Running after my fate

Счастье похоже на сказочные дворцы, двери которых стерегут драконы. Надобно бороться, чтобы овладеть ими. Александр Дюма. Граф Монте-Кристо.

      Полулёжа на обеденном столе, подперев голову кулаком, прикрыв сонные глаза, слушаю треск старого допотопного радио, чудом починенного Джейком и Эмбри на прошлой неделе. Им нравиться заниматься ремонтом, рукастые парни, такие никогда да не пропадут.       Из гостиной доносится смущённый смех Чарли и тихие рассуждения Сью. Кажется, они опять собираются на рыбалку.       Мелодия, льющаяся из динамика, завершается чересчур бодрым голосом диктора, желающего всем доброго утра. Сомневаюсь, что утро людей, проснувшихся в машине, в шесть утра, не в самом прекрасном расположении духа, может быть прекрасным. Похоже, сам ведущий сидит на анаболиках, от его трескотни болит голова.       Лениво провожу пальцами по стоящему рядом стакану, наполненному минеральной водой со льдом. По запотевшему гранёному боку, стекают капли конденсата, стираемые подушечками заледеневших пальцев.       Дорога домой еще ни разу не казалась такой долгой и изматывающей. Старая колымага несколько раз глохла, выводя из себя. В какой-то момент вообще засомневалась, стоило ли ехать среди ночи в Ла Пуш. Но оставаться в Сиэтле, больше не могла.       До тошноты милый и обаятельный сосед, общения и встреч с которым активно избегала и, мне вполне это удавалось до прошедшего вечера, совершенно неожиданно решивший в наглую подкараулить у дверей, сильно подпортил и без того отсутствующее настроение.       Невольно потерев оставшиеся на шее следы от железной хватки, сглотнула. Если бы не ворчливая старуха с верхнего этажа, покрывшая нас отборными ругательствами, неверно истолковавшая происходящее, чертов неадекватный расист, меня бы точно задушил. Вновь поблагодарив старушку, ласково поприветствовавшую парня тяжелой сумкой, куда-то в район затылка, злорадно усмехнулась.       Голоса в гостиной стихли, после стука во входную дверь. Нормальные люди не ходят в гости в пятнадцать минут седьмого, я же в принципе никого не жду. Поездка в Ла Пуш, получилась настолько спонтанной, что в багажнике, вместо дамской сумочки обнаружилось пустое мусорное ведро.       Судя по звонкому смеху тети и словам: она на кухне, ненормальным человеком, тревожащим чужой покой ранним утром, оказался Джейкоб. В общем-то, можно не сомневаться, кому ещё в голову придёт столь блестящая идея!       Бережно лелеемая надежда отойти ко сну, давая отдых воспалённому сознанию, с треском рухнула, разбившись о счастливую, невозмутимую улыбку. Леность и негу, окутывающие расслабленное тело всего минуту назад, как рукой сняло.       — Джаред заметил твою машину, — и никаких тебе привет, как дела, — что-то произошло? — От участливого взгляда стало сильно не по себе. И соврать совестно и правду сказать нельзя.       — Все нормально, честно, всего лишь соскучилась. Не представляешь, как надоели нудные лекции, и подготовка к экзаменам, — в моих словах нет ни капли лукавства, все действительно так. Я всего-то недоговариваю.       — Поэтому не потрудилась сменить пижаму с халатом? — Обычно Джейкоб не такой наблюдательный, особенно в бытовых вопросах.       Стоит вспомнить в каком виде, перепрыгивая через две ступеньки, в итоге подвернув ногу, неслась на улицу к машине, хорошо, Джейкоб не умеет читать мысли. Увидев себя в тот момент со стороны, наверняка пережила бы шок.       — Мне нравиться этот халатик, такой теплый, хотелось привезти чуточку домашнего уюта сюда, — как бы невзначай расправила ладонями полы халата, любуясь яркими, отвратительными цветами, украшавшими его. Откуда вообще взялась эта вещь?       — Брось ты его ненавидишь, — приподняв левую бровь, в упор посмотрела на прислонившегося спиной к платяному шкафу, в котором Сью хранила крупы, Джейка. Он издевается?       — Шесть утра, одной ногой лежу в кровати, что тебе надо? — Утро не задалось, сильно не задалось. Мучаясь от несносной головной боли, никак не могла понять, зачем пришел Джейкоб. Впрочем, не важно, ещё несколько раздражающе наводящих вопросов, поднимусь к себе, оставляя его в гордом одиночестве.       — Зная твою скрытность, переживаю, действительно ли все в порядке, — категоричный тон смягчился, лёд в темных, непривычно холодных глазах, тронулся, — я действительно рад, если все хорошо. Увидимся вечером, — улыбнувшись, Джейк направился в сторону выхода, оставляя меня в глубоком недоумении. И все?       Бросив дежурство, выводя из равновесия, таким странным образом интересуется моим самочувствием, у него самого нормально с головой? В текущей ситуации, сложно не быть скрытной. Искренне недоумеваю, по какой причине, ко мне привязался неадекватный молодой человек, явно сделавший мое убийство, целью свой скучной на развлечения жизни.       