Все не то, чем кажется

Исцеляющая леди внимательно осмотрела и ощупала поврежденную руку без швов и подала Мидории прибор для измерения жима. - Так, теперь попробуй сжать. Пальцы, словно нехотя, едва смогли сжаться, и стрелка дернулась до десятого деления. - Ну, уже неплохо. А попробуй подвигать руками, будто плаваешь. Мидория исполнила указание, немного радуясь появлявшейся боли в руке – это было показателем того, что у нее идет восстановительный процесс нервных окончаний. Исцеляющая леди выглядела довольной. - У тебя все хорошо, дорогая. Все идет стабильным темпом, и можно уже без больничного режима. Я сообщу преподавателям, что у тебя есть ограничения по двигательной активности, но учебу в теоретическом плане ты продолжать в состоянии. Осталось только тебе сдать тесты по письму завтра. И можешь возвращаться домой уже вечером. - Да, как скажете. Про себя она подумала, что это было пустой тратой времени. В принципе, она неплохо справлялась с письмом и левой рукой. Но надо – значит, надо. Да и возвращаться домой. Больница стала практически домом за эти несколько недель. Пусть тут и было тихо, но зато светло и просторно. И каждый день она делала упражнения не одна. Точнее, она ценила именно то, что с ней кто-то обязательно находился. Обычно Катсуки или Тодороки, иногда Киришима, ободряя улыбкой во все тридцать два. Однажды даже староста пришел, извиняться, что был беспечен и бесполезен. Тирада кончилось выводом, что как староста и как герой ему нужно во много совершенствоваться, чтобы завоевать доверие товарищей вновь. Достойный монолог вышел. Впечатляет. Жаль, что бесполезно. В глазах Ииды все еще была тьма ненависти и печали. В принципе, его можно было понять… Скоро она тоже замкнется в своей тьме. - Эй, Деку. Там твоего салата не было, я взял тебе чизбургер и онигири со сливой, - в палату зашел Бакуго с пакетом, и следом за ним появился Киришима. - Привет! А я сладких палочек нам набрал и чай. Его моя мама готовила, так что он очень вкусный… Парни застыли под строгим взглядом оказавшейся здесь еще и старушки. - Ах вы! Что вы ей даете в качестве еды! Ей нужно соблюдать диету из определенных продуктов, чтобы быстрее восстановиться! Никаких чизбургеров! – запричитала женщина, угрожающе тыча в них пальцем. - С вашими кашками тут сдохнуть можно! Кашки-смажки ваши… Она же идет на поправку даже с нашей едой, чего орете?! - пытался дать отпор Бакуго, пряча пакет за спиной. - Я не ору, молодой человек! Молодежь так легкомысленно относится к своему здоровью… И к чему это приводит? Девушки не должны с такими ранами вообще находиться в больнице, а тут бедняжка ведь… - Исцеляющая леди, спасибо огромное, но все в порядке. Мне действительно становится лучше. Спасибо Вам огромное за труды, - примирительно сказала Изуку и чуть поклонилась перед врачом. - Ох, дела дела… Ладно, делайте, что хотите, - вздохнула женщина и покинула палату. - Вот карга, распыхтелась тут, - фыркнул Катсуки и уселся на стуле у окна, вытаскивая продукты из пакета. - Она дело говорит, Каччан. Чизбургер я есть не буду, но за онигири спасибо, - Изуку взяла со стола одну упаковку с рисовым шариком и села на кушетку. Киришима достал термос с чаем и разлил в чашки на троих. - Так, что она тебе сказала? Когда ты будешь свободна от больнички? - Завтра напишу ей тест по восстановлению почерка и все, могу домой идти, - Изуку откусила большой кусок онигири и задумчиво начала жевать. Эта попытка замять тему не укрылась от Катсуки. Деку не хочет домой? В свою квартиру? Хм... Почему же? - Круто! Поздравляю! У нас как раз послезавтра будет классный час с Айзавой-сенсеем по результатам тренировок, - продолжил восторженно говорить Киришима, пока не получил пинка от Бакуго. - Эй, за что?! - Киришима, у тебя сегодня еще тренировка есть, не