Ангелочек Гарри.

*** Локхарт шёл по коридорам Хогвартса весело насвистывая что-то фривольно-лёгкое. Настроение было непривычно хорошим: всё же представление удалось. Нужный эффект на детей оказан: это занятие навсегда отпечатается в их сознании, и, возможно, кому-то из них поможет пробить подсознательный «барьер» в будущем, позволяя полнее раскрыть свой потенциал. А ещё, под шумок, удалось выиграть себе почти пять часов свободного времени, внаглую срулив с занятия всего через двадцать минут после его начала. А ведь там сидели целых три курса! Это шесть сдвоенных пар… Хм… это не пять часов плюса, это одиннадцать!! Класс! Гнать его в зашей надо за такое вопиющее нарушение производственной дисциплины, халатное отношение к долгу Преподавателя и манкирование должностными обязанностями обязанностями! Но ведь не выгонят же… Гилдерой грустно вздохнул, но тут же вернулся к своему хорошему настроению: уже начало марта, а он всё ещё жив! Это ли не повод для хорошего настроения? Тем более, что ноги сами собой несли его по просторным тёплым и светлым коридорам обновлённого Хогвартса к той части Замка, где в этот момент должна проводить своё занятие Ольга… Сорвать что ли и ей занятие? Хм… интересная мысль, но вдруг обидится? Кто знает, насколько серьёзно «неизведанная Русская душа» решила взяться за дело? Обижать девушку не хотелось. А вот понаблюдать за ней, так сказать, «в естественной среде обитания»… очень заманчиво. Локхарт оглянулся по сторонам, нет ли кого поблизости, подпрыгнул на месте и прямо в воздухе превратился в комара. Маленького, тихого и незаметного. *** Ещё вчера это была большая, но обычно пустующая аудитория Школы Магии и Ведьмовства Хогвартс. Не пыльная, и не заброшенная, так как ремонт во всём Замке только-только закончился, и пыльных, заброшенных аудиторий в нём просто не могло остаться. Ещё вчера. Сегодня же, усилиями нещадно эксплуатируемого хрупкой девушкой самого молодого в Магической Европе Мастера Трансфигурации, аудитория представляла собой классический спортивный зал, с высокими потолками, зарешёченными окнами и всей полученной атрибутикой, навроде турников, «шведских» стенок, стопки матов в углу и даже сложенной на одном из подоконников волейбольной сетки. Занятие шло у шестых курсов Рейвенкло и Хаффлпаффа, сдвоенное, как и почти все занятия в Хогвартсе. И как-то на занятие Магией оно походило мало. Больше оно было похоже на несмешную пародию на урок физической культуры из маггловской школы. Пародию, так как бег в мантии по кругу в обход зала может привидеться исключительно в какой-нибудь низкопробной пародии, а не в серьёзном заведении. Однако же, это было. Студенты и студентки в мантиях, обливаясь потом, путаясь в непредназначенной для бега одежде, спотыкаясь, иногда падая, но вновь поднимаясь, бежали по кругу. Бежали тяжело. Было заметно, что это занятие для них непривычно, что организмы к нему не подготовлены, слабы и дряблы. Однако жестокая и непреклонная воля Профессора Мудровой, что стояла в центре зала в своём голубом облегающем спортивном костюме, с заплетёнными в тугую косу волосами, в вызывающе белых кроссовках, со свистком на ленточке на груди, с острым взглядом прищуренных глаз, заставляла студентов продолжать бежать. Ведь тех, кто падал или переходил на шаг, не дай Магия, останавливался, тут же настигал болезненный, жалящий «укус» холодом, метко посылаемый беспощадной Профессором в пятую точку жертвы. Причём различий между студентами и студентками Мудрова не делала, жаля одинаково и тех и других. - Не ныть! – раздался командный окрик Профессора. – Главное, что пригодится Магу при встрече с любой Тёмной Тварью – это крепкие, не трясущиеся в коленках и не подгибающиеся ноги! А ещё лучше: быстрые ноги! Ибо очень правильно сказано: «Быстрые ноги… побоев не боятся!». Слабого догонишь, от сильного убежишь! - Не ныть! – снова раздался окрик. – Привыкайте! Теперь, и до конца учебного года, вы будете бегать каждый мой урок! Весь мой урок! Бегать, прыгать, падать, вставать, кувыркаться, ползать, преодолевать полосы препятствий, отжиматься, приседать, лазать по канату, подтягиваться, и заниматься ещё много, много, много