***
Локхарт сидел в полюбившемся кресле-качалке возле письменного стола, на котором лежала раскрытая «крокодиловая» тетрадка. Профессор ЗОТИ не раскачивался в кресле, наоборот, старался не двигаться лишний раз. Ко лбу своему он прислонил прозрачный стакан с остатками смеси отрезвляющего с антипохмельным зелий. Глаза его были закрыты. Вечер воскресенья. Мордредова «профессиональная деформация» Обливейтора… Ну вот зачем он лезет во всю эту грязь? Вот зачем? К чему ему теневая сторона Хогвартса? О чём речь? Да всё о том же. Отставной Обливейтор Локхарт почуял тайну и начал копать. В любой организации кто знает больше всего о происходящем внутри? Кто в курсе всех сплетен? Уборщицы, вахтёры, водители, дворники… Простая истина, известная любому следаку и разведчику. Вот и Локхарту она тоже была известна. Вот и потянулся к этой «ниточке» Гилдерой. А уж опытный Обливейтор развязывать языки умеет. Чаще всего даже чар никаких не требуется, только хорошо подвешенный язык, умение слушать и немного выпивки. Кстати, последнее не так уж и обязательно: люди сами хотят поделиться всем «жаренным» и «солёным», что им известно. Буквально жаждут. Их распирает! Нужны лишь свободные уши и иллюзия беспоследствийности их болтовни… Локхарт был хорошим Обливейтером. Одним из лучших. Разговорить Филча оказалось не сложно… Хагрида несколько сложнее… Хагрид был сам явно в чём-то «замазан», от того пуглив. Но защиты разума полувеликан не имел, а комплекс специальных, незаметно развязывающих языки чар, прекрасно ложащихся на подливание алкоголя и доверительную обстановку полумрака Кабаньей Головы… Мордред! Во что же он влез-то… Подумать только: Философский Камень в школе полной детей! Нет, не так: у Директора Школы, где учатся дети волшебников всей Магической Британии, есть Философский Камень… Проклятье… Что-то Великий Светлый стремительно начинает Темнеть в восприятии Локхарта. Почему? Да потому, что однажды Гилдерой в своей практике сталкивался с Философским Камнем. Точнее с попыткой его воссоздания. В восемьдесят шестом, на территории Украинской ССР… Нашумевший был случай. Официально, там просто был Тёмный Маг, совершающий Тёмные Кровавые Ритуалы, в попытке обрести могущество и взять власть на определённой территории. Такую вводную информацию получили все привлечённые к блокированию и ликвидации этого Тёмного. А привлечённых было много: объединённая операция «безопасников» шести стран. Локхарт присутствовал в составе группы от Британского DMLE (Департамента Магического Правопорядка). И «профессиональная деформация» у него уже была… Он провёл параллельно с основной операцией ещё и собственное расследование. Тогда-то и узнал, что из себя представляет Философский Камень. Это знание заметно повернуло его представление о магическом мире, а в особенности о Фламеле и всех, кто с ним связан. Того Тёмного в конце восемьдесят шестого убили в процессе штурма укреплённой позиции в Четвёртом Энергоблоке. Все его наработки уничтожили. Но в процессе так «наследили» проклятиями, что тридцатикилометровую зону пришлось просто закрыть. Гилдерой слышал, что Волхвы вроде бы занялись работами по расчистке и «деактивации» той зоны, но дело это не быстрое — дай боги, если лет за тридцать-сорок справятся… в самом оптимистичном прогнозе. А вот теперь выясняется, что у Дамблдора есть Философский Камень. И уже не так уж важно, свой собственный или взятый на время у Фламеля, суть это не меняет. У Директора Хогвартса есть Философский Камень. И он хранил его в Школе полной детей. И каждый из Профессоров приложил руку к организации защиты его места хранения. Мрази… А Квирриел… предшественник самого Локхарта, вовсе убивал единорогов, пил их кровь, выпускал троллей гулять по школе и пытался использовать Камень для дарования тела какой-то тёмной твари, которую нашёл где-то в Албании (на что были чёткие указания в личных записях и заметках Квиррела, отысканных Гилдероем в барахле, оставшемся от предшественника) и называл «Лордом»… Да уж, такую тварь и сам Локхарт бы грохнул. И именно так: в тихую, за пределами замка, подальше от людей, одной неожиданной атакой из засады. Почему? Уж Локхарту ли не знать, как трудно и смертоносно-грязно-разрушительно помирают Тёмные Маги. Тот же Чернобыль, как наиболее яркий пример. Особенно страшны посмертные и смертные проклятия таких деятелей… А Квиррел, судя по его вещам, заметкам, записям и ссылкам на литературу на полях лабораторных журналов, был Тёмным Магом мощным. Сильным и опытным. С него бы сталось весь Хогвартс в «Зону отчуждения» превратить при неправильном методе убиения… Что ж, ещё один «плюсик» «амбидекстру». Информированный малый. Чётко работает… Кто в курсе ситуации? Директор. И, как минимум, Снейп, который проводил вскрытие трупа Квиррела. Остальные… может, догадываются, может — точно знают. Тут непонятно. Дамблдор ведь не обязан был отчитываться перед ними о том, что именно просит защитить. Но Снейп знает. Снейп… Знакомая