Ангелочек Гарри.

      Сказать, что Гермиона Грейнджер удивлена, было бы не правильно. Её состояние соотносилось со словом «удивление», примерно так же, как Эверест соотносится с обычным лесным холмом. Но почему? Почему девочка пребывала в таком состоянии?       Потому, что у Волшебника Гилдероя Локхарта прямо на их уроке зазвонил в кармане мантии телефон, который тут же и был им из этого кармана извлечён.       — Аллё? — произнёс он в микрофон оказавшегося вполне современной и дорогой маггловской моделью мобильника. Причём голос и тон его были не такими, как обычно. Не было этого раздражающего самодовольства, не было пафоса и наигранности. Зато присутствовали нежность, мурчащие и даже хищные нотки. Сразу становилось понятно, что Профессор своего собеседника знает. — Нет, не занят. Конечно же могу говорить, — продолжал тем временем Локхарт, усаживаясь на свой стол и начиная беспечно болтать не достающими до пола ногами.       От этих слов, удивление, владевшее ранее Гермионой, сменилось настолько же сильным возмущением. Взгляд её стал настолько колючим, что даже толстокожий Профессор его почувствовал.       — Так, детишки, займите себя чем-нибудь, — поморщился и сделал «отгоняющее букашек» движение кистью свободной руки Профессор. — А кто недоволен, составляйте жалобу Директору, а лучше сразу в Попечительский Совет. У вас как раз появилось на это время, — после чего уже полностью сосредоточил своё внимание на телефонном разговори.       Девочка прямо задохнулась от возмущения такой наглой выходкой Преподавателя, но даже и не нашлась, что на это сказать: если Локхарт не боится ни Директора, ни Совет (а ведь кто-нибудь из учеников, присутствующих в кабинете, обязательно совету Профессора последует), то что это может значить? Только то, что он совершенно не дорожит своим местом… Или ни Совет, ни Директор не имеют над ним никакой власти?       Последняя мысль показалась девочке дикой… и немного жуткой, поэтому она быстро от неё отмахнулась.       Профессор же тем временем беззаботно трепался по телефону с какой-то… девушкой. С которой, судя по всему, их связывали близкие отношения. При этом он уже не сидел на своём столе, а лежал на нём. Это уже было просто хамство! Гермиона раздражённо встала с места, фыркнула, вздёрнула носик, собрала свои вещи и ушла с урока. Следом за ней, один за одним, потянулись и остальные студенты. Десяти минут не прошло, как класс опустел. В нём остались только Локхарт, телефон… и Гарри Поттер.       Гилдерой привстал на своем столе на локте и вопросительно посмотрел на Героя Магической Британии. Тот пожал плечами, посмотрел на наручные часы и снова пожал плечами. Локхарт вздохнул.       — Дорогая, я тебе позже перезвоню… Что?.. А! Нет конечно… просто тут один упёртый студент решил не покидать моего занятия по примеру остальных. Может ему нужно чего? Сейчас поинтересуюсь, потом позвоню… Хорошо, тоже тебя целую. Пока… — и Профессор нажал на «отбой вызова». — Так чего ж тебе надо, о мой юный почитатель? — обратился к мальчику мужчина.       — Урок не закончился, — снова пожал плечами Гарри.       — Что-о-о ж, — протянул Локхарт. — Раз уж разговор я уже всё равно отложил, то давай проведём «индивидуальное занятие». Итак, что бы ты хотел узнать?       — Я бы хотел узнать, что случилось с Профессором Квиррелом, — напряг Волшебника Поттер.       — А почему ты решил, что об этом знаю я? — чуть сузил глаза Локхарт.       — Так говорит моя подруга. А я привык доверять суждениям Луны, — с невинным видом пожал плечами мальчик.       — Луна — это первокурсница с патронусом в виде… тебя? — уточнил Локхарт.       — Именно.       — И она говорит, что я знаю о судьбе Профессора Квиррела?       — Точно. Поделитесь?       — Хм. Что ж, слушай. Профессору Квиррелу снесли голову зачарованной пулей из трансфигурированной снайперской винтовки, ночью, в Запретном Лесу. Я ответил на твой вопрос?       — Эм. Такой ответ порождает больше новых вопросов, чем даёт ответов на старые.       — Согласен, — самодовольно улыбнулся Гилдерой.       — Но отвечать вы на них вряд ли станете?       — Скорее, я сам не на все из них знаю ответы.       — Но на самый основной-то наверняка знаете?       — И какой же ты считаешь основным?       — Кто его убил.       — Есть несколько версий. По официальной — его убил маг-преступник, погибший на прошлой неделе при задержании аврорами.       — А есть неофициальная?       — По неофициальной — его убил ты.       — Я?       — Ты.       — И вы сами придерживаетесь этой версии?       — До прошлой субботы придерживался.       — И что случилось в субботу?       — Тем же способом были убиты Люциус и Нарцисса Малфой. Ровно в то самое время, когда ты сидел со мной за одним столом и писал адреса моих фанаток на конвертах.       — А теперь?       — А теперь я в растерянности.       — Драко Малфой был моим другом.       — То есть, ты мне сейчас сам даёшь мотив? — приподнял бровь Гилдерой.       — Считайте, как хотите, Профессор, но в тот момент, когда Люциус Малфой, вместо того, чтобы сообщить мне о смерти сына, решил написать письмо от его имени, стал моим врагом. И его смерть меня не огорчает.       — И к чему ты мне это говоришь? — вздохнул Гилдерой.       — Ни к чему, — пожал плечами Поттер. — Вы очень проницательный Волшебник, Профессор. Рано или поздно вы бы всё равно докопались до этого обстоятельства самостоятельно. Так зачем усложнять и оттягивать?       — Логично. Но откуда выводы о моей «проницательности»?       — Из личных наблюдений. И так мне сказала Луна.       — Убойный аргумент, — признал Локхарт. — Вернёмся к уроку. Что ещё ты хотел бы узнать? Или чему-то научиться? Так не скажешь, но я знаю довольно много интересных заклинаний.       — О нет, Профессор. Заклинаний мне хватает на индивидуальных занятиях по Чарам с Профессором Флитвиком.       — Трансфигурация?       — Индивидуальные занятия с Директором Дамблдором.       — Зелья?       — Индивидуальные занятия с Профессором Снейпом.       — Руны?       — Летние индивидуальные занятия с мамой Луны, сотрудницей Отдела Тайн.       — Хм… Маггловеденье не предлагаю, УЗМС ты, скорее всего, занимаешься с Хагридом, в Истории Магии и Травологии я сам плаваю… Забавно, получается, мне нечему тебя учить?       — Не стал бы утверждать это так категорично. Вы много путешествовали, имеете за плечами внушительный опыт. Наверняка найдётся что-то, что знаете вы, но не знает никто из моих наставников.       — Что ж, возможно, ты и прав. Но так вот с налёту, я не могу придумать, что бы это могло быть.       — Возможно, позже?       — Возможно.       — Я правильно понимаю, что занятие окончено?       — Совершенно правильно.       — Я пойду?       — Иди.       — Всего доброго, Профессор Локхарт, — встал и легко поклонился Поттер. Глдерой ответно кивнул. Мальчик быстро собрал свои вещи и вышел из класса.       Локхарт ещё какое-то время постоял, задумчивым взглядом пялясь на закрывшуюся за мальчиком дверь, потом сжал руками виски, потряс головой, отпустив руки. После чего выдал пару непечатных выражений на смеси русского, немецкого и английского. Проделав всё это, посидел молча, с закрытыми глазами, откинувшись на спинку стула.       Потом достал телефон и выбрал на нём единственный занесённый в список номер.       — Привет, ты быстро, — весело сказала «взявшая трубку» Ольга.       — Привет, — с теплотой в голосе отозвался Локхарт. — Хотя, мы вроде бы ещё и не прощались с тобой.       — Да? Может ты и прав. Но, возможно, мне просто нравится говорить тебе «Привет». Так чего от тебя хотел тот «упертый студент»?       — Хотел узнать о том, кто убил моего предшественника, — вздохнул Локхарт, не считая нужным что-то скрывать от своей девушки.       — И что ты ему сказал? — заинтересовалась Ольга.       — Что он сам и убил.       — Вот прямо так и сказал? — после некоторого удивлённого молчанья уточнила она.       — Да.       — Не перестаю тебе поражаться, Гилли! Так ты вычислил своего «амбидекстра»?       — Не знаю, Оль, — вздохнул Локхарт. — В пятницу были убиты двое… бывших выпускников моей Школы. На несколько лет старше меня учились. Убиты из такой же винтовки, что и мой предшественник на посту Профессора. Пули… идентичны той, что нашёл я.       — И?       — И у единственного из известных мне, сейчас находящихся в Школе, амбидекстров, есть алиби на это время.       — Надёжное?       — Он рядом со мной сидел в момент убийства. Буквально в метре от меня. Помогал разбираться с фанатской почтой.       — Уверен, что он?       — Вполне. Я проверял. Есть… методы.       — А время точное?       — Да. Есть свидетель.       — Надёжный свидетель? Ему стоит верить?       — Более чем. Есть… методы.       — Вот ведь… и что теперь?       — Что? Я «у разбитого корыта», как у вас говорят. «Виновный» в убийстве этих двоих официально найден и погиб при задержании. Дело закрыто. И найденная мной пуля… больше не улика. Ту засаду пять лет назад, тоже повесили на погибшего преступника. Так что мне при всём желании теперь совершенно нечего предъявить, кроме сомнительных теорий и домыслов.       — Но это же хорошо? — после недолгого молчания сказала Ольга. — Сам подумай: ты теперь «амбидекстру» не опасен. У него нет причины тебя убивать!       — Считаешь? — задумался Локхарт.       — Считаю! — твердо ответила Ольга. — Да и вообще! А с чего ты решил, что «амбидекстр» вообще существует?       — Я его видел…       — ЧТО ты видел? — хмыкнула девушка. — Конкретно? Мальчика, хорошо владеющего правой и левой рукой на, как ты выражаешься, «Событии». Пусть, двух «Событиях». Что из этого? Разве из этого следует, что он кого-то убил? Да, проникнуть на «Событие» сложно, и, скорее всего, сделал это действительно кто-то из твоих студентов. Но и что из этого? Может быть он просто любопытен? Может быть он только того и хотел, что попасть на «Событие»? Не одному же тебе интересно? А улыбнулся он тебе, потому что узнал знаменитого писателя. Тем более имеющего какое-то отношение к его Школе?       — Но Ротшельды, Рокфеллеры…       — Не противоречит! Их действительно убили. Всех из твоего списка действительно убили. Но с чего ты взял, что убил именно мальчик, которого ты видел? Может, они друг с другом никак не связаны? Не приходило такое в голову?       — Оль, — вздохнул Локхарт. — Естественно, приходило. И не один раз. В том и дело, что «амбидекстр» — всего лишь версия. Одна из многих. И она в последнее время, трещит по всем швам. Я просто в растерянности. Слишком уж идеальный был кандидат на роль «суперзлодея». Всё на нём сходилось. И мотивы, и возможности, и психологический портрет, и способности выше среднего, и на самом виду, и прикрытие идеальное… но у него алеби.       — Ладно, Гил, тебе просто надо отвлечься, а то ты «перегоришь». Скажи лучше, почему я обнаруживаю телефон, с которого ты мне звонишь, в Лондоне? В здании Министерства Внутренних Дел? Ты же мне плёл про «малонаселённый район без условий для проживания»? Уж в Лондон-то я смогла бы себе спокойно командировку выбить! — в голосе девушки сквозили обида и недовольство. Явно различимые обида и недовольство.       — Эм. А что значит «обнаруживаю»? — нахмурился ничего не понявший Локхарт.       — То и значит: я через свою …службу попросила «отследить» твой номер.       — А что, так можно было? — удивился Волшебник. — Маг… эм, любой телефон можно отследить?       — Естественно!       — Круто.       — Так что вы имеете сказать мне в своё оправдание, Мистер Локхарт?       — Оль, ну ты чего, как маленькая-то? В Лондоне всего лишь ретранслятор стоит.       — «Ретранслятор»? — не поняла Ольга.       — Ну да! Закрытый, защищённый канал связи от меня идёт к ретранслятору, стоящему в достаточно надёжном, защищённом здании Лондона. И уже тот аппарат подключен к общественной телефонной сети. Я так-то сейчас так-то в Шотландских горах нахожусь. Тут «покрытия» вообще нет!       — Не врёшь… — задумчиво сказала девушка. Причём, произнесла она это уверенно. Настолько уверенно, что Локхарт даже поёжился, словно был под «прицелом» волшебной палочки в кабинете дознания Департамента Правопорядка, после глотка веритасерума.       — Не вру.       — Хорошо.       — Угу.       — В Шотландии, значит?       — Да.       — Не простудись мне там!       — Постараюсь.       — Уж постарайся!       — Постараюсь, — улыбнулся Гилдерой. — Эм, кстати…       — Да?       — Хм… как бы это сказать-то…       — Ну, уж скажи как-нибудь, — подбодрила его девушка, изрядно потеплевшим голосом.       — Что ты шептала тогда в Берлине моему…       — … «другу»? — хихикнула Ольга.       — Да, — смутившись, подтвердил Локхарт.       — Уговаривала, чтобы только меня любил, — призналась она. Причём, даже через телефон было понятно, что в этот момент девушка хитро-хитро улыбается.       — «Уговаривала»? — нахмурился Гилдерой.       — Угу, «уговаривала», «заговаривала», «нашёптывала»…       — И кто же тебя такому учил-то? — вдохнул Локхарт.       — Бабушка, — весело ответила девушка. — А что это ты вдруг заинтересовался? Не уж-то действует?       — Действует, — буркнул мужчина. — Все полтора месяца висит «дружок». Я уж в Му… в клинику обращаться собрался.       — Не переживай. Как меня увидишь, так он «воспрянет» сразу! Уж, я тебе обещаю!       — Жестокая ты…       — Не-е-ет. Просто собственница. Да и чем ты недоволен? Ты же сам согласился быть моим мужчиной? Согласился ведь?       — Согласился, — вздохнул Локхарт.       — Вот и нечего тебе отвлекаться ни на кого другого. Делом займись! Вон у тебя девятая книга недописана! И Школа. Детишек учи!       — Учу… — буркнул Волшебник. — Учу…