Снова зашипело радио, выплевывая через динамики, старые хиты прошлого века. Музыка угнетала, чересчур интимное воркование в гостиной начало смущать. Подхватив недопитый стакан, поднялась, открывая створку зашторенного окна. В спертом воздухе комнаты, явственно угадывались нотки любимой туалетной воды, принадлежавшей тетушке. Ли этот запах раздражает, она всегда фыркает и закатывает глаза, стоит матери использовать ее.       Тихая размеренная жизнь, вошедшая было в колею, с грохотом катилась под откос. Что делать дальше и как защитить себя? Каким вообще образом я перешла дорогу незнакомому человеку?       Устроившись на кровати, подтянула колени к подбородку. На границе между сном и дремой, перед глазами вновь появилось мраморное лицо, с застывшей в вечности вежливой улыбкой. Вампир, одетый в черную мантию с воротником стойкой, словно дитя хлопает в ладоши, поворачиваясь к своим собратьям, занявшим троны по обе его руки. Новость, полученная им сегодня, особенно прекрасна. Еще один одаренный человек, еще одно существо, которому суждено пополнить его личную коллекцию — армию. Никто и ничто не встанет между ним и новой, желанной игрушкой.       Как давно я в последний раз видела этот выжженный на сетчатке глаз образ? Он никогда не уйдет из моего сознания, продолжая сводить с ума, толкать на самые безумные и отчаянные поступки.       Нарастающая тревога, много лет назад поселившаяся в сердце, заставляющая скулить от бессилия и невозможности противостоять злому року, снова черной вуалью накрыла мое естество.       Задыхаясь, просыпаюсь, стирая со лба капли холодного пота. Нужно успокоиться, выпить чашечку согревающего горячего шоколада, но дрожащие пальцы роняют жестяную банку. Коричневый порошок щедро рассыпается по светлому кафелю. Боль, стянувшая грудь не дает подняться. И на какое-то время застываю на полу, преклонив колени, ощущая только фантомную боль в области шеи, куда в предательском видении вонзались острые, холодные клыки.       Где-то за спиной нарочито громко, поглощая все иные звуки, тикают настенные часы. Никто не отреагировал, не спустился на шум. Возможно, дом как обычно пуст. Сью и Чарли дано уехали, не потрудившись оставить детям записку, да и нет в этом нужны, они уже взрослые.       Четвертый час, пора привести себя в порядок и хотя бы ради приличия сесть за реферат по истории, постоянно откладываемый на потом. Застряв на титульном листе, смотря сквозь монитор, в сосущую пустоту, невольно повела плечами. Утреннее наваждение не давало покоя.       Как и обещал, Джейкоб пришел вечером, заставляя меня принимать беззаботный, счастливый вид, пряча терзающую тревогу. Рядом с ним можно расслабиться, прекратить истязать себя ненужными бесплотными страхами.       — Если есть желание, можем съездить сегодня к Калленам, проведать Ренесми. Я обещал навестить их. Белла немного переживает, по виду девочка напоминает трех годовалого ребенка, а ей всего-то три месяца от роду, — став крестным малышки, Джейкоб по своему начал участвовать в ее жизни. Я понимала его желание похвастаться ее успехами.       — Хорошо, отличная мысль, вечер перестанет быть томным, — мне совершенно не хотелось никуда ехать, особенно к вампирам, не хотелось встречаться с вездесущим Эдвардом, который непременно залезет мне в голову, доставая наружу все потаенные мысли.       Он еще ни разу не пренебрегал возможностью поставить в неловкое положение Джейка, у них изначально сложились очень странные отношения. Уже не вражда, но еще не дружба, нечто иное, чужеродное и все еще непонятное.       Не могу сказать, что со мной Эдвард столь же пренебрежителен, но его проницательный взгляд, от которого нет никакого спасения, я его практически ненавижу и немного боюсь.       Шуршание шин по жесткому, местами обледеневшему асфальту, перемешивалось с тихой лирической музыкой. Радио можно было и не включать, но очень хотелось разбавить повисшую в воздухе паузу. Мне не хотелось вновь отвечать на каверзные выводящие из призрачного равновесия вопросы.       Через каких-то две-три недели ляжет первый снег, уже плотной периной укутавший склоны гор. Мы еще не строили планы на рождество, занятые учебой и подготовкой к первой, самой сложной сессии.       С появлением ребенка, особняк Калленов заиграл новыми красками. Повсюду валялись игрушки, книжки с картинками, кубики и мячики, на стенах, рядом с фотографиями семейства обрели законное место первые, неумелые рисунки.       Звонкий смех и топот маленьких ножек, эхом разносились среди просторных комнат. Глаза Розали, с удовольствием взявшей на себя роль няньки, сияли ярче алмазов. В ее застывшем мире, появился смысл, появилась возможность если и не жить, то стать частью жизни, прочувствовать перемены. Ребенок, которого она так отчаянно защищала, стал центром пугающей своей пустотой вечности.       Белла еще не успела ощутить одиночество бесконечных, растянувшихся на века дней, Элис по природе была другой, самодостаточной, веселой, ей не нужны причины двигаться вперед.       Улыбка на прелестном, ангельском личике, сменилась удивлением. Девочка сделала несколько неуверенных шагов, подходя ближе, протягивая раскрытую ладонь.       — Наклонись и доверься ей, — шепнул на ухо Джейкоб, заметив мое недоумение. Медля, последовала его совету. Крохотные, бархатистые пальчики Ренесми, излучали тепло иного рода, не такое, как у нормального человека.       Как только ладонь коснулась моей щеки, перед глазами появилась картина нашего первого знакомства. Перепачканная кровью, с расширенными уставшими глазами, растрепанная и едва стоящая на ногах, трясущимися руками прижимала к груди маленький гудящий комочек.       — Ее первое воспоминание о тебе, — ласково произносит Эдвард, спускающийся по лестнице со второго этажа.       — У Чарли действительно железные нервы, так спокойно относиться к неестественным изменениям приемной внучки, — вампир хмыкнул, он лучше всех знал, что на самом деле твориться в голове шерифа. И мысли его на счет происходящего далеко не радужные. Хорошо помня предупреждения Джейкоба, из страха потерять любимую дочь он изо всех сил старался молчать, не задавая вопросов.       Похоже мне, чересчур увлекшейся собой, погрязнувшей в беспросветной тьме будней, этот глоток беззаботного детства остро необходим. Сидя на светлом ковре, перебирая кубики и пазлы вместе с Ренесми, поблагодарила Джейка, так кстати, вытащившего меня в гости.       Возможно по этой причине, не сразу заметила, необычайно тихую и молчаливую Элис, подошедшую к окну, отстранённо теребящую высокий ворот молочно белой рубашки. Привыкшая к её веселому щебетанию, почувствовала себя неуютно.       — Элис не может увидеть будущее Ренесми, ее это сильно беспокоит, — как бы невзначай, прочитав мои мысли, произнёс Эдвард. — Обладая даром тяжело мириться с невозможностью использовать его на сто процентов.        Эта его привычка, бесшумно появляться за спиной, заглядывая в самые потаенные уголки души, неприятна.       Ситуация изменилась почти мгновенно, девушка застыла, полностью погружаясь в себя, Эдвард в упор смотревший в затылок сестре, нахмурился. Красивое лицо исказила гримаса ненависти и отчаянья, совершенно не свойственные ему эмоции.       — Что ты видела? — Он задал вопрос по привычке, зная ответ, яркой вспышкой, отпечатавшийся в сознании. Элис оглянулась, беспомощно обведя нас, широко распахнутыми глазами.       — Вольтури, — дернувшись, словно от звонкой, оглушающей пощечины, смяла в кулаке кусочек пазла, — они идут к нам, идут сюда, все. Они будут здесь, когда первый снег ляжет на землю. Что нам делать Эдвард? — Голос девушки дрогнул и осекся.       — Что произошло вчера в лесу? — Категоричный тон, вопрос Эдварда относился к появившейся в гостиной Белле. В ней практически ничего не осталось от той угловатой, полуживой мумии, лежащей на операционном столе. Каждое движение наполнено силой, грацией, мертвенной красотой, застывшего на веки тела.       — Мы встретили Ирину, во время игр на озере, не думаешь же ты? — Вопросительно взглянув на мужа, Белла повернулась к нам. — Джейкоб, Энди, не сочтите за грубость, думаю, вам лучше сейчас уйти.       Меня словно оглушили, в ушах набитых ватой, тонким голосом Элис, словно приговор, звучало лишь одно — Вольтури. Не помню, как поднялась на ноги, роняя на пол смятый, испорченный пазл, споткнулась о разбросанные куклы, позволяя Джейкобу взять себя за руку.       Мир слился воедино, закружился пестрыми цветами, а после, вдребезги разбился, возвращая меня в реальность.       Ради чего я так долго убегала от нежеланной, ненавистной судьбы, и сейчас они подошли так близко. Мне даже мерещиться аромат удушливый, затхлый запах разложения, исходящий от правящей тройки.       Почему нас просили уйти, разве нас не коснется армия мертвецов, плотной шеренгой топчущая священные квилеткие земли?       Всю дорогу до резервации, Джейкоб молчал, мои терзания не укрылись от него. Нам обоим есть о чем подумать. Он не оставит все так. Не сегодня так завтра или в другой день, снова наведается в гости, выяснит планы Калленов, предложит свою помощь либо просто прояснит ситуацию.       Смятый, исписанный кривым почерком лист, летит в стоящую рядом мусорную корзину, я же, опять уставилась в раскрытые на столе томики. Реферат по истории, который необходимо подготовить к следующей неделе, никак не поддавался. Уже более десятка листов покоились на дне корзины, а буквы в книгах, словно издеваясь, прыгали и расплывались.       Не сумев сосредоточиться на учебе, повернулась в сторону окна. Мелкий снег кружил в воздухе, тая, так и достигнув земли. Перед глазами, продолжало стоять испуганное, бледное лицо Элис.       За кем идут Вольтури, чью голову они хотят нанизать на свои костлявые пальцы? Жаль, в отличие от Элис мой дар не подчиняется желаниям, не позволяет мне заглянуть в будущее.       Вздрогнув от показавшейся слишком громкой мелодии звонка, нажала кнопку ответа, внимательно слушая собеседника. Кроме того раза, у магазина, больше ни разу не слышала такого злого и напряженного Эмбри. Старый друг явно обеспокоен. Вопрос только, чем именно.       