забыл? Эйджиро удивленно уставился на приятеля. - Какая тренировка? Сегодня ничего не должно было… - Тренировка, Киришима. Сейчас, - зыркнул на него блондин и оскалился. Парень сглотнул и смиренно вздохнул. До него дошел намек. - Да, точно. Тренировка. Прости, Мидория, я в следующий раз приду поболтать, - он едва скрылся за дверью, как тут же вломился внутрь. – Только пачку печенья оставьте мне, пожалуйста! Оно там с орехами, редко можно застать в магазе… - Сгинь! – рыкнул Бакуго, и красноволосая голова исчезла из поля зрения. - Зачем ты прогнал его? – спросила Изуку, взяв со стола свой стакан чая. Он был теплым, из кружки слышался запах ягод и чабреца. Вкусно. - За надом, - ответил Катсуки и принялся за чизбургер. Некоторое время они молчали. Мидория мысленно прикидывала, что могло статься с ее квартиркой. Ее не было дома около трех недель. После тех событий кроме больничной формы она ничего не носила, а та, что была испорчена ночью, была выброшена Тодороки. Он сам сказал, что избавился от окровавленной одежды. Значит ей даже толком одеть нечего из теплого. Изуку бросила взгляд за окно. Было пасмурно, а, когда открывали форточку, палата мгновенно становилась на порядок холоднее. Не удивительно, уже было начало ноября. Скоро должен был пойти снег. И ей нужна была одежда. Чтобы добраться до дома, у нее оставалась толстовка, джинсы и футболка. А вот куртки уже не было – рукав был отрезан. Но даже за ними нужно было прийти к ней и взять. Уже пару дней она думает, как это сделать без посторонней помощи, но другого выхода у нее не было. Впрочем, Бакуго становился с холодами спокойнее и смиреннее, так что можно было бы его попросить принести одежду на выписку. И попросить передать записку Айзаве-сенсею. Изуку не любила просить что-то у кого-то, но обстоятельства сложились. - Каччан, я хотела бы тебя кое о чем попросить… Блондин шел в направлении учительского корпуса, раздув ноздри и сунув руки в карманы. Он про себя негодовал, как он дошел до такого, что стал мальчиком на побегушках. Потом вспомнил улыбку и ямочки с веснушками, и благодарные, зеленые глаза. Их взгляд стал мягче, не такой, как был в самом начале, как они снова встретились, спустя столько лет. Да уж, вот и ответ. Он теребил в кармане ключи от дома Изуку, откуда должен был взять ей сменную одежду, и бумажку, которую нужно передать Айзаве. Она просто была сложена, и, только уже стоя перед дверью учительской, Бакуго не смог удержаться и заглянул в написанное немного неровными иероглифами. Айзава-сенсей, могу я забрать авансом 10 000 йен? Мне нужна новая куртка, на зиму. Извините, но правда нужно. Прошу не отвечать отказом. Дверь учительской распахнулись, и Айзава наткнулся на застывшего Катсуки с бумажкой в руках. - Эй, Бакуго, ты ко мне? Подожди немного, я отнесу журналы в архив и скоро вернусь. - А, не, ничего. Я дверью ошибся, – блондин смял в руке бумажку и пошел на выход. Айзава проводил взглядом ученика, подумав, что Бакуго действительно стал тише, в своем понимании. Впрочем, это могло быть и по сезону, ведь его причуда связана с высокой температурой, а в холода она у него слабеет. Но да ладно. Это не смертельно. У каждого есть свои слабые места, даже если не все это хотят признавать. +++ Бакуго направился на квартиру Деку. Она располагалась среди построек семейных общежитий, где потолки низкие, комнаты маленькие, но зато все было отдельно у каждого владельца – своя ванная и кухня. Жилье Деку больше напоминало две смежные универсальные комнаты. Одна была и прихожей, и кухней, и ванной, а вторая была с футоном и шкафом настолько крошечная, что блондин поморщился. Он не любил себя ограничивать. Квартира за время отсутствия хозяйки успела пропахнуть затхлостью и приютить порядочно пыли. Бакуго решил себя больше не насиловать, находясь