, - снова почесал пятерней затылок лесничий. – Спасибо, - искренне улыбнулся мальчик, пододвигая кружку и беря один кекс. Он понюхал содержимое кружки, и глаза его удивленно расширились, после чего он очень осторожно отхлебнул содержимое и блаженно зажмурился. Те травы, что щедрой рукой заварил в своем чайнике Хагрид, были столь редкими и ценными, что достать их в открытой продаже было очень и очень трудно. Все они обладали разными укрепляющими и придающими сил свойствами, были подобраны в нужной пропорции и великолепно друг с другом сочетались. К тому же чай из них был просто очень вкусный. – Откуда такое чудо? - насладившись вкусом и эффектом зелья, назвать это просто чаем, у мальчика язык бы не повернулся, кивнул на кружку он. Хагрид довольно улыбнулся и тоже отпил из кружки. – Мамка твоя научила такой чай заваривать, светлая ей память, - с гордостью и благодарностью ответил он. – Мороки с им, конешна много, но вкус того стоит! – Мамка? – задумался мальчик, припоминая, как при первом знакомстве Хагрид рассказывал, что Лили Эванс захаживала к нему и “Просила ей Лес Запретный показать”. – Ты говорил, она “травками всякими интересовалась”? – Было такое дело, - кивнул Хагрид. – Было… А ты, что же, тожа того, в травках разбираешься, да? – и судя по голосу и выражению простоватого лица, вопрос был не праздный. – Учусь пока только, но кое-что понимаю, да, - отозвался Гарри, отпивая еще немного зелья. – Учишься, стал быть, - повторил великан, вновь почесывая свою макушку. – И как тебе Хогвартс? Большой, да? По первости в нем все блукают, путь отыскать не могут… – Большооой, – согласно протянул мальчик, разводя руками. Зелье начинало действовать, и тело наполнялось силой, лицо раскраснелось, было субъективно хорошо. А будь у мальчика эмоции, так и настроение поползло бы неудержимо вверх. Правильный чай, для правильной беседы. На лесничего он тоже действовал, и заметно. Гарри решил, что примерно понял Хагрида и подыгрывая ему, начал рассказывать про свои первые недели в Хогвартсе. Про курьезные случаи, расписывал Профессоров, их забавные повадки. Пожаловался на Филча. Хагрид легко и с радостью поддержал беседу, выбалтывая много такого, что в других условиях, узнать было проблематично. Лесничий ведь тут уже лет пятьдесят обитает, много и про многих знает, кого-то, как того же Снейпа или Флитвика "с пиздюков еще помнит". Все на глазах у него были. Уже одна эта беседа дала мальчику очень многое. Но ведь у лесничего явно и дело какое-то к нему было. Причем, Гарри уже начинал догадываться, какое именно. – Хагрид, - невзначай, когда они уже перемыли косточки всему преподавательскому составу, вдоволь насмеялись и теперь расслабленно пили зелье, начал Гарри, достав из специальной кобуры на бедре свою правую палочку, трансфигурированную в малый десантный нож с ферритовой заточкой, которым порезал “каменный” кекс на маленькие кубики-кусочки, один из которых закинул в рот и с удовольствием принялся рассасывать. – А мне ты те травки покажешь, которые мамка моя смотрела, а? – Покажу, конечно, - радостно согласился лесничий. – Только, эта, идти до них далеко, засветло надо. – Так, не проблема, авось выходной завтра. Я к тебе с рассветом зайду, не рано? - наслаждаясь вкусом и эффектом тоже совсем не простых кексиков, ответил Гарри. – Самый раз, - согласился Хагрид. – Ты, я гляжу, птичка ранняя, не то что эти, - неопределенно покрутил рукой тот, и одобрительно посмотрел на нож в руках мальчика. – Кто рано встает, тому Бог дает, - сначала на русском, а после перевел смысл высказывания на английский Поттер. – Это правильный подход, - покивал лесничий. - Одобряю! Гарри просидел в гостях у великана еще часа два, наслаждаясь теплом, грубым уютом, приятным обществом (а в обществе лесника ему было на самом деле приятно и легко), легкой беседой и вкусным угощением, затем ушел на занятия к Директору. *** А может стремный старик Дамблдор не так уж и был не прав, когда ругал Лили Эванс нехорошими словами, думалось Поттеру, когда он смотрел на конопляное поле, к которому привел его Хагрид. Кусты были красивые, породистые, Гарри навскидку сортов девять самых ходовых насчитал, и это только на первый беглый взгляд. Да еще высокий магический фон местности явно шел растению на пользу. Чуть дальше была поляна опийного мака, не сильно уступающая размером. Но Хагрид беспечно махнул рукой, фигня мол, для простецов, да и возни много, тут дальше поинтереснее будет. И действительно, дальше было только интереснее. Такие “травки” были за которые Азкабан положен. А были и такие, за которые сразу убивают, не спрашивая… Где-то полянка, где-то подлесочек, где-то пещерка, где-то овражек... Где дикоростом, а где явно специально высажено… – А не ходят тут чужие-то? - мимоходом поинтересовался мальчик. – Не, сюды не суются. Их Арагоговы детки гоняют… в основном. Да и так, жутиков-милашек разных хватает. Запретным-то лес этот не просто так кличут. А кентавры и оборотни, те туда, дальше, к замку ближе живут. Не, тут чужие не ходют… - и как-то сразу оно верилось: видел пару раз Гарри по пути “Арагоговых деток”, мелькали в отдалении их внушающие уважение мохнатые многоногие туши. Да и других “жутиков-милашек” Хагрид между делом показывал, с любовью и лаской расписывая, какие они замечательные “клыкастенькие, зубастенькие пусички-дусички”. Нравились они ему. А они уважали его. – А Дамблдор знает? - на обратном пути уточнил Гарри, помня безграничное уважение и почтение лесничего к последнему. – Дамблдор-то? Может чего и знает, он же Великий Волшебник. Но я не рассказывал, да он и не спрашивал. Это ж все Лили работа, я только эта, на подхвате… Да вот, как убили ее, по привычке присматриваю только… Да собираю, чего помню как собирать-то да хранить, вот. – А продавать не пробовал? Это ж все больших денег стоит. – Не, - покрутил головой великан. - Надурят меня. Или прибьют. Я уж по привычке: рога единорожьи, что они по весне сбрасывают, да шерсть их, что на деревьях, когда линька у них, оставляют, через Директора продаю. Ну, и еще, чего попросит, если достать могу… А так, денежка, она бы не помешала, да… - почесал в затылке Хагрид. – Мож ты возьмешься? У Лили хорошо получалось. Бойкая была девка, да... – Ты мне так доверяешь, Хагрид? А если я тебя “надурю”? - пристально посмотрел на лесника мальчик. – Не, ты не надуришь, - уверенно сказал великан. - Глаза у тебя, как у мамки твоей. Прибьешь еси че, да… А дурить не станешь. Правильные у тебя глаза… – Как у мамки, говоришь, глаза? – Ага, - кивнул Хагрид. - Говорю же: бойкая была девчонка. Война была… Боялись ее упиванцы… и не зря… – Как ты меня прочел-то? - вздохнул Поттер. – По Клыку, он людей чует. И по глазам. Правильные у тебя глаза… ***