Сколько времени прошло с нашего не самого удачного визита к вампирам, дня три-четыре? Наверняка у Джейка уже появилась информация, и он поделился ею со стаей. Собираясь на встречу, никак не могла отделаться от навязчивых мыслей.       Поднявшись со ступенек, у дома Блэков меня встретила Ли. Одежда перепачкана землей и хвойными иголками. Сестра несколько дней не появлялась дома. Странно что здесь не было Эмбри, позвавшего меня.       — Скоро придет, — Ли заметила, как я оглянулась, — идем.       Отворив двери, она первой вошла в дом. Снаружи он казался куда просторнее, нежели оказался внутри. За круглым столом уже сидели Джейкоб и Сет. Заметив меня, Блэк младший начал разговор не дожидаясь Эмбри.       Все оказалось куда печальнее, нежели представляла в своей голове. Вольтури шли наказать Калленов за сотворение бессмертного младенца, самое гнусное из возможных преступлений среди вампиров. Меня словно обкатили ледяной водой.       Какая однако ирония, самый сильный клан боится разоблачения, ежедневно истребляя толпы ни в чем не повинных туристов, едущих на экскурсию в древний замок. Как им удается заметать следы, так просто, скрывать реки пролитой крови?       — Если придется, мы будем участвовать в битве, — эти слова резали слух.       — И давно ты это решил? — Сет настороженно следил за нами, не вступая в разговор, Ли же без разницы, она сделает все, что потребует от нее вожак. Она приняла решение следовать за ним не зависимо от ситуации и того, что он выберет.       — С самого начала, не вижу иного выхода. И дело не только в племени, — намекает на Ренесми?       Подобного следовало ожидать, Джейкоб всегда руководствуется эмоциями, в силу характера и жизненных принципов, это не рассудительный Сэм. Сила волчьей крови, впитанная им с генами отца, всегда стремилась взять власть, и в этом же его главная слабость. Впрочем, и Адли без вопросов, встанет плечом к плечу с вампирами.       — Прекрасно, что дальше? — Я все еще не понимала отведенной мне роли.       — Каллены собираются просить помощи своих друзей, они заручились поддержкой близкого им клана, теперь же, собираются ехать дальше, в другие страны, — Джейкоб подошел к окну, провожая взглядом идущего через лужайку Эмбри.       — Джейк, если в округе появятся другие вампиры, мы можем, столкнутся с неконтролируемым обращением, — Сет поежился, вспоминая, каким шоком поначалу для него стала вторая ипостась.       — Уже столкнулись, — Ли откинулась на спинку стула, скрещивая руки на груди, — кто-то должен вернулся в лес. Сет? — Клируотеры вышли на улицу, оставляя нас вдвоем.       — Тебе лучше уехать в Сиэтл, пока все не разрешиться, — встретившись с моим напряженным взглядом, парень удивился, заметив, как я прищурилась, сжимая зубы.       — Нет, не поеду.       — Все ведь хорошо, разве нет? Не все друзья Калленов желтоглазые. Однако Карлайл заверил меня, охотиться на нашей территории и вблизи Форкса они не будут. — Неуютный проницательный взгляд, прожигающий насквозь, заставил поежиться.       Куда угодно, но в Сиэтл, одна не поеду, одно дело с Ли или самим Джейком, и совсем другое, рисковать своей головой, находясь тет-а-тет с помешанным психопатом. Джейкоб не должен о нем знать, не нужно, ему вполне достаточно разборок с кровососами.       — И давно ты стал таким доверчивым Джейк? — Он поморщился, не любит, когда задевают его самолюбие.       — Дело не в доверии, мне достаточно, если сам Карлайл поручиться за них. Не уходи от темы Эн, там будет безопаснее, я не хочу подвергать тебя опасности.       — Правда? От чего-то мне кажется, находиться в обществе оборотней в родных пенатах, намного безопаснее, нежели в городе, где по твоим словам в недавнем прошлом, сколотили банду новорожденных. И никто не даст гарантий, даже Карлайл, что его друзья не станут, кормится там, — ненадолго задумавшись, Джейкоб отвлекся на стук в двери.       Эмбри взволнованно посмотрел на вожака, полностью игнорируя мое присутствие. Случилось то, к чему мы все готовились, но столкнувшись лицом к лицу, оказались не готовы.       — Кто на этот раз? — Вопрос скорее по инерции сорвался с губ Джейка, прежде чем он, делая прыжок, обратился, скрываясь вслед за другом детства.       Оставаться в гордом одиночестве в чужом доме, странно и неловко. Я даже не могу уйти, не зная, где лежат ключи, остается лишь дождаться возвращения Билли Блэка.       Смутное время нависшее над нашими головами, стало довольно жестким испытанием. Сбылись самые страшные опасения Джейкоба и Сэма, чем больше прибывало в дом Каленов гостей, тем больше мальчишек оборачивалось. Еще совсем дети, что такое десять-одиннадцать лет, им трудно контролировать себя, они с трудом пытаются обуздать свою ярость, бьющую ключом. Для них происходящее похоже на игру, они еще не способны правильно воспринять и оценить опасность.       Пропадая на дежурстве, помогая Сэму с молодняком, проводя относительное спокойное время в тренировках, устраиваемых Джаспером, для лучшей координации между оборотнями и вампирами в случае, если придется вступить в неравный бой, ребята выкладывались по полной.       