здесь, взял из шкафа комплект джинсы-футболка-толстовка, не глядя захватил топ и трусики (белые с бантиком, черт) и сделал вывод. Одежды у Деку осталось на один раз. В шкафу сиротились еще одни джинсы и майка-безрукавка. И комплект их формы Академии. Покидая квартиру, блондин принял два решения. Первое. Деку больше не будет жить в этой дыре. Конечно, сам он пока у родителей еще был, но уже подумывал о том, чтобы, когда уже начнет работать, будет снимать свое собственное жилье. Пока его все устраивало. А Деку можно было пристроить в комнату в общежитии при Академии. Там давали жилье иногородним студентам на период обучения, но можно наверное будет договориться с Айзавой. Второе. Ему нужно будет посетить торговый центр, который сам Бакуго люто ненавидел. Но это была необходимость. - Эй, а это не Бакуго-кун в женском отделе стоит?.. - Да, он куртки смотрит. - Интересно-интересно, а кому и зачем? - О, он еще и шарфы, и шапки смотрит. С ушками, как мило… Щебетание одноклассниц из класса 1А Академии Героев, выбравшихся в торговый центр на перерыве, было прервано жутким взглядом одного из самых свирепых бойцов из юных героев. И блондин продолжил осмотр шмоток, скрипя клыками. Вот поэтому он ненавидел торговые центры. - Чертова Деку… - прорычал он, бросая в корзинку выбранные аксессуары. +++ Изуку с утра немного нервничала. Она, конечно, смогла написать экзамен, правда от письма устали пальцы, но это ничего. Скоро должны привыкнуть к нагрузке. Сухожилия еще плоховато слушались, но они срастались дольше остальных тканей, так что скоро тоже должны прийти в норму. И можно будет начать тренировки. И новые поиски нитей до Лиги Злодеев. Но сначала она хотела бы поговорить с Убийцей Героев. Он был… необычным. Не таким, как та Тога. Более адекватным. И, Мидории показалось, что она его порывы вполне понимала. Если посудить, то она занималась тем же самым, что и он, только в другом городе и более гуманно, так сказать. Сейчас она работала на Академию Героев, но это не мешало ей пообщаться с преступником. Возможно, что-то из беседы сможет ей помочь в дальнейших поисках. Каччан вчера так и не пришел, зато вечером ее навестил Киришима и похвастался своими новыми навыками причудой. Его уплотненная кожа выглядела устрашающе и стала больше походить на оружие. И это очень ему шло. Изуку улыбалась, привыкнув принимать участие в таких простых, будничных разговорах вроде как и ни о чем, но все-таки о чем-то важном. Позже пришел еще Тодороки. Он конечно молчал по большей части. Видно, ему тоже было в диковинку просто так общаться с кем-то, но открытость и харизма Киришимы умела раскрепощать. Финалом стала импровизированная драка в шутку, которую прервала Исцеляющая леди, и парни получили тростью по макушкам. - Учитесь вести себя, молодые люди, как подобает. Уже юноши, а все как дети малые. Мидория, даже на такое ворчание и ругань, впервые чувствовала необычайное тепло и легкость. Не хватало конечно еще одного крикуна, но… Эти несколько недель близкого контакта с Киришимой, Тодороки, Каччаном дали ей ощущение, что она на своем месте. Что она там, куда хотела бы возвращаться. Дом. Да, наверное было бы правильно сказать так. И сегодня она должна была его покинуть. Было немного грустно, но это было необходимостью. Тем более, что она же все равно встретит всех еще, правда уже в классе, а не в палате больничного крыла. После обеда, видимо с окончившихся занятий, пришел Бакуго с объемным пакетом. - Это еще что у тебя? – удивленно уставилась на него Мидория. - Одевайся, Деку. И побыстрее, скоро темнеет, - блондин оставил ей пакет на кушетку и отвернулся. Изуку с шуршанием достала оттуда вещи. Новые, с бирками, куртка с меховым капюшоном, толстая вязаная шапка с кошачьими ушами, пестрый, длинный шарф, варежки. И