фамилия. Надо будет навести справки через знакомых в DMLE… Хагрид… тот ещё персонаж. Хранитель Ключей Хогвартса и Лесничий. Полувеликан, отчисленный из Хогвартса решением суда за убийство студентки, лишённый палочки и права колдовать… Пусть под чарами и огневиски он клялся и божился, что не убивал Миртл, и Локхарт склонен был ему поверить, но… Оставались ещё акромантулы, которых этот «хороший простой мужик» разводит в непосредственной близости от замка, полного детей, есть Цербер, которого он держал в школе, есть проект по выведению «соплохвоста», есть, в конце концов дракон, которого они с Гарри Поттером спрятали и выращивают в лесу… Поттер… «правильный пацан» с «правильными глазами» «прямо как у мамки». Такой «не надурит, прибить, прибьёт, но не надурит»… Зарубочку надо в памяти поставить: выяснить, кто же такая была эта самая «мамка». Понятно, что Лили Поттер, в девичестве Эванс, это сейчас каждый обыватель в Магической Британии знает. Но вот что из себя эта Эванс представляла, как минимум с точки зрения Департамента Магического Правопорядка, узнать необходимо. А ещё Хагрид «толкает» какое-то «сено» через Поттера… Совершенно непонятно, правда, что за «сено» такое, так как полувеликан и сам не особо в нём разбирается, просто присматривает за «грядками» от «малышки Лили» оставшимися. Не вникая. Остальные Профессора… Так, мелкие грешки и интрижки… мелочи. Активно участвовали в прошедшей войне на стороне Дамблдора… Кроме Трелони. Сивиллы Трелони… молодой алкоголички, которая живёт в своей башне, почти её не покидая… выпивку ей таскают Хогвартские эльфы… с личного разрешения Директора. Тоже «тёмное пятно», из которого так и торчат уши какой-то грязной тайны… Учитывая, что жить в башне она стала аккурат перед самым концом войны, тобишь перед гибелью Волдеморта и семей Поттеров с Лонгботтомами. Да уж, не школа, а гадюшник какой-то.***
Неделя прошла тихо. Даже слишком тихо. Не считать же за событие залетевшего к Локхарту на отработку Поттера? Залетевшего на всю неделю. «Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе», да? Проводили они с ним вечера в разборе поступающей Локхарту от поклонниц, а иногда и поклонников, почты. Нуднейшее из известных Профессору занятий, забить на которое нельзя ради сохранения коммерческого успеха книг. Мальчик держался спокойно. По его виду нельзя было сказать, раздражала ли его работа и пустая болтовня Локонса, вошедшего в роль. Вывести его из этого спокойного равновесия получилось лишь один раз. — Кстати, Гарри, а ты знаешь, что у Луны Лавгуд Патронус в виде… тебя? — с хитрой улыбкой, посверкивая глазами из-под бровей, задал вопрос Локхарт. Поттер замер. — В виде меня? — уточнил он механически спокойным голосом. — Патронус? Телесный Патронус у первокурсницы? Высшая Светлая Магия? — Именно. — Не в виде животного, а в виде человека? Волшебника? Конкретного Волшебника? Меня? — Локхарт кивнул. Мальчик молча наколдовал своей палочкой кубик льда с ребром сантиметров в десять и приложил его к своему лбу. В этот момент Гилдерой иррационально почувствовал себя отомщённым за тот случай, когда он сам общался с той девочкой и своими глазами смотрел на её Патронуса. — Она сказала, что придумала тебя. И с тех пор ты стал её Другом. Пять лет назад, — решил добить Поттера Локхарт. Гарри всё так же молча наколдовал ещё один кубик льда и тоже приложил к своему лбу. Он молчал ещё минут десять, не реагируя ни на какие слова Профессора, держа у лба лёд и невидяще глядя в одну точку перед собой. Потом опустил лёд, отменил трансфигурацию, извинился и продолжил писать адреса на конвертах, словно бы того, что только что было, и не было вовсе. Второй раз плавное течение отработки нарушилось, когда Поттер внезапно отложил перо и принялся озираться. — Профессор, вы сейчас ничего не слышали? — осторожно спросил он через какое-то время у внимательно наблюдавшего за ним Локхарта. — А что я мог услышать? — дружелюбно поинтересовался Гилдерой. — Что-то вроде: «Иди… иди ко мне… дай мне схватить тебя… разорвать… у бить…», — неприятным холодным голосом воспроизвёл слова неизвестно кого мальчик. — Не-ет, — протянул Локхарт. — А ты слышал? — Да, только что. Не понял только, откуда именно, — кивнул мальчик. — Я слышал только какое-то едва заметное шипение, — произнёс Локхарт, доставая из складок мантии левой рукой «Дезерт Игл», снимая его с предохранителя, одевая на глаза солнцезащитные очки и перехватывая правой палочку поудобнее. — Эм, Профессор? — осторожно спросил его мальчик, начавший волноваться. — На сегодня отработка окончена, — проговорил Гилдерой, медленно обводя взглядом кабинет, не делая резких движений. — Пойдём, я провожу тебя до Гостиной Факультета… Удивительно, но дошли без происшествий. Никто так и не напал. Как и на обратном пути, когда Локхарт остался один. Как и в самом кабинете. Как и в личных покоях, хотя Профессор всю ночь глаз не сомкнул. Однако, ничего в этот день так и не произошло.***