Соскучившись, убегая от неожиданного одиночества, оставшись за бортом, нарушила данное Джейкобу обещание, углубляясь в лес, туда, где собираясь все вместе, плечо к плечу, тренировались оборотни и вампиры.       Наблюдая за происходящим издалека, прислонившись к стволу дерева, не отрывала восхищенного взгляда от плавных, скользящих движений Джаспера. Его боевой опыт и тернистый путь, устланный бесчисленным количеством трупов. Никто из присутствующий не сравниться с ним, ни в силе, ни в грации.       — Я же просил тебя остаться дома, — бесшумно возникнув за моей спиной, Джейкоб невольно напугал меня.       — Мое присутствие мешает твоим друзьям? — Вздернув бровь, обернулась, с досадой понимая, наказания за провинность не миновать.       — Да, они способны учуять тебя, несмотря на наше присутствие, не искушай их, если не хочешь, проститься с жизнью раньше времени, — схватив меня, Джейкоб игриво коснулся пульсирующей вены на шее губами, имитируя смертельный укус.       — Скоро Рождество, — Джейкоб хмуриться, отпускает меня и уводит в сторону припаркованной у шоссе машины.       — У нас еще есть время, мы обязательно справимся, — он слишком самоуверен, как бы его это не сгубило.       В действительности, у нас совсем не осталось времени. Совсем скоро промерзшую землю укроет снежное покрывало. И тогда, тихо, оставляя глубокие следы, сюда придет отряд палачей в черных, как безлунная ночь плащах с алыми глазами, позаимствованными у смерти.       Чарли пригласил нас всех встретить праздник в Форксе. Белла с дочерью нарядили чудесную елочку, поставив ее в середине гостиной.       Большой дом, на окраине, ухоженный дворик, плавно переходящий в лес. В холостяцкой обстановке чувствовалась женская рука, видимо постаралась сама Белла, пока не уехала в особняк, теперь же за порядком следит Сью. Ее волшебные руки способны из ничего создать по-настоящему домашнюю теплоту.       Чуждые мне семейные посиделки, выглядели немного странно. Неловкость повисшая между Беллой и Чарли, явно ощущалась в воздухе. Похоже, Сью и Эдвард единственные, кого ничего не смущает, пытались наладить обстановку.       Хотя всеобщее внимание и притягивала малышка Ренесми, выглядевшая сейчас как пятилетний ребенок, Чарли изо всех сил пытался подавить свое изумление, и скрыть тревогу, играя с внучкой, и рассказывая ей веселые по его мнению истории. Надо признать рассказчик из него не ахти, но девочке нравиться. Она готова слушать о работе, рыбалке, и бурной молодости деда, затаив дыхание.       Нам всем в детстве нравилось слушать рассказы старших о былых временах, нравилось сравнивать себя и ними и представлять какими, будем мы. Правда я почти не помню своих родителей, их лица затерлись в памяти, оставив после себя обезличенные, неясные образы.       Рассказывали ли они мне о себе, о первой встрече, свадьбе? В памяти свежи лишь воспоминания связанные с дедом и его лютой ненавистью, и мамины слова, о том, что виноват во всем Томас.       Похоже, сейчас, сжимая в руках горячий имбирный лимонад, внимательно слушая шерифа, ловлю за хвост ускользнувшее несчастное детство.       Повториться ли еще когда-то этот счастливый вечер, наполненный смехом, улыбками, поздравлениями и ароматом печеной в яблоках утки? Смогу ли я еще раз увидеть, как задорно разрывает малышка Рене праздничную обертку на новогоднем подарке? Как ласково обнимает дочь Белла, с материнской нежностью целуя ее в лоб?       Едва ли, ничто не сможет повториться, навсегда оставаясь светлым пятном в ускользающем прошлом. Мы не спешили расходиться, продлевая чудесный праздничный вечер. И я впервые за долгие годы поняла, в чем так остро нуждалась.       Эта сумасбродная мысль пришла неожиданно, когда взгляд совершенно случайно зацепился за висевшую в коридоре кобуру, среди курток и безразмерного зеленого дождевика.       Завтра, с рассветом, шериф уедет в двухнедельный отпуск, рыбачить на озеро вместе со Сью, оставляя табельное оружие дома. В случае, если все пройдёт гладко, я успею вернуть его на место до возвращения хозяина, если же нет, штраф и возможное наказание, меня уже не будут волновать.       — Если все пойдёт не по плану, многие не вернутся домой, — мы остановились у крыльца Блэков. Джейк обнял меня, крепко прижимая к широкой груди. О да, я понимала ситуацию лучше всех, но ничего не могла изменить.       — Этой ночью мне нельзя спать, категорически, — сжав пальцами его руки, подняла голову, — Мне страшно, я не хочу ничего видеть и знать заранее, — последние недели, проведённые в тесных отношениях с Калленами, превратили меня в невротика страдающего паранойей. Один создатель знает откуда в мертвых, бездушных телах столько эмоций и страхов!       — Останься сегодня со мной, обещаю присмотреть за тобой, — Джейкоб тепло улыбнулся, приглашая меня войти. Дом оказался пуст, Билли оставил сыну записку, уехав, в гости к давнему другу — шерифу Свону. Странно, что мы не встретили его по пути.       