ее собственные нижнее белье, старые джинсы, футболка, толстовка и ботинки. - Ты все уже? Давай, поторопись, - Катсуки обернулся и недовольно уставился на сидевшую на кушетке. Мидория была в своих вещах, а те, что он с таким трудом выбрал и купил в торговом центре, лежали рядом аккуратной стопочкой. - Что за дела? Почему ты не одета? - Откуда эти вещи, Каччан? Ты передал Айзаве-сенсею мою записку и сам ее прочитал? – зеленые глаза требовательно смотрели на блондина. - Да, все путем. Я прочитал, что тебе нужно и купил. Все, довольна? Пошли уже быстрее, - Катсуки нервным движением взлохматил свои торчащие во все стороны волосы и сунул руки в карманы, смотря в пол. Мидория еще некоторое время сидела на кушетке, словно пытаясь что-то найти в облике Бакуго, но взяла вещи из стопки и оделась. Катсуки шел за ней следом, с долей облегчения убедившись, что с вещами не ошибся. Они смотрелись на Деку очень к месту. И приятно. Они попрощались с Исцеляющей леди, которая напомнила о приемах каждую неделю, чтобы проверять состояние ее руки. У нее еще сохранилось ограничение в деятельности и тренировках, но все-же нужно было уже возвращаться в боевые ряды. Да и Деревянный Камуи тоже как-то раз к ней приходил, напоминая, что его программа тренировок с ней еще не окончена. Шли домой они молча. На улице уже начинало морозить и смеркаться. По дороге включались придорожные фонари. Мидория, носом чуя, насколько упала температура, мысленно поблагодарила Бакуго за куртку – еq в толстовке точно было бы не комфортно добираться до дома. Вот только шапка была точно девчачьей. Благо, что у куртки был капюшон, чтобы не рушить ее «легенду» о том, что она парень. - Спасибо за куртку, Каччан. Мне очень тепло, - Изуку сказала это негромко, глядя в скрытый под темной, обычной шапкой затылок впереди идущего парня. - Всегда пожалуйста, - буркнул в ответ он. И за шапку. И за шарф красивый. И за варежки. Мысленно продолжила Мидория, вытащив руку из кармана и посмотрев на красивые, ровные треугольники вязки изумрудного цвета варежек. И на нее вдруг прилетела белая снежинка. Изуку остановилась и подняла голову вверх. С сумеречного, темного неба, сверкая в ореолах освещающих дорогу фонарей вальсировали первые гостьи зимы. И Мидория подумала, что так с ней впервые за очень-очень долгое время. Она чувствовала радость, что идет не одна. Что вокруг холодно, а ей комфортно. И завтра у нее есть место, куда она хотела бы идти не ради денег, не ради заработка. А чтобы просто быть там. Катсуки остановился, перестав слышать за собой шаги. - Эй, Деку, ты чего? – обернулся он и почувствовал, как вокруг него сжимаются объятия, а в лицо попал пушистый мех капюшона, закрывающий обзор. - Спасибо за тепло, Каччан, - глухо прозвучало откуда-то снизу. И блондин расслабился. Он поднял голову вверх, тоже заметив танцы снежинок, и выдохнул большое облако пара изо рта. - Ага. Обращайся. Он стянул с чужой головы капюшон и положил ладонь на макушку между вязанными ушами. Мидория удивленно подняла на него взгляд. Их лица оказались так близко, что она впервые обратила внимание на то, какие у Каччана красивые глаза. Не такие, как у Убийцы, кроваво красные, а рыжеватые. Как пламя. И теплые. Бакуго смотрел на бледное, покрытое веснушками лицо. И эти зеленые, невозможные глаза. Сколько раз он видел их, самыми разными. И в слезах, и в печали, и в радости, и холодными, и пустыми. Но самые красивые они именно такие. Он не мог понять, что именно делает их такими, но… Понял, что многое бы отдал, чтобы он их видел как можно чаще. Блондин поддался порыву, обнял девушку в ответ и коснулся холодным носом до ее горячей щеки, прикрыв глаза и наслаждаясь мягкостью кожи и едва уловимым запахом. А затем и вовсе потерся щекой. Приятно. И тепло. Хороший вышел первый снег.