какими интересными занятиями для развития выносливости, силы, скорости и красоты тела. А вся теория будет вам даваться и вами сдаваться по ходу движения, не прерывая этих полезных и интересных занятий… - Не ныть! – последовал очередной окрик, подкреплённый лёгкой волной холода, что заставила поёжиться и подстегнула угасшие было силы бегунов. – Можете протестовать и жаловаться сколько вашей душе угодно… Точнее, насколько вам хватит дыхания. Ибо жаловаться и протестовать вы тоже будете на бегу! И дыхание ваше, я вам советую экономить! Ведь прошло только тридцать пять минут, а впереди ещё восемьдесят пять минут, которые вы БУДЕТЕ бежать, как бы не пытались упасть и сдохнуть. Подниму! И всё равно заставлю бежать! – слитный стон отчаянья и муки был ей ответом. Вдруг Профессор Мудрова напряглась, а затем ударила конусом льда и холода в сторону одной из стен, заморозив и пробив острым и невероятно твёрдым льдом камень кладки в месте попадания. Тут же отпрыгнула с того места, где до этого стояла, ушла в перекат, на лету отправив ещё один конус холода но уже в другом направлении. Снова перекат. Вскочила на ноги, ударила, отпрыгнула сальто назад, через спину, приземляясь в упоре лёжа и уже оттуда вновь нанося удар за ударом. Снова перекат в сторону, снова удар, удар, прыжок из положения лёжа, снова удар, а дальше резкий подъём на ноги и быстрый-быстрый бег в сторону двери, с одновременным нанесением удара за ударом в эту дверь, которые разбивали её буквально в щепки. Вот только внимательный наблюдатель мог бы заметить, что на пути льда и холода дважды вспыхивала маленькая, с кулак размером, сфера, больше всего напоминавшая сферу «Протего Максима». Но ведь не могла же она быть такой маленькой? Лишь в дверях, точнее в дверном косяке, ведь от двери остались только воспоминания, щепа и ледяная крошка, Профессор остановилась, внимательно вслушиваясь, вглядываясь, чуть ли не внюхиваясь в пространство, при этом будучи покрыта ледяной бронёй, в левой руке держа ледяную саблю, над правой раскрытой ладонью же белел непонятное шарообразное свечение, от которого расходились в стороны угрожающие волны холода. Возле ног девушки вспыхнули две маленькие огненные ящерки, которые тоже принялись вслушиваться, всматриваться, внюхиваться. Прошла почти минута, прежде, чем Профессор окончательно успокоилась, сняла ледяную броню, отозвала ледяную саблю, погасила свечение над ладонью. Последними зарылись в пол огненные ящерки. Мудрова обернулась к аудитории. - Чего не бежим? Урок ещё не закончен! – грозно добавила она, после чего входную дверь перекрыла непрозрачная ледяная стена, а студенты вздрогнули и через силу поспешили себя заставить снова шевелить ногами. *** - Знаешь, милая, - уже вечером, в своей комнате, Локхарт с несколько нервной улыбкой сказал Ольге, обнимая её сзади за талию. – Больше я не буду пытаться за тобой подглядывать. Ты как-то уж очень резко на это реагируешь. - Стоп! Так это был ты на уроке? – тут же вскинулась и развернулась в кольце рук мужчины лицом к нему Мудрова. - Да. - Но как? - Обернулся комаром, да в щель дверную пролез, - пожал плечами Локхарт. - Вот ведь! Всё время забываю, что ты у меня не просто мой милый Гил, а ещё и Мастер Трансфигурации, - вздохнула девушка, опуская голову на плечо жениха. – Я же вся на нервах в этом дурацком Замке после твоих рассказов и всей этой бесовщины с Василиском! А тут мне Духи Воздуха подсказывают, что в помещении сильный дух. Скрывается. Внимание на меня направлено. Вот я по целеуказанию от них и начала жахать… со страху, да от нервов. Да ещё со всей силы… - девушка сильнее сжала в объятиях своего мужчину. – Я же тебя убить могла! - Ну… Мастера Трансфигурации убить так-то совсем не просто, - отпустив одну руку, почесал в затылке Гилдерой. – Но струхнул я сильно. Первый раз в жизни умудрился аппарировать прямо комаром, не возвращая себе привычного тела. - Подожди, - вскинулась Ольга. – А в конце? У двери уже. Мне ведь не почудилась та сфера? Да? - Да, - хмыкнул Локхарт. – «Протего Максима» колдовать комариной лапкой, без палочки, колдовать было крайне неудобно. Но жить захочешь – ещё и не так раскорячишься… ***