Они едут на рыбалку. На этот раз, по настоянию Беллы, подарившей отцу путевку. Она не безосновательно хотела держать его подальше от Форкса. Кто знает, не начнут ли Вольтури охоту на свидетеля?       Я же находилась на распутье, здесь в Ла Пуш, окружённая удушливым запахом оборотней, надежно защищена от преследования, только вот назойливая, зудящая мысль не даёт полностью расслабиться.       Обе стаи пойдут на встречу и при необходимости вступят в сватку. Кто же останется тут, кто будет защищать резервацию в случае, если неудовлетворенные вампиры решать свести счёты с давним врагом?       Вчерашние, новообращенные дети? Которым перевалило за одиннадцать-двенадцать лет, ещё не понимающие в силу возраста весь ужас происходящего?       — Милая? — Похоже тщательно скрываемые от Джейкоба мысли, во всей красе отразились на моем перекошенном лице. — Все будет хорошо, доверься нам, — однако эти слова вовсе не убедили.       — Мне бы твою уверенность, — ни намёка на улыбку.       Накануне развязки всегда самое тяжёлое время. Вампиры и оборотни обосновались в палатках, на краю поля, заранее выбирая для себя лучшие места. Они готовились ко всему, изучая местность и пути отхода, в случае необходимости.       Джейкоб остался в резервации из-за меня, мы оба понимали, как нежелательно моё, пусть и мимолетное присутствие там.       Он удивительно спокоен, сидя напротив, небрежно ковыряет в тарелке рагу.       На душе неспокойно, скребут кошки. Сейчас бы бежать, до тех пор, пока не упадёшь от усталости. Только движение способно утолить волнение, затянувшее в пучину беспросветной тьмы.       — Чего ты боишься? — Правильный вопрос.       — Ты спрашиваешь? — Губы исказила горькая, отдающая безумством усмешка. Действительно боюсь, до предательской дрожи в коленках, до саднящего горло вопля.       — Мне страшно стать марионеткой, безвольной, безучастной куклой, движимой чужой, больной волей. Ощущать вкус крови, сладкой, приторной до тошноты, воспаряющей и наполняющей тебя силой. Страшно превратиться в ничто, не знающее страха, покоя, сна. Не видеть ласкающего кожу солнечного света, не ощущать его тепла. Остаться в глубине бездонных подземелий, в полном одиночестве, — не увидь я себя в мрачном каменном зале, не ощути начало новой жизни, вливающейся в мою кровь с ядом улыбающегося вампира, не было бы этой агонии, сжигающей дотла паранойи. Не пришлось бы глушить кофе, успокаивая себя глупыми, ничтожными, ничего не стоящими надеждами. Ничто не кончилось, пока я продолжаю чувствовать незримое присутствие за спиной, и острые клыки, вонзающиеся в шею.       Джейкоб просто обнял меня, заглушая начинающуюся истерику, зародившуюся так глубоко, что только зверь, сидящий внутри него, смог услышать её.       Тёплый, надежный, родной, живой, он не представлял, насколько сильно, я нуждалась в нем. Еще не понимая до конца, с самого начала искала кого-то, кто всегда будет рядом. Того, кто не позволит мне сдаться.       Сколько мы сидели за стареньким столом, крепко до ломоты в скрюченным пальцах сжимая друг, друга? Час, пять минут? Время растворилось, прекратило своё существование.       А вдруг, это наша последняя ночь? И завтра для нас не наступит? Тревога и тяжесть, усердно искореняемые в самом зародыше, все-таки проросли.       Джейк просит довериться ему, поверить в их силы, но я не могу. Что-то чужеродное, отравляющее, не даёт мне сделать это.       Отстраняясь, смотрю на него, запечатлевая в памяти каждую черту, легкая, почти незаметная щетина, покрывшая собой щеки и подбородок, вечно смущенная, немного детская улыбка.       Осторожным прикосновением он убирает с моего лица вечно мешающую челку и, повинуясь инстинкту, следуя за его жгучей ладонью, утопаю в пламенном прикосновении. Он всего лишь гладит мою пунцовую щеку, а по венам начинает бежать бурлящее желание.       Мы встретили рассвет, лёжа на стареньком красном диване. Весело трещавший в камине огонь, всего пару часов назад, стал заметно слабее. Зловеще тикают на кухне старые часы, отсчитывая оставшиеся нам минуты.       Совсем скоро Джейкоб уйдет, исчезнет в предрассветной дымке, скроется в лесу, присоединяясь к занявшим оборону товарищам.       — За тобой присмотрят Колин и Брейди, — поднявшись на локте, непонимающе посмотрела на включившего электрический чайник Джейкоба. Он серьезно, я не ослышалась?       — Лучше я уеду, чтобы не провоцировать беду, — опускаясь на подушки, услышала звон разбитого стекла. Джейкоб тихо выругался, раздавив любимую кружку.       — Не говори и не делай глупостей. Ты останешься здесь, сама же недавно убеждала меня, в безопасности резервации. Все будет хорошо, верь мне, — присев на корточки, сжимая мои ладони, он с теплотой посмотрел на меня не позволив отвести взгляд, и я сдалась. POV Джейкоб.       Ровной шеренгой застыв на другом конце поля, вампиры с презрением смотрели на нас. Если бы не находчивая Элис, бросившая все силы на поиски спасения своей семьи, мы бы давно вступили в схватку.       Узнав о нашем существовании, оставят ли нас теперь в покое эти красноглазые? Не станем ли мы их вторым лакомым кусочком, выдав свое местоположение.       — Джейкоб, — Эдвард с тревогой оборачивается ко мне, — Они знают, — он намекает на улыбчивого статного вампира, вышедшего на середину поля, толкавшего весьма внушительную речь, призванную вывести нас из равновесия.       Сумбурный поток моих несвязных мыслей и страхов врывается в сознание связанных со мной оборотней. Ли реагирует первой, заметив, как несколько фигур отделяются от общей массы, следуя в сторону гор.       — Войны не будет, не сегодня, — взмахивая рукой, делая приспешникам жест следовать за собой, Аро обманчиво отступает. Сохранив нам и себе жизнь, в накладе он не останется, переключившись на не менее ценный, но скорее утешительный приз.       Мы все срываемся с места, стелемся вдоль леса, проваливаясь лапами в снег. Никто из, нас не сравниться в скорости с Ли, я надеюсь на нее, вспоминая, как она едва не пострадала в схватке с новорожденными.       У нас нет права на ошибку. Шерсть на загривке вздымается, когда впереди в зоне недосягаемости, мелькает черный плащ. POV Энди.       Я не могла подвергать опасности детей, только недавно обратившихся ещё не донца умевших совладать со своим внутренним волком, яростным и неукротимым. Дурное предчувствие несколько дней назад поселившееся в груди, разрасталось. Обе стаи и Каллены, сильно рискуют, но в них, я уверена, те кто идёт в бой ради защиты, всегда побеждает, вопрос лишь какой ценой.       Мне удалось незаметно улизнуть от играющих в футбол мальчишек. Они увлеклись игрой, упуская меня из виду.       Погладив рукоятку украденного у шерифа пистолета, заткнула его за пояс, от вампиров конечно не спасёт, но у меня другие планы.       Обледеневшая дорога, занесенная тонким слоем выпавшего накануне снега, заставляла нервничать. Собираясь укрыться в Порт Анжелесе, не учла насколько близко, проходит злосчастное шоссе, соединяющее его с Форксом, к заснеженному полю, надежно скрытому плотной, непроходимой стеной лесного массива.       Чертов ублюдок выскочил совершенно неожиданно. Резко выкрутив руль, избегая столкновения, не справилась с управлением, машину занесло, задняя дверца с грохотом врезалась в дерево, разбрызгивая на заднее сидение осколки стекла. Сработавшая подушка безопасности, ударила в лицо.       Воспользовавшись моментом, скалясь, вампир с легкостью выволок меня наружу, крепко держа за ворот кожаной куртки.       — Все кончено малышка, тебе некуда бежать. Аро хотел лично обратить тебя, пополняя коллекцию, но его здесь нет, а я очень голоден, — приятный, щедро разбавленный ехидством голос.       — Не боишься рисковать, вдруг тебе не простят такой серьезный проступок, — печально, но упырь абсолютно прав, скрыв от друзей проблемы в Сиэтле, настояв и оставшись в резервации, не сказав ни слова и уехав, я подписала себе приговор.       Мне остается бессильно плюнуть в лицо врага, в жалкой попытке пнуть его. Проявленное неуважение остается без ответа, лишь мерзкая ухмылка становиться шире. Он не спешит, наслаждаясь произведенным эффектом, упиваясь моей беспомощностью и злобой, наслаждаясь проклятиями, щедро изрыгаемыми мной.       Переключив внимание на отдаленный шум борьбы и утробное рычание, вампир позволяет мне совершить роковую ошибку. О чем я думала, ударяя кулаком в каменное лицо, так не вовремя повернувшегося противника? И думала ли в тот момент вообще?       Кулак мазнул по ряду белоснежных ровных зубов, зацепив клыки с выступившим на них ядом. Скорее от неожиданности, так как не почувствовал ровным счетом ничего, кровосос разжал пальцы, роняя меня.       Осознание произошедшего ужаса, пришло вместе с противным жжением в правой ладони. Вампир сочувственно, насколько это возможно, посмотрел на выступившие капли крови, с силой втягивая в себя воздух.       Одному богу известно, сколько времени осталось у меня в запасе и хватит ли полученной дозы для превращения в чудовище. Сомнений не оставлял лишь прекрасный юноша, облачившийся в погребальный саван, стоящий передо мной с нахальной, дерзкой улыбкой.       Предвкушая победу, он смерил меня высокомерным взглядом, готовясь к последнему рывку. Его непоколебимое самодовольство, не стерло даже появление серебристой молнии, сливающейся с переливающимся в свете фар снегом.       Мне вполне хватило этих секунд, что он следил за облаком снега, несущегося к нам, чтобы достать украденную накануне вещь — мой последний шанс на спасение.       Сняв пистолет с предохранителя, передернув затвор, трясущимися пальцами прижала дуло к подбородку, нажимая курок. Мозги разлетятся, превращаясь в бесформенное месиво, в случае, если сердце не остановится прежде, чем до него доберется яд, я буду уже мертва.       Щелчок затвора, осечка. Черт возьми, осечка! Страшнее этого звука был только едкий смех стоящего рядом вампира.       Кто-то ногой выбил у меня из рук пистолет, и начал больно хлестать по щекам, но поддёрнутое пеленой сознание провалилось в небытие. Я не видела, с каким ужасом меня трясла за грудки Ли, крича обидные слова, среди которых отчетливо услышала — слабачка. Не видела, как с яростным ревом Джейк раздирает на части моего несостоявшегося убийцу, кромсая его каменное тело на мелкие куски.       Взволнованных каменных лиц Калленов, выросших за спиной обнаженной девушки, продолжающей изо всех сил трясти меня, проклиная. Все слилось воедино, померкло, отошло на второй план, перестало существовать, погрузив меня в пустоту. POV Джейкоб.       Наверно я кричал, бил мерзлую землю кулаком, стесывая кожу, но не мог понять, почему Энди, чье тело всего несколько минут назад билось в агонии, не открывает глаз. Отчетливо слышу неровный, тревожный стук сердца, пульс есть, она еще жива.       Царапина на правой ладони, оставленная острыми словно бритва клыками, не сразу бросается в глаза. Невозможно, для обращения яда не достаточно, подобная царапина способна убить только оборотня, она же человек, обычный, слабый человек! Почему?       Открываю покрасневшие глаза, разминаю затекшие ноги, с трудом узнавая больничный коридор. Похоже Карлайл вколол мне лошадиную дозу успокоительного, когда я, впав в неистовство, едва не разнес госпиталь.       Я не хочу верить прогнозам Карлайла, хотя и уважаю его как специалиста, не хочу верить его ранящим словам, и где-то в глубине души отчаянно ненавижу себя. Не уследил, не успел. По моей вине, Энди сейчас находиться здесь.       Будучи потомком оборотня, неся в себе его гены, она уязвима к яду, выделяемому вампирами. Ли единственное исключение из правил — женщина волк. Никому и в голову не пришло, что всего лишь кровное родство, способно таить в себе опасность.       Она боялась рисковать жизнью юнцов, еще не открывших для себя прелести жизни, взвалив весь груз ответственности на свои плечи. Готовая ради защиты других, так запросто отдать свою жизнь. Зачем ты сделала это? Как давно решилась на этот шаг?       Ослепленный новым бременем, я не замечал ничего вокруг и, упустил момент, когда именно тебе нужен был больше нежели всем остальным.       — Элис видела сражение, во всех мельчайших подробностях, мы победили, — Эдвард помедлил, взвешивая, стоит ли продолжать, — Отчасти эта победа ваша заслуга. Ли, Сет, Джаред, Эмбри, Джаспер, Карлайл, они все погибли, — каждое из произнесённых имён гвоздём входило в мое сердце. Как хорошо, что Вольтури ушли, не пролив ни капли крови моих друзей.       Смог бы я пережить их потерю? Когда-то несомненно. Смог бы смириться? Нет.       Облегченно выдыхаю, унимая бешено колотящееся сердце. Я понимаю, зачем Эдвард рассказывает мне это. На заснеженном поле, родился новый, странный, непривычный союз двух враждующих рас.       Это вторая по значимости битва, но первая, в которой я мог потерять друзей, братьев по крови.       Точку в вечном конфликте поставила любовь к обычному, ничем не примечательному человеку — Белле Свон. Ради неё я был готов отринуть все стереотипы, забыть о кровной вражде, забыть обо всем на свете.       — Пришла пора пересмотреть пакт заключенный Эфраимом Блэком, — впервые за время нашей странной беседы, поднимаю взгляд, утопая в золотых глазах собеседника. Он сдержанно кивает, улыбка таится в уголках его губ.       Для меня неясным остаётся лишь одно, почему Элис видела битву, но так и не смогла пробиться своим взором в будущее Ренесми и Энди? Знай мы все наперёд, мне не пришлось бы сидеть здесь — в больничном кафетерии в ожидании конца.       — Между вечностью без тебя и смертью вас обоих, она выбрала второе, — отложив салфетку, Эдвард поднялся, хотел ли он приободрить меня? — Поступок безрассудный, но очень мужественный.       Его слова не облегчают мое состояние, но я благодарен ему за возможность отвлечься. Две долгих недели я прихожу сюда каждый день в надежде, что все измениться и я вновь увижу как подрагивают ресницы, распахиваются яркие, зеленые глаза.       Карлайл вновь качает головой, заметив меня у закрытой двери, ведущей в палату, где аппарат жизнеобеспечения продолжает поддерживать Энди в искусственной коме.       Выдерживая его сожалеющий взгляд, все же отворяю скрипнувшую дверь, оглушаемый противным писком. Энди выглядит такой безмятежной, расслабленной, словно спит и вот-вот проснется. Проснется ли?       Приоткрываю пыльную створку окна, позволяя холодному воздуху проникнуть внутрь, разбавляя тяжелый запах лекарств. Почему все случилось именно так?       — Ты так и не смогла довериться мне, не так ли? — Мой вопрос, обращенный в пустоту, звенящим эхом возвращается обратно, словами, сказанными мне Эмбри, после того, как он узнал о случившемся: Тебя слишком часто не было рядом, когда она особенно нуждалась в тебе.       Ожидание спасения или конца, сводит меня с ума, лишает здравого рассудка, бросает на тонкую грань отчаянья, перемешанного с безумием. Мне остается только ждать.       Садясь на жесткий табурет, сжимаю ледяные пальцы, согревая их, подношу к губам, и может быть только в воспаленном сознании мне чудиться, слабая попытка сжать